11. Разрыв связи (1/1)
Мев сидит на циновке и толчёт в ступке чёрные с прозеленью камни. Сиора лежит лицом к стене хижины с открытыми глазами. Её бьёт мелкая дрожь. За дверью хижины что-то гудит и грохочет. С потолка сыпется пыль и мелкая крошка. Холодно.—?Если Мев не сможет вернуться, Сиоре придётся самой искать тех, кто остался,?— зрачки Мев тускло отсвечивают в темноте нездешним мерцанием.—?Кто смог выжить,?— голос Сиоры хриплый. Говорит она медленно.—?Кто смог выжить,?— повторяет Мев и добавляет в ступку какие-то цветы.—?Ты вернёшься,?— просит Сиора.Она постарается, но не будет обещать.—?Найди Керу, если сможешь,?— Мев слегка передёргивает. —?Возможно её способ мышления тебе покажется немного необычным, но Кера очень выносливая и опытная. Пережила Винбарра. С ней не пропадёшь…С момента ухода Катасаха мир перевернулся. Ушёл Винбарр, и с ним?— единение племён. Ушёл en on mil frichtimen1, и с ним?— сама жизнь, какой её знали Тир-Фради и хранительница мудрости. Остальные попрятались и разбежались, как испуганные гекконы, когда пришёл Самозванец.Самозванный жрец, обокравший остров, пренебрегший даром целителя…Мев только-только начала привыкать жить без Катасаха, когда на пороге её хижины образовался Айдан с очередной плохой новостью: не стало Винбарра. Хранительница мудрости приняла новость мужественно. По большому счету она тосковала только о том расстоянии, что увеличивала смерть. Когда прекращался доступ к далекому, но живому брату. Не нужно было дышать ему в затылок, чтобы знать?— он следует своей судьбе, он растёт. Возможно, он даже счастлив. И вы обязательно увидитесь после церемонии, и продолжите неоконченную дюжину лун назад беседу, чтобы разойтись на следующие луны, окрылённые покоем и радостью за благо друг друга. Так было с Катасахом. Так было с Винбарром. Говорить, нет, даже думать о братьях в прошедшем времени… Айдан продолжал мяться у дверей.—?Говори и уходи, у Мев нет времени на тебя.—?Хранительница мудрости, я соболезную твоей утрате. …утратам. Но грядут новые церемонии, а твои ножны лишены меча, и я…Серп вспорхнул шальной улыбкой луны, и Айдан вдруг заорал и схватился за лицо. Человеческий сок бодро забарабанил по дощатому настилу.—?Укуси йоглана за ногу, пёс, и да украсят твои потроха его рога!—?Проклятая ведьма! —?орал Айдан, выбегая из её хижины и зажимая рану.—?Закон запрещает убивать земляков, поэтому Мев оказала тебе милость. Может хоть так твоё чутьё обострится,?— она забросила в рот кончик айданова носа и аппетитно захрустела хрящом, глядя ему вслед.Осунувшаяся и взъерошенная Мев брела в последнее рабочее святилище, не засорённое Самозванцем и отравленными им тварями.Присев у алтаря, она выкладывала на него зелья, курения и свёртки. Когда всё было готово, хранительница мудрости развернула самый большой из них и вынула из сухую человеческую кисть. Она приложила её ко лбу, потом поцеловала и положила на алтарь. Быть может, Сиоре повезёт, и она сможет пережить уход en on mil frichtimen. А быть может, они скоро встретятся с Катасахом, и весело посмеются над тем, что осталось от Тир-Фради… ?Тир-Фради?— это мы. Каждый из нас, и он жив, пока мы живы, и пока мы не сдаёмся?. Мев взяла с алтаря мёртвую руку и приложила к груди.—?Спасибо, Катасах,?— прошептала она и снова поцеловала руку,?— мне пора. Мы еще поговорим, обещаю.Она медленно и аккуратно снимала и раскладывала амулеты на алтаре, ставила небольшие башенки из браслетов, сердито смазывая с них крупные капли слёз. Серп оставил на мёртвой ладони глубокую влажную борозду. Мев осушила чашу и закашлялась от боли. Зелье по виду напоминало ключевую воду, но содержало яды в несовместимых с жизнью пропорциях. Взмах серпа?— и уже её собственная рука выпускает кровь. Хранительница мудрости вложила ладонь в ладонь мертвеца и зашептала слова Становления Связи.Воздух наполнился звоном рвущихся нитей жизни. Мириады острых осколков навсегда остались в воздухе святилища. Может быть однажды сюда войдет жрец, который сможет прочитать, который сможет узнать, ЧТО сделала нелюдимая Мев. Может быть однажды жрец прочтёт узоры ИХ Праздников с Катасахом и загорится от ласкового солнца, навсегда оставившего свет их церемоний в проклятых Самозванцем местах… От стоп поднималась тугая волна красной горячей энергии. Навстречу ей, нехотя, словно стремясь вернуться обрано, с макушки стекал ледяной и белый, словно сметана, свет.Она крепче вжала рану в руку мертвеца и прошептала:—?Мев идёт…На жизнь оставались считанные секунды. Красное и белое столкнулись в солнечном сплетении, и хранительница мудрости больше не смогла жить.Сиора вытирает сбежавшую на висок слезинку и садится, сбрасывая одеяло. Земля больше не дрожит. Метка на щеке навсегда умолкла. Рожки на месте, ничего не изменилось, но как будто стало навсегда иным, потеряв прежний смысл. Сиора пришла в себя. Теперь она готова действовать.