Часть 2 (1/2)
ТанабиПрошел год. И хоть многие не верили, очень скоро по саванне разнеслась взбудоражившая всех весть о том, что Симба с Налой снова станут папой и мамой.– Зачем им это сейчас? Еще про Флаффи не забыли, – вопрошали одни.– Именно поэтому и надо. Так они смогут забыть боль о его утрате быстрее, – отвечали им другие.– Да и нужен же Симбе наследник, – добавляли третьи.Месяцы ожидания пролетели как одна неделя. Симба почти ни разу не обходил свои владения, лишь со Скалы осматривая их и ни на минуту не покидая Налу одну.Наконец, настал день, когда Нала тихо позвала Симбу и прошептала:– Пора. Зови Рафики….Когда шаман пришел, то первым делом выгнал всех наружу. Не находя себе места, Симба бродил вокруг входа, на страже которой сидела Сарафина. В ожидании вестей у подножия расположились Сараби и Тугела.– Эй, Симба, сбавь обороты! – сказала Тугела. – Все будет нормально. А то уже в глазах рябит, честное слово!– Не слушай её, сын! – вмешалась Сараби. – Ты очень волнуешься, и это нормально, – и повернулась к Тугеле: – А ты сначала заведи львенка, потом рассуждай, что будет нормально, а что – нет.
Тугела обиженно хмыкнула, но ничего не ответила. В этот момент из пещеры показался мандрил и жестом позвал Симбу внутрь. Через несколько минут тот появился вновь и спустился к ожидавшему прайду. Его глаза светились от счастья.– Ну?! – нетерпеливо спросила Сараби.– Двое, мама! Двое!! – Симба от волнения не мог говорить. – Он и она!– Принц и принцесса?! – переспросила Тугела. – Ура! Поздравляю! Когда представление состоится?– Подождите, подождите, – торопливо заговорил Симба, – к церемонии надо тщательно подготовиться, день выбрать и прочее. Да и дайте отойти-то хоть немного!– Правильно, – сказала Сараби. – Когда малыши впервые увидят дневной свет, тогда и состоится церемония представления принца.
– А имя какое дали? – спросила кто-то из львиц.– Потом, потом. Мы еще не решили.В день, когда глаза львят полностью открылись, Зазу объявил всем, что назавтра состоится церемония представления, и в этот день будет, как обычно, запрещена охота, чтобы любой зверь, не опасаясь за свою жизнь, мог прийти и засвидетельствовать своё почтение. Волнение охватило всех обитателей Земель Прайда. Некоторые из них даже не смогли заснуть. Рафики был занят всю ночь последними приготовлениями. Сараби и Сарафина допоздна обсуждали предстоящее событие, так боялись повтора событий предыдущего представления и хотели заранее предупредить всевозможные нюансы. Решили, что во время церемонии отряд львиц во главе с Сарафиной будет специально обходить приграничные земли и следить, дабы запрет охоты строжайше соблюдался. Лишь маленькие львята сладко спали возле Налы, не волнуясь про завтрашний день. Ведь мама была рядом.Симба тоже попробовал заснуть. Но во сне он снова карабкался по скале наверх и старался спасти папу. Муфаса висел на краю каньона с бежавшим внизу стадом антилоп и соскальзывал вниз:– Симба! Си-и-мба!!!– Папа, я иду! Держись!Лапы устали держать массивное тело, и в тот момент, когда Симба протянул отцу лапу, тот с шумом сорвался и медленно, снова птица паря, полетел вниз, в самую гущу тел:– Симба-а-а!!!– Папа!!! Не-ет!!!Симба повис на камнях. Он старался дотянуться лапой до края выступа и выбраться наверх, но тут в лапу впился когтями оскалившийся Шрам. Вдруг его лицо скривилось и переменилось, грива исчезла.– Зира?!– Привет, сучёнок! Смотри, кто у меня?В этот момент она другой лапой показала над обрывом двух львят.– Нет! Не-ет! Пощади их!– Не волнуйся, мой любимый! – лицо Зиры озарил хищный оскал. – Я присмотрю за ними. А ты полетай пока!И со всей силы рванула лапу от себя. Симба полетел с криком вниз и ... проснулся. Его упругие бока нервно ходили вверх-вниз, с присвистом выдувая воздух. Но вокруг было тихо. Слава Богу, его крик в пещере никого не разбудил. Как ни странно.С первыми лучами солнца все звери степенно двинулись к Скале. Словно ручьи и ручейки они стекались в одну точку саванны, где на краю мыса возвышалась величественная фигура льва. Некоторые шли со своими детьми, чтобы показать им эту церемонию впервые в жизни. Тучи птиц парили высоко в небе.Одна из них спланировала вниз и в поклоне приземлилась перед Симбой:– Все звери идут сюда, Ваше Величество!– Спасибо, Зазу. Ты можешь занять свое место на Скале.Все торопились на церемонию, но когда последние смогли занять своё место у подножия Скалы Прайда, солнце уже было в зените. Даже несколько гиен пришли и, стараясь быть незамеченными, наблюдали за происходящим. Львицы, что не патрулировали границу, возлежали в прохладе пещеры. Им единственным не надо было толпиться внизу, они уже все видели львят, и церемония предназначалась больше для других, чем для них. Но и им передалась атмосфера торжества праздника новой жизни. Все ждали начала. Через плотные ряды пробрались Тимон с Пумбой. Вынырнув из толпы, Пумба с сурикатомна шее взбежал по тропинке на Скалу и поприветствовал присутствующих.– Ваше Величество, – Тимон театрально поклонился.– Привет, Тимон! – Симба обнял его и слегка потрепал. – Давайте, друзья, без лишних «величеств».– Как скажешь, Симба, – ответил, улыбаясь Пумба.Они заняли то же место, что и в прошлый раз.Тем временем через толпу пробирался Рафики. Звери расступались перед ним, уступая дорогу. Мандрил шёл не спеша, опираясь на свой посох и одаривая собравшихся знаками благословения. Дойдя до скалы, он вскарабкался на мыс, где его ждал Симба. Стоящие внизу, затаив дыхание, следили за происходящим, стараясь не упустить ни одного слова, ни одного движения. Почтительно поприветствовав короля, Рафики прошел вслед за его взглядом к Нале. Та раскрыла свои объятия, показывая свое самое дорогое сокровище на земле. Мандрил нежно взял одного львенка и прижал его одной лапой к своей груди:– Как вы хотите назвать этого могущественного льва?– Мы назвали его Танаби, – тихо ответила Нала.
Слегка окропив его порошком из Альбы и помазав его бровь миром, шаман поднял малыша высоко над своею головой, стоя на краю, чтобы все могли видеть будущего короля. Сквозь облака пробился солнечный луч и озарил малыша. Присутствующие звери закричали в едином порыве радости и восхищения. Танаби с интересом смотрел на происходящее внизу. Он был рождён в любви и ничего кроме неё не знал. Благословенные слова лёгким ветерком пронеслись над малышом и Рафики так, что и другие чувствовали присутствие Бога на церемонии и его благословение. Все как один, они припали к земле в поклоне, благодаря и восхваляя его. Слеза радости прокатилась по щеке мандрила. Произнеся последнее пожелание львёнку, он вернул его матери. Затем взял на руки другого. Прижав его к груди и заглянув в невинные глаза, полные любопытства, Рафики услышал счастливое мурлыканье.
– Это принцесса Лиуву, – так же тихо сказала Нала.– Тебя ждет великое будущее, моя принцесса, – нежно сказал Рафики и улыбнулся малышке: – Пусть не суждено повелевать другими, но их сердца всегда будут подвластны тебе. Ты прекрасна.Так, держа львёнка у груди, Рафики представил его собравшимся, а затем, вернув матери, благословил родителей:
– Благословен Ты, Господь наш, даровавший нам жизнь и избравший достойных королей на этой земле, творцов истины и справедливости! Благословенны и вы в нем! Благословенны ваши дети! Пусть все стези их будут дорогами добра, пути их в жизни – путями мира. Пусть Бог никогда не покидает вас и ваших детей, пусть жизнь вашу он наполнит радостью, как сейчас мою.Затем Симба вышел на край скалы, глубоко вдохнул воздуха и испустил протяжный рык, полный гордости и счастья. Прайд тут же подхватил его, сливаясь в едином экстазе любви и радости. Собравшиеся поддержали их возгласами уважения и почтения. Постояв некоторое время на выступе, король вернулся к Нале, и они вместе отвели малышей в пещеру, где те быстро уснули.Церемония была окончена. Рафики спустился со скалы и ещё некоторое время давал благословение всем желающим. Тимон и Пумба величественно спустились со Скалы с видом, как будто это их только что представили на церемонии как будущих правителей, и удалились отведать очередную порцию жуков: за столь долгое стояние они успели изрядно проголодаться. Когда другие животные, наконец, разошлись, солнце уже клонилось к закату. Львицы тихо переговаривались, вспоминая церемонию представления Флаффи, и отмечали, что нынешняя церемония ничем не уступает той, а по количеству гостей даже превосходит её.
