Часть 1 (2/2)

Весть о рождении сына и будущего наследника мгновенно облетела все закоулки Земель Прайда. Некоторые говорили, что неплохо было бы провести церемонию сразу же, но Рафики напомнил о традиции представления в день, когда у малыша впервые полностью раскроются глаза. Ведь не только его, но и он должен был видеть своих будущих подданных. Как они приносят ему первые знаки уважения, так и он показывает всем свой королевский взор будущей мудрости и силы.Свет утреннего солнца отражался в глазах королевы. Симба посмотрел в их сияние и прошептал: «Любимая». Она улыбнулась, прижалась к нему и поцеловала только что открывшего глаза новорожденного сына.Вместе с ними этот рассвет встречала вся саванна. Она была заполнена изящными антилопами, статными леопардами, величественными слонами, жирафами, пестрыми зебрами. Все стояли бок о бок, и никто не обнажил клыка, не выпустил когтя. Они пришли славить рождение нового принца. В этот день по закону было запрещено охотиться и убивать кого-бы то ни было во всей земле. Смерть не должна была омрачать сей день. Считалось, что гибель кого-либо при рождении будущего Короля – плохое предзнаменование. И потому те, к кому она все-таки она постучалась в гости, покидали Земли Прайда, чтобы встретить её во внешних землях. Зная про это, гиены уже с ночи патрулировали границу, выискивая таких путешественников. И таким образом рождение нового принца для них тоже оборачивалось праздником жизни.Через толпу пробирался Рафики. Собравшиеся расступались перед ним, освобождая путь, он же осенял их, касаясь как самых молодых, так и самых старых своим посохом.Перебравшись через валуны у подножия Скалы Прайда, он поднимался по извилистой тропинке, пока не добрался до основания выступа скалы. Толпа затаила дыхание, когда шаман вскарабкался на выступ и приблизился к Нале. Симба лапой пододвинул к нему маленького львенка и торжественно кивнул.– Какой нежный и пушистый! – воскликнул Рафики, нежно беря его на руки. Затем почтительно спросил: – Прям как отец. И его ждет славное будущее. Как соизволите назвать принца, Ваше Величество?– Мы хотим назвать его Танаби, – ответил Симба.– Отличное имя, – Рафики уже собрался вынести львенка к публике, но тут вмешалась Нала:– У меня есть идея получше. Пусть он будет носить имя в честь пушистого отца, которого я очень люблю. Флаффи.– Флаффи?! – мандрил вопросительно посмотрел на короля.– Что ж, – улыбнулся Симба, – пусть будет Флаффи.Рафики посыпал Флаффи порошком альбы и помазал миром его чело. Затем он взял маленькое сокровище, поднял над головой и показал толпе, чей ревв экстазе заглушил все вокруг. Луч света прорвался сквозь утренние облака и озарил малыша. Симба мог поклясться, как и многие, что в этот момент слышали голос Муфасы с небес: «Отлично, сын!». Дитя, рожденное в любви, смотрело на восхищенную толпу, затем на спускавшийся сверху пух, и вдруг попыталось поймать одну пушинку. Стоявшие на выступе с краю Тимон и Пумба залились слезами, хоть и давали зарок этого не делать.В этот торжественный момент бледный Зазу подошел к Симбе:– Дурные вести, сир. На западной границе лежат тела двух зебр. И это не гиены….Щека Симбы задрожала от гнева. Он порывался немедленно уйти, но его остановила Нала:– Нет, Симба, прошу тебя. Ты не можешь уйти сейчас, что бы ни произошло. Флаффи этого не заслуживает. Рафики должен закончить….Но мандрил не слышал их. Взяв снова малыша на руки, он поцеловал его:– Великий Круг Жизни замкнулся и начинает новый бег. Пусть солнце всегда ярко освещает твой путь, пусть любой ветер будет попутным, пусть Бог полюбит тебя.

Слеза радости скатилась по его щеке. Но когда он отдавал Флаффи обратно родителям, то заметил, насколько нервным стал Симба и печальной Нала. От радости не осталось и следа.– Что случилось?– Убийство, – процедил Симба.– О-ох, – опустил голову Рафики.Однажды на рассветеПрошло четыре месяца. Флаффи быстро рос, прибавляя в весе. Львицы восхищались им и уже позабыли про испорченную церемонию.

– Иногда только вера в плохое будущее приводит к тому, что все сбывается, – сказал Рафики обеспокоенной по этому поводу Нале. – Ты постоянно думаешь об этом, ты боишься всяких предзнаменований и перестаешь верить в силу Бога. Злые духи только и ждут таких возможностей. Они делают все, что им нужно, чтобы вызвать беду, которая подтвердит предзнаменование. И потому вот что я скажу: если ты веришь, что можно испортить, поверь, что можно исправить. Положись на силу Бога и твоего мужа. Что бы ни случилось на церемонии тогда, Бог на стороне Флаффи и не оставит его. Никогда.Симба любил играть со своим маленьким сыном, однако большую часть времени стал отводить обучению, начав его, как только тот научился неплохо разговаривать. А случилось это уже к трем месяцам, чему немало удивились и обрадовались в прайде. Флаффи неплохо давались физические упражнения. И в то же время не меньшую тягу он проявлял к знаниям. Симба старался, как мог, но многого сам не знал. И тогда приходил Рафики. Старый мандрил, сидя на выступе скалы, рассказывал им обоим о многих чудесных и удивительных вещах.– Все, что вы видите в этом мире, – говаривал он, – все, что есть в этом мире, все это – чтобы поставить перед выбором и испытать.– А как узнать верный путь? – спросил однажды Симба. – Я не хочу, чтобы на моей земле творилось зло. Как же мне уберечь других и себя от него и страданий?– Воистину нет никакого зла в мире, все – благо, все – едино! – отвечал Рафики. – Корень страданий, испытываемых тобой, в том, что, будучи лишенным знания, ты не видишь конечной цели своего правления, своей жизни. И не способен её узреть, а она и есть сплошное благо. И вот почему бедствия заставляют тебя страдать. Те же, кто наделен знанием и видят конечную цель, обычно не страдают.– А можно быстро научиться? – спросил Флаффи. – Я хочу играть.– Иди сюда, – Симба притянул сына лапой и поцеловал. – Я бы охотно позволил тебе играть все время, когда ты этого захочешь. Но ты должен многому научиться. В свое время, когда мой отец учил меня, я тоже жаждал сбежать от него и играть. Только учеба оказалась слишком короткой. И потому я тут сижу рядом с тобою и слушаю Рафики. Тебе же дано иное. Наслаждайся этим, пока оно не прошло, и возьми от этого как можно больше.– Хорошо.– Но помни. Чем бы ни одарил Бог, ты должен извлечь из этого как можно больше, в этом и состоит обучение. Понятно?– Ну что ж, – сказал Рафики, – после такого столь долгого вступления позвольте перейти к законам нашей долины. Итак….На следующее утро Симба поднялся еще до рассвета. Он бесшумно подошел к спавшему Флаффи и легонько подтолкнул его. Львенок повернулся, но не проснулся. Симба толкнул сильнее и на этот раз разбудил его. Тот, немного удивленный и раздраженный, посмотрел вверх, но отец лапой прикрыл ему рот и молча кивнул в сторону выхода. Так же тихо они исчезли в предрассветной мгле.Сонный и недовольный Флаффи ничего не понимал:– Куда меня ты ведешь?Симба не ответил. Он привел его на границу Земель, на скалу, с которой всё было как на ладони, и показал вдаль:– Посмотри. Все, чего свет солнца касается, – мягко промурлыкал Симба, вспоминая, как точно так же однажды ему мурлыкал его отец, – это наше королевство. Нелегко оно далось нам. Еще труднее его удержать в лапах. Это наш дом. И мы – Короли, отвечаем за всё, что в нем происходит. Жизни всех существ тут зависят от нас, поэтому мы должны ставить общие интересы выше личных. Я должен править мудро, чтобы всем жилось у нас хорошо.– Даже тем, кого едим? – Флаффи сильно удивился.– Даже им. Ведь если бы тут не было зебр или антилоп, нас бы тут тоже не было. В этом мире все взаимосвязано в едином Круге Жизни. И ты важная его часть. Это очень ответственно и в то же время хорошо быть нужным кому-то, особенно когда ты всего себя посвящаешь другим. Однажды ты познаешь это чувство, когда меня не станет, так как ты будешь следующим Королем. Но не думай только об этом. Помни больше об ответственности.

