VIII. Ради мести и любви. (1/1)

—?Ну, ну, дружок, не торопись, у тебя никто не отберет твои лакомства,?— рассмеялась Мэри Поппинс, нежно гладя косматую голову. —?Космин?— хорошая собачка, Космин торопиться не будет. Ведь так, дружок? Пес, довольно заурчав, на миг оторвался от полной потрохов миски и радостно лизнул руку молодой женщины. От холодного и шершавого языка животного, на коже у Мэри выступили мурашки. Но чароходка не обратила на эти мелкие неудобства никакого внимания. Звонко рассмеявшись, она вновь погладила Космина по его громадной голове.?— Саурона мне в печень! Девица! Ума ни приложу, как ты не боишься это кудлатое чудовище,?— донесся за спиной Мэри хорошо ей знакомый слегка хрипловатый голос Оддоака?— одного из стражников, что нес вечное дежурство у королевских вольеров. —?Мне хватает одного взгляда этого громилы, чтобы и близко не подходить к его клетке. А от нежного голоска Космина, уж прости за слово, красавица, едва портки не портишь.?— Эта собака не виновата, что выросла такой,?— уже серьезно заметила Мэри, поднимаясь на ноги. —?Безжалостные люди превратили его в монстра.?— Эх, девица, опять ты за старое,?— покачал головой Оддоак. —?Поостереглась бы. Если такие речи услышат высокородные,?— стражник выразительно плюнул в сторону,?— мигом донесут их величествам. А те церемониться не будут, вновь зададут тебе знатную порку. Поппинс ничего не ответила на эти слова. Да и что ей было отвечать, если старый стражник был, как обычно прав. Подслушивание и доносительство не считались в Свирепой норе недостойными деяниями.?— Оддоак, ты странный человек,?— наконец тихо произнесла чароходка.?— Отчего же я странный, девица? —?улыбнулся в пышные седые усы стражник. —?У меня, что три руки и две головы??— Ты не похож на остальных ленорвильцев.?— Возможно потому и проторчал всю жизнь у королевских вольеров,?— пробурчал себе под нос Оддоак.?— Так почему же ты не уйдешь отсюда? Ведь за пределами этого проклятого леса лежит целый, полный удивительных приключений мир.?— Хм, я уже очень стар для подобных авантюр, красавица,?— тяжко вздохнул стражник, опираясь на длинную церемониальную алебарду. —?Да и жена с детьми не пустит. Моя Зарин?— плоть от плоти этой земли и иной жизни себе не желает. Подле вольеров повисла угрюмая тишина, нарушаемая лишь аппетитным чавканьем Космина да возней и писком каких-то животных, обитающих в дальней клетке. Раньше королевский зверинец был полон всяких диковинок, но уже более ста лет никто особо не утруждал себя пополнением коллекции. Большинство животных либо сдохло, либо разбежалось, предпочтя опасные лесные дебри сомнительным благам Свирепой норы. На данный момент в вольерах обитали только бойцовские псы и еще несколько отвратительного вида гигантских черных кротов, родом откуда-то из подножий Пепельных гор. Именно последние и устроили драку в дальней клетке пару минут назад. Невеселые мысли двух людей прервал тонкий, вибрирующий звук, от которого мигом заныли зубы. Дойдя до самой высокой ноты, нестерпимый звон стал медленно затихать, не спеша растворяясь в загадочных сумерках месяца Хисимэ.?— Вечерний гонг уже прозвенел, тебе следует немедленно вернуться во дворец,?— с какой-то непонятной тревогой поглядев на высокие башни, на одной из которых и находился памятный гонг, заметил Оддоак. —?Молодым женщинам не стоит разгуливать по Ленорвильскому лесу ночью.?— Молодым женщинам не стоит разгуливать по Ленорвильскому лесу и днем,?— невесело усмехнулась чароходка.?— Что верно, то верно,?— хмыкнул седовласый стражник. —?Но тебе все равно лучше поторопиться. Сама знаешь, как сердится ее величество, когда слуги опаздывают и не являются на ее зов сию же секунду.?— Пусть дозор твой будет спокоен, Оддоак,?— попрощалась Мэри со стражем церемониальными словами, берущими свое начало еще во времена древнего Нуменора. —?Космин,?— тихо позвала она азартно чавкающего пса,?— прощай. Будь паинькой и не пугай нашего друга Оддоака.?— Ишь ты! Егоза! —?хохотнул страж. —?Еще не родилось то чудовище, что испугает стража Свирепой норы,?— в подтверждении своих слов, Оддоак подтянувшись, громко стукнул алебардой о каменный пол. Звонко рассмеявшись, Мэри, подобрав пышные юбки, поспешила прочь. Легкий перестук ее каблучков еще долго доносился до ушей старого воина, пока окончательно не стих вдали. Тяжело вздохнув, Оддоак оперся на свою длинную алебарду, неожиданно почувствовав, что его спину немилосердно сгибает вес прожитых лет. Несчастная девушка, подумал про себя печально улыбающийся стражник, Свирепая нора не место для столь чистой души. Но что делать? Как вырвать Мэри из когтистых лап смерти? Да и кто это сделает? Он, немощный старик, что всю жизнь шел на компромиссы с собственной совестью, предпочитая закрывать глаза на ужасы, что творились в этом проклятом лесу? Нет! Тут нужен настоящий муж … Герой! Хм … Да только, где его взять, этого героя во времена, когда честь и отвага становятся пустыми словами … Глухое, полное неприкрытой угрозы рычание мигом выдернуло Оддоака из его тяжких дум. Грязно выругавшись и поудобнее перехватив мигом вспотевшими ладонями алебарду, старик повернулся к вольерам, что ровными рядами уходили во тьму рано наступившей ночи. В клетке Космина двигалось что-то черное, свирепое и беспощадное. Глаза зверя горели адским огнем, а распахнутая розовая пасть поражала своими чудовищные размерами. Утробно рыча, гигантская черная туша с дикой яростью обрушилась на толстые железные прутья, в стародавние времена, выкованные еще гномами из Железных холмов. Сила зверя была столь велика, что даже хваленое гномье железо трещало и гнулось, подобно деревцам на ураганном ветру.?— Демоны Утумно,?— прошептал Оддоак, с суеверным ужасом взирая на чудище,?— воистину Мэри?— великая чародейка, если смогла укротить даже этого безжалостного убийцу … Страх стражника перед Космином был вполне объясним, ибо Варгол Брэг-Зарит содержал в своем полупустом зверинце не простых собак, а овеянных недоброй славой квай-чи?— ?теней в ночи??— совершенное орудие убийства, некогда выведенное самим Сауроном, дабы сеять вокруг себя ужас, боль и ненависть. Было и еще одно обстоятельство, заставлявшее мурашки бегать по спине старика. Космином черношкурого квай-чи прозвала Мэри, остальные же обитатели Свирепой норы звали его просто и доходчиво?— Даур?— ?Человекоубийца?.*** До появления Мэри Поппинс в Ленорвильском лесу признанной любимицей королевы Мираны была некая Илонка Шеффер. Утонченная и слегка ненормальная красавица, любительница пышных балов и веселых кровавых охот уже несколько лет числилась старшей фрейлиной томной правительницы. Именно эта чернокудрая девица едва не умерла в ту памятную ночь, когда чароходка появилась в Свирепой норе. О! Как же проклинала прекрасная Илонка тот роковой час, ведь именно тогда внимание ее госпожи переключилось на новую, странную и непонятную игрушку, которую непременно нужно было подчинить. И если для Мэри все только начиналось, то для нее, высокородной госпожи из древнего аристократического рода, уходящего корнями в историю затонувшего Нуменора, все закончилось. Мирана Мортист перестала ее замечать. Совсем! Разумеется, Илонка Шеффер не смирилась, долгими бессонными ночами лелея и холя свою ревность, бережно взращивая в своей извращенной душе семена ненависти. Стоило первой фрейлине поглядеть на эту угрюмую приблуду, как ее тут же охватывали приступы лютой злобы. Будь на то ее воля, она бы давно уже разобралась с этой негодяйкой по-свойски: запоров насмерть или же скормив злобным квай-чи. Но, увы, прошел уже целый год, а Поппинс все еще оставалась фавориткой Мираны и ее блистательного супруга?