10. Жизнь и смерть (1/1)

Возле подгоревшего дома, от которого со слезами убежала Глэдис, девушек поджидал сюрприз?— рядом с развалинами стоял… тот самый юноша, церковный служка.—?Нелегко теперь нашей деревне придётся,?— произнёс он,?— мы или голышом ходить будем, или доведётся со стороны портного звать?— мало того, что пожар убытка наделал, так и наш портной, Дон, погиб нынче?— загрызла его какая-то страшная зверина,?— он испытующе поглядел на учениц чародейки. —?Огромная такая зверина, вида нездешнего, небывалого. И, кажется, я знаю, откуда чудища-страхолюдища такие берутся. А пастор отказался отпевать Дона?— мол, тот любился с ученицей,?— юноша помедлил,?— ведьмы.Адна с некоторым волнением посмотрела на него. А он даже недурён собой, мелькнула совершенно неуместная мысль. В призрачном облике она об этом не думала, только о том, чтобы помочь исцелить его.—?Всё равно похоронить его надо,?— сказала она вслух, имея в виду беднягу Дона. И украдкой сжала руку Глэдис в знак поддержки—?Я помогу вам,?— вдруг вызвался парень. —?Я, конечно, всего лишь служка, а не священник, но негоже Дону покидать этот свет без напутственной молитвы. Как могу?— так отпою.Адна с благодарностью кивнула.Юноша поманил обеих молодых чародеек за собой?— собственно, погост был недалеко тут. Кроме угрюмого могильщика, никто проводить Донни в последний путь не явился?— сородичи злосчастного портного побоялись, что на них падёт гнев Наставницы.Служка развернул Псалтырь и взялся за свою работу, читая один из Давидовых псалмов?— о Господе, Который ?покоит меня на злачных пажитях и водит меня к тихим водам?. Глэдис лишь тихо всхлипывала, боясь громким плачем прервать служку и нарушить ход церемонии?— вдруг Творец не примет Своего грешного сына, осмелившегося назвать своей ведьму.Скорбная церемония подошла к концу.—?Господь наш, Творец и Вседержитель,?— от себя договорил юноша,?— есть Воскресение и Жизнь, Он отдал Сына Своего Единородного, чтобы тот, кто в Него верует, жертвой Его не умер, но имел жизнь вечную. Аминь.—?Аминь,?— следом за служкой повторила заплаканная Глэдис, хоть и была посвящена в Тайное Сестринство. Даже угрюмый грубиян-могильщик, засыпающий гроб землёй, и тот изумлённо оглянулся на ведьмочку?— да ведь она, хоть и служит врагу рода человеческого, женщина как женщина и любит погибшего ничуть не меньше, чем порядочные матери семейств?— своих мужей! От такой кощунственной мысли могильщик лишь рьянее лопатой заработал.—?Пошли, Адна,?— веки у несчастной ?вдовы? уже походили на пузыри. —?Больше нам делать тут нечего, чужие мы здесь.Адна молча кивнула?— слова застряли бы в горле. Взялась, не глядя, за руку подруги и побрела вместе с ней прочь.—?Погодите! —?позвал ни с того ни с сего Альфред.—?Да? —?Адна обернулась, приостановившись, вопросительно поглядела. Всё же он явно хорош… и сердце у него доброе. ?Прекрати?,?— мысленно одёрнула она себя, думая об участи несчастного Дона.—?Я… —?начал было служка?— и запунцовел. Только что он проводил в последнюю дорогу беднягу портного, мысли юноши должны были течь в скорбном направлении или реять в сфере нетленных?— духовных?— благ, но перед глазами упорно вставал золотисто-прозрачный фантом…—?Меня зовут… —?сызнова начал парень?— похоже, совсем не с того, с чего заговаривал в первый раз, но Глэдис мигом перебила:—?Тебя зовут Служитель Божий, другого имени рядом нами ты называть не должен! Иначе Донни на тот свет уйдёт не один, а с товарищем. Никогда не называй своё крещёное имя ни нам, ни кому-то из наших сестёр!—?Она права,?— решительно заявила Адна. —?Это… Это слишком опасно, а я и без имени тебя запомнила,?— тихо сказала она.—?И я тебя запомнил,?— тихо ответил служка. В каком бы виде днём ни предстала эта девушка?— Альфреду было не забыть восхитительное создание из лунных лучей, такое же доброе, как и прекрасное.Адна с минуту смотрела на него, затем вздрогнула, как высвобождаясь из забытья, и зашагала прочь. К ставшему теперь ненавистным?— и вправду проклятому дому.