– А в чем она, папа?– Да хоть бы в том, чтобы оставить после себя эту землю еще лучше, чем когда принимал.– Все говорят, что тебе это уже удалось.– Нет, Флаффи, я не имел в виду время, когда, кхм, был тут Шрам. Он не по праву стал Королём, убив моего отца, и потому я не сравниваю себя с ним. А с тем, кто когда-то мне показывал это же место. С Муфасой.– Как же ты можешь сравнивать, если мало жил с ним? – спросил Флаффи.– А ты быстро учишься, все схватываешь! – улыбнулся Симба и потрепал сына по голове. – Хоть я и мало жил, но много знаю от других. Пока живы те, кто на первую охоту в жизни пошел во времена моего папы, и пока они будут рассказывать про то время, будет жить память. Когда же я уйду, то надеюсь, что в будущем скажут: при мне стало еще лучше, чем при моем отце.И ты должен стремиться к тому же.Симба немного помолчал и продолжил:– У тебя доброе сердце. И сейчас, глядя на тебя и думая, что ты будешь королем после меня, я спокоен.В это же время на западной границе свой рассвет встречала и Ринаика. Она любила одиночную охоту. Наконец, её мечта исполнилась. Прежде Шрам настаивал, чтобы она ходила на охоту вместе со всеми в одном из отрядов. Её отправили в партию Зиры, там же была и Тугела. Но когда Шрам был свергнут, а Зира изгнана, их отряд распался. Тугела перешла в отряд Сараби. Тут желание Ринаики и стало навязчивой идеей. Спустя месяц после рождения Флаффи, она упросила Симбу разрешить ей одиночную охоту в отдаленных уголках. Узнав об этом, Тугела спросила:– Зачем? Иди в отряд, так спокойнее и надежнее.– Не хочу. Да и так лучше: в прайде будет больше мяса.Тугела хитро прищурилась:– Да-а? Но ведь мы уже не голодаем…. А-а, я поняла, зачем ты хочешь уйти в одиночку. Надеешься там встретить одинокого льва, не так ли?Ринаика ничего не ответила. Тугела подошла поближе и нежно потерлась о её шею:– Будь осторожна, сестричка! Я не хочу, чтобы с моей лучшей подругой что-нибудь случилось. И удачи в твоей охоте!Неделю она обходила саванну возле восточной границы, не опасаясь врагов с Кладбища Слонов. После битвы и поражения гиены попытались вторгнуться в Земли Прайда, но Симба прогнал их, задав хорошую трепку. Теперь они боялись даже подойти к границе, не то, чтобы перейти её. Однако за эти дни сюда не только гиены не приходили. Тут вообще никого не было из тех, кого она ждала. Ей удалось поймать только одного спрингбока и зебру, чтобы подкрепиться. И все же ожидание принесло свои плоды. Когда она уже собралась перейти к другой границе, в нос ударил запах незнакомого льва. Следы! Они были отчетливо видны в траве и вели вглубь пограничья. Охотница последовала за ними. Вскоре она обнаружила его недалеко от ручья. Чужестранец припал к земле и жадно пил воду. Ринаика тихо подкралась сзади и притаилась, рассматривая незнакомца. Он был чуть меньше Симбы и покрыт шерстью розовато-белого цвета. Массивную шею венчала густая грива. И еще она разглядела его длинные, шикарные вибриссы, описывавшие в воздухе короткие дуги по мере того, как незнакомец пил.Ринаика решила подобраться поближе и медленно протянула лапу вперед. Раздался сухой щелчок, и она тут же отдернула лапу. Но незнакомец услышал её. Он резко обернулся. Его голубые глаза пристально разглядывали траву, пока не остановились на серебристо-желтом пятне. Не отводя глаз, он медленно сделал несколько шагов навстречу и сказал:– Хватит прятаться, милочка. Я уже вижу тебя.– А я и не прячусь, – вышла Ринаика из укрытия. – Просто, как порядочная львица, жду, когда ты заговоришь со мною первым.– Хм, а кто тебе сказал, что я – порядочный лев и стану следовать каким-то правилам? – взгляд незнакомца был блуждающим: он явно высматривал кого-то в кустах. И вдруг, кивнув головой, улыбнулся:– Ладно, привет. Продолжаем разговор. Как тебя зовут?– Меня? – найдя чужеземца, Ринаика вдруг не нашлась, что сразу ответить.– Ну не меня же?– Ринаика, – смущенно ответила львица.– Нет, не так отвечаешь. Смотри как надо, – незнакомец с улыбкой встал в позу и продекламировал: – Я – Акида, величайший аутсайдер в здешних краях, в самом расцвете сил!– Так уж и величайший?! – засмеялась Ринаика. – Веди себя тише, а то Симба придет. Посмотрим, что тогда скажет он.– Симба, Симба, – проговорил Акида, – а что у нас Симба?– Вообще-то он Король у нас тут.– Да-а?! Знаешь, я вот чего подумал. Может, составишь мне компанию, погуляем немного….– Ух ты, какой шустрый! – игриво сказала Ринаика. – А как насчет поухаживать?– Так я ж и приглашаю. По дороге, так сказать. Знаешь, у нас хоть и вольная жизнь, но слишком короткая. Мало времени. Вот, к примеру, я ночью должен уйти. Но обязательно вернусь.– Да-а? – разочарованно протянула Ринаика. – Ты обещаешь?– Даю слово. Я всегда держу слово. Я ж как-никак королевский сын!– А как же ты стал аутсайдером?– О-о, милочка, это отдельная история!– А скажи, – внезапно спросила львица: – тебе приходилось драться?– Да, – вздохнул Акида, – и даже убивать. Иногда даже за плату в виде куска мяса….Ринаика приложила лапу ко рту:– То есть ты – наемник? Мне как-то старейшие львицы рассказывали….– Да, – перебил Акида, – иначе не выжить в Саванне Невозвращения. Но ты не бойся. Я не пришел за чьей-либо жизнью. По крайней мере, сейчас.– Не боюсь, – улыбнулась Ринаика. – Пошли.

И они вместе скрылись в траве.ПохищениеРинаика лежала, полностью расслабившись, и смотрела, как Флаффи пытался поймать очередную бабочку. Когда её незнакомец исчез, она перестала ходить на охоту, а стала нянькой для маленького принца. По какой-то причине Симба решил сделать перерыв в его обучении. Кроме того, гиены вновь тревожили границы. И потому, чтобы не оставлять Флаффи без присмотра, к нему приставили Ринаику, с удовольствием сопровождавшую его везде, куда маленький принц не пожелает пойти.Вот и теперь, с высоты открытого лучам солнца валуна, она лениво наблюдала, как малыш неуклюже разбегался и прыгал на очередную «жертву». «Хороший будет охотник», – подумала она и потянулась. Полуденное солнце уже давно клонилось к закату, окрашивая небо багровыми тонами.

– Флаф, пора собираться домой!– Не пора! – закапризничал львенок. – Я еще немного поиграюсь, да? Я хочу её поймать, а она мне не дается!– Дорогой мой будущий наилучший охотник прайда, – Ринаика встала, – ты еще многому должен научиться, чтобы поймать бабочку, и не расстраиваться. Только упорные занятия помогут её поймать, а это не дело одного дня. Так что собирайся. Как бы нам твой папа не надрал уши за то, что пришли на самую границу Земель. Здесь может быть опасно.– Но ты же со мною, тетя Ри.– Да, и потому я решаю, можем мы тут находиться или нет. Так вот. Я говорю, что достаточно.

– Ну тетя Ри!– Никаких «ну»! Я все сказала! – Ринаика широким прыжком преодолела расстояние до львенка, поцеловала и села рядом: – Прости, Флаффи, в следующий раз. Сейчас нам действительно пора.Вдруг она увидела, как глаза Флаффи расширились от некоего вида за спиной. Легкий свист, что был принят ею за шум ветра, стал быстро нарастать. Правая лапка львенка дернулась и приподнялась в попытке указать на нечто, неумолимо надвигавшееся за спиной Ринаики. Инстинктивно она прижалась к земле, дабы прыжком в сторону развернуться и принять боевую стойку. Но не успела этого сделать. Чьи-то когти вонзились пронзительной болью в спину, разрывая плоть на куски. Ринаика закричала и завалилась на бок, выпуская когти и пытаясь сбросить охотника со своей спины. В этот момент её глаза встретились с глазами убийцы. В них не было ничего, кроме сожаления. Белый лев-аутсайдер на мгновение замер, глядя на свою жертву. Ринаика изо всех сил ударила его по морде несколько раз, но только раззадорила. И тут она узнала его.