— Варгола Брэг-Зарита.?— Почему?! Почему так происходит? —?ломала руки Шеффер. —?Неужели всему виной то глупое пророчество? Нет! Я не могу в это поверить. Тут есть что-то еще и будь я проклята, если не узнаю, в чем тут дело. Однако же, как бы не ненавидела первая фрейлина новую фаворитку в душе, внешне это было практически не заметно. Смертельно опасная придворная жизнь научила Илонку быть осторожной и осмотрительной, взвешивать каждое свое слово и в обществе всегда носить искусно созданную маску апатичной лени, которую так любили изображать ?невероятные? с ?великолепными?. Вот и сегодня встретившись на лестнице с Мэри, Шеффер, радушно улыбаясь, приветствовала любимицу королеву низким книксеном. Сопровождающие первую фрейлину две знатные дамы из числа самых раскованных ?великолепных?, поспешили повторить это несколько заискивающее приветствие.?— О! Клянусь Мель’колом! Госпожа Мэлли,?— по-модному коверкая свою речь, воскликнула Илонка. —?Как ваши дела, дологуша??— Неплохо, если учитывать, где я нахожусь.?— А чем вам не нла’вится это место? —?невинно хлопая накладными ресницами, вопросила белокурая Кэрис?— одна из спутниц Шеффер. —?Свилепая нола?— вел’шина человеческой цивилизации.?— Вот именно,?— поддержала подружку первая фрейлина. —?Говолят Ле’нолвиль напоминает великий Нуменол влемен его лассвета.?— Если ваш легендарный Нуменор в дни своего рассвета напоминал нынешнюю Свирепую нору, то неудивительно, что он вскорости отправился на морское дно,?— очаровательно улыбнулась оторопевшим аристократкам Мэри Поппинс и не дожидаясь ответа, поспешила верх по лестнице.?— Какое нахальство! Это неслы’ханно! Позол! —?возмущенно загомонили фрейлины.?— Ничего,?— многозначительно улыбнулась Илонка Шеффер, провожая удаляющуюся Мэри долгим, лишенным теплоты взглядом,?— этой гордячке это так не минется. Уж я-то найду управу на эту приблуду из ниоткуда.?— Опомнись, Илонка,?— Кэрис схватила первую фрейлину за руку,?— Мэли?— люби’мица нашей госпожи. Тлонешь ее, пожалеешь!?— Чушь! Трусливая ты курица! —?Шеффер со злобой оттолкнула приятельницу, на этот раз позабыв о придворной осторожности.?— Это не чушь! Мэли?— люби’мица коло … ?— Проклятье на твою душу! Прекрати уже коверкать слова! —?не выдержав, вскричала Илонка. —?Не забывай, кто перед тобой. Я?— первая фрейлина ее королевского величества?— Мираны Мортис?— властительницы Свирепой норы и Ленорвильского леса! И со мной никто … Слышишь?! Никто не смеет так обращаться. Нет,?— в резком смехе Илонки начали проскальзывать безумные нотки,?— я так это не оставлю. Я отомщу! Слышите, безмозглые вы клуши? Я отомщу! Клянусь в этом Мелькором и Великими Древними, что спят во тьме и видят черные сны! Более не сказав ни слова, Шеффер, горделиво подняв точенную головку, устремилась вслед за успевшей уже скрыться наверху Поппинс. Ее подруги, оставшиеся стоять на лестнице, обменялись изумленными взглядами.?— Что это за шлея попала под хвост нашей красотке? —?спросила Кэрис ее подружка?— черноокая Лавиния.?— Имя этой шлее известно всему Ленорвилю?— ревность,?— хихикнула блондинка, одергивая весьма смелое платье, оставлявшее открытой соблазнительной формы грудь и едва доходившее до середины бедра. —?Нашу чернокосую Илонку подвинули с первых ролей, вот она и бесится.?— Шеффер?— опасный враг,?— задумчиво протянула Лавиния, предпочитавшая всякой одежде ажурный шарфик, небрежно обернутый вокруг тонкой шеи. —?Признаться, мне даже жаль эту Поппинс.?— Да, ты права, подруга,?— беря Лавинию под руку, кивнула Кэрис. —?