– Слава Богу, все закончилось, – сказал устало Симба, направляясь к своему обычному месту в пещере. – Я так волновался, чтобы все прошло хорошо, что смертельно устал и хочу вздремнуть. А ты?– Мне некогда, милый, – слабо улыбнулась в ответ Нала. – Дети кушать хотят. Я потом посплю.– Тогда идите ко мне.Видя своего замученного льва, она была не в состоянии возражать, а потому легла рядом с ним, потерлась носом и замурлыкала. Танаби и Лиуву укрылись в её лапах и тоже замурлыкали.– Флаффи сейчас тоже был бы очень рад. Я люблю тебя, Симба, – тихо сказала Нала.– Я тебя тоже, – ответил засыпающий Король.Первый день рожденияТанаби и Лиуву росли по одному и тому же заведенному порядку: вставали рано, говорили со своим отцом, затем присоединялись к другим детям под присмотром старшей львицы. Приблизительно каждые несколько дней совершалась большая охота на зебр или гну, и прайд наедался в порядке очередности, хотя Симба обычно пропускал своих детей вперед себя. После обеда у Танаби с Лиуву оставалось немного свободного времени, но ровно до протяжного зова Налы, приказывавшего детям немедленно возвращаться домой и ложиться с закатом спать.Детские ясли, как звали группу малышей под присмотром львицы, занимали большую часть жизни Танаби. Правда, все малыши, кроме него, были львицами, но его это не смущало, а тем более Лиуву. Они быстро нашли общий язык с Мзалишей, Киншасой и Хазирой, часто играли вместе и после обеда, и конечно, у них было много захватывающих приключений: обследование ручьев за пределами Скалы Прайда, лазанье по деревьям или салки. Хотя обычно к Танаби относились так же, как и к другим, иногда он чувствовал острую несправедливость в неожиданных запретах того, что было позволено остальным, в том числе и его сестре. И каждый раз, когда он хотел куда-то пойти с друзьями или что-то сделать вдали от дома, появлялось некое препятствие, и он медленно осознавал, что никогда не будет свободен делать так, как ему хочется. Иногда этому препятствию давали имя Флаффи, но кто это или что, не объясняли. Как-то раз он попробовал спросить у мамы, но та вместо ответа, залилась слезами. И больше Танаби про Флаффи не спрашивал. Тем не менее, он рос счастливый и сильный, совершенно свободный от обязанностей. Однажды он проснулся от запаха крови газели Томпсона под носом и обнаружил положенную аппетитную тушу. Тут некто коснулся локтем его плеча, и, обернувшись, он увидел маму.– Доброе утро, моя прелесть, – промурлыкала Нала. – Как поспал?Танаби счел все это довольно странным, поскольку охота обычно не начиналась ранее послеобеденного сна, когда жар солнца падал, и становилось более или менее терпимо. Он облизнулся и затем поцеловал щеку матери.– Хорошо. А что все это значит?Королева улыбнулась и подняла голову:– Сегодня важный день. Знаешь, какой?Молчание Танаби красноречиво ответило на вопрос матери, и львица улыбнулась:– Сегодня ваш первый день рождения, моя любовь. Вам один год. Эта газель – подарок от папы и меня, каким и вы были подарком нам ровно год назад.– А где Лиуву?– О, она сейчас говорит с папой и скоро придет к завтраку.После прекрасного свежего мяса газели настала очередь Танаби поговорить с отцом. Он сел на мягкую траву и приготовился внимательно выслушать слова, предназначенные лично ему.– Танаби, – начал Симба, – исполнился один год с тех пор, как вы родились. Пройдет еще два, и вы уже не будете детьми. Настало время для вас, чтобы учиться, как охотиться, как заботиться о маленьких львятах, и как управлять прайдом….– Но разве не ты Король, папа? И разве не будешь править всегда? – удивленно спросил Танаби.– Не перебивай слова старших, не имей такой привычки. Ты уже достаточно взрослый, чтобы знать: ты – будущий Король. И сейчас хочу, чтобы ты начал помогать мне. Сначала учась всему тому, что я знаю и хочу тебе передать. Потом советами. Когда ты станешь совершеннолетним, мы будем править вместе, как Король и Принц. Но я не буду здесь всегда. Придет время, и я уйду к великим королям прошлого. Тогда ты продолжишь править уже сам. Такова наша воля. Такова твоя судьба, сынок.Уроки мудростиВамнафики лежала недалеко от входа и вылизывала комочки шерсти на животе Флаффи, урчавшего от удовольствия. Всего полгода прошло, как они вместе, и она уже успела привыкнуть к нему, как будто он и вправду был её сыном. Флаффи по-прежнему ничего не помнил. Только во сне по прежнему иногда снились кошмары, когда он звал своих настоящих родителей – Симбу и Налу или бабушку Сараби, несмотря на все снотворные снадобья от Мванахевы. Но днём всё благополучно забывалось, и они вновь были вполне счастливыми мамой с сыном. Впрочем, Вамнафики некоторое время очень боялась полного восстановления памяти. Однако шаман заверил её, что скоро малыш успокоится, и все кошмары пройдут сами по себе. Теперь она нетерпеливо ждала того часа, когда выросший, но непомнящий Флаффи вернётся вместе с ней в некогда её королевство и отомстит за мужа, позор и изгнание. А пока всё шло по её плану, и будущий воин мирно отходил ко сну.На входе послышались тяжёлые шаги короля. Муфти, этот высокий белый лев с большой силой и крутым нравом, а потому непререкаемым авторитетом на многие мили вокруг, нередко захаживал к ним накануне сна, чтобы пожелать спокойной ночи или рассказать какую-нибудь поучительную историю. Было похоже, что он тоже привязался к малышу. Но на то были свои особые причины, о которых Вамнафики догадывалась, но виду не подавала.
– Привет, Флаф! – Муфти всегда первым здоровался с львёнком, а затем обращал внимание на Вамнафики:– Как прошла вечерняя охота?– Нормально, забили одну зебру.– Что, только одну?– Остальные разбежались, – улыбнулась Вамнафики.В этот момент их прервали снаружи:– Простите, Ваше величество, ваш секретарь сказал, где Вас можно найти….– Я же просил не беспокоить. Прибью эту птицу! – обернулся Муфти. На пороге пещеры стоял молодой лев с короткой светло-рыжеватой гривой. Смерив его крайне недовольным взглядом, король рыкнул: – Ты кто? Чего надо?!– Я… это…. Меня зовут, это, Вамлези… – начал, запинаясь, объясняться гость.– А-а! Вамлези, как же, как же, говорили мне, – Муфти припомнил давнюю просьбу одного из своих соседей. – Так чего тебе надо?Внезапно разразился гром и с неба полились потоки воды.
– Я пришёл учиться у вас, – ответил Вамлези.– Чему?– Что мне нужно сделать, чтобы быть сильным и мудрым королём, достойным преемником своего отца…– Нет ничего проще, – Муфти слегка улыбнулся. – Выйди и постой там.– Там?! – Вамлези обернулся и посмотрел на ливень. – Как мне это поможет?!– Ты постой, а там будет видно, поможет или нет.Вамлези вышел наружу. Муфти повернулся к удивлённому Флаффи и сказал:– Вижу твой вопрос: зачем я его туда отправил? Позволь мне рассказать историю об одном льве-отшельнике, жившем тут давным-давно. – Муфти прилёг рядом и приглушённым голосом продолжил: – Звали его Мверемита. И был одним из величайших знатоков законов и традиций, что многие короли посылали своих детей к нему на учёбу….– Как к тебе, дядя Муфти? – спросил Флаффи и зевнул.– Что-то вроде того. Только он не каждого брал. Так вот, приходит к нему однажды молодой лев. Мверемита встретил его на пороге и по своему обыкновению спросил: "Ты зачем пришёл?" Тот ответил: "Я пришёл учиться у тебя". Мверемита указал ему на выход и сказал: " Я не учитель тебе. Найдёшь себе другого, с кем изучать законы и традиции". "Почему ты выгнал его? – спросила его жена. – Он производит впечатление искренне жаждущего знаний". Мверемита ответил: "Те, кто интересуются изучением традиций и законов, по большей части подобны глупым птицам. Они хотят убежать и спрятаться".Следующим днем пришёл другой. Мверемита встретил его на пороге и спросил: "Почему ты здесь? Чего тебе надо?" Тот ответил: "Я пришёл, чтобы рядом с вами научиться служить моему прайду". "Проваливай, – сказал Мверемита. – Ты ошибся учителем".Жена была поражена: "Он же не просил изучать с ним законы и традиции. Из него получился бы великий король или кто-нибудь подобный Он хотел служить своему прайду. Такая чистая, верующая душа! Почему ты отказал ему?!" "Те, кто не знает сам себя, – ответил Мверемита, – не могут никому служить. От их служения в итоге одни несчастья".На третий день пришёл ещё один молодой лев. Мверемита снова первым делом спросил: "А тебе чего?" Тот сказал….– Т-с-с! – прервала его Вамнафики. – Малыш уже спит.Муфти мягко встал и кивком позвал проводить. Они стали у порога пещеры.– Так что там ответил третий? – тихо спросила Вамнафики.– А? А… тот сказал: "Я не слишком умён. Нельзя ли мне немного помочь избавиться от этого?" Мверемита поцеловал его и сказал: "Входи. Я ждал тебя".– И это вся история?– Да. Расскажешь остальное Флаффи утром.Вамнафики немного помолчала, смотря на ливень и маячившую неподалёку фигуру Вамлези. Потом раздражённо спросила:– К чему ты это рассказал? Зачем малому все эти рассказы да побасёнки? Что, это сделает его сильнее?!– Сила не в мускулах, а в знании как ими распоряжаться, – ответил Муфти. – Умный король всегда победит сильного, но глупого.– Да?! Мой муж был самым умным львом. Но не спасся.– Умный король всегда знает, когда может сразиться и победить, а когда нет. Если твой муж не знал этого, то ты сильно преувеличиваешь его умственные способности….– Да что ты знаешь о нём?! – вскипела Вамнафики. – Ты, самый умный и сильный, как тут говорят, правитель, но твоё королевство разве не в опасности?! Ты уже шестую принцессу выдал замуж! Что, сильно помогает тебе ум завести наследника?! Или думаешь, что всегда осилишь любого, бросившего тебе вызов?!И тут же прикусила язык. Её слова не просто попали в цель. Такого страшного взгляда, полного ярости и боли, она никогда не видела и инстинктивно съёжилась, ожидая бури и проклиная свою неуёмную прямоту слов. Но этого не последовало.– Умный также знает, когда, что и кому можно говорить, а когда стоит помолчать, – процедил Муфти. – Ты этого не знаешь. Как, видимо, и твой муж. Потому он мёртв, ты – в изгнании, а я всё ещё Король тут.И с этими словами он вышел наружу. Ливень закончился так же неожиданно, как и пошёл. На тропинке от гостевой пещеры Муфти ждал насквозь промокший и немного дрожащий Вамлези:– Я постоял, Ваше Величество. И что дальше?– Дальше? – Муфти остановился: – Когда ты тут стоял, было ли тебе дано какое открытие?– Открытие?! Я просто думал, что выгляжу полным дураком!– Это величайшее открытие, мой юный друг, – удовлетворённо сказал Муфти. – Ты на правильном пути. Способность распознать своё истинное положение в этом мире не каждому дана, но абсолютно необходима для мудрого короля. И ещё это значит, что мои усилия вряд ли пропадут даром. Пойдём и обсудим условия нашего договора. Заодно приведёшь себя в подобающий вид.И пара львов скрылась в окутавшей саванну сплошной темноте.Встреча с АкидойНаутро к Муфти пожаловал еще один гость. Узнав о его приближении, тот немедленно оставил все дела в прайде и побежал к границе. Они встретились у водопоя – там, где полгода назад проходила Вамнафики с Флаффи. Некоторое время они сидели и молча смотрели друг на друга. Потом Муфти подошел и обнял гостя:– Здравствуй, Акида.– Привет, пап.– Ты надолго к нам? Навсегда?– Я пришел засвидетельствовать свое почтение тебе и твоему новому наследнику.– О ком ты? – озадаченно спросил Муфти.– Как о ком? – улыбнулся Акида. – Все окрестности знают о львице и её львенке, что ты приютил. Флаффи, так, кажется, зовут, да?– М-да, информация у вас поставлена хорошо, – вздохнул Муфти. – Что ж, пойдем. Но ты их не знаешь.– Что, прости, папа?– Ты их НЕ знаешь, – медленно, выделяя отрицание, сказал Муфти и посмотрел сыну прямо в глаза, отчего тот съежился.– Не понимаю, о чем ты, папа….– О том. Представляешь, малого кто-то сильно избил. Так, что память отшибло напрочь. Кроме имени, ничего не помнит. Ни кто он, ни откуда, ни кто его побил.
– Мванахеве показывал?– Да. Тот сказал, что малыш может вспомнить все, попади он снова в то самое место, откуда ушел. Или встретив того, кто побил.Акида нервно сглотнул.– А я, – спокойно продолжал Муфти далее, – не хочу этого сейчас. Он должен вырасти у меня тут. И прошлое меня не интересует. Ни откуда он, ни кто его родители. Ни как, в конце концов, его похитили у них. Хоть я и догадываюсь об этом.– Откуда? – спросил, опустив голову Акида.– Я сразу учуял знакомый запах на тельце. Такой долго не выветришь.– Прости, папа….– Как я уже сказал, меня не интересует прошлое Флаффи. И подробности преступления с ним, – Муфти вздохнул и снова обнял Акиду: – Вернись, сынок. Я все прощу. Никто тебя не осудит. Я не позволю. Только вернись.– Хватит, пап, – мягко, но решительно прервал Акида. – Свою свободу я не променяю на королевство.– Это не свобода, сынок, это кровь и убийства, опустошение и гибель. Одиночество без надежных друзей.– Ты не прав, папа, у меня есть друзья. Пусть аутсайдеры, но они для меня дороже мирной жизни. За свои дела отвечу сам. А кровь понапрасну я не проливаю, ты же знаешь.Муфти помолчал, потом кивком головы предложил продолжить путь вглубь территории:– Кем бы ты ни стал, мой дом всегда открыт для тебя. Пойдем. Только помни, что я тебе говорил про Флаффи.
– Я понял, папа. Знаешь, мне тогда лучше не встречаться с ним совсем. Пока ты не посчитаешь это нужным. Мне хотелось больше посмотреть на ту львицу, что привела его, узнать кое-что, но раз ты не хочешь, чтобы Флаффи вспомнил правду, то не буду этого делать. Ведь он наверняка при своей приёмной матери ошивается почти всегда.– А вот это уже слова мудрого льва, – улыбнулся Муфти. – Рад, что ты понял меня правильно. Придет время, и ты познакомишься с Вамнафики поближе. А пока не стоит вам встречаться. Да, кстати, вы по-прежнему обитаете в Саванне? Не ушли еще куда?– А куда нам деться то? – удивился Акида. – Уж не хочешь ли ты дать нам землю?– Нет, – ответил Муфти, – но вот пару дел у меня к вам есть. Могу ли я попросить тебя быть моим добровольным помощником в некоторых делах?– Это ещё в каких делах-то? Ты и аутсайдеры?! Я всё ещё помню то последнее дело для тебя, после чего ты во всеуслышание объявил нас своими врагами. А ведь хлопцы за тебя тогда пошли, хоть и не знали этого на самом деле.– И что вытворили, а?! Вся долина потом еще долго содрогалась при одной мысли об этом. Да и пример с Флаффи лишний раз показывает ваши методы.– Какие уж есть, папа, по другому не умеют.
– Но ты умеешь. И коль в авторитете у них, пользуйся им, сделай так, чтобы было больше похоже на отряд, нежели просто на банду бродячих убийц. Иначе вся Долина ополчится не только на вас, но и на тех, кто дает приют любому из вас.
– Если ты так думаешь, то зачем совершаешь такую большую ошибку?– Я старею, Акида, но не глупею, – вздохнул Муфти. – И наступает время, когда я не могу оставить прайд, но ради его же блага должен вступать в сговор со своими старыми врагами, чтобы одолеть других – новых.
– Никто из аутсайдеров не пойдет за тебя.– Сейчас за меня – да, потому что не поверят. Но если ты постараешься их переубедить, если будешь говорить, что это нужно в первую очередь тебе, то дело может быть и по другому. За тебя пойдут. Ты мой сын. И, слава Богу, в долине этого почти никто не знает из королей. Ты – прирожденный лидер. Я знаю, ты сможешь их убедить. А мне, нам всем, это очень нужно именно сейчас.И два льва медленно пошли вдоль границы, обсуждая новую сделку.История про человекаКак уже повелось с недавних пор, каждый вечер после обхода границ Муфти приходил к Флаффи, чтобы поиграть с ним да рассказать историю на ночь. Вот и сегодня он медленно поднялся к ним в пещеру и лег на полу у входа:– Привет, Флаф!– Привет, дядя Муфти! – львенок тут же с разбегу запрыгнул на него: – Можно?– Валяй, – Муфти подставил ему свой большой округлый живот.С хохотом и визгом Флаффи принялся прыгать на нем, периодически скатываясь вниз и бегом забираясь обратно. Пока, наконец, лев не взмолился:– Ну, все, все, Флаффи, дай мне передышку.– Потом полежишь, – деловито ответил львенок, забираясь на свой «трамплин» вновь.– Но так я не смогу рассказать тебе историю! Ты же хочешь её услышать?Вамнафики, что до этого молча наблюдала за игрой, приподнялась:– Флаффи, нам пора спать.
– Ну, мама, можно я погуляю? Еще немного, можно?– Нет.
– Ладно, – львенок подошел к Вамнафики, свернулся возле неё калачиком и заурчал: – Расскажи мне что-нибудь, дядя Муфти.– О чем тебе рассказать? – ласково спросил тот.– О человеке, – ответил Флаффи.– О ком?! – удивилась Вамнафики.– Я слышал сегодня, как другие львицы говорили: «Он опасен как человек». А кто это?Муфти устроился поудобнее и продолжил:– Вообще-то они крайне редко встречаются в наших краях. Старожилы Долины уже давно не помнят, чтобы кто-нибудь из них заглядывал к нам. Они опасны, очень опасны, Флаффи. Они охотятся на нас в своих землях.– Они нас едят?! Я думал, нас никто не может съесть.– Нет, они не едят нашего мяса. Они единственные, кто охотится просто так, ради забавы. Но я хочу тебе рассказать историю о другом человеке, не таком как все. Он, в отличие от остальных, знал и понимал наш язык, как и язык птиц, рыб. И он был очень добр. Случилось это в те времена, когда мне исполнилось столько же месяцев, как и тебе сейчас…..Жил один старый лев со своим прайдом. Однажды люди поймали его и всех других зверей и увели в свою землю. Там заперли их в большом рву, а сами стали смотреть сверху, бросаться камнями и палками. Только один из них был добр ко львам и подкармливал их отборным мясом.Но однажды его самого другие люди впихнули в этот ров и вход завалили камнем.
Старый лев забил упругим хвостом по бедрам и вскочил. Львята бросили свои игры и уставились широко открытыми глазами туда, где на валуне стоял этот человек.– Не боишься? – проворчал лев и обнюхал подножие валуна – нет ли тут какого подвоха?– Нет, – стоявший человек бесстрашно улыбался.– Я узнал тебя. Ты тот, кого люди зовут пророком. Ты понимаешь наш язык. В твоей груди бьется сердце льва.– Мы съедим его? – спросил подошедший годовалый львенок, но лев отбросил его лапой, рыкнув:– Прочь, гиена! – и громогласно объявил: – Никто не смеет тронуть того, кто добр даже к паукам.Этот человек не такой как все. Орланы сказывали, что он не убил ни одного льва на охоте. Потому и тут его никто не тронет. Я – Король!Лев снова повернулся к человеку:– Зачем ты здесь?– Меня приговорили к смерти, оклеветав перед царем. Ты знаешь, что такое клевета?– Я знаю, что такое предательство. Проходи.И старый лев улегся в тени скал, не сводя прищуренных глаз с пришельца. Смертник – он и в людской шкуре смертник.Человек подошел к львенку, что первым подошел к нему, и спросил:– Ну что, будешь есть меня?– Нет, не буду, – ответил тот. – А ты только наш язык знаешь?– Бог добр ко мне: я понимаю, о чем щебечут птицы в саду, шепчутся деревья, шумит рыба в воде. И ваш язык мне знаком.Он положил пальцы на темя львенка и прошелся ими вдоль шерсти. И показалось тому, что не человек чешет его за ухом, но мама вылизывает своим теплым и ласковым языком.– И меня! Меня погладь! – подобрался другой львенок размером с обычную кошку и замурлыкал. – Он большой, а я маленький.Человек засмеялся и взял его на руки. Тут и другие львята полезли к нему на колени.Довольные львицы облизнулись: сразу видно, он умеет обращаться с детьми и сможет снять их с головы в эту жару хоть ненадолго. А старый лев совсем успокоился и заснул в тени.– А-а! Бороться хотите?! – человек встал и уперся руками в бока.Тут с визгом от радости пушистая гурьба набросилась на чужака, пытаясь его свалить, да где там! Тот хитрее оказался, сделав шаг в сторону в самый ответственный момент. Львята так и повалились на раскаленный песок.Потом был бег наперегонки. И хоть у львят четыре лапы, а у человека только две, никто так его и не обогнал. Только угомонились, высунув языки, разлеглись вокруг человека, бока ходят, словно кузнечные меха.Мать одного из львят встала, засунула лапу в расщелину, достала полуобглоданную кость и положила перед ногами человека:– Перекуси. Всё, что есть у нас….Но тот улыбнулся и покачал головой:– Вам эта кость больше пригодится. Я недолго тут пробуду.Где-то высоко затрещали цикады. Было жарко и тихо.– А ты рычать умеешь? – спросил человека годовалый львенок.– Нет.– Я тоже.– Научишься, когда вырастешь, – ответил человек и, взяв того на руки, посмотрел прямо в глаза. Львенок отвел взгляд. Потом фыркнув со злости, снова посмотрел человеку в глаза. И опять не выдержал:– Почему так?– Что?– Я даже сердитому льву могу в глаза посмотреть, а тебе нет. Почему так?!– Поймешь, когда станешь великим королем.– А я им стану? – удивился львенок.– Обязательно, – человек потрепал его за щеку и легонько отстранил от себя: – А теперь не мешай мне думать….– А что такое «думать»?Человек ничего не ответил, лишь прислонился к теплому камню, глаза прикрыл и положил ладонь на спинку маленького принца. Потянулся зверёныш, зевнул во всю пасть и завел свою сонную кошачью музыку.Незаметно подобрался вечер, и спустилась долгожданная прохлада. Старый лев поднял голову и заревел на луну от голода и тоски. Лишь человек лежал с одной закинутой за голову рукой, смотрел на звезды и поглаживал второй свободной жавшихся к нему от холода львят.
А на рассвете за большим камнем, через который накануне впихнули человека, послышалась громкая возня. Валун оттащили в сторону и в ров вошли другие люди, вооруженные большими палками. Лев тут же вскочил и упреждающе зарычал, но был остановлен.– Не бойся. Эти за мною.Человек обнял старого льва и сказал:– За свою веру и страдания ты скоро будешь свободен. Бог снимает с твоей семьи наказание за твой грех. Ступай отсюда на заход солнца и иди, покуда не достигнешь большого солёного озера, берегов которого не видать. Там повернешь налево и пойдёшь вдоль берега, пока не придешь в долину, где о нас слышали, но почти никогда не видели. Там твоя семья найдет и землю, и покой. А твой сын стяжает славу великого короля. Верь мне. Я – пророк.– Ты сказал, – выговорил спустя мгновение лев, – что наказание снимет Бог с моей семьи. Но снимет ли он его с меня?Человек посмотрел льву в глаза и сказал:– Твой путь будет долог и успешен. Но стать королем в новой земле тебе уже не суждено.
И с этими словами человек ушел.Тут Муфти заметил, что Флаффи уже давно спит крепким сном. Тогда он тихо встал и повернулся к выходу. Вамнафики проводила его.– Ты хороший рассказчик. Я и не знала, что король может так хорошо знать сказки.
– Ты мне не веришь, Вамнафики? – задумчиво спросил Муфти.– Прости, в такие фантазии я не поверю никогда.– Никогда не говори никогда, – лев посмотрел львице в глаза и та, не выдержав, отвела взгляд. Лев усмехнулся: – Лишь спустя годы я научился взгляду того человека. И понял, никто не выдержит его, если он старается узреть самую суть. Достать до самых черных пятен в душе, которые хочется спрятать далеко-далеко и никому не показывать. Как ты сейчас.Вамнафики судорожно сглотнула:– Значит, тот годовалый львенок….– Это я, – закончил Муфти. – Человек сказал правду. В тот же день к нам вбросили нескольких людишек, видимо, врагов того пророка. Они же были теми, по чьей вине мы голодали и попали в плен. Мой папа и львицы тут же разорвали их на куски. И хотя мясо было никудышным, ты не представляешь даже, с каким аппетитом мы его ели. А потом нам еще и пару жирных лошадей, этаких зебр без полос, подкинули. Через неделю же нас совсем выпустили. И пророчество сбылось.– Полностью?! – Вамнафики была поражена.– Полностью. Когда мы пришли сюда, на спорную и потому не занятую территорию, то пришлось много повоевать, пока соседи не признали нашу власть. Но в день коронации черная мамба укусила моего отца и он умер. Как и сказал пророк, стать ему тут королем было не суждено.– Ты поэтому и держишь на службе мандрила-шамана?Муфти кивнул:– Он хоть и не тот человек. Но тоже очень многое умеет. Другого такого нет.Вамнафики тихо вздохнула:– Был бы такой пророк у моего мужа, может, все было бы по-другому.– Может, поведаешь о нем?– В другой раз. Да и нечего рассказывать. Был предан прайдом и убит, редкое ли это явление?!– Не редкое, – согласился Муфти. – Но в этом случае еще надо сильно постараться, чтобы так не любили. Чаще просто гонят прочь.Вамнафики ничего не ответила.Муфти потянулся, зевнул и сказал:– Ладно. Я, в общем, хотел сказать, что надо всегда верить в лучшее. И оно обязательно придет. Иногда падение в самый низ – лишь начало успешного пути наверх. Шанс начать все сначала. Я говорю это тебе, потому как вижу его именно в тебе. Ты была на высоте, теперь ты в изгнании. У тебя нет своих детей, но был послан Флаффи. И пришла ты ко мне неспроста. Это шанс.
По щеке Вамнафики покатилась слеза, но она быстро смахнула её лапой. И улыбнулась:– Спокойной ночи, Ваше Величество.– До завтра. Не опаздывай на утреннюю охоту, – Муфти окинул её пристальным взглядом и вышел из пещеры.Утренняя охотаНаутро она пришла к оговоренному месту сбора, но никого, кроме Муфти, не застала.– Вы не на обходе, Ваше Величество?– Мы вроде уже на ты перешли. С чего сегодня иначе? Я сегодня решил сходить на охоту с тобой и заодно посмотреть на твои способности.– Польщена. А как же безопасность твоей земли?– Ничего с ним не случится, если я один день посвящу тому, что хочу сделать, а не тому, что обязан.– Мы вдвоем будем охотиться?– Да. И ты ведущая, я ведомый. Приказывай, а то я уже проголодался.– Ладно, – улыбнулась Вамнафики. – Посмотрим, какой из тебя охотник. Вчера я нашла неподалеку стадо газелей. Трава там высоченная, даже ты сможешь незаметно подкрасться к жертве. Обсудим детали, белый пушистик….Как и предполагала Фики, стадо по-прежнему мирно паслось на той же поляне, где накануне она их видела. Но охота не заладилась с самого начала. Грациозный прыжок Муфти через небольшой овраг получился почти бесшумным, но всё же не остался незамеченным. Пары секунд видимости льва хватило, чтобы сразу несколько газелей подняли тревогу. Стадо стало отступать, почти все животные теперь смотрели в сторону, где была замечена опасность. Даже если они не видели пригнувшегося к земле белого хищника, им было достаточно малейшего движения задетых им веток.
Поняв, что лев приближается, газели мгновенно развернулись многократно отработанным и слаженным манёвром и бросились наутек. Оказавшиеся на их пути кусты мешали набрать полную скорость, заставили плотную группу газелей замешкаться и рассредоточиться. Но всё равно Муфти был слишком далеко для прыжка на добычу. А совсем скоро начнется открытая равнина, и там догнать кого-либо будет почти невозможно.
Пока Муфти готовил своё нападение, Вамнафики подбиралась к стаду вдоль противоположного берега. Растущие у самой воды кусты были гораздо гуще. Они надёжно скрывали львицу, но пробираться через них оказалось тяжело. Торчащие из земли корни, казалось, сами хватают за лапы, ветки цепляются за шерсть и норовят хлестнуть по глазам. Пару раз львица спотыкалась и наступала в грязь или мелкие лужи, что сопровождалось предательским плеском.
Наконец она выбралась к открытой воде напротив того места, где совсем недавно пили газели. Балансируя на двух крупных изогнутых корнях, она осторожно выглянула из кустов. Стадо и вправду оказалось совсем близко на противоположном берегу. Но прямо на глазах газели уходили все дальше, озираясь в том направлении, где остался Муфти. «Засекли его!», – чертыхнулась про себя Вамнафики и стала медленно входить в воду. Надо было перебираться на тот берег.Газели прекрасно видели овраг с водой и не собирались позволять прижать себя к нему. Наоборот, они стремились оказаться на открытой равнине, дальше от воды. Всё, чего удалось добиться Муфти – это направить стадо вдоль оврага. Здесь было больше кустов, не дававшим разогнаться, и огибающее их стадо сразу рассыпалось на несколько групп по два-три животных. Замеченная королем самка с детёнышем оказались дальше от воды на относительно открытом месте, и расстояние до них быстро увеличивалось. Какой-то молодой самец с разгону влетел в густой куст и на секунду застрял там. Когда повернувший в сторону лёгкой добычи Муфти был всего в нескольких шагах, газели всё-таки удалось вырваться из переплетения упругих веток. Но эта заминка дала шанс поравняться с шустрой добычей.
Мутноватая вода едва слышно плескалась под лапами Вамнафики. Берег оказался довольно крутым, и уже через несколько шагов вода доставала львице до живота. Впереди было ещё пара метров глубокой воды, преодолеть которые можно было одним прыжком, затем полоска изрытой копытами грязи вдоль берега, и открытое пространство поляны, на которой только что паслись газели. Чавкнула грязь под лапами. Вамнафики застыла на мгновение, прислушавшись к тому, что происходит на берегу.
Впрочем, этот шум уже не имел значения: и без того напуганные газели убегали. Муфти удалось отсечь стадо от саванны, и теперь они бежали вдоль берега, но всё равно с каждым прыжком удалялись от Вамнафики. Стадо разделилось; часть животных обогнали Муфти и теперь удалялись прочь от оврага, другие продолжали петлять среди кустов. Две газели и вовсе бежали вдоль самой кромки воды, проламываясь сквозь камыши. Запыхавшись, Муфти остановился и посмотрел туда, где по его расчетам должна быть Вамнафики. Тут словно демон страсти овладел им. Отдышавшись, он пригнулся и нырнул в траву.Вамнафики до последнего момента не замечала подкрадывавшегося льва, высматривая, куда ушли газели и не остался ли кто еще. От неожиданного сильного толчка она упала на землю, дав Муфти преимущество.
– Что? Что ты делаешь?! Прекрати! – крикнула она сердито и вместе с тем испуганно. Растерянность длилась всего лишь миг, и прижатая к земле львица стала отчаянно сопротивляться.
Белый лев был гораздо тяжелее её, и у Вамнафики не смогла сбросить его или снова подняться на лапы. Осознав это, она сразу же попыталась пустить в ход когти. Муфти оставался у неё за спиной, держал за загривок и не давал перевернуться. Но всё равно гибкая львица исхитрилась оставить метким ударом задней лапы три параллельных кровавых царапины на внутренней стороне бедра, и в слепую пыталась зацепить когтями передних лап морду навалившегося на неё льва.
Рывки львицы становились отчаянными и беспорядочными, похоже, она была на грани паники из-за внезапного нападения и своей неспособности защититься. Но это же отчаяние придавало ей сил, и Муфти едва удавалось её сдерживать. В то же время он сам едва сдерживал себя, дрожа от вожделения.
После того, как удалось ухватить львицу за горло, её сопротивление действительно стало слабеть. Но она всё же успела зацепить белого льва, оставив тому длинную неглубокую царапину от щеки и почти до основания шеи. Муфти пришлось сжать зубы так, что клыки почти прокалывали кожу, прежде чем львица потеряла остатки сил.
– Убью... Так ты сыновей заводишь? Падаль, – прохрипела Вамнафики, когда Муфти немного ослабил удушающую хватку и дал ей вдохнуть. Она сразу снова попыталась его сбросить, но сил хватило лишь на слабый рывок. И вдруг челюсти разжались. Лев отошел.Львица приглушённо рычала, пытаясь отдышаться. Несмотря на крайнюю слабость, она едва не укусила Муфти за морду, когда тот к ней сунулся вновь.
– Отойди от меня, сейчас же, – коротко приказала она, как только пришла в себя настолько, чтобы разговаривать. – Если не хочешь быть оцарапанным, отойди. И если считаешь, что можно душить, словно антилопу, того, кого хочешь обнять – лучше и не приближайся. Дурак! Я не твоя добыча, пока не перегрызёшь мне горло.
Хладнокровия хватило только на одну фразу. Дальше она позволила себе выплеснуть злость, прерывая слова рычанием, а под конец едва не плакала.– Прости, – тихо проговорил Муфти. – Я не знаю, что на меня нашло. Прости.– Точно. Ты не знаешь, зато я догадываюсь. Ты хотел взять меня силой, вот что. Как привык обычно брать все. Но я не твоя вещь. И запомни. Если хоть раз так попробуешь сделать, я заберу Флаффи и уйду навсегда.– Нет, погоди, Фики, не торопись уходить. Дай мне сказать….Муфти перевел дух и продолжил:– Посмотри на меня, Фики! Сейчас перед тобой не король стоит, а влюбленный мальчишка. Мальчишка, который не знает, как ухаживать, как добиться того, из-за чего потерян покой и разум….– Ты прав насчет разума.– Не перебивай. С тех пор, как ты появилась тут, я ни о ком и ни о чем не могу более думать, как о тебе и Флаффи. И все, что до этого было, похоже на какую-то большую игру.
– Игру?! Может, ты и считал это игрой, но так не играют! – уже спокойнее ответила Вамнафики. Львица села, ещё слегка неуверенно держась на лапах после пережитого, и стала приглаживать языком взъерошенную шерсть на груди.
– Да, так не играют! Но мне казалось, что я тебе небезразличен. Что может быть мы смогли бы стать настоящей семьей. Я не хотел брать тебя силой.– А что же это тогда было?Муфти покачал головой:– Не знаю, честное слово, не знаю! Фики, поверь, мне, я словно схожу с ума. По тебе. Я так хочу тебя обнять, поцеловать, прижать к себе и никуда не отпускать! Хочу, чтобы ты, самая красивая, сильная и умная, принадлежала только мне одному! Фики, выходи за меня замуж!– Ты красив, – сказала после некоторого молчания Вамнафики. – Но совсем не сдержан. Не контролируешь себя. Я ведь просила отпустить меня, а ты вместо этого едва не загрыз. Возможно, ты и был мне не совсем безразличен. Но как быть теперь, когда я боюсь поворачиваться к тебе спиной?– Если я тебе не безразличен, что же останавливает тебя? Ты боишься меня? Ты плохо меня знаешь? Мало времени? Скажи мне, что?! Есть ли шанс хоть когда-нибудь стать твоим мужем?!– Я никогда не думала, что ты можешь быть таким… слабым, – почти прошептала Вамнафики, опустив глаза.– Я не каменный, Фики, – проговорил Муфти. – Я знаю, что такое боль и страдание. И что такое огромная любовь, что сжигает изнутри!– Не надо больших слов, Муфти, прошу тебя, – едва слышно ответила Вамнафики. – Я немало слышала их в жизни, поверь мне. И теперь живу в изгнании с родины. Еще месяц назад я думала о мести, сейчас хочу лишь одного – спокойствия. Да, ты нравишься мне, но ответить сейчас на твои чувства не могу – слишком сильна еще память о прошлом. Да и ты не знаешь меня. Совсем не знаешь. Прости, тебе придется смириться и сдерживать себя в будущем.– Могу ли я надеяться….– Да, – вскинула глаза Вамнафики и встретилась с ним взглядом: – Ты можешь, и, наверное, должен. Просто дай мне время, много времени. Будь терпеливым. Если пойму, что люблю тебя, то сама подойду к тебе. Обещаю. Ты больше не будешь на меня нападать?– Хорошо, – Муфти уже собрал свою волю. К нему вернулось прежнее самообладание: – Ты абсолютно права. Нам нужно время и терпение. Страсть плохой советчик.– Рада, что ты меня понимаешь.– Ты простила меня?Вамнафики отвернулась и несколько раз глубоко вздохнула, прогоняя из тела остатки слабости.
– Ладно, я поняла и приняла твои извинения. Но моё прощение тебе придётся ещё заслужить. Это тебе по силам?
– И что ты мне повелеваешь сделать, королева сердца моего? – улыбнулся Муфти.– Охотиться пойдёшь? Или обратно в прайд, скоро уже стемнеет?Уши львицы пригнулись, словно она злилась опять, но Муфти послышалась усмешка в её голосе. Так как Фики отвернулась от него, он не мог точнее судить о её настроении.
– Ты на что-то намекаешь?– Говорят, ты хороший охотник. Но пока я ещё слишком мало тебя знаю, чтобы утверждать это наверняка. Когда ты вдруг прыгнул на меня со спины, да ещё стал по-настоящему душить, я почувствовала себя жертвой, а это очень неприятно. Хочу же, наконец, увидеть тебя в деле. А пока я – твоя единственная добыча на сегодня, не ждавшая нападения.
– И заметь, ушедшая живой, – усмехнулся Муфти.– Слава Богу. Кстати. Надеюсь, я не сильно тебя оцарапала?– Ну, есть немного. Терпимо.Вамнафики уже не злилась и через мгновение энергично вскочила, увернувшись из-под протянутой лапы Муфти, и отряхнулась, чтобы пригладить взъерошенную шерсть:
– Мы ещё посмотрим, как бы будешь зарабатывать прощение. Ведь ты не боишься трудностей, правда? Те зебры выглядят аппетитно.
– Смотри и учись, – ответил Муфти, глядя туда, куда показала ВамнафикиЛьвица поднялась следом за белым львом, снова оценивая место предстоящей охоты. Зебры продолжали пастись, медленно отходя дальше от реки, в низину с чуть более густой травой. За время разговора ветер слегка изменил направление, и теперь дул в сторону львов. Это было удобно, но отсутствие укрытий всё же не позволяло подкрасться близко к стаду.
– Это мы еще увидим, кто кого учить станет, – сказала Вамнафики. – Но я не согласна, что ты отсидишься в засаде, пока я буду рвать связки, окружая стадо со всех сторон. Ты обходи со стороны саванны, там тебе легче прятаться, а я со стороны реки. Кого первого заметят – тот старается пугнуть стадо в сторону другого. И вообще, устроим суматоху, авось что-нибудь и получится. Идёт?
– Идет. Пошли уже.Вамнафики осторожно пошла в сторону стада. На этот раз она старалась не подставлять Муфти спину и время от времени оглядывалась. Случившееся ей хорошо запомнилось, и теперь она не вполне доверяла своему белому спутнику. По крайней мере, некоторое время это будет так. Из опыта своей прошлой жизни.Стадо из примерно четырёх десятков зебр паслось на берегу в полукилометре ниже по течению реки. Берег в том месте был не таким крутым, а ещё дальше становился совсем пологим. Это было одно из привычных мест водопоя для стад травоядных, обитающих на землях прайда. Впрочем, самого водопоя пока не было видно за одним из прибрежных холмов. Трава поблизости от водопоя была выщипана почти до корней, и даже кусты объедены. Из-за этого львам было бы очень сложно незамеченными подкрасться к стаду. Частичное укрытие можно было получить, двигаясь вдоль самой воды под обрывом, и далее по воде в камышах, но зебры были всё же слишком далеко от воды, чтобы таким образом подобраться к ним на расстояние последнего рывка. Ветер дул со стороны саванны и пока что не мешал и не помогал охотникам или их добыче.Вамнафики быстро пробежала к реке и стала красться вдоль берега, умело прячась в каждой низине. Муфти быстро потерял её из вида, так как ему приходилось заботиться о том, как самому остаться незамеченным. Так как поблизости от реки трава была не высокой, льву пришлось отойти довольно далеко в сторону саванны.
Прятаться в густой траве стало легче, и лев задвигался свободнее. Но когда стал обходить стадо, ближайшие к нему зебры забеспокоились, стали чаще оглядываться, вынуждая Муфти припадать к земле и замирать. Возможно, случайный порыв ветра донёс до них запах хищника.
Некоторое время он ещё оставался незамеченным, подбираясь ближе и отсекая стадо от открытой саванны. Но потом, затаившись в траве, встретился взглядом с крупным жеребцом, и понял, что обнаружен. Прежде, чем он успел среагировать, а зебра – поднять тревогу, с дальнего края стада донёсся шум, и Муфти увидел выскочившую из засады Вамнафики. К сожалению, львица была ещё довольно далеко от добычи, а зебры уже разворачивались и бросались бежать.Они оказались лучше организованы, чем хотелось бы того охотникам. Вместо того, чтобы в панике броситься в разные стороны, оказавшись в досягаемости хотя бы одного из охотников, по короткой команде вожака всё стадо повернуло в единственном безопасном направлении – вдоль реки на юг, туда, где за пологим холмом скрывался пологий спуск к водопою. Разочарованная Вамнафики подошла к Муфти:– Жаль, что не удалось поймать хоть одну.– Это я виноват, – вздохнул Муфти, – был обнаружен. А ты чего так рано выпрыгнула?– Потому что тебя рано обнаружили, – улыбнулась львица. – Я знала, что так будет. И хотела посмотреть на это.– Так ты и не думала охотиться?!– Но ведь и у тебя сама охота стояла далеко не на первом месте, не так ли? – по прежнему улыбалась Вамнафики. – Надо ж было сбить с тебя спесь. Ты не обиделся?– Нет, – вздохнул Муфти.
– Тогда пошли домой.– Я могу тебя далее звать Фики?– Мне кажется, ты и так давно меня зовешь этим именем, – улыбнулась Вамнафики. – И раз не ругаюсь, значит, не против.И вдвоем они двинулись назад. В тот же вечер Вамнафики с Флаффи перешла жить в пещеру, где обитал весь прайд Муфти.Охотники за змеиными головамиТрое годовалых львят, которые только недавно стали есть мясо, шли куда-то в высокой траве. Киншаса заметила их, доедая последний кусочек грудинки бонтебока, что принесла Тугела. Элайша куда-то подевалась, оставив сестренку одну скучать на Скале. Лениво оглядывая поляну внизу, та увидела, как Лиуву, посмотрев по сторонам, кого-то позвала, потом появились Танаби с Мзалишей и куда-то поспешили. Киншаса сообразила, что они идут за чем-то, на что стоит посмотреть, и никому ничего не сказав.
– Хороши друзья, однако!
Киншаса повернулась и увидела Хазиру, смотревшую туда же, куда только что и она сама.– Я говорю, хороши друзья-то! – Хазира повернулась к Киншасе. – Сами куда-то намылились, а нам даже ни гу-гу! И Мзалиша молодец. Хоть бы словом обмолвилась, сестра, называется!– Догоним?– Ещё как!Они быстро сбежали вниз, почти кубарем скатившись по последним камням, нырнули в зелень травы и вскоре, запыхавшись, догнали троицу.– И куда это мы собрались? – спросила Хазира.– Никуда, – ответила Лиуву.
– Мы учимся выслеживать. Мы же хищники, – ответил Танаби.– Хищники! – фыркнула Киншаса. – Врете, у вас там что-то другое на уме.– Мы идем… показать Мзалише наши будущие владения, – попыталась выкрутиться Лиуву.– Да-а? – недоверчиво переспросила Киншаса.
– Да, – подтвердила принцесса.– Тогда мы тоже с вами, –безапелляционно заявила Хазира. – Откуда начнем?Трое львят переглянулись, и Мзалиша выступила вперед:– Ладно. Мы хотели поохотиться на змей, проверить свои силы.– Что-о? – глаза Киншасы округлились. – Мама же говорила, змеи очень опасны!– Знаем! – ответила Лиуву и с угрожающим видом двинулась вперед: – Но ведь ты же не заложишь нас никому, правда, малая?!– Сама ты малая! – парировала Киншаса, но отступила на шаг назад.– Так, – вмешался Танаби. – Девочки, не ссорьтесь! Киншаса никому ничего не скажет. Правда, Кин?! А за это возьмем всех с собой и покажем, как это делается. Никому ничего не будет, обещаю.– Ты еще мал, чтоб давать обещания! – сказала Киншаса. – Ладно, я – могила.– Вот-вот! Если хоть слово пикнешь – ею и станешь! – пригрозила Лиуву.– Ой-ой-ой! Напугала ежа колючками! Я тебя не боюсь! – огрызнулась Киншаса.– Может, все же пойдем дальше? – спросила Хазира.Они прошли еще немного и остановились:– Тс-с! – прошептала Лиуву. – Я, кажется, вижу впереди подходящую жертву.– Только бы она нас не заметила! – тихо сказал Танаби Мзалише на ухо. – Пригнись!– Она очень похожа на палку, – присмотрелась та. – Как Ли её разглядела?– Сестра – спец в этом деле! – пояснил Танаби. – Сейчас начнет играть с ней. Затем поймает и, как настоящая охотница, откусит ей голову.– А змея не ядовита? – переспросила Мзалиша.– Кто? Эта гадюка?! Нет, – успокоил Танаби. – Смотри!Лиуву тихо подползла сзади и приготовилась прыгнуть на шею змее, как вдруг та поднялась в полный рост, развернулась и зашипела. Львята остолбенели. На двух полупрозрачных гигантских зубах широко раскрытой пасти блеснули капельки. Шипение усилилось.– Не шевелиться!– внезапно раздался голос Симбы.
– Ой, мамочки! – вскрикнула Киншаса и закрыла глаза.В этот момент что-то шевельнулось в траве. Змея молниеносно ударила туда головой и ту же вернулась в исходное положение. Львята не успели сделать и шага. Змея потихоньку стала успокаиваться и меньше шипеть. Затем нырнула в траву, вернулась уже с крысой в пасти и стала медленно заглатывать её, натягивая себя на жертву как мешок и пропихивая все дальше по телу. Наконец, когда задние лапки крысы скрылись в пасти, змея срыгнула и подползла к ближайшему валуну. Там она снова вытянулась в полный рост, залезла на камень и свернулась в кольцо, переваривая на солнце свой обед.– Всё! – приказал Симба. – Тихо уходим! Только не бежать!Львята возвращались молча, плетясь в хвосте короля. Перед домом он остановился:– И чья это была идея?
– Моя, папа, – ответила Лиуву.– Наша, – поправил Танаби.– Мы думали, это гадюка….– Гадюка?! – голос отца едва дрожал. – Нет, это была черная мамба – самая ядовитая змея этих мест! Вы хоть понимаете, что могли погибнуть?!– Прости, папа…. – пробормотал Танаби.– Ладно, теперь я вами займусь более плотно. И минуты свободной не будет. Ты, Лиуву, видимо, хотела покрасоваться перед Мзалишей?! Завтра у тебя будет шанс! Ступайте с глаз моих долой, и чтоб до завтрашнего утра все были тихими, за пределы пещеры не вылезали даже! А ты, Танаби, останься.Когда львицы понуро пошли вперед, Симба вздохнул и сказал:– Ты должен думать головой, Танаби! Такое бездумное путешествие могло закончиться и твоей трагедией! Чтобы тогда было с нами? Ты подумал о маме, о том, что ты должен стать моим наследником и пойти по моим стопам?!– Мы всего лишь хотели проверить себя, храбрость и силу….– Что б поймать змею, много сил не надо. Как и ей, чтобы убить тебя, – вздохнул Симба. – Что же до храбрости…. Однажды я тоже хотел себя так проверить. И чуть не погиб сам, да еще и твою маму втянул в беду. Ох и досталось мне тогда от отца!– Правда? – спросил Танаби.– Да, – улыбнулся Симба. – Но главное, что он сказал мне тогда, было: «Я храбр только тогда, когда это необходимо». Эти слова я запомнил до конца жизни. И еще. Тогда я не знал, как сильно мог испугаться мой папа за меня. Но сегодня я понял это, ибо сам пережил, глядя на ту змею. Мы уже потеряли одного сына. И не можем потерять тебя!– Прости, папа, больше этого не повторится!– Я надеюсь. Никогда не трогай змей, никогда! И никогда не поддавайся на такие призывы. Змеи опасны, они все – ядовиты. Охотиться на них – это проявление не храбрости, а глупости.