– Ты?! За что? – прохрипела она.– Ничего личного, просто бизнес есть бизнес, нам заплатили за вас,– ответил лев. – Не сопротивляйся, а то смерть будет крайне мучительна.– Не трогай львенка, – Ринаика закрыла глаза и приготовилась к встрече с вечностью.– Обещаю. Он будет жить, – почти прошептал лев и нежно обхватил клыками шею львицы. В следующее мгновение они сомкнулись, забирая фонтаном крови жизнь у той, с которой он гулял по местным окраинам еще пару месяцев назад.Тело несколько секунд билось в конвульсиях и затихло. Лев медленно отпустил горло и встал. Его компаньон стоял над телом Флаффи.– Ты что наделал?! – закричал Акида.– Ничего. Только вырубил малого, чтобы не видел нас. Он жив.– Смотри у меня. Если с ним что случится… – беляк нахмурился.– Нам пора. Ты закончил?– Да.Другой лев подошел, посмотрел на мертвую львицу и сказал:– Оторви ей голову, берем малого и сматываемся отсюда к такой-то матери.– С ума сошел?! Я не буду этого делать.– Ты забыл, что было велено? Зира не заплатит нам ни хрена, если мы не принесем ей голову врага.

– Но львенок…. Разве он не будет доказательством нашей работы?– Нет, не будет. Зира ясно приказала – принести ей голову любой львицы из вражьего стана. Любой. Ясно тебе? Это бизнес, малыш, ничего личного.– Да пошёл такой бизнес! Всему есть разумный предел!– Да, наверное, есть. Только мне сильно хочется съесть не гнилые кости давно умершего слона, а мясо. Нормальное, вкусное мясо. Как и тебе с твоим цветом шерсти, что за милю ночью видать. Ты знал, на что шел. Ладно. Если такой брезгливый, это сделаю я. Иди за львенком.Белый лев сник и молча подошел к Флаффи. Казалось, тот мирно спал. И только красное пятно над правой бровью портило идиллическую картину сна. Беляк нежно взял львенка за шкирку и поднял в воздух. К нему подошел компаньон, державший в пасти за ухо голову Ринаики. Идти им было не так уж и далеко, но ночь все же придется провести вместе с такой «добычей». Они переглянулись и, ни слова не говоря друг другу, исчезли в зарослях кустарника.

Зира долго рассматривала принесенную голову и улыбалась:– Ну, вот мы и встретились, главная гончая! Я же говорила тебе – выступать против законного Короля опасно для жизни. Но ты не послушала меня. И что же теперь? Да, мой муж мертв. Но и ты не живешь счастливо. Вообще, не живешь. Да. А скоро я расправлюсь и с другими бунтовщиками. Шкуру Симбы растяну на полу пещеры Скалы Прайда, где буду спать как королева. Как было ранее. Пусть без Шрама, отнятого вами. Пусть! С новым Королем иль даже без него я там буду! А ты уже никогда.

Белый лев кашлянул.– Простите, что прерываю, но мы не можем долго оставаться тут.– Я вас не задерживаю, – отрезала Зира, не оборачиваясь.– Но что нам делать с львенком? – спросил второй лев.Зира медленно подошла к аутсайдерам. Те почтительно отступили. Обойдя вокруг лежащего перед ними львенка и тщательно обнюхав, она довольно сказала:– Убейте его прямо тут. Я хотела убедиться, что наследник Симбы позже не воскреснет, потому и велела доставить ко мне живым ещё.– Странное недоверие, – сказал спутник белого льва. – Мы могли принести и его голову.– Её я знаю, – ответила Зира, – а сына Симбы – нет. Но чувствую его вонючий запах. Ни с чем не спутаешь. А значит, это действительно их львенок. Хватит пустой болтовни. Добейте его.Белый лев замотал головой:– Нет. Я не убийца детей. И Мла Вату этого не сделает. Я не позволю.Мла Вату посмотрел на него, но ничего не сказал.– Когда он вырастет, обязательно станет мстить вам, – напомнила Зира. – Ты же знаешь это как никто другой.– Знаю, – ответил Акида. – Только он ничего не помнит. Ни кто его родители, ни что с ним случилось. Кроме своего имени. Флаффи.– Это правда, – подтвердил Мла Вату. – Он ненадолго приходил в себя, Акида пытался с ним заговорить, но ничего не узнал, а потом малой вырубился снова. Сам. Мы его и когтем не трогали.Зира присела в задумчивости. Минуту она не шевелилась, обдумывая некий план. Потом вдруг заулыбалась и сказала:– Я заберу его. И пусть Симба с Налой похоронят его. Познав на своей шкуре, что такое – потеря родных.Акида облегченно вздохнул. Его спутник лишь зевнул.– Видишь, Ринаика, – Зира вернулась к оторванной голове, – как все хорошо складывается. Симба забрал моего мужа, я – его сына. И снова в Прайдленде похороны живого принца. Круг Жизни замкнулся, история повторилась. Только конец будет иной. Уж я тебе обещаю. Когда Флаффи вырастет, то вернется домой и заберет силой, что будет по праву его. Он будет наследником Шрама, а не Симбы, я постараюсь. И вместе с ним вернусь как королева! А вам, мальчики, спасибо! Обещанное лежит в кустах за вами.С этими словами она подошла к львенку, нежно взяла его за загривок и медленно пошла вдаль. Акида проводил её взглядом, а затем сплюнул:– Сумасшедшая. Зря мы с ней связались. Чую, она еще принесет нам беды.– Мне по баобабу, что она принесет, – равнодушно ответил Мла Вату. – Кроме куска мяса. Пойдем, мне не терпится пожрать.

Когда он заглянул в кусты, то тут же начал материться, на чём свет стоит. Акида подошел и посмотрел на награду. В кустах лежали два больших медоеда.– Лживая, тощая тварь! – из пасти Мла Вату не прекращался поток самых грязных ругательств, что он знал. – Да её саму надо порвать на куски за такой обман!Акида расхохотался.– Что ты ржешь?! – Мла Вату был в ярости.– Я вспомнил её обещание дословно: «Я поймаю вам самую большую добычу, что смогу. Каждому по туше».

– И что?!– А то, что она не обманула. Эти туши – самое большее, что она смогла поймать! – Акида снова захохотал: – Блеск! Она надула нас, ни разу не солгав!– Заткнись, – Мла Вату сник, взял свою «награду» и пошел довольствоваться ею в одиночестве.Этот день стал самым черным в Землях Прайда с того времени, как был убит Муфаса и Шрам привел гиен. Когда Ринаика не вернулась в обычное время, никто поначалу сильно не обеспокоился. Только Зазу отправили на поиски. Но когда она не пришла с Флаффи ближе к ночи, Симба занервничал и уже был готов отправить поисковые партии львиц, как появился очень бледный и дрожащий Зазу:– С-сир, я… я н-нашел её, сир….– Зазу, что случилось?! – Симбе стало не по себе: – Ты никогда так не выглядел! Что стряслось же, наконец?!Зазу опустил голову:– Ринаика…. Она мертва, сир…. Флаффи, его… его нигде нет.Симба посмотрел в небо, глубоко вдохнул и заревел. Рык, исполненный ярости, тревоги и отчаяния, был такой громкий, что каждый в округе мог понять: этот лев крайне опасен. Прайд подхватил его нарастающий рык, достигнув неземной силы, способной внушить страх даже камню.Две дюжины ракет, покрытых золотой шерстью, неслись по просторам Земель Прайда к их западной границе. Они не остановились даже перед стадом спрингбоков, которое на миг замешкалось от неожиданности, а затем подобно огромному, мгновенно распустившемуся желто-коричневому цветку рассыпалось во всех направлениях. Земля дрожала словно живая.Когда Симба пересек последний холм, его взору открылся вид на поляну, возле валуна которого лежали изуродованные останки львицы. Стервятники толпились вокруг, стремясь оторвать кусок побольше. Своим ревом Симба разогнал их. Подойдя вплотную, он лишь по едва различимому запаху опознал Ринаику. Да, несомненно, это была она.Тугела, Сарафина и Мвези обнюхивали следы вокруг.– Флаффи! – Нала ходила по разным углам поляны и призывала сына как могла: – Флаффи! Где ты? Пожалуйста, отзовись! Флаффи!Внутренне Симба молился, чтобы львенок оказался жив и сидел в кустах где-то рядом.– Ваше Величество, – Тугела разбила его последние надежды, – Флаффи тут нет.

