Одиночество (1/1)
Он медленно шел по своей ?столице?, даже не стараясь сделать вид, что улыбается. Зачем? Все семеро его граждан мирно посапывают в своих постелях, не догадываясь, что их государство поглощено далеко не детскими думами. Питер был не столько расстроен, сколько опустошен. Голубые глазенки потеряли обычное озорное свечение, плечи были опущены, а походка утратил пружинистость. Звонкий голос не пронизывал легкую утреннюю дымку, прорезаемую лучами летнего солнца, зато бриз приятно щекотал кожу лица и помогал собраться с мыслями.
Один, опять один. И никому нет до него дела, с чего бы, в самом деле? Силенд даже не признают, несмотря на всю законность его действий. У него есть все: территория, флаг, герб, гимн, правитель и Конституция! Чего им еще надо?! Питер сжал зубы и сделал неосознанный выпад в воздух. А они воротят носы и отводят глаза, пренебрежительно к нему обращаются, если их вынуждают обстоятельства. И никакое доброе отношение Тино или Бервальда не изменят ситуацию – они жалеют Питера, сочувствуют и стараются сделать вид, что ничего особенного в его положении не видят, но мальчик чувствует, как напряжен Финляндия, когда его в открытую спрашивают об этой странной дружбе.
Латвия привык жаловаться на то, как жесток с ним Россия, как бесчеловечно было его отношение, и что он настрадался от него на многие века вперед. Силенд обычно старался переводить тему на себя, с победоносным смехом обещая защитить Райвиса от кого угодно, да только, сколько бы Латвия не ныл ему точно лучше – он государство, самое настоящее. Питер тянулся к этому забитому пареньку только потому, что он его все еще слушает и терпит, а это было невероятно редким явлением. Иногда ему казалось, что они похожи и от этого становилось чуточку легче, жаль, что ненадолго.Но самым ужасным был этот бровастый эгоист, алчный и вспыльчивый – Англия. Питер терпеть его не мог и винил его во всех своих бедах. Артур был его опекуном, не важно, что Силенд получил независимость! Киркленд, хотя бы иногда мог уделять ему чуть больше внимания, а не только тогда, когда кто-то ему жалуется на поведение мальчика.
По рассказам некоторых знакомых Питер знал, что будучи опекуном Америки, Англия практически глаз с него не сводил и всячески уберегал от Франции. Он был настолько поглощен воспитанием Джонса, его обучением и развитием, что многие отказывались верить в то, что дерзкий пират Артур и тот заботливый папочка — одно и то же лицо. Что же мешает Англии, хотя бы на сотую долю, так же относиться к Питеру? Это не так сложно…— Питер! Сколько раз повторять, не подходи так близко к краю!Силенд поднял голову и обернулся. На долю секунды ему показалось, что он видит невысокую светловолосую фигуру, облаченную в темный деловой костюм, но мираж рассеялся вместе с туманом, на месте, где ему хотелось бы видеть Артура, стоял всего лишь Михаил I.