День второй (1/1)

Утро нового дня началось для Кёи довольно неплохо. В его жизни ничего не менялось даже с появлением Вонголы (так считал, по крайней мере, он сам), и парень, уже в школьной форме, собранный, идеальный, неторопливо пил свой чай в семь сорок, как то установилось за несколько лет. В дом вернулась его единственная возможная и настоящая возлюбленная — тишина.В семь сорок пять Кёя, как обычно, обувался в прихожей. Готовый выйти на улицу и внять шуму автомобилей и школьников, Хибари замер, держась за ручку входной двери. В его голове творился хаос: новый день, начало триместра, тишина, родители, усталость и изнеможение. Ему впервые захотелось беспричинно и нагло остаться дома и лежать, заложив руки за голову, вслушиваться в беззвучие дома. Он однозначно мог себе это позволить. И он опустил ручку вниз, выходя на улицу. Три раза успокаивающий вдох-выдох, и он бредёт по тротуару, погружаясь в свои мысли, но не теряя бдительности.Жужжание ламп и скрежет ручек, замечаемый обычно только Хибари, сливались с изливаемым преподавателем биологии беспрерывным и безэмоциональным потоком слов в единый фоновый шум. Хибари прилежно посещал эти занятия; это был единственный учитель, у которого можно было получить зачёт, просто глядя в окно и отдыхая: он будто сам закладывал тебе в мозг необходимую информацию. Раздался стук, и дверь без предупреждения открылась, заставив преподавателя замолчать на полуслове; возмущение возникло на лице мужчины, но он молчал, глядя в упор на стоящую в проёме женщину. Впервые за время учёбы Кёи в Намимори урок был прерван, и он даже не успел среагировать как-то на происходящее, а только повернуться ко входу в класс и выпрямиться, готовый встать и покарать нарушителей.— Прошу прощения, — женщина заглянула в небольшой ежедневник и быстро убрала его в задний карман чёрных джинс, показывая удостоверение личности; такое Хибари видел, когда ему приходилось бывать на работе у родителей или когда домой наведывались их знакомые офицеры, — мы бы хотели поговорить с вашим учеником. — Кёя расслабился, поскольку сейчас действовала рука закона. Женщина оглянула класс, стараясь избегать взгляда учителя, вдруг вселившего ей страх. Только сейчас Кёя заметил позади неё рослого мужчину средних лет. Он мигом прикинул, что же могло произойти: отсутствующих в этот день не было, а значит, и пострадавших, учитывая не изменившееся за день поведение каждого из присутствующих. Тогда им нужен кто-то провинившийся. Хибари оценил вероятность попадания под эту категорию одноклассников и выявил несколько человек, среди которых был и Сасагава. — Хибари Кёя здесь?Большинство учеников уставились на Главу Дисциплинарного комитета в откровенном ахере. Сначала Кёя был и сам обескуражен и исподлобья впился внимательным и угрожающим взглядом в женщину; та восприняла это как обычную реакцию школьного бунтаря, несмотря на напряжённую атмосферу среди детей. Но, поднимаясь, Кёя вспомнил о вчерашнем инциденте и уже смотрел на всё происходящее под иным углом, к нему вернулись привычные спокойствие и холод.Он даже не стал продумывать вопросы и свои ответы на них, какие-то нюансы и попытки что-то выяснить. Хибари для обычного ученика выпускного класса средней школы слишком хорошо был знаком с подобной процедурой: как и зачем тебя могут выследить, чем имеют возможность оправдаться или прикрыться полицейские и детективы, какие у них полномочия и привилегии, какие вопросы они имеют право задавать, а какие — нет, что попытаются тебе внушить, чтобы ты думал, что всё под контролем, даже когда налицо уязвимость любого жителя города. А рассказывать кто- и что-либо тебе не будет: работники правоохранительных органов либо сами не знают, что да как, и уверяют в обратном, либо лгут, что им ничего не известно. Кёе часто приходилось в детстве наблюдать и подслушивать на работе у родителей разговоры между полицейскими и потерпевшими или подозреваемыми. Мать ему даже объяснила, что к чему и зачем.Говорить первой начала женщина, когда трое подошли к окну в коридоре.— Я детектив из местного полицейского управления, Шинозаки Эрика, а это мой напарник, Аоки Сюдзи.