– Их было двое, – продолжила Сарафина. – Один убил Ринаику, ей откусили голову, второй напал на львенка….– НЕ-ЕТ!!! – душераздирающий крик Налы пронесся от холма до холма.– И его забрали с собой, – закончила Мвези.– Еще, – из кустов вышла Сараби. – Зира была тут три-четыре дня назад. Я нашла её почти неуловимый запах в кустах. Возможно, она причастна.– ЗИРА!!! Будь ты проклята!!! – не в силах далее стоять, Нала упала в траву. Её тело содрогалось от плача.На поляне появился Рафики. Он подошел к Нале и обнял её.– Скажи, мне, за что? – она оторвала мокрое лицо от лап и посмотрела мандрилу в глаза. – За что Бог отнял жизнь у нашего малыша?! Если я прогневала его, пусть заберет мою! Только Флаффи бы вернул!– Богу угодно, чтобы мы испытывали трудности, – сказал Рафики. – Встань, дитя мое. Нам не дано понять всех путей божественного мироздания, но мы должны верить ему.– Как?! Скажи мне, как?!Рафики медленно осмотрел всех и произнес:– Оплакивайте тех, чьи тела вы видите перед собой. Не хороните тех, чьей смерти тут могло не быть.– Хочешь сказать, что Флаффи жив?! – спросила Сараби.– Вы нашли его тело или много крови? – вопросил шаман. – Я не знаю точно, живой ли он, но знаю, что он точно может жить. Что будет, если вы оплачете живого льва?! Одного уже оплакивали….Рафики подошел к отрешенному Симбе и сказал, глядя в его глаза:– Флаффи, если он жив, когда-нибудь вернется. Но не сможет этого сделать, если умрет в ваших сердцах. Вы должны жить дальше. Круг Жизни еще не заканчивается.Симба застонал. По тропинке он взбежал на вершину холма и испустил душераздирающий рев. Другие подхватили его рык и пронесли скорбное известие сквозь Земли Прайда. Прошло несколько секунд, а, может, несколько минут – время как будто остановилось. Затем Симба спустился вниз. Собравшийся вокруг прайд молча пропустил своего Короля вперед и исчез вслед за ним в траве.Оставшись один, Рафики опустился на колени перед растерзанной Ринаикой и заплакал:– Я не должен был увидеть это снова! Я слишком стар для этого!Легкий ветер потрепал его затылок.– Что? – Рафики посмотрел на небо. – Хочешь сказать, что мне нельзя быть старцем? Да, старость предосудительна. Мы обязаны постоянно обновляться и начинать все сызнова.В ту же ночь одинокий лев проделывал свой долгий путь в саванне, ища то единственное поле, на котором можно будет беспрепятственно видеть небо.

Его голова была опущена вниз. Придя на луг, где всего неполные пять лет назад Муфаса отчитывал за прогулку к Слоновьему Кладбищу с Налой, а затем устроил веселую возню, он рухнул в траву, положил голову на лапы и тяжело вздохнул. Именно тут он узнал про великих королей прошлого и их место. И позвал в небе:– Отец! Отец!!!– Я здесь, Симба, – знакомый грустный бас заставил льва вздрогнуть. Он огляделся, но увидел лишь облако с расплывчатыми очертаниями знакомой тени:– Что мне делать, отец?! Я подвел всех! Дал обещание и не сдержал слова – прозевал чужаков и убийства на своей земле! Нала опять страдает из-за меня. Я чувствую свою беспомощность и в ярости из-за этого.– Тогда выпусти её наружу, – вернулся мягкий шепот среди шороха травы.– Я не могу…. Я боюсь.– Ты должен это сделать, мой сын, иначе ты погибнешь, а вместе с тобой и все, что я и мои предки создавали до тебя. Прайд погибнет.Голос Симбы задрожал:– Почему ты покинул меня?! О, если бы я только был умнее, смелее или взрослее, этого бы никогда не случилось. Ты был бы жив, ты бы научил меня, Флаффи был жив, Ринаика! Отец! Это несправедливо!!!– Помни, кто ты, сынок, – прошелестел затихающий голос. – Что бы ни случилось, ты должен вести прайд дальше. Ты – Король.– Папа!!!Но ответа не последовало, тень уже растворилась во мраке ночи. Симба закрыл лапами лицо, мокрое от слез и тихо заплакал как ребенок:– Прости, папа, прости….

Мягкие шаги приближались к его телу, но он был слишком изнурен, чтобы услышать подходившую львицу. Она несколько раз потерлась о Симбу носом, прежде чем тот понял кто это:– Нала?!– Тише, мой милый, – сказала та нежно, вылизывая его лицо. – Этот луг очень важен для меня так же, как и для тебя. Когда ты исчез, я часто приходила сюда. Моя мама часто говорила, что те, кого мы очень любим, не исчезают, а становятся звездочками на ночном небе. Я приходила сюда, чтобы найти там тебя….– Ох…Нала повернулась на бок и сказала:– Теперь я понимаю, почему тогда не нашла твою звезду – ведь ты не ушел туда. Как и тогда, я не вижу новой яркой звезды. И верю, что Флаффи еще вернется. Рафики прав: нельзя его оплакивать. Мы будем жить дальше. Мы будем скучать, ждать, но жить. И все начнем сначала.– Я боюсь….– Ты не должен. Просто помни, чтобы ни случилось, я всегда рядом.И пара осталась так лежать на лугу: голова к голове, нос к носу. Укрытые во мраке тьмы, они знали, что никто не потревожит и не увидит слабого короля и королеву. Жизнь всегда будет идти дальше.Хуже гиеныУже немолодой лев по имени Мвонге шел не спеша в сторону синей ленты реки, что отделяла его владения от полупустынных земель. Со времен последней войны ему пришлось довольствоваться лишь этим малым куском Богом забытых земель в Долине прайдов, где трудно было прокормить даже его немногочисленный отряд львиц. Захоти кто эти земли, и он бы слетел с них вмиг. Только хорошие связи удерживали его тут, а других захватчиков – от попытки вторжения. С Мвонге было опасно связываться, это знали многие. Кроме того, кто сейчас шел к нему на встречу. Того, кого Мвонге при всех называл чуть ли не другом, а в душе тихо ненавидел, ибо тот отнял много жизней и земель у тех, кто был по настоящему дорог стареющему владыке малого королевства на северо-восточной окраине Долины прайдов. Впрочем, обо всем этом гость и не подозревал. Уверенный в себе, он приближался к своей цели для переговоров. Он был при этом голоден, и бока еще болели от ударов двух аутсайдеров, что имели неосторожность атаковать сего одинокого гиганта, и чьи тела теперь служат подкормкой для гиен и стервятников. "Почему Мвонге меня не встречает? Ладно. У водопоя найду какую-нибудь дичь и напьюсь воды, а там и он подтянется", – думал он. "Главное – встретиться с этим маленьким прохвостом, а там уж можно будет поохотиться по-настоящему".

Наконец, лев подошел так близко к реке, что четко различал очертания животных, пришедших на водопой. Среди них были и Мвонге. Гость ускорил шаг, желая быстрее добраться до водоема.– О-о! Какая честь, Муфти! – подобострастно улыбнулся Мвонге, едва гость перебрался на другой берег реки. – Где мне записать такую радость нашей встречи?! Чем обязан?Муфти отряхнулся и ответил:– Я пришел сюда, что поговорить с тобой.– Это понятно, – улыбка слетела с губ Мвонге. – Итак, я слушаю тебя.– Ты недавно посмел поднять в Долине вопрос о моем подарке земель Мадаги Мтавале. Зачем ты это сделал? Хочешь войнушку заварить?!– Я?! – вопросил Мвонге. – Что ты! Как такое вообще могло прийти тебе в голову? Ты же знаешь меня и мои возможности….– Именно! И ты надеешься кого-то привлечь на свою сторону, напасть на Мтавалу и взять желаемое силой.– Бог с тобой, Муфти. Я лишь говорил о том, что нельзя дарить земли, коли есть прямой наследник Мадаги. Ну, я имел в виду, не выяснив, кто он, и не уладив вопрос с ним.– А ты знаешь, кто он? – спросил Муфти.– Нет, – ответил Мвонге, – но из надежных источников мне известно: у Мадаги есть родной брат. По матери, ты же знаешь, что их в свое время приютили на той земле. И бездетный король выбрал Мадагу своим наследником, а когда пришло время совершеннолетия его брата, то выпроводил того за пределы своих земель. Где тот долгое время обитал среди аутсайдеров.– Тебе все это твой источник рассказал? – Муфти почесал за ухом.– Да.– Зная такие детали, грех не знать имя, – Муфти задумался на мгновение. – Впрочем, плевать. Я взял земли Мадаги, когда его труп уже доедали стервятники. И делаю с ними, что захочу.– Почему же ты отказался мне подарить их, ведь мы – друзья, а Мтавала тебе никто?! Поверь мне, этот выскочка никогда не станет тебе другом. Оперившись, сей птенец сам станет стервятником, что покусает лапу, его вскормившую. Я видел это в его глазах.– Хм, а что еще ты там видел? Может, светлое будущее?!– Не надо так, Муфти, – сказал Мвонге. – Я серьёзно. Он предаст тебя.– И я серьёзно, – ответил гость. – Именно так я всегда завоевывал друзей. Мтавала был без земли и прайда, в то время как ты достаточно сытно жил и потомство завел. Понимаю, тебе хочется большего, но мне нужны еще друзья и сторонники.

– Большего?! – вскипел Мвонге. – Посмотри вокруг! Где ты видишь изобилие?! Тут не хватает на пропитание, стада долго не задерживаются.– Ну-ну, не преувеличивай. В любом случае, положение Мтавалы было много хуже твоего. Ты же не хочешь поменяться с ним местами?Мвонге промолчал. Муфти постарался загладить нанесенную обиду:– Послушай, я обещал тебе, что помогу с земельным вопросом, и сделаю это. Ты еще расширишь свои владения. Просто потерпи. Как только будет что подходящее у меня, ты непременно получишь. Вот. А пока тебе и тут должно быть неплохо, ведь никто не посмеет тронуть вас. Впрочем, как и Мтавалу. И если выбор станет между ним и тобою, не обессудь, я приду на помощь Мтавале. Если только это он не нападет на тебя первым.Мвонге нервно улыбнулся:– Ладно, проехали. Я обещаю, что более не подниму этого вопроса в Долине.– Вот и ладненько, – удовлетворенно сказал Муфти. – Знаешь, я сильно проголодался, идя к тебе почти четыре дня. Нигде толком ничего не попадалось, а я не задерживался специально, чтобы долго не отсутствовать у себя.Рассчитываю на твое гостеприимство. Да еще и два молодчика осмелились напасть на меня.– Ты не ранен? – осведомился Мвонге.– Нет, что ты. Так, пустяки. Им, молодым, еще многому следовало бы научиться, прежде чем рисковать жизнью. Впрочем, сейчас это уже неважно, они мертвы. Это я к тому, что не прочь бы поохотиться….– Увы, – грустно улыбнулся Мвонге, – это тебе запрещено. Ты плохо слушал меня. Мы – нищие в плане еды.– Самая большая нищета – невежество, – рассердился Муфти. – Ты не знаешь про закон гостеприимства?! Уж чего-чего, а этого я от тебя никак не ожидал!– Я знаю про закон. Но сейчас он не действует – стада уходят. Я же тебе говорил. И потому никому из чужаков нельзя охотиться тут. Не убив меня прежде, естественно. Но ты ведь не станешь этого делать?Муфти промолчал.– Но никто не сможет меня упрекнуть в бессердечии к гостю. Тем более столь дорогому как ты. Пойдем, там, в кустах я заготовил немного пищи. Уж извини, чем богат, тем и рад угостить. А потом ты уйдешь.Когда Мвонге провожал взглядом одинокую фигуру льва, скрывавшуюся в зарослях кустарника на горизонте, к королю подошла львица:– Кто это? Зачем ты позвал меня?– Запомни его, Сахифа, – вздохнул Мвонге, не отрывая взгляд от горизонта. – Его тело, голос и имя. Потому как именно из-за него ты не живешь сейчас в плодородных землях Мадаги, а прозябаешь тут. Этот лев – хуже гиены: обладая их хитростью, он много сильнее. Не так-то просто свалить его. Я долго пытался миром вернуть земли Мадаги нам. Однако не вышло. Но придет день, и я силой возьму то, что принадлежит всем нам по праву. Как там юный Мзалива?– Очень хорошо, – ответила Сахифа. – Но к чему ты спрашиваешь?– А к тому, что именно он должен отомстить за Мадагу. И за твою поруганную честь.– Что?! – сердце Сахифы затрепетало.Мвонге обернулся и посмотрел ей прямо в глаза:– Я знаю, что с тобой сделали, – каждое его слово прожигало сознание львицы. – И я знаю кто!Мвонге помолчал, оценивая произведенный эффект. А затем сказал уже мягче:– Пришло время узнать тебе правду. Но прежде, чем я расскажу её, поклянись, что не пойдешь тут же мстить, а доверишься мне. И моему плану.– Какому плану? – почти прошептала Сахифа.– Когда Мзалива вырастет, то узнает половину правды, отправится к аутсайдерам и убьет твоего насильника. И потом узнает остальное. То самое, что сейчас узнаешь ты. Но никогда не расскажешь всю правду своему сыну до тех пор, пока не погибнет тот, кто убил Мадагу, и чей дружок позабавился с тобой.– Кто же это? Скажи же, наконец!!! – вскричала Сахифа.Мвонге огляделся по сторонам, словно опасался прослушивания, и кивнул в сторону кустов: – Не здесь, милая. Пройдем туда, где я все смогу тебе безопасно рассказать.И парочка скрылась в траве.ГостьБыло позднее утро, когда жаркое солнце уже успело рассеять ночную мглу. Саванна пробудилась, и жизнь закипела в каждом ее закоулке: антилопы, пугливо озираясь, вышли на пастбища, готовые в любой миг сорваться с места; львицы, потягиваясь и зевая, издалека наблюдали за стадами, решая, настало ли время утренней охоты; угрюмый бородавочник продолжил без устали копать свое жилище, постройку которого начал еще прошлым вечером…. И лишь один белый лев тревожно вглядывался и внюхивался в это утро нового дня. Зная о приближении незваных гостей, он величественно ступал вдоль восточной границы своих обширных владений, стараясь одним своим видом внушить страх любому аутсайдеру, что вздумает перейти её.Неглубокая чистая речка прокладывала свой путь среди скал, иногда пропадая из виду, иногда разделяясь под ударом острого выступа, упорно выискивая путь среди преград. Унеся свои воды дальше в саванну, за пределы владений белого льва, она растает среди равнин, напитает своими водами растения и животных, и станет обычным потоком — мутным и грязным, исчезающим в сезон засухи и вновь оживающим с приходом дождей. Но здесь, у подножья гор, где выходила на поверхность из нутра земли, она была прозрачной словно хрусталь, и на дне можно было увидеть каждый камень.

Именно она отделяла мир белого льва от опасностей внешнего мира. Тут начинался и заканчивался единственный рубеж обороны. Никто не смел пересекать его без разрешения. Лев зорко следил за этим. И потому, зная заранее о приближении гостей, искал с ними встречи. Наконец, он увидел их и был обескуражен. На скалистом берегу, уже входящем во владения, на расстоянии одного прыжка стояли львица и львенок. Львица была молода, но тело ее уже носило отметины былых сражений, а глаза выдавали смесь ярости и печали, а также мудрость, присущую лишь очень зрелому возрасту. Она была утомлена; сухая пыль, осевшая на ее шерсти и царапины, оставленные кустарником, говорили о долгом пути.

Львенок стоял рядом, но не мог долго усидеть на одном месте. В то время как львица была неподвижна, он постоянно ерзал и куда-то порывался, однако тут же сникал под строгим взглядом сопровождения. Львица пила воду из реки — спокойно, без страха. Она не подозревала, что давно тут уже не одна.Белый лев встал на скале, возвышавшейся у самого берега реки, и с интересом начал разглядывать гостей. При этом он специально выдал себя присутствующим, как бы неосторожно сбросив камень со скалы. Львица подняла глаза, но не двинулась с места. Слегка опешив от такого неуважения – ведь этикет предписывал просителям самим идти навстречу владельцу земель – белый лев, наконец, решил спуститься лично. Он на мгновение исчез из виду, но уже через несколько секунд показался из-за скалы внизу.Львица выпрямилась и оглядела льва с лап до головы. Львенок тут же спрятался позади неё.– Не надо нас бояться, – сказала она. – Я не собираюсь причинять вам неприятности, просто скажите, где можно обосноваться мне и моему львенку. Я так понимаю, что снова забрела на чужую территорию.– Ты правильно понимаешь, – ответил лев. – И не мне стоит бояться тебя – день, когда львица испугает меня, станет последним в моей жизни – а тебе. Кто вы и откуда?– Мы прошли очень долгий путь. Я была изгнана, когда моего мужа предательски убили пришельцы.– Аутсайдеры убили твоего мужа?– Да, один из них. Меня зовут Вамнафики.– А твой сын родился уже в изгнании?– Флаффи – не мой сын. Я нашла его в Саванне Невозвращения рядом с телом растерзанной львицы. Наверное, её тоже убили эти твари. Кроме своего имени, он не помнит ничего из прошлого.