– Я понял, папа.– Вот и хорошо, – сказал Симба. – Если ты так хочешь увидеть настоящую охоту, как это делает твоя мама, то я покажу тебе. Завтра.– Правда?! Я давно хотел посмотреть….– Ну, вот и ладно. А пока ты тоже наказан. И до конца дня за пределы Скалы тоже ни шагу.И Симба повел довольного Танаби внутрь….Утром следующего дня Танаби потянулся и встал. Он выглянул из пещеры. Похоже, он слишком долго спал: щебетали вовсю птицы, солнце было близко к зениту, а на площадке никого не было. Или другие львята строго исполняли вчерашний наказ и носа на улицу не совали.Танаби подошел к небольшой лужице чистой воды, вытекавшей откуда-то изнутри холма, и припал к ней. Шелест травы нарушил его спокойствие. Он огляделся.– Доброе утро! – сонно пробормотала Мзалиша и, не глядя на него, прошагала прямо к озеру, припав к воде.– Привет, – робко ответил Танаби и вернулся к питью. Наконец он утолил жажду и посмотрел на Мзалишу. Та продолжала жадно пить. Заметив его пристальный взгляд, она смутилась:– Не смотри на меня так! Ты прям как сестра –та тоже вечно пялится на меня! Потом устраивает какую-нибудь гадость.– Извини, не буду, – Танаби отвернулся.– Чего не будешь – смотреть или гадости делать? Ладно, можешь уже не отворачиваться!Тут появились Киншаса и Лиуву. Последней появилась Хазира. Она сильно отставала, но бегом старалась догнать.– Всем привет! – пробасила Хазира.
– А все-таки классно мы вчера оторвались, – сладостно потянулась Лиуву. – Хоть и влетело за это, но змея того стоила!– Да-а? – возмутилась Киншаса. – А то, что кто-то мог погибнуть, тебя не волнует?!– Так ведь никто не погиб! – возразила Лиуву.– Да, потому что папа вовремя появился! – сказала Киншаса. – Хорошо быть смелым, зная о прикрытии!– Я не знала, что отец идет за нами, – возразила Лиуву. – Я ему ничего не говорила.– А откуда Симба узнал, куда мы идем? – спросила Мзалиша.– Дураки! Да он просто по нашим следам пошел! Или Тимон с Пумбой выследили, – ответила Хазира. – Мама сказала, что дядя король очень переживает за Танаби с Лиуву и всегда следит, где они.
– Опять! И из-за чего? Только из-за истории с Флаффи. – разозлилась Лиуву. – Все было у нас под контролем, ничего бы не сталось!– Да, именно все! – иронично заметила Киншаса. – Кроме того, что вместо гадюки была черная мамба! Ты всегда лезешь в самое пекло, не разобравшись. А что за история с Флаффи? Мама мне такое не рассказывала.– Ну и что, что мамба? Не сгущай краски, – примирительно ответила Лиуву. – В конце концов, храброму охотнику не важно, кто жертва! Главное – победить. А про Флаффи я сама случайно услышала от бабушки. Никто из взрослых эту историю не обсуждает.
– Папа сказал, что охота на змей – глупость, а не храбрость, – сказал Танаби.– Правильно, – послышался голос Симбы. За ним стояли Нала, Тугела и другие охотницы. Король подошел ближе:– Я знаю, вы уже давно хотите побывать на настоящей охоте. И хоть мамы уже все уши вам про неё прожужжали, пришла пора её показать. Лучше одни раз увидеть.
– Значит, мы идем на настоящую охоту? – не веря своему счастью, спросила Лиуву.– Да, идем.– Ура!!! – завопили львята.– А потом мы до конца дня будем учиться охоте, преследованию и так далее. И никакого свободного гуляния.– О-ох…, – хвосты львят опустились, и они поплелись за Симбой.Браки заключаются на небесахПолгода пролетели как один день: долгое жаркое лето просто в один день превратилось в глубокую осень, и в Землях прайда сильно похолодало к всеобщему облегчению. Впрочем, что для одних было радостью, другим принесло дополнительные проблемы и невзгоды.
Рафики лежал на высокой ветке баобаба и готовился ко сну, когда снизу его окликнул знакомый голос:– Рафики. Рафики! Ты спишь?Снизу на него смотрело слегка улыбающееся лицо Симбы.– Уже нет, Ваше Величество! – несколькими прыжками старый мандрилспустился на землю и подошёл вплотную: – Симба! Как же рад тебя видеть!
Они обнялись. Из-за могучей спины льва послышалось весёлое:– Привет, Раф!
– Привет, мои милые! – лицо мандрила расплылось в улыбке: – Таки вы навестили, порадовали старика!Перед ним появились полуторагодовалые Танаби и Лиуву, коих он уже очень давно не видел. Рафики сильно болел последние два месяца и сам никуда не ходил и никого не принимал. Но сейчас делошло к быстрой поправке.– Зазу сказал мне, что ты почти поправился, – с улыбкой сказал Симба, – а мне нужна твоя мудрость.Потому мы здесь.– Рафики внимательно слушает, – и тут он заметил, как сильно изменилось лицо Лиуву. Она сразу собралась, в её глазах появился огонёк упрямства.– А-а! Похоже, дело касается моей любимой маленькой принцессы! Что случилось, радость моя?!– Папа хочет отдать меня замуж, а я не хочу!Мандрилудивленно посмотрел на Симбу, но тот невозмутимо пожал плечами:– Мы с Налой всего лишь рассказывали о традициях, о том, что наши родители когда-то, когда мы сами были маленькими, обручили нас. И скоро придёт время, когда я буду искать для Лиуву спутника жизни.– Оковы, ты хотел сказать, папочка! – зло бросила та в ответ.
– Мы не можем переубедить её, Рафики. Никак. И потому пришли к тебе. Чтобы ты убедил Лиуву: я желаю ей только счастья, но не могу выдать принцессу за любого проходимца! Я должен быть уверен в её женихе...– Я сама выберу его себе!– А если ты не сможешь? – спросил Танаби.– Значит, буду дома тут сидеть одна. Почему тебе позволено выбирать, а мне нельзя?! Ты же зовёшь эту лохматую, как пугало, Мзалишу, своей будущей супрю-югой! – Лиуву передразнила Танаби, скривив лицо. – Почему я не могу выбирать? Только потому, что ты лев, а я нет?! Несправедливо!– Мзалиша не лохматое пугало! Ещё раз так скажешь, я тебя….– Пугало, пугало, пугало!!! Супрю-южеское пугало!– Стоп! – Рафики вмешался, чтобы остановить намечавшуюся потасовку.– Леди Лиуву, мы можем поговорить наедине?– Именно этого я и хотел, Рафики. Ты всегда находишь правильные слова, – сказал Симба и встал: – Нам действительно пора, Танаби.
– Но пап! – Танаби никак не ожидал такого поворота событий. Ему было жутко интересно знать, что скажет Рафики, но получалась какая-то страшная тайна. Он уцепился за последнее: – А как же Лиуву домой ночью одна придёт?– Рафики её приведёт. Я трижды не повторяю. Мы идем домой.Танаби ничего не осталось, кроме как подчиниться. Когда они скрылись за поворотом, Рафики знаком пригласил Лиуву прилечь:– Итак, радость сердца моего, ты думаешь, что властна над своей судьбой?– А разве нет?– Бог всемогущий, только он один властвует над нами.Он и благословляет нас. И заключает наши союзы на небесах.Мы думаем, что выбираем сами, но на самом деле, на небесах уже всё спланировано заранее.Можно лишь принять или отвергнуть сей план, вот в чем наш выбор. И если мы отвергаем кого, милостивый Господь обязательно найдёт подходящую пару и предложит ещё раз. Познакомишься ты с ним сама или отец поможет, неважно, это детали. Ты можешь встречаться с тем, кто не предназначен тебе, и думать – вот он, мой спутник жизни! Но ничего не выйдет, придёт время, и вы расстанетесь. И ты сама поймёшь, что он был лишь этапом на пути к своей судьбе,ходящей где-то рядом.
Лиуву хмыкнула.– Вижу твоё сомнение, принцесса. Тогда я провожу тебя до дома, а по дороге расскажу одну историю, участником которой был мой славный прадедушка Мванахева.Они неторопливо пошли на Скалу и Рафики начал свой рассказ.– Давно это было, когда традиции были намного строже. Мой прадед был лекарем в Большой долине, что лежит далеко к северу отсюда. И были там самые знаменитые тогда прайды Мталамии и Адхамы. Однажды оба короля были приглашены на свадьбу в качестве самых почётных гостей. Там они могли себе позволить некоторые вольности. И вот они не спеша удалились в самый дальний, укромный и тихий угол праздничной площади. Усевшись в тени возле цветов, они подали львицам знак принести им нетронутые куски забитого молодого буйвола.«У меня есть дочь, как вам наверняка известно…» — сказал Адхама, передавая соседу кусок бедра. «Наслышан… — отозвался Мталамия. — Щедрая натура, ярчайший из цветков сей долины, говорят. И к тому же замечательная охотница…» «Что есть, то есть, — ответил Адхама, поглощая сочную плоть. — И ещё кое-что в придачу. А у вас, я слышал, есть сын, прославившийся в познании законов?»
Макаки – музыканты играли оглушительно и совершенно не в такт. Мимо тяжело протопали танцующие слоны, неся на плечах напуганного жениха в пещеру новобрачной. Впрочем, все это не имело большого значения, а уж тем более в минуту, когда обсуждался вопрос о супружеском союзе между двумя величайшими прайдами в Долине. Поэтому умолкший на минуту Адхама решительно повернул беседу в прежнем направлении. «Итак, — сказал он. — Говорят, что ваш сын— гений…» Это было преувеличением, но и ставка была слишком высока. Мталамия приподнял мохнатую бровь. Одним словом его собеседник весьма значительно повысил размер приданого. Переговоры явно вступили в решающую стадию. И вскоре условия брачного контракта были согласованы — к величайшему удовольствию обеих сторон. В знак договорённости оба льва сердечно похлопали друг друга по плечам и торопливо распрощались, пожелав всего самого лучшего.
Известие о предстоящей свадьбе сына Мталамии и дочери Адхамы стало, что называется, сенсацией дня во всех уголках Долины. Говорили, что это будет самая замечательная свадьба в памяти целого поколения, да что там поколения — свадьба века! Каждый знатный король рассчитывал получить приглашение, а руководить церемонией вызвался мой прадед Мванахева.«Мой друг Мачава, ухажёр пятой охотницы в третьем отряде Адхамы, — сообщал один из самых надёжных «источников», — говорит, что на свадьбу заказано две сотни импал и зебр!» Судя по всем слухам, после предсвадебной охоты Долине грозила опасность остаться без зебр и быков. Из пяти главных королевств были приглашены самые достойные охотницы. Целые саванны были прочёсаны ими на десятки километров вокруг, и караваны с тушами задвигались к месту назначения.«Дети от этого брака будут благословенны дважды, как цветы в саду божьем, — решительно предсказывала Мзалиша – акушерка, редко ошибавшаяся в своих предсказаниях. — Они унаследуют красоту матери и ум отца!» Только один циничный старикашка осмелился напомнить, что жених и невеста ни разу в жизни не видели друг друга. «Вот будет комедия, — язвительно заметил он, — если они возненавидят друг друга с первого взгляда!» Ему едва удалось унести лапы. Следует, однако, признать, что это обстоятельство действительно было упущено из виду. Причиной тому было изрядное расстояние, разделявшее прайды. Разумеется, ни жених, ни невеста не стали бы противиться воле родителей; и, тем не менее, и обычай, и закон требовали представить их друг другу за некоторое время до церемонии. Поэтому решено было устроить их свидание за восемь дней до свадьбы.Но, как говорится, «лев решает, а Бог мешает». По дороге к прайдленду Адхамы свадебный кортеж сильно заблудился и смог выбраться на верную дорогу лишь за сутки до свадьбы. И, хотя семья невесты была заблаговременно извещена о проблемах в пути жениха, напряжение нарастало с каждым уходящим часом. Когда, наконец, до начала церемонии осталось всего ничего, и кортеж показался на свадебной площади, жених был встречен взрывом радости и восторга.
Невеста стояла у края пещеры наверху королевской скалы. Она видела, как проходят родственники жениха. Потом появился и сам молодой лев. При виде его ужас исказил её очаровательное лицо, губы искривились в отвращении. Она резко повернулась и бросилась внутрь пещеры.
На площади воцарилось нечто невообразимое. Родители жениха и невесты тщетно пытались встретить свой позор с приличествующим их положению достоинством — видно было, что скандала не избежать, если не будут предприняты самые решительные меры. Отказ невесты от свадебной церемонии представлял собой вещь неслыханную, более того — непростительную! Адхама решил лично отправиться на уговоры.
«Ты меня обманул!» — воскликнула дочь, когда отец приблизился к ней. «Обманул?! — изумлённо переспросил король. — Как ты можешь так говорить? Разве он не большой знаток законов и традиций? Разве не наследует большой прайд? Разве его не ожидает великое будущее?»«Да, папочка, все это так, — пролепетала сквозь слезы невеста, — но ведь он хромой! Я ни за что не выйду замуж за калеку!!»
Из всех присутствующих один только жених принял её слова невозмутимо.Возвысив голос над возмущённым шумом толпы, он призвал всех к молчанию. «Я должен сам с ней поговорить!» — провозгласил он, и несколько королев из числа приглашённых упали в обморок. Ибо встреча жениха и невесты на свадебной неделе была, по меньшей мере, таким же скандальным нарушением обычая, как расторжение свадебного контракта в самую последнюю минуту! Куда менее серьёзные нарушения, и те способны были вмиг подорвать королевскую репутацию! И все же, после долгих переговоров, оба отца согласились. Невеста была потрясена, увидев отвергнутого жениха на пороге своей пещеры.
«Я пришёл сказать тебе нечто важное», — мягко сказал жених. Но горе невесты не знало границ — она снова зарыдала, и жениху пришлось подождать, пока та немного успокоится.Наконец, собравшись с силами и не вытирая глаз, прекрасная невеста опустила лапы, прикрывавшие лицо, и впервые взглянула на безжалостно отвергнутого льва.«Браки заключаются не на земле, — заговорил жених. — Они заключаются на Небесах. Старое предание рассказывает, что за сорок дней до рождения ребёнка, Бог объявляет: «Дочь такого-то посвящена сыну такого-то».Невеста слабо кивнула — она тоже слышала об этом.
«За сорок дней до рождения моей суженой мне было видение, — продолжал жених. — Из него я узнал, что моя невеста будет прекрасной, как цветок, львицей из блистательной семьи. Она будет замечательной охотницей и матерью. И еще… — …она будет хромой». «Но ведь я… но ведь я…» — пробормотала невеста в полном смятении. Но жених её не слушал. «Когда я узнал, что моей невесте суждена такая страшная судьба, — продолжал он, — то горько заплакал. Не себя мне было жалко, а ту несчастную, вся жизнь которой будет испорчена этим увечьем. И тогда я взмолился Богу, чтобы он передал эту судьбу мне, чтобы я, а не она, оказался увечным. И он прислушался к моим молитвам!»
Свадьба сына Мталамии и дочери Адхамы свершилась точно в назначенный час.Когда Рафики закончил свой рассказ, они уже стояли на пороге пещеры Скалы Прайда. Лиуву по-прежнему молчала.— Доверься Богу, своему отцу и сердцу, — сказал Рафики, обнимая Лиуву, — и будешь счастлива. Спокойной ночи, золотце моё!— Ты ещё чего-нибудь расскажешь? – спросила Лиуву, заходя внутрь.— Ваше пожелание для меня закон.— У меня не было никакого видения. Как ты думаешь, он уже родился? – спросила та на пороге.— Не знаю, — пожал плечами и улыбнулся Рафики.— Как бы хотелось его увидеть! Хоть одним глазком…, — вздохнула принцесса и скрылась внутри. Через мгновение появился Симба:— Что ты ей такого сказал, что она просто сияет, но молчит? Может, и мне расскажешь?— Может и расскажу. Но сейчас уже ночь, старику пора спать. Спокойной ночи, Симба!И, не дожидаясь ответа, скрылся в темноте.«…Он посылает нам только то, чего мы, в конечном счете, заслуживаем...»Время шло. Флаффи быстро рос и учился, схватывая все на лету. Его отношение к приютившему королю быстро переросло просто дружеские. Никто и не заметил, как он однажды назвал его папой Муфти. А тот, услышав, и виду не подал. Кошмары, как и говорил Мванахева, прекратились по мере взросления. А прошлое никак не возвращалось, и это полностью удовлетворяло стареющего льва.Однажды на совместном обходе Флаффи как-то спросил:– Скажи, папа Муфти, а почему ты до сих пор не женился?– Видишь ли, – начал тот, – я слишком требователен к королеве. Еще не нашлось той, что смогла бы подойти мне и завоевать мое сердце.– Я слышал, как львицы говорили о каком-то проклятии на тебе. Мол, ты не можешь иметь сына.– Что ж, всем языки не откусишь, – буркнул Муфти в ответ.– Я просто хотел спросить, за что бывает такое проклятие, если оно есть.– Прости, Флаффи, но я не могу тебе ответить на твой вопрос. Знаешьчто? Сходи с ним к Мванахеве, уж он-то сможет тебе что-нибудь рассказать….Больше Флаффи об этом Муфти не спрашивал. Но вечером разыскал в одном из уголков земель прайда шамана, собиравшего траву для лекарств. Услышав вопрос, тот отложил их в сторону и сел на камень, кивком головы приглашая последовать своему примеру.– Позволь мне, Флаффи, рассказать одну историю, передающуюся в моём роду из поколения в поколение.Произошла она в маленьком прайдленде на северной окраине Долины прайдов. Духовным руководителем тамошних львов был преданный своему делу шаман, Мая, пожалуй, слишком серьезный и образованный, чтобы по-настоящему подходить для этой должности. Никогда прежде там не было такого ученого мандрила, причем глубина познаний сочеталась у него с искренней заботой о ближних. Увы, оба эти качества не были замечены львами прайда. Будучи сильными и грубыми, они не могли оценить его ученость, а рассуждения о необходимости помогать жителям всей округи представлялись им наивными и пустыми мечтаниями.
Это мнение некоторые из львиц порой высказывали вслух, как бы притворно сочувствуя:
– Ну что вы хотите от бедняги, если ему просто не о ком больше заботиться?!Так они намекали на тот печальный факт, что Всевышний не благословил Мая детьми. Это обстоятельство, разумеется, живо обсуждалось в прайде, но давно уже прошли времена, когда львы еще надеялись и молились, чтобы жена мандрила родила ребенка. Вот уже тринадцать лет прошло, как шаман жил в том прайде, а женился он еще за три года до прихода туда, и все эти годы его семья оставалась бездетной.
Однако сам он и его жена все еще продолжали надеяться. Они испробовали все, что только возможно: горячо молились, советовались с другими знающими шаманами, но увы — все их усилия оставались тщетными.
Черствость львиного прайда и других жителей тех земель тоже не облегчала их положения. Нет, нет, они вовсе не собирались унижать своего шамана — просто они были грубыми, необразованными и не в состоянии относиться к проблемам Мая с необходимым тактом. Им ничего не стоило, к примеру, обратиться к нему с каким-нибудь вопросом, относящимся к воспитанию детей, а потом вдруг опомниться, прервать разговор и начать шумно извиняться за свою нескромность.
Сам же шаман никак не проявлял огорчения и старался относиться к слабостям своих соседей, в том числе, к их чрезмерной эмоциональности, как можно снисходительнее, но, разумеется, в глубине сердца Мая немало страдал. Он и его жена могли бы стать идеальными родителями — ведь они так много дали бы своим детям! Однако любая мысль об этом причиняла им настоящую боль — тем более острую, чем меньше у них оставалось надежд.
Как будто специально для того, чтобы усугубить их трагическое положение, кое-кто из местных гиен стал поговаривать о том, что неплохо бы, мол, заменить нынешнего шамана другим, имеющим детей.