Часть III. Глава 8. (1/1)

- Держи. Здесь все твои вещи, еда и вода. Миссис Хоуп сшила тебе на прощание рубашку, она лежит поверх всей остальной одежды. Смотри не порви ее в первый же день, - произнес Скотт, отдавая мне небольшой заплечный мешок. – На самом дне, под одеждой, лежит кинжал. Говорят, в горах сейчас много разбойников, даже если вряд ли они будут нападать на одиноких путников, - с вас и брать-то нечего – но осторожность не помешает. Так что учти - кинжал на крайний случай. Даже не вздумай доставать просто так, а тем более размахивать им.

Я кивнул.

- А… может, ты все же поедешь со мной?..Шотландия закатил глаза.- Мы, кажется, это уже обсудили. Я понимаю, что ты не хочешь ехать с Францией, но твое мнение, если честно, мало меня волнует. Бонфуа уже согласился, да и ему все равно по дороге к твоему королю – его собственный король с советниками уже давно там. Полагаю, вам предстоит долгая и интересная беседа, лови свой шанс заключить какое-нибудь выгодное торговое соглашение.- Но я не хочу ехать с Францией! Я вообще не хочу никуда уезжать! – крикнул я, бросая мешок с вещами на землю. – Почему я должен это делать? Кто так решил?!Шотландия тихо вздохнул и опустился передо мной на корточки, опираясь руками на мои плечи.- Англия. Слушай, не все всегда в этой жизни справедливо и не все всегда идет так, как тебе бы хотелось. Ты – это не только ты сам. Ты – это тысячи и тысячи людей, во главе которых стоит твой правитель. Его нельзя ослушаться, точно так же, как нельзя ослушаться свой народ. Пора перестать вести себя как человек и вспомнить, кто ты есть на самом деле. Я знаю, что ты не любишь Францию, но у тебя нет другого выбора, кроме как смириться и забыть о своем ?хочу? хотя бы на время.Я опустил голову. Глаза опять слезились.- Арти, прекращай это, - шотландец осторожно обнял меня. – Успокойся. Знаешь, мне жаль, что я накричал на тебя позавчера. Я был неправ. В конце концов, не каждой стране дано быть великой, и я не могу требовать от тебя того, чего ты не можешь достичь.

- Ты говоришь, что я никогда не смогу стать сильной страной? – тихо спросил я, шмыгая носом.- Да, именно так я и говорю, - твердо произнес Шотландия, а затем улыбнулся. – Докажи мне что это не так. Отправляйся в столицу, разберись во всем, что там творится, собери хорошую регулярную армию, найди себе несколько стран-союзников, развивай торговлю. И перестань уже плакать, бога ради, у меня вся рубашка промокла!***- Где ты так измазался? Все локти в грязи! – воскликнул вместо приветствия Франция, спрыгивая с лошади и подходя ко мне. – И что это с твоими волосами? Ты слышал о том, что их нужно расчесывать? Собираешься показаться своему королю на глаза в таком виде?Я промолчал, только оттолкнул руку, которую Бонфуа протянул, чтобы вытащить из моих волос запутавшийся в прядях сухой листик.Франция выглядел едва старше Рида, а вел себя так, будто он – взрослый и умудренный жизнью, а я – что-то вродеего личной мишени для насмешек и нравоучений. Это злило, злило еще больше, чем показная жеманность француза. Будто я не знаю, что меч на поясе у Бонфуа не просто так, и он при необходимости использует его по назначению, не побоявшись запачкать кровью вышитые рукава своей дорогой рубашки.

- Эй, Франциск, полегче! Думаю, при дворе позаботятся о том, чтобы он предстал перед королевским советом в надлежащем виде, - подошедший шотландец улыбнулся и дружески хлопнул Бонфуа по плечу. – Вам пора ехать, кстати – солнце уже довольно высоко…- Пусть умоется хотя бы сначала, - фыркнул Франциск.- Слышал? Иди умойся, только быстро.Небольшая бочка с дождевой водой была с другой стороны дома. Только очутившись возле нее, я опустился на колени и прошептал в темноту между бочкой и стеной:- Иди сюда, малыш, ты едешь со мной…За бочкой послышалось шуршание, а затем на свет выполз мой крольчонок, щуря глазки и расправляя маленькие крылья.

Я расслабил веревку на горловине мешка с вещами.- Иди сюда… Только веди себя тихо, не то Франциск заметит…Как только кролик оказался в мешке, я поднялся на ноги и быстро умылся, в итоге просто размазав водой грязь по лицу. Едва только рябь на водной глади успокоилась, я наклонился к воде, пристально разглядывая свое отражение.И что это Франции так не понравилось в моей прическе? Тьфу.***- Никаких выходок – сначала думай, потом делай! Не лезь под дождь и надевай плащ, если ветрено. Не задирайся ни к кому и не капризничай, понятно? И не говори глупостей умным людям, – напутствовал меня в дорогу Шотландия, пока я обнимал его, цепляясь руками за его рубаху. – Не играйся с острыми железками, а особенно… Эй, да хватит уже за меня цепляться! Пойди вон с Уэльсом попрощайся. И не забудь еще, что в замках холодно и везде сквозняки! Даже не вздумай простудиться, ясно?

Рид не сказал мне на прощание ни слова. Я видел, что он плачет, но так и не решился подойти и утешить, да и не знал как. Наверное, нужно было хотя бы обнять его, но я успел лишь едва улыбнуться ему, прежде чем Франция крикнул ?Пора ехать?.

- Вы ведь будете скучать по мне, да? – тихо спросил я у Джека напоследок.- А разве не ясно?И Ирландия ласково потрепал меня по волосам, а затем легко подсадил на лошадь к Франциску.- Надеюсь, ты не выпадешь из седла через пару минут, - насмешливо произнес мне на ухо француз.- Я умею ездить верхом. Если не можешь сказать ничего умного – лучше молчи, - процедил я сквозь зубы.- Какой ты милый, - рассмеялся Бонфуа. – Ладно, если с сантиментами покончено… Поехали.***В дороге Франция был молчалив; да нам с ним и не о чем было разговаривать, разве что только о торговле или армии, но вряд ли французу было это интересно. Вот новые наряды и столичные сплетни – это да, наверняка Бонфуа может болтать о них часами.В конце концов, молчать – куда лучше, чем спорить.

Крольчонок в мешке почти не шевелился, и Франция не заметил его присутствия. Положив на мешок руку, я чувствовал, как кролик часто дышит и дрожит, испуганный тряской, незнакомыми запахами и темнотой, но не дергается, то ли из-за моей просьбы, то ли от страха.Мы отъехали уже на пару миль от деревни. Здесь все было едва знакомым, почти чужим – я редко уходил так далеко от дома в эту сторону. Бесконечная череда холмов – чем ближе к горам, тем выше и обрывистей; узкая, почти нехоженая дорога с едва заметными следами тележных колес и лошадиных подков; редкие, невысокие деревца – один и тот же однообразный вид на несколько миль вокруг.Изо всех сил уцепившись за край седла, я с вялым интересом оглядывался по сторонам, ища что-нибудь, за что можно бы было зацепиться взглядом.По серому от тяжелых туч небу мелкими стайками носились птицы. Пожухлая сухая трава едва шуршала под тяжелыми копытами лошади. Зрелые колосья пшеницы на полях вокруг клонились к земле, не выдерживая собственной тяжести.

Долгое жаркое лето подходило к концу.