Ради достижения поставленной цели Илонка не перед чем не остановиться.*** Очутившись в своих покоях, Илонка, наконец-то, дала выход переполнявшей ее ярости. Истерично крича и сквернословя, словно портовый грузчик из Пеларгира, первая фрейлина металась по комнатам, круша все, что попадалось ей под руку. Привлеченная дикими звуками и несусветным грохотом, в покои Шеффер вбежала ее перепуганная служанка?— юная Фималка. Густые темные волосы, заплетенные в две толстые косы, смуглая кожа и слегка зауженные миндалевидные глаза ясно свидетельствовали, что в жилах этой симпатичной девицы текла изрядная доля крови истерлингов. ?— Госпожа? Во имя Мелькора! Что с вами??— Пошла прочь! —?рыкнула на служанку Шеффер. —?Хотя … Стой! Не с места! Ну? Чего стоишь столбом? —?все еще тяжело дыша, вопросила первая фрейлина. —?Иди сюда. Да не бойся ты … Я не буду тебя бить. По крайней мере сегодня,?— ослепительно сверкнула жемчугом зубов Илонка. —?Мне надо у тебя кое-что спросить.?— Я слушаю вас, госпожа,?— нерешительно ступая, Фималка медленно подошла к Шеффер.?— Ты ведь знаешь всех горничных в Свирепой норе??— Да, кажется …?— Так кажется или да? —?вновь начала злиться Илонка.?— Да, точно да,?— быстро закивала перепуганная Фималка.?— Тогда ты должна хорошо знать, кто прислуживает этой при … госпоже Поппинс??— Разумеется, я знакома с Гидой. Она славная девчонка, а веселушка какая, начнет рас …?— Меня не интересуют ее таланты! —?перебила Фималку Илонка Шеффер. —?Лучше скажи, где ее комната.?— А зачем она вам??— Во имя темных богов! Ты оказывается еще глупее, чем я о тебе думала! —?картинно всплеснула руками первая фрейлина. —?Зачем она мне, дура, мое личное дело. Твоя задача отвечать на мои вопросы кратко и точно. Уяснила? —?Шефер больно щипнула Фималку за ее полную руку.?— Ой! —?глаза горничной заблестели от слез. —?Не делайте так больше, госпожа, пожалуйста, я все-все уяснила и выполню любой ваш наказ.?— Так-то лучше,?— милостиво улыбнулась Илонка. —?А теперь слушай, что ты должна сделать…*** Ясно понимая, что времени для того, чтобы выхватить свой меч у него не осталось, Леголас совершил первое, что пришло ему на ум. Эльф со всей силы ударил ногой по раскаленному котелку, в котором продолжало булькать аппетитное варево. Толстая кожа сапога спасла ногу Леголаса от серьезного ожога, а вот метнувшейся к Китнисс твари повезло намного меньше. Нежить не только окатило огненным супом, так еще и пребольно ударило по коленке жестяным котелком. Истошно визжа, тварь непроизвольно отступила назад … Что ж, этого Леголас и добивался. Эльф бросился к опешившей нежити, уже в прыжке выхватывая свой меч. В хаотичных отблесках разбросанного костра, холодно сверкнула нестерпимой синевой нуменорская сталь. Черная тень попыталась защититься, выставив вперед когтистые лапы. Ха! Видимо, она не знала, на что способен древний меч. За миг до смертельного свидания с телом монстра, на нуменорском клинке ожили древние руны, засверкав в темной ночи чистым серебром. Нежить вновь завыла … Теперь уже от ужаса, ибо всей своей черной душой ощутила смертельную опасность, исходящую от этого покрытого рунами меча. Подобно тому, как серп срезает спелые колосья, клинок Леголаса перерубил черную тварь практически напополам. Руны, казалось, засияли еще ярче. Исторгнув из своей пасти немыслимый вопль, нежить повалилась на каменный пол. Стоило бесформенно-неясному телу коснуться потрескавшихся камней, как его сразу окутала призрачная дымка. Не успели путники и глазом моргнуть, а от чудища не осталось и следа.?— Что это было? Иллюзия? —?спросила Китнисс, спешно хватая лук и полный стрел колчан.?— Не думаю,?— пожевал губами Леголас. —?Когда я рубил эту тварь, то явственно ощущал сопротивление ее плоти.?— Во имя Обливиона! Тогда, кто же это был??— Нечестивое порождение этой проклятой земли. Упырь, драуг, вурдалак … Называй, как хочешь, суть не изменится. Здесь, в Ленорвиле, в ночную пору до сих пор разгуливают омерзительные создания королевы Тасцелы и ее черных колдунов.?— Да-а-а … Веселенькое это место, ваш Ленорвиль,?— насмешливо заметила Китнисс, осторожно выглядывая на улицу. —?Как ты думаешь, наш черный друг был один или у него где-то поблизости имеются приятели??— Не волнуйся, мы это скоро узнаем,?— с сарказмом хмыкнул эльф.?— Это верно. Мы это скоро узнаем,?— задумчиво протянула молодая женщина. —?Скоро узнаем …?— Ну? Что там видно? —?подошел к ней сзади Леголас.?— Дождь прекратился, но темень такая, хоть глаз выколи. Да и тихо как-то стало. Ветра и того не слышно.?— Что-то это мне все не нравится,?— прищурился перворожденый. —?Перед бурей всегда становиться тихо. Неожиданно тьму ночи разрезала серебристая кривая молнии, ударившая прямо подле входа в башню. Древнее сооружение задрожало, полусгнившие стропила отчаянно заскрипели, а на головы путникам посыпалась каменная крошка. На один, всего лишь на один краткий миг, мир вокруг башни озарился нездешним, колдовским, сиянием, что было во много ярче дневного светила. Однако Леголасу с Китнисс хватило и краткого мига, дабы похолодеть от ужаса. Весь погост, о котором упоминал ранее эльф, бугрился уродливыми земляными пирамидами, словно здесь не одну ночь работали кроты-великаны. Но не это так поразило Леголаса и его прекрасную спутницу! Тени … Десятки, сотни скрюченных, припадающих к земле теней, в совершенной тишине мчались со всех сторон к древней башне. В движениях этих тварей было что-то … противоестественное и чудовищно мерзкое. Черная магия давно уже извратила не только тела, но и души этих сгорбленных существ, некогда причислявших себя к роду людскому. Глаза упырей горели нечестивым огнем, подобно факелам в недрах Утумно, несоразмерно гигантские пасти были широко распахнуты, с острых клыков на землю слетала тягучая слюна демонического голода. Это была сама смерть?— молчаливая и неумолимая?— идущая по души спрятавшихся в ветхой башне путников. От нее не спастись …*** Вырвав из тела несчастной Гиды длинный узкий стилет, Илонка Шеффер с минуту завороженно созерцала темно-алую кровь на безупречно выполненном клинке. Затем с мечтательной улыбкой поднесла стилет к губам и ... с какой-то отталкивающей жадностью слизала еще теплую жидкость с хладного железа.?— Во имя темных богов! Зачем вы убили несчастную Гиду? —?пискнула позади нее перепуганная Фималка.?— Дурочка оказалась очень верной особой, она никогда бы не предала эту пустышку Поппинс,?— поморщилась первая фрейлина, пряча стилет в складках своего пышного платья. —?Ну? Чего ты опять замерла? Помоги мне раздеть твою подружку.?— Но … зачем??— Отрыжка Саурона! —?несколько театрально всплеснула руками Шеффер. —?До чего же ты глупа, Фималка! Ума не приложу, почему я до сих пор держу тебя при себе …?— Потому, что я верна вам и телом, и душой,?— заикаясь, проблеяла служанка, не в силах отвести взгляд от мертвого тела у ног ее госпожи. —?Ради вас, я обрекла на смерть лучшую подругу.?— И я ценю это,?— с царским высокомерием заявила Илонка. —?А теперь, шевели задницей. Мне еще надо переодеться в ее наряд, ну и спрятать тело этой сентиментальной дурехи. Не ровен час, кто увидит …?— Однако же, госпожа, почему нужно было ее обязательно убивать? —?набравшись смелости, выпалила Фималка. —?Ведь можно было просто оглушить несчастную Гиду, а затем спрятать ее где-нибудь в чулане. Благо, в Свирепой норе хватает потаенных мест.?— Зачем я ее убила? —?против правила Шеффер не разозлилась. —?Ради мести и любви, Фималка, рада мести и любви.