Мужчина кивнул в знак приветствия, а девушка чуть поклонилась, протягивая визитку, но Хибари остался равнодушен.— Да, мы хотели бы задать пару вопросов.Кёя медленно перевёл на него взгляд.— Если ?пару?, то могли бы и дождаться окончания урока.Детектив Шинозаки натянуто улыбнулась, но промолчала, а вот мужчина совершенно не переменился в лице: он оставался на вид всё так же суров. Словно пятидесятилетняя копия Кёи Хибари из временной ветки, где он не стал Хранителем Облака, но стал комиссаром в захолустье. Но парень твёрдо верил, что этого не произойдёт.— Вчера довольно поздно поступил от тебя звонок. По твоим словам, в восемь тридцать вечера ты находился в районе железнодорожного вокзала. Мог бы ты сказать для начала, как там оказался? Ты когда-нибудь бывал там раньше?— Нет. Решил прогуляться.Аоки глядел прямо ему в глаза. Краткие исчерпывающие ответы его удовлетворяли. Женщина-детектив молча что-то чиркала у себя в ежедневнике. Кёя читал, что это психологический ход, направленный на создание ложного образа и на рассредоточение допрашиваемого оппонента, как, например, расстановка мебели в кабинетах: хозяин сидит спиной к окну, в то время как посетитель испытывает неудобство, садясь лицом прямо навстречу солнечным лучам. Он считал себя умнее всех, но не исключал того, что женщина и впрямь что-то писала.— Что ты сделал, обнаружив тело?— Она была разрезана напополам, что я мог сделать? Я просто набрал ?119? и пошёл домой.— Почему ты не дождался патрульных?— Почему вы отслеживаете анонимные сообщения?— Так, — вклинилась Шинозаки, которая заметила растущее напряжение между ними, — а что-нибудь необычное ты не заметил? Какие-то машины, тени, силуэты.Те двое повернулись в сторону женщины, даже не скрывая во взгляде удивление по поводу её присутствия. Кёя ровным голосом сказал:— Нет, ничего не было. Разве что новые фонари.— Их в ещё прошлом году поставили, — заметил Аоки.— Вот как. — Эй! — Шинозаки раздосадованно махнула рукой, видя, что её вновь игнорируют. Ей предстояла огромная работа над собой и своим подходом в будущем. — А ты не чувствовал ничьего присутствия? Или какие-то странные ощущения, звуки?Кёя-то? Кёя всё чувствовал, даже слишком. Но не говорить же о своём шестом чувстве, как об анатомическом органе. Никто не поймёт, кроме Хранителей. Но он не скажет ни им, ни малышу с пистолетом и в шляпе.— Нет.— Эрика, чего ты привязалась ко всем со своим потусторонним миром? — мужчина устало вздохнул. Детектив покраснела.— Это было хорошее предложение, просто преподнесла я не так.— О чём вы? — Кёя вдруг задал вопрос первым. Они могли сказать что-то, что пригодилось бы ему в собственном расследовании, но много Кёя не ждал: полиция не станет распускать сплетни и выдавать все сведения. Разве что разговорить их в стиле Облака: тихо, насильно, но без грязи.— Детектив Шинозаки утверждает, что это дело рук Теке-Теке, — мужчина вдруг расхохотался, разбивая свой грозный образ на кусочки. — Или её локтей.— Семпай, прекратите! — Эрика покраснела, от волнения она прокручивала кольцо на безымянном пальце.А Хибари-то помнил это название, Теке-Теке, точнее прозвище. В общих чертах помнил и детскую страшилку о ней, девушке без ног, что догонит тебя и порубит на две части, если ты ослушаешься маму и пойдёшь поздно вечером на железную дорогу. В его памяти всплыли моменты, как он рассказывал монотонным голосом и с потрясающим звуковым сопровождением эту городскую легенду, слегка приукрашивая, он будто вновь увидел маленьких детей, убегающих и готовых зарыдать в голос; внутри него что-то загорелось, затеплилось, он воодушевился, осенняя хандра спала, а пламя Облака раздвигало рёбра, просясь наружу. Вот, чему предшествовало чувство дежа-вю. Воочию он ранее подобного не видел, оттого мозг и не сопоставил верно факты. А сейчас ему поднесли всё на блюдечке. Кёе хотелось рассмеяться, громко, заливисто, как в детстве, пока травоядные малыши утирали сопли грязными от песка и травы пальчиками, ударить кого-нибудь по лицу, не то чтобы от большой радости, но хотя бы чтобы заткнуть эти детские визги в его голове. Но он пренебрежительно закатил глаза.— Это всё?— Да, спасибо, — мужчина кивнул парню и направился в сторону ближайшей лестницы. Детектив Шинозаки, на прощание и в благодарность кланяясь, казалась разочарованной и обиженной одновременно, но её спутника это не трогало.Кёя с самого начала знал, что в библиотеке на полке с японскими мифами и легендами он ничего не найдёт. Поэтому он лишь кинул беглый взгляд на тематические книги, проходя мимо стеллажа. Компьютерами дозволялось пользоваться только старшеклассникам, но в такое время большинство из них всегда занято в клубах или подготовкой к фестивалю, а выпускники, скорее всего, в классах или дома штурмуют материал перед экзаменами. Кёе повезло остаться в гордом (приятном) одиночестве, завернув за очередной шкаф с мало кому интересной исторической литературой в конце помещения, где также размещались компьютерные столы и старые, почти раритетные, выпуски газет. Наверное, половина издательств тех годов уже перестала существовать, вытесненная новыми технологиями и быстрым доступом к Мировой сети.Статей о Теке-Теке оказалось очень мало: в большинстве своём газетные заметки о жертвах, попытках расследования (хотя что тут можно было расследовать?) и вновь жертвах, разбавленные сплетнями об актрисах и вырезными купонами на невостребованные товары. Только одна из заметок привлекла внимание Хибари. В ней автор выдвигал теорию происхождения ?городской легенды о Теке-Теке?, которой легко было поверить....В ходе анализа внезапных смертей я пришёл к выводу, что всему начало — легенда о некой Теке-Теке. Она сейчас очень популярна среди детей. Многих она веселит, а многих пугает, все рассказывают её по-разному, но мне удалось собрать общую концепцию легенды. Теке-Теке была первой красавицей по имени Кашима Рейко; много лет назад поздно вечером она поднялась на мост над железной дорогой, что был только недавно построен, и упала прямо на рельсы, по которым нёсся поезд; подняться она не успела, и поезд переехал её, отделив верхнюю часть тела от нижней; не сумев упокоиться из-за столь глупой смерти, теперь она преследует каждого, кто появляется в сумерках на этом мосту; последнее, что ты услышишь, перед тем как сойти с моста, это громкое приближающееся цоканье её локтей: тек-тек-тек-тек-тек-тек... если тебе удалось убежать, то ты не обманешь её, в течение ровно трёх дней она догонит и достанет тебя своей смертоносной рукой (согласно другим версиям, косой), разрубив пополам. Говорят, избавиться от проклятия можно, если до конца своих дней отказаться от красного цвета во всём......Рассказы, что мне довелось услышать и от детей, и от их родителей, вызывают множество вопросов и полны логических нестыковок: когда всё началось? почему она поднялась на этот мост и как упала, если он был сконструирован по новейшим технологиям и с соблюдением всех мер безопасности? она сама спрыгнула? её столкнули? каковы шансы, что тебя переедет поезд ровно на две половины? как возможно передвигаться на локтях и, наконец, действительно ли существовала Кашима Рейко?Заинтересовавшись этой историей, я решил разузнать об этой девушке — хоть какой-нибудь прототип должен быть.И он был.Мне не составило труда обнаружить в полицейском архиве материалы по делу Рейко Кашимы. Должен признаться, материалы довольно скудные и ничего, кроме известной причины и даты смерти (7 сентября 1944 года), не сообщается. Однако я обнаружил данные о смертях, аналогичных тем, какие происходят сегодня. Отмечу, что они происходили каждый год, начиная с 1-го числа. Как какой-то цикл. С астрономией, религией или мифологией связи не нашёл......Продолжив расследование, я обнаружил, что родители Рейко всё ещё живы и проживают за городом, в районе, который после Второй Мировой войны переименовали в Старый Намимори. В паре километров расположена та самая железная дорога, о которой слагают легенды.6-го сентября я отправился туда. Мать говорила о Рейко спокойно, хотя, наверное, о ней её мало кто расспрашивал до меня. Из её слов я узнал горькую историю, приключившуюся с девушкой.Пожилая женщина, достойная уважения за смелость и мудрость во всём, показала мне фотографии дочери, она действительно была необычайно красива. В полицейском рапорте, однако, труп не был зафиксирован. Оправдание тому, причём железное, — Война, унёсшая миллионы жизней.Далее со слов матери. Однажды Рейко возвращалась домой, а её дорога шла по густо поросшему полю. Впереди она увидела мужчин в военной форме. Желая поздороваться, она остановилась, но далее произошло ужасное... пятеро бойцов её изнасиловали. Заявлять на них в полицию или писать жалобу в военную часть она не могла: шла Война, и как можно менять военную силу на честь девушки? Рассказывать об этом ей и не пришлось: сами бойцы, взрослые мужчины, хвалились на всю округу и даже приходили в дом Кашима, чтобы подразнить и соблазнить девочку. Так и пошла мерзкая, гнилая молва.Инцидент произошёл 1-го сентября 1944 года. После этого случая Рейко, добрая, весёлая и общительная, стала замкнутой и понурой, она будто до сих пор находилась в страхе и шоке, не выходила из дома, почти не ела и не говорила, она могла только кричать и вышвыривать, плача, все красные предметы из дома. Наверное, они напоминали тот день и ту кровь, что она потеряла и видела в поле. Рейко сходила с ума. 7-го сентября около семи вечера, на закате, Кашима Рейко впервые за неделю вышла из дома, но так и не вернулась. Обнаружили её около десяти утра, рассечённую поездом. Родителям сообщили почти сразу......Возвращаясь к убийствам; я не верил, что Теке-Теке существует. Моё мнение было таково: подражатель легенде, очень упорный и удачный, выбрал дни страданий красавицы Рейко как способ почтить её. Может, влюблённый в неё молодой человек, может, близкая подруга, а может, и вовсе родитель.В тот день мне предстоял путь по темноте через тот самый мост. С собой у меня был на всякий случай револьвер. К сожалению (к счастью!), шестого сентября на меня никто не напал: ни маньяк, ни мёртвая ополовиненная девушка. Когда я уже спустился и отошёл на несколько метров от лестницы, я услышал позади топот ног, крики и... громкое цоканье. И я бросился назад. В мгновение ока я оказался на мосту, но молодой парень, школьник, уже лежал без ног. А рядом с ним стояла на локтях та самая девушка с фотографий в доме семьи Кашимы, всё такая же красивая, но мертвенно-бледная, в темноте на таком расстоянии сложно было её рассмотреть, но она стояла на локтях. Без ног.Она смотрела прямо на меня, но я не чувствовал её взгляд, и мне было страшно. Я не мог избавиться от мысли: что она пытается высмотреть в моих глазах? Я не успел даже подумать о том, чтобы вытащить револьвер, как она убежала, цокая локтями.Я осмотрел труп парня и обнаружил на нём красную футболку под рубашкой. У прошлой жертвы я видел на фотографиях красные бусы, а позапрошлую в радио описали как ?средних лет женщина в красном пальто?.Дома я над этим долго думал, а на следующий день получил разрешение осмотреть личные вещи прошлых жертв, а также покопался в некоторых аналогичных делах. У всех было что-то красное: нижнее бельё, брелок, одежда, сумка, её содержимое и многое другое. Столько красных вещей я в жизни не видел.Рейко убивает из-за кроваво-красных предметов в течение недели раз в году, рассекая человека пополам. Мне очень повезло.Получается, не легенда причина убийств. Убийства — причина легенды.8 сентября 1959 годаУ Кёи заболела голова. Парень не знал, стоит ли во всё это верить, пламя Облака будто потухло, вновь накатила апатия. Несомненно, часть истории верна, часть, задокументированная в полицейских бумагах, а так же факт изнасилования — такие случаи были не редкостью в то время. Но он не может проверить эти факты: с момента написания статьи прошло полвека и, нужно признать, никто не станет открывать полицейские архивы за пятьдесят лет и времён Второй мировой ради любопытного школьника. Этот школьник искусно владеет тонфами, но не владеет стальной бронёй вместо кожи. Этот школьник — ничто против целого отряда полиции.Кёя взглянул на кольцо на своём пальце, холодное, безвкусное, серое. Мог ли он использовать его в случае опасности? Да хоть в случае, если решит наведаться в отделение? Малыш говорил, что в нём есть сила....в кольце или во мне?..И теперь он, концентрируясь только на себе и кольце, забыв обо всём остальном, пытался выжечь хоть каплю этой неизвестной ?силы?. Не дав себе и минутного шанса, он в нетерпении покинул библиотеку и в безудержной ярости по пути врезал парочке хулиганов, что возвращались с крыши и от которых несло сигаретами. Фиолетового блеска на своей руке он так и не заметил.Приводя себя в порядок, он с уже остывшим пылом размышлял. Ведь если закономерность действительно поддерживается, то сегодня, третьего сентября, вновь должно произойти убийство....нет никакой Теке-Теке, это всего лишь страшилка, которой я пугал детей и которую мне со смехом рассказывал отец...Хибари был полностью уверен в своей правоте, и он незамедлительно отправился к мосту.Дорога заняла около получаса, и в шесть Кёя уже стоял на мосту, осматриваясь. Ничего не чувствовал....вчера это была всего лишь игра воображения...Он усмехнулся и облокотился о перила, глядя вниз, где больше чем полвека назад погибла Кашима Рейко. Ужас осознание этого не наводило.Убийства начались в 1945 году. Прошло уже шестьдесят с лишним лет. Очень мала была вероятность того, что это дело рук одного человека, ему должно было стукнуть уже как минимум восемьдесят. Значит, есть подражатели или целая группа. Поклонники. Секта. Но не проколоться нескольким людям за десятки лет — Кёе сложно было в это поверить. Он и в масонов не верил, — всё это удел травоядного с динамитом. Но если это правда, то появятся новые подражатели, если избавиться от старых. Это никогда не кончится, разве что надоест. С другой стороны, чёрный всегда всегда в моде.Голова у парня опять заболела, но сильнее. Что-то давило на виски, а затылок будто стремился расколоться. Хибари схватился обеими руками за голову и зажмурил глаза. Жилы и кровь под кожей пульсировали, обещая лопнуть, нечто, с чем Кёя ещё не сталкивался, рвалось наружу. Это раздражало сильнее. И оно, словно облако, росло вслед.— Хибари?Парень, готовясь задействовать тонфы, повернулся. Это оказалась детектив Шинозаки. Он тут же придал лицу безучастное выражение, но руки не расслабил, как и боль не отпустила.— А, это вы.Уже было двадцать минут седьмого, и солнце потихоньку садилось за горизонт. Преступника всё не было; ожидание становилось невыносимым, и эта чёртова женщина лишь мешалась.— Что ты здесь делаешь?Но Кёя понимал: она тоже пришла дожидаться убийцу. Эрику выдавал обеспокоенный голос. Думает, что это он? Или что он станет жертвой? Как опрометчиво.— Домой иду....стою и страдаю фигнёй, детектив...— Хорошо. Будь осторожен, — женщина улыбнулась. Он знал: она не верит ему. Его дом совсем в другой стороне.Хибари медлил. Он не мог уйти. А что-то говорить или применять силу к офицеру было не кстати.— А вы хотите поймать нарушителя с поличным? — Он забалтывал её как умел, то есть не очень удачно.— Нарушителя... — Эрика тихо рассмеялась. — Можно и так сказать.Её взгляд стал печальным....она что-то знает......естественно знает! тебе же почти прямо её напарник сказал!..— А ваш напарник не против? Он, наверное, волнуется, за вас отвечает.Светские беседы и эмпатия представлялись ему балетом: он не имел малейшего представления, что делать с этим ажуром, куда крепить ленты и как вышагивать в пуантах. Но уходить Кёя не собирался ни под каким предлогом. К сожалению, женщина этого не понимала.— Он не знает, — она опять улыбнулась.Подул ветер. Хибари теперь отчётливо ощущал присутствие чего-то. Шестое чувство, мать его, вернулось, заменив головную боль тянущимся чувством ожидания и распирающими рёбрами. Но Эрика была просто человеком, просто женщиной, девушкой даже, ей стало лишь холодно и не по себе. Солнце почти покинуло небо. Кёя хотел что-то сказать детективу, но не успел. В конце моста что-то было, маленькое, неровное, касающееся земли костьми рук....я услышал позади топот ног, крики и...— Детектив, — Кёя смотрел ей за спину. Женщина сразу поняла, в чём дело, выхватила пистолет из кобуры и развернулась.— Хибари, беги!Но побежала Теке-Теке. Звуки соприкосновения локтей с бетоном оказались гораздо устрашающими и звонкими, чем Кёя представлял и изображал для других детей в детстве....и громкое цоканье...Да, это были настоящие кости, с эхом ударяющиеся о бетон.цок-цок-цокСловно лошадь двигалась под наездником. Но поистине этот звук не был сравним ни с чем, это было чистое...тек-тек-текГром выстрела пронзил воздух, грубо прерывая мелодичную игру костей. Детектив попала в плечо Рейко, но та остановилась лишь на секунду, махнула поражённой рукой, вставляя сустав на место, и снова побежала. Череда выстрелов не смогла остановить её, Теке-Теке упорно приближалась к ним.— Я сказала: исчезни! — Детектив была напугана и продолжала стрелять, пока обойма не опустела. Стреляла она бездумно, но попадала точно в цель, превратив и без того убогую Рейко в решето.Кёя, скинув с плеча сумку, уже встал в стойку и держал тонфы на готове. Слушать слабую безоружную женщину он не собирался. Теке-Теке, находясь в десяти метрах от них, прыгнула, целясь в детектива, но Хибари успел нанести удар ей в грудную клетку. Глядя на труп, отлетающий к земле, Кёя чувствовал удовлетворение: вот он настоящий бой с противником, что всегда берёт своё и не умеет проигрывать. Противник, что из травоядного вырос в хищника, — но какой ценой? Нарушение порядка в Намимори злило Кёю, и пламя рвалось наружу, сжигая лёгкие, превращаясь в необузданную физическую силу. Рейко смогла подняться, несмотря на причинённые ей увечья, и вновь бросилась на женщину. Хибари она будто и не замечала вовсе, для неё существовала лишь Шинозаки Эрика, как навязчивая идея. Кёя, развернувшись, ногой врезал ей по спине и принялся избивать тонфами со всех сторон, двигаясь с умопомрачительной скоростью.— Уходите, — не просил, приказывал школьник взрослой женщине.Но женщина стояла как вкопанная, держа заново заряженный пистолет. Она не верила, что школьник справится с мертвецом, но попасть и не зацепить ребёнка в данный момент не было ни единого шанса.Теке-Теке, получив множество новых ранений, упала наземь и отразила двумя руками, словно мечами, удар Хибари. Он слышал, как хрустят кости в её груди и предплечьях, и этот звук он будет помнить долго. Парень отскочил назад и вновь понёсся на Рейко. Она рассекла воздух, целясь в детектива Шинозаки, но та успела увернуться от длинных и острых рук ополовиненной школьницы. Рейко рассекла лишь одежду Кёи в районе живота — он не кстати попался под руку. Ему пришлось отступить из-за жгучей боли, и Теке-Теке воспользовалась медлительностью парня. Ей хватило секунды, чтобы обойти его, всё ещё принимая пули своими грудью и головой, сократить расстояние до Эрики и разрубить её пополам. Детектив Шинозаки не кричала, она упала, что называется, с застывшим ужасом в лице: туловище и ноги по отдельности с глухим стуком, орошая кровью перила и бетонный пол; несколько капель попали на лицо и воротник рубашки парня. Шок и стремительные кровопотери не оставили шанса женщине. Хибари подался вперёд, намереваясь ударить Теке-Теке со спины, добить, выпустить всю силу, что огнём копилась внутри, как раз тогда, когда никто не мешает, но та ловко развернулась и убежала к концу моста, где и появилась несколько минут назад.Ему не хватило всего одного мгновения, чтобы отвести мертвячку от жертвы и забить её, изломать все кости, проломить череп. Плевать на детектива, она пришла по своей воле, но он тоже там был, был для того, чтобы предотвратить непредотвратимое, уничтожить противоречащее закону и естественному. Кёя не верил и искал лазейку, чтобы выбраться из мира иллюзий, что создал для него Мукуро. Напрасно.Впереди показался продуктовый магазин. Хибари зашёл и взял пару бутылок пепси вместо обычных упаковок чая. Когда он ждал своей очереди на кассе, мимо окон супермаркета проехала полицейская машина со включенной сиреной. Парень знал, куда они едут. Он всё ещё слышал цоканье, глухой звук удара тела о бетон, ?вжик?, с которым Теке-Теке рассекает воздух и разрывает одежду, кожу и плоть. Рана, неглубокая царапина, до сих пор болезненно щипала.Дома Кёя, пригубливая купленный напиток, обработал рану. В ней он обнаружил кусочки земли и гниющую плоть с неприятным запахом. Он был настолько разозлён, что не жалел себя, когда вдавливал марлей и ватой спирт в рану, чтобы минимизировать шанс загноения и заражения....стану ли я зомби, как в кино?..Израсходовав треть бутылька, ему удалось примириться с болью, и Кёя заклеил порез пластырем и марлей. Уснул он быстро, без лишних размышлений, сразу после того как сжёг использованные вату и марлю и обнаруженные землю и кожу, чтобы этого дерьма больше не было в его жизни.