Львенок сидел тихо, прижав ушки и ни слова не говоря.– И ты одна с ним путешествуешь? – поинтересовался лев.– Как видите.

– Молоком своим кормишь?– Вы очень не тактичны, – сказала Вамнафики. – Да, я кормлю его своим молоком. Кстати, вы так и не представились.– Муфти, – произнес лев. – Меня зовут Муфти. Слыхала где-нибудь?– Да уж, наслышана о вас, – ответила Вамнафики.– И не боишься? – улыбнулся Муфти.– Кого? Вас? Но другие же вокруг не боятся, с чего я должна?Улыбка слетела с лица Муфти. Он тихо выругался:– Осмелели совсем, прошлые заслуги теперь не значат ничего. Я им еще напомню львиную мать.– Еще я слышала про ваш крутой нрав. Но вижу, что это сильное преувеличение.– Дорогуша, ты просто еще ничего не видела, – Муфти прищурился. – И не советую тебе видеть мой крутой нрав, а тем более испытывать его на себе. Я вижу, судьба и так сильно потрепала тебя.

Вамнафики опустила голову.– В схватке со своим предначертанием мы все равны, – продолжал рассуждать Муфти. – И хотя у тебя было сложное прошлое, тут оно ничего не значит и особых привилегий не дает. Я, конечно же, уважаю твою значительную персону, но все-таки буду ценить её только, если ты дашь мне причину для этого.

– Как?– Мне нужны хорошие охотницы, к примеру.– Я лучшая в этой части Саванны.– Смелое заявление, – хмыкнул Муфти. – Может, покажешь рекомендации с места последнего изгнания?Глаза Вамнафики сверкнули яростью.– Ого! – удовлетворенно заметил это Муфти. – А ты львица с огоньком. Это хорошо. Значит, может, и правду говоришь мне сейчас.Вамнафики ничего не ответила. Муфти вздохнул и продолжил:– В общем, мои условия таковы. Ты можешь воспользоваться моим гостеприимством и пожить немного с малышом тут без признания меня своим королем. Присмотришься к нам, мы – к тебе. Понравится – добро пожаловать в прайд. Нет – знаешь, где выход. Но охотиться ты будешь вместе с другими львицами моего прайда. Ходить в одиночку я категорически запрещаю. Заодно и покажешь свои таланты, – его взгляд скользнул куда-то в сторону на противоположном берегу. – Стой тут.Одним прыжком он пересек речку и ринулся в кусты акации. Послышался шум короткой борьбы, несколько отчаянных вскриков, а затем протяжный рев льва и чьи-то быстро удаляющиеся шаги. Наконец, появился Муфти. Подойдя к Вамнафики, он отряхнул шею и чихнул:– Вот шалава! Это я его ждал, а не вас. Повадился тут один охотиться на моем пограничном водопое. Думал, что я не смогу его догнать, если увижу. Ничего, теперь надолго запомнит свою ошибку, – лев лизнул свою массивную лапу и провел несколько раз вдоль носа, стирая чью-то кровь. – Жить тоже пока будете отдельно. Пойдем, я провожу.После представления гостей другим львицам, Муфти указал им путь в новый дом, а когда они скрылись в сопровождении нескольких львиц, подошел к одной из оставшихся и кивком пригласил в свою пещеру. И там сказал:– Енга! Ты самая лучшая из всех моих прежних жен, самая преданная и, пожалуй, самая дорогая моему сердцу. Но. Глядя на Вамнафики с её сыном, я принял окончательное решение. И хочу, чтобы ты довела его до всех львиц. Я уже близок к старости, но до сих пор не имею наследника. Акида не хочет им быть и потому не в счет. Я хочу жениться еще раз. Но на той, что сможет принести мне сына. Та будет обласкана и не узнает более нужды ни в чем. И еще. Переговори в первую очередь с Вамнафики. Эта боевая львица должна остаться здесь. Так я хочу.

– Прошу тебя, не заставляй меня говорить это другим, – задрожал подбородок львицы. – Ты же знаешь, что у меня нет возможности родить вообще. А значит….– Ты не права. Моя Енга, милая Енга! – Муфти нежно потёрся о её щеку и почти прошептал: – Я никогда не оставлю тебя. Никогда. Пойдем….И они скрылись вдвоем в сумраке пещеры от всех забот, оставив их снаружи. В том числе и заботу о гостях.А они эту ночь провели уже в отдельной пещере неподалеку от пещеры Муфти. Вамнафики сама выбрала её. В ней было сухо, она была достаточно высоко, чтобы заметить приближение опасностей, и имела запасной выход, чтобы в случае чего беспрепятственно покинуть место.Ночь прошла в тревоге. Флаффи и в этот раз плохо спал. Он ворочался, хныкал, потом забывался тяжелым сном. А в середине ночи вскочил с криком:– Мама!!!Его глаза были по-прежнему закрыты. Вамнафики уложила его снова рядом со своим животом, положила свою лапу на голову, словно оберегая львенка от кошмара ночи, и замурлыкала. Флаффи заурчал в ответ и вскоре успокоился. Остаток ночи он мирно проспал.

Вамнафики проснулась, когда первые лучи проникли вглубь пещеры и пощекотали глаза. Сонно потянувшись всем телом, она перевернулась на живот и привстала. Флаффи все еще мирно спал. Лизнув его несколько раз, она вышла наружу осмотреться.Одинокая львица поднималась к ним по узкой тропе. Вамнафики припомнила, что видела её вчера вечером, когда Муфти знакомил свой прайд с гостьей. Но запамятовала, как зовут.– Доброе утро, – сказала львица.– Привет, – ответила Вамнафики, – э-э….– Енга, – напомнила имя львица. – Можно войти?Вамнафики посторонилась. Енга прошла внутрь и осмотрелась:– Неплохо. Как прошла ночь?– Нормально. Вы от Муфти?– Мне можно и тыкать. Я хоть и бывшая королева, но из простых, не голубых кровей.– Ты – бывшая королева?! – удивилась Вамнафики.– Да. А что это тебя так удивляет? Ты ж вроде тоже бывшая.– Я – настоящая королева! – глаза Вамнафики засверкали. – Тот урод не будет править долго, я вернусь и возьму свое по праву. То, что я – в изгнании, ничего не меняет!– Прав был мой муж, – невозмутимо сказала Енга, – ты действительно львица боевая. Ты ему очень понравилась. Я понимаю, почему.– Ты это к чему? – опешила Вамнафики.– К тому самому.– Послушай, если ты думаешь, что я хочу отбить твоего мужа, то….– То ради Бога, – спокойно ответила Енга. – Тем более что он – бывший. Я же сказала, что когда-то была королевой.– Не понимаю, – покачала головой Вамнафики.– Не знаю, почему, но именно тебе я должна это рассказать, – вздохнула Енга. – Видишь ли, на Муфти некое проклятие. После того, как его единственный сын покинул прайд ради аутлендеров, ни одна из львиц не смогла принести ему другого сына – наследника трона. Муфти уже отпраздновал свою дюжину лет, выдал замуж пять дочерей, еще свадьба на подходе, но передать власть некому. Из-за этого он и места себе не находит. Даже наш шаман Мванахева не может сказать, почему так происходит. Поэтому он и развелся со всеми своими предыдущими женами, чтобы однажды встретить ту, что даст ему наследника. Он хочет быть свободным только для неё. И, увы, к нам он относится только как к подругам, но не более того.– Что за детская упрямость! Очень странно это все.– Увы, – слабо улыбнулась Енга. – Лишь родив своего ребенка, мы становимся по-настоящему взрослыми. И поэтому львы всегда остаются детьми.– А ты? – спросила Вамнафики. – Ты была мамой?– У меня две прекрасные дочери от него, – был гордый ответ.– А где же мать единственного сына?– Акиды? Она погибла вскоре после его ухода к аутсайдерам. Не смогла пережить потерю.– Акида? – переспросила взволнованно Вамнафики. – Ты сказала, его зовут Акида? И он – такой же белый лев, как и Муфти?!– Знаешь его?– Можно сказать и так, – задумчиво ответила Вамнафики. Потом минуту помолчала и спросила:– Ты его любишь?– Муфти? Да, – щека бывшей королевы задрожала, – и еще как. Если бы я только смогла родить сына, то …. Ты даже не представляешь, каким он может быть в минуты нежности и ласки! Я так сильно люблю, что безропотно отдам жизнь за него. Впрочем, как и другие в прайде. Здесь все стоят за него горой. И пойдут в любую битву.– Как не хватало такой преданности моему мужу…– почти прошептала Вамнафики.– И поэтому я не ревную его к тебе или кому еще. Если ты сможешь осчастливить Муфти, то нет на этой земле и не будет никогда львицы, преданней тебе, чем я! Я стану тебе сестрой.Вамнафики не смогла более сдержать слез и заревела. Когда немного успокоилась, то, вытирая лицо, сказала:– Ты не можешь стать мне сестрой, хотя видит Бог, как она мне нужна сейчас! И я была бы просто счастлива, если бы ты ею стала. Но мое сердце принадлежит другому….– Время, моя дорогая, только время, – Енга приложила свою лапу к её рту. – Я вижу огромную нерастраченную любовь в тебе. Но мертвец не может принять её, и рано или поздно она попросится наружу. Только не позволяй своей ненависти к убийце поглотить её. Если в тебе останется одно зло, то оно погубит и тебя, и тех, кто будет рядом, и кому ты будешь небезразлична.– Можем ли мы быть подругами, пока я тут? – сглотнув комок у горла, спросила Вамнафики.– Привет, Флаффи! – улыбнулась Енга проснувшемуся от разговора малышу и повернулась к собеседнице: – Разумеется, мы ими и станем! Только о нашем разговоре никому ни слова, хорошо? Пусть это будет нашей маленькой тайной.– Привет, мам! – протер глаза Флаффи. – А кто эта тетя?– Это моя подруга, Флаф, – слабо улыбнулась Вамнафики.– Ты плакала, да?! А почему ты плакала?– От счастья. Иди ко мне, – львица притянула его лапой к себе и с небывалой дотоле нежностью стала вылизывать. Она и сама не знала почему, но сейчас ощущала острую привязанность к этому малышу, словно и вправду была его мамой.– Ладно, ладно, я уже чистый! – Флаффи попытался вырваться, но был крепко прижат к груди сильной лапой: – Мам! Пусти меня!Когда тиски разжались, то он с радостным воплем выкатился наружу пещеры:– Ух, ты! Как тут здорово! А мы пойдем погулять?– Обязательно, – ответила Енга. – Сегодня ты познакомишься с другими львятами нашего прайда, пока твоя мама будет охотиться.

– Дневная охота?! – удивилась Вамнафики. – Летом?!– Да. Специально для тебя на водопое, – улыбнулась Енга. – Ну что, пойдем? Другие уже, небось, заждались.– Слушай, когда мы пришли, Муфти кого-то ждал…..– А-а, понимаю. Забудь об этом.– Почему?– Потому, что Муфти убил его, – вздохнула Енга. – Мы нашли останки недалеко от водопоя, где он охотился. Вот.Больше Вамнафики ничего не спрашивала.Полуденное солнце стояло над саванной, расточая свою жаркую ласку земле и ее обитателям. В редкой тени деревьев собираются львицы, ожидая вечерней охоты, и даже ящерицы зарываются в песок, чтобы отдать ему свое тепло. Благословен тот, кто успел занять место в тени: он проведет день в прохладе.В полдень жизнь кипит только на водопое. Мутная река продает жизнь в этой иссушаемой летним солнцем равнине, и каждый торопится получить свою долю. Бубалы толпятся у спуска, ведомые жаждой: она принуждает их опустить голову и вволю напиться живительной влаги; им на хвосты напирали антилопы и зебры, перемешавшись в одну пеструю кашу. Но страх заставляет время от времени всех по очереди оторваться и напрячь чувства в поисках длинной дорожки в потоке воды или золотистого силуэта в траве. Поток сторгует не только жизнь – иным он продаст смерть.Редкие заросли укрыли небольшой отряд. Четверка молодых львиц сопровождала пришлую гостью. Подойдя почти вплотную к месту будущей охоты, отряд остановился, опасаясь цветом тела выдать себя среди золотистых стеблей.Вамнафики выступила вперед. Как и ранее, она решила возглавить охоту, благо молодняк не возражал. Она знала, что за ней зорко наблюдают. Отправив по паре своих спутниц на фланги, дабы стада не развернулись на неё саму, пригнувшись, она медленно, неторопливо кралась по направлению к водопою. Ее лапы мягко ступали по траве, бесшумно раздвигая ее. В её движениях чувствовался опыт, отточенный на многих охотах. Мускулы были пружинами, готовыми распрямиться в любой миг. Глаза сфокусировались на молодой антилопе, позабывшей про осторожность и жадно приникшей к воде. Подход, последний прицел и….Стадо животных хлынуло прочь от реки, будто разбросанное взрывом, но, увидев, других львиц по бокам, ринулось в воду. Золотистая молния пронеслась среди мечущихся тел и ударила в одно из них. Антилопа почувствовала, как некая сила рванула и подбросила в воздух. Еще не коснувшись земли, она уже ощутила холод зубов на горле; попыталась вдохнуть, но не сумела, и, уже чувствуя вязкую влагу, текущую по шее, стала биться, тщетно пытаясь сбросить с себя охотницу. Понемногу рывки ослабли; копыта беспомощно царапали землю, словно стремясь найти потерянную опору. Глаза потеряли выражение и остекленели.Вамнафики чувствовала, как жизнь уходила из тела добычи; этому ее обучила мать, подкидывая юной тогда еще львице молодых газелей и ласково посмеиваясь, когда неподвижные тельца вдруг оживали и пускались прочь. Тогда урок повторялся и запоминался; со временем тело научилось не повторять ошибок юности. Не случилось этого и теперь: антилопа была мертва.С двух сторон к опустевшему водопою подошли остальные члены отряда. Вамнафики разомкнула челюсти и встала рядом с добычей. Она облизнулась, чувствуя на клыках привычный солоноватый привкус и повернула голову к прибывшим. Сухо усмехнувшись, она сделала шаг в сторону, словно наставник, показывающий ученикам свой опыт.Он внезапно отозвался острой болью; поджав переднюю лапу, Вамнафики с удивлением посмотрела на нее.В этот момент из зарослей кустарника вышел Муфти, ворча себе под нос нечто одному ему известное, и неспешно подошёл к львицам. Следом появилась Енга.– Ты – хорошая охотница, – оценил лев Вамнафики. – Теперь я своими глазами убедился в правде твоих слов.Заметив перемену в её лице, он спросил:– Ты в порядке? Сама идти можешь? Или помочь?

Оглядываясь на Енгу:– Пригласи Мванахеву. Мы сейчас придем, – повернувшись к охотницам: – Так, вы вдвоем, берите добычу и несите домой. А ты, Вамнафики, забирайся ко мне на спину, я довезу тебя к лекарю.– Не надо, это пустяк, я сама… – запротестовала та, но Муфти был непреклонен:– Не обсуждается! – и присел: – Забирайся.Еще никто не носил её на своих плечах. Лежа на мускулистой спине и держась здоровой лапой за толстую шею, чтобы не свалиться при движении, она вдруг поймала себя на мысли, что ей сейчас очень приятно такое внимание и забота. И тут ей вспомнились слова Енги:– Теперь я поняла тебя еще лучше, сестричка.– Ты что-то сказала? – спросил на выдохе Муфти.– Нет, Ваше Величество, только поблагодарила за помощь.– На шею не дави.Мванахевой оказался мандрил средних лет, похожий на того, кого ненавидел её бывший муж. Инстинктивно она отдернула лапу, но шаман, ласково посмотрев в её напуганные глаза, твердо взял и внимательно осмотрел поврежденную лапу, заключив:– Ничего страшного, обычное растяжение кисти. Давно не охотились на крупную дичь, милочка, не так ли?– Я тебе не милочка! – огрызнулась Вамнафики.– Хорошая охотница, сильная, с характером, – не обратил внимания на выпад шаман, поглаживая лапу, – жаль, что пару деньков придется посидеть дома. Ничего. Я перетяну жгутом лапу, и все быстро заживет. Главное, ходите медленно, не спеша. Не спе-ша….Вамнафики успокоилась, ощутив, как тепло от прикосновений мандрила разливается по всему уставшему телу, и неожиданно уснула.– Вот, – удовлетворенно сказал мандрил, – и чудненько. Хороший сон – верный путь к поправке.Тут появился Флаффи. Увидев мирно спящую Вамнафики, он тут же подбежал и спросил, едва не плача:– Где мама?! Она почему спит?Муфти нежно коснулся носом его головы и ласково сказал:– Она устала и поспит здесь немного. А тебе я хочу кое-что показать в моих владениях. Ты ведь не боишься пойти со мною один?! Храбрый лев не должен бояться.– Я и не боюсь! – успокоившись, заявил Флаффи. – Пошли.Несколько дней Вамнафики лежала в своей пещере, почти не покидая её пределов. Муфти каждый день приходил к ней утром и забирал львенка с собою. Вамнафики даже не пыталась уже протестовать, осознавая бесплодность попыток оспорить его решение. Тем более что следом появлялась Енга, приносила кусок мяса, и с ней всегда было хорошо поболтать о разных разностях.

В обед появлялся Муфти с Флаффи, и Вамнафики уже с нетерпением ждала их возвращения. Львенок еще не совсем оторвался от молока, и наступало время его обеда. Но однажды через неделю лев вернулся в пещеру один, бледный, сверкая яростными глазами:– Почему ты мне не рассказала?!– Что случилось? – сердце Вамнафики похолодело от страха.

– Я отнес Флаффи в пещеру к шаману. Почему ты мне не рассказала правды?!– Что с ним?!– Он заснул у меня в тени,– сказал Муфти, секунду помолчав. – Был очень уставшим, словно целую ночь не спал. И ему приснился кошмар, он весь дергался и кричал, чтобы его не били. Не убивали! И еще кое-что. Я пытался его разбудить и успокоить. И тут увидел этот шрам на голове. Его очень сильно ударили. Вот почему он ничего не помнит. Один Бог знает, что творится с его маленькой головой! А ты ничего не делаешь, чтобы помочь! Как же ты можешь зваться матерью после этого?! Тьфу! Я и забыл, что ты не она….– Отведи меня к нему. Немедленно! – Вамнафики встала.Муфти хотел возразить что-то, но осекся под взглядом львицы. Секунду он молчал, а потом сказал:– Ладно, идем. Только обождешь у озера. А по дороге расскажешь все в подробностях: где и как ты нашла этого малыша.Мванахева бережно осмотрел львенка, стараясь не разбудить. Малыш причмокнул и повернулся на другой бок. Мандрилприложил ухо к груди, замер на мгновение, потом стал пристально разглядывать затылок и шею. Наконец выпрямился и знаком позвал на выход.– Я не вижу признаков сильного повреждения головы. Вроде все в норме. Рана от удара, конечно, заживет, но шрам останется. Чисто внешне он в полном порядке. Физически, я имею в виду. Более ничего определенного сказать не могу.– Меня интересует, как у него с головой, – сказал Муфти. – Не будет ли последствий удара? Ведь Вамнафики сказала мне, что у Флаффи по ночам случаются кошмары.

– Кто может с уверенностью сказать, что у малыша творится в голове, Ваше Величество? – риторически спросил Мванахева. – Никто не знает точных последствий ранения для мозга.

– С чем же тогда кошмары могут быть связаны?– Возможно, с попытками вспомнить свое прошлое. Судя по вашему рассказу, к нему является львица, знакомая ранее, но забытая. Видите ли, я уверен, что у малыша нет полной потери памяти. Точнее сказать, он не терял память совсем.– Как это?!– А вот так. Мудрецы рассказывали про похожие случаи. Но дело было так. Сначала пострадавшие переживали нечто ужасное, например, убийство родных на своих глазах. И их психика, чтобы не допустить сумасшествия от понимания этого факта, вытесняла его из сознания, заставляла забывать обо всем, что было связано с ним. Например, тех же убитых родных.

– Стоп, – Муфти почесал за ухом, пытаясь переварить услышанное. Потом бросил попытку и вздохнул:– Давай сначала и попроще. Как будто мне тринадцать месяцев, а не лет. В общем, ты хочешь сказать, что…– Что малыш видел нечто такое ужасное, что мозг приказал себе забыть и не думать обо всем, с этим связанным. Но память приходит к нему во снах и превращает их в кошмар, так как мозг борется с нею.

– Значит, мальчик может вспомнить все?– Может, да, а может, и нет. Этого никто не скажет точно. Единственное, что могу сказать – очутись он снова в том же самом месте, шансы вспомнить были бы как никогда высоки.– Но как найти то место, если он не может его вспомнить даже? – задумчиво спросил король.– Если Богу на то будет угодно, он найдет его, Ваше Величество.

– А как иначе побороть кошмары?! Как заставить его вспомнить свое прошлое?!– Прошлое львенка настолько мало, что стоит ли стараться насилу его вспоминать? Навыков оно не трогает, их не забывают.

– А как же его родители?! Они ведь ищут его или, что хуже, думают, что он погиб.– А почему последнее хуже? – пожал плечами Мванахева. – В этом случае они не будут надеяться. Оплачут и заживут дальше. Заведут нового сына или дочь. Что же касается Флаффи, то…. – мандрилподумал и закончил: – Не те родители, что родили, а те, что воспитали. У него сейчас есть мама. И кто знает, может, и отец у него появится.Муфти не нравились слова Мванахевы, но он не возражал. В них было нечто. Нечто неприятное, но разумное.– Что ты посоветуешь делать? – вместо этого спросил король.– Ничего, – ответил лекарь. – Дать малышу вырасти и превратиться в сильного льва. Не искать его прошлой родины, а дать ему новую. Здесь и сейчас. А с кошмарами справимся так: я буду давать ему снотворное поначалу, а затем, по мере роста, он и сам будет все больше и больше забывать о своей боли. Потом снадобья ему уже не понадобятся.– Что передать Вамнафики?

– Что все неплохо и с кошмарами мы справимся. Но про возможность вспомнить говорить не надо. Она любит малыша, зачем ей жить переживаниями, что Флаффи вспомнит настоящую мать? Вот потом, когда он вырастет….. Но тогда уже и дела будут другие.Мандрилснова приложил пальцы ко лбу Флаффи и сказал:– Я могу кое-что спросить? Не как короля, как друга?– Да, – тихо ответил Муфти.– Что ты о ней думаешь?– О ком?– Не прикидывайся, я знаю тебя с малолетства.

– Знаешь, – задумчиво ответил Муфти, – сегодня я впервые испугался львицы.– Почему?– Ты бы видел её взгляд сегодня! Она готова была разорвать меня на части. Если бы нам пришлось драться, не уверен, что не пришлось бы её покалечить или даже убить.Мандрилзаглянул Муфти в глаза и улыбнулся:– Слава Богу, это происходит вновь. Я вижу это. Не мешай и не противься. Они пришли сюда не случайно. Он может снять проклятие с тебя.

– Хорошо, – Король встал после минутного размышления, – так и поступлю. Пусть вся правда останется между нами. Я сам решу, когда придет время её рассказать. Если он не хочет вспоминать, я буду уважать и оберегать это желание. Флаффи вырастет здесь, такова моя воля.С этими словами он развернулся и ушел, оставив малыша у лекаря. Его путь лежал к Вамнафики, ожидавшей его у озерца.– Ну, что там? – обеспокоенно спросила она, еще когда король только подходил. – Что с Флаффи? Что сказал мандрил?!– С ним все в порядке, – ответил лев, – он все еще спит. Позже ты заберешь его. А пока выслушай мое решение.Вамнафики присела и прижала уши.– Флаффи останется тут. До своего совершеннолетия он не покинет предела моих земель. Ты станешь его настоящей мамой. Ты никогда не будешь пробовать вернуть его прежним родителям. Никогда! Иначе я выпровожу тебя отсюда навсегда. Ты меня понимаешь?!Львица кивнула, не в силах вымолвить и слова.– Ты будешь воспитывать его вместе со мной, – продолжал тем временем Муфти. – Я обо всем позабочусь. Ты согласна на мои условия?Вамнафики вздохнула и, улыбнувшись, сказала:– Да!– Хорошо. Будем считать, что ты прошла церемонию признания меня своим королем. Иди к малышу. И не забудь давать ему перед сном то, что будет готовить Мванахева.– Спасибо… Муфти.