Колыбельная дракона — Женя Любич — Колыбельная тишины, Fem!Smaugbo (1/1)

Говорят, что хоббиты?— мастера на все руки. Бильбо считает, что это очень преувеличенный миф, а вот домовитость и хозяйственность при себе имеются. Ради своего дома можно и лестницу, на вид поломанную, без возможности спасения, починить и погреб расширить, чтобы запасы было где хранить или еще что-то в этом роде, а остальное полуросликам и не надобно. Однако по Бэггинс такое не скажешь, сидит, пыхтит трубкой, юркими пальчиками скручивая бумагу в причудливую фигурку. Кто бы из Туков прошел бы сейчас мимо, если не уже, да и ворчнул бы громко, что нечего такому почтенному хоббиту ерундой заниматься. Только вряд ли Бильбо его услышит, увлеченная своей работой. И только когда взгляд цепляется за фигурку, вышедшую из чубука, Бэггинс словно отряхивается от наваждения. Маленький дракончик из дыма, почти как две капли похожий на оригинал, что в жизни огромнее раз в двадцать, если не больше, воспаряет к небу. Бильбо провожает его взглядом, но на всякий случай осторожно оглядывается. Неудивительно, что в последнее время Бэггинс перестала курить трубочное зелье с другими хоббитами, так и до мании недалеко. Бильбо переводит взгляд на поделку и смеется, глядя на получившегося немного угловатого дракончика. Надо признать, она слишком соскучилась. Полурослик, предпочитающий оседлый образ жизни, и странствующий дракон?— что за странная парочка? Правда, в последнее время первая уже не так сильно держится за свою нору и может пропасть на недельку-другую из Шира, а вторая странствует в одиночку не слишком долго, потому что кое-кто сильно беспокоится, но, тем не менее, тоску друг о друге это не умаляет нисколько. Бильбо скучает по их посиделкам по вечерам, когда долговязая очеловеченная дракониха едва не стукается лбом об низенький потолок, но учтиво сидит за дубовым столом, сложив пальцы домиком в задумчивости и глубоким голосом рассказывая свои истории. Скучает по тому, как Смауг терпит дурашливости Бэггинс, смех ни к месту, глупые шутки или внезапно водруженный на голову венок из одуванчиков, что приминает темные кудри. Дракