Глава 1 (2/2)

- В письменном виде. Я потом напишу объяснительную. Ты ведь любишь читать.

- И насколько она будет правдива?

- Насколько хватит твоей фантазии. Ты такой язвительный…

- Мистер Мурр, - помехи или рычание?- Не дуйся, Хани. Я приеду.- Не называйте меня так! – всё-таки прорычал Фрехан МакГейн. На заднем плане металлически грохотнуло. Значит, стоит на кухне и что-то готовит. Хорошо иметь такого врача, никакой поварихи не надо. – И возвращайтесь поскорее. У меня нехорошее предчувствие. Шторы сегодня упали, вместе с карнизом…

- Твои духи опять недовольны? – Дилуин позволил себе немного насмешки. Суеверность Фрехана казалась до сих пор забавной. – Оставь им молока, а мне – немного еды. И не скучай. И, да, ложись спать. Я буду…Из трубки донеслись частые гудки. Звонок сорвался и дожидаться повторного Мурр не стал, выключая телефон. Он позвонил и предупредил, на большее Хани рассчитывать не стоило. Главное, чтобы этот упрямый ирландец не остался снова сидеть в прихожей, ожидая, когда же явится его подопечный. Ах, да, бывший подопечный, а ныне – пациент.- Мамочка? – спросил вернувшийся Гвен, несущий два бокала с вином. Дилуин улыбнулся, разжав пальцы на ни в чём не повинном кусочке пластика и спрятал его в сумку, прежде чем принять напиток.- Круче.

- У крутых фотографов крутые ?мамочки?, - покладисто согласился с ним Гвен.

От него пахло миндалём, кремом для бритья, вином и кровь. Дилуин улыбнулся чуть шире, не отстраняясь от руки на своём плече и провёл носом в считанных миллиметрах от мускулистой шеи.- Теперь я в твоем распоряжении…

Полночь миновала, когда такси подъехало к небольшому частному домику, стоящему в череде себеподобных в спальном районе. Расплатившись, Мурр улыбнулся и вышел наружу, жадно вдыхая свежий воздух. В машине пахло бензином, а таксист всю дорогу столь выразительно поглядывал на пятна крови, украшающие рубашку и кожу фотографа, что тот с трудом удержался от смеха. По ему мнению, выглядело это забавно.

Нужная комбинация цифр была набрана на табло автоматом. Через калитку пройдя на территорию собственного жилища, Дилуин подставил ладони под мокрые носы молчаливых убийц, вышедших из тени. За что Хани так любит своих волкодавов было для него загадкой, но, без всяких споров, они были лучшей защитой из всех возможных. К тому же, спрашивать было столь же бесполезно, как убирать с крыльца блюдце с молоком и хлебом, ежедневно оставляемым ирландцем для ублажения злых духов. Или добрых. Дилуин никогда не интересовался, кого там следовало ублажать.В гостиной горел свет. Не удивившись предсказуемости своего врача, фотограф бросил сумку на низкий столик у входной двери и направился на кухню, разуваясь на ходу. Есть хотелось зверски, со времени ужина с Гвеном прошло достаточно времени и активных действий. К тому же – из-за вина и никак иначе – в голове шумело, а горло терзала жажда.Подозрительный светло-голубой взгляд не отрывался от фотографа всю дорогу из холла через просторную гостиную в не менее просторную кухню. Сидевший до того на диване Фрехан поспешно вскочил, как только до сонного сознания дошло, что именно он видит.- Кровь? – торопливо влетев на кухню, мужчина припёр Дилуина к стене и коснулся одного из пятен на рубашке.- Кровь, - кивнул тот. – Сделай мне сэндвич? С чаем и обрезанными корками.

- Ваша кровь?

- Нет.

Шумно выдохнув, ирландец отдернул пальцы, а там и вовсе отступил на шаг. Опасности не было, а, значит, следовало помнить о дистанции. Досада заметившего это Дилуина никоим образом не проявилась. Телефон, чтобы его сжимать, слушая, как поскрипывают кнопки, всё равно был в сумке.

- И сколько ей… минут?- Четыре или три часа. Мне не ждать бутерброд?- Она же не свернулась. Подсохла – это да, но не свернулась, - словно не слыша его заметил Хани, нервно потеребив золотисто-рыжую прядь собственных волос.

- Ага.

Посмотрев на всё ещё задумчивого ирландца, гипнотизирующего рубашку и пятна, Дилуин поджал губы, только этим выражая досаду. И достал из холодильника бутылку с водой. Если не суждено было получить еду, то следовало хотя бы напиться.- Мистер Мурр, вы простудитесь.- Я немного, - крышка никак не хотела поддаваться пальцам. Нажимать сильнее парень опасался. В прошлый раз остались ссадины от пластика. – Открой?- Простудитесь. Или порежетесь, - напомнил ему Хани, но Дилуин лишь дернул верхней губой в гримассе недовольства.- Зануда.Решение было лёгким – взяться за крышку через ткань рубашки. С натягом, но она открылась и эта победа немного развеяла сумрачное настроение фотографа.- Вам хватит и нескольких глотков. Застудите дёсны.

- Не говори под руку, я подавлюсь, - цыкнул Дилуин. – И если тебе так не нравится, то попробуй отнять, Ха-а-ани.

Это было беспроигрышным ходом.

Сердито сжав челюсти так, что желваки заиграли, Фрехан развернулся и вышел из кухни, на прощание лаконично пожелав хозяину-подопечному спокойной ночи. Он редко поддавался на провокации и продолжал блюсти дистанцию. Уходя или меняя тему разговора.

За целый год такого отношения Дилуин успел привыкнуть и теперь обижался глубоко внутри, а не снаружи.

Так просто уйти в спальню ирландцу, впрочем, не позволили. Догнали, легко коснулись спины, заставляя поёжиться и выгнуться в хребте, остановиться. И качнули бутылкой, словно извиняясь.- Осмотри меня.

Помедлив немного, мужчина кивнул, сворачивая к комнате фотографа. Пояснений ему не требовалось. Практически никогда.Взятую с кухни бутылку Дилуин поставил на тумбу возле кровати, а сам пошел в ванную, раздеваясь на ходу. Он не принимал душ у Гвена, ценя время, только лишь протер тело влажным полотенцем. И сейчас ему хотелось попасть под тёплые струи воды. Кровь, к удивлению, действительно ещё не просохла, но начинала, неприятно стягивая кожу.Хани уже ждал, когда Дилуин вышел из кабины. Стерильные перчатки на руках, безучастное выражение на лице. Он был бы прекрасным игроком в покер, если бы увлекался азартными играми. Одно время это даже бесило. Потом стало восприниматься, как своеобразная изюминка в поведении.

Добиться такой каменной маски было довольно просто. Фрехан всегда её надевал, когда глубоко не одобрял образ жизни Дилуина.. В этом не было ханжества или презрения. МакГейн, муж своей жены и отец двоих детей, всю сознательную жизнь избегал всего, связанного с сексом. До тех пределов, которые мог себе позволить.

Этот назойливый, настырный, упрямый, щепетильный, старомодный и сдержанный мужчина был… симпатичен. Красив. В подростковом возрасте Дилуин был в него влюблён. Последний год тихо начинал ненавидеть и всячески старался разрушить самообладание, из-за которого эта ненависть и проявляла себя. Развратным поведением. Подчеркнутой обидой. Разбитой вазой или непослушанием.Иногда удавалось. Иногда – не очень.

На прикосновение теплых пальцев, облаченных в резину, хотелось жмуриться. Как врач, Фрехан был профессионально нежен и осторожен. За неимением большего приходилось довольствоваться и этим.- Пара синяков на бедрах опасений не вызывают.Вердикт вырвал из сонного и немного блаженного забытья. Дилуин тряхнул головой, рассыпая капли с прядей и молчаливо кивнул.

- Стоит наложить заживляющую мазь. Как обычно.- А мне казалось, всё было несколько более страстно, - протянув, фотограф развернулся полностью, открыто глядя на мужчину. – Спасибо, Хани. Не буди меня завтра, я хочу выспаться.- Не зовите меня так, - в который раз попросил Фрехан, выходя из ванной.Дилуин всё гадал, когда же ему надоест просить.

Когда он вернулся в спальню, ощущая холодок мази меж ягодиц и шелк крема на коже лица и шеи, бутылки с водой на тумбочке уже не было. Был чай и был сэндвич. Без корочек, конечно же.

Улыбки сдержать не получилось и, упав на кровать, фотограф подтянул к себе небольшой поднос, аппетитно вгрызаясь в хлеб. Сумка так же была возле кровати, а номер Гвена стоял последним в списке вызовов.

Но звонить ему не было смысла – не маленький ведь.

Сам должен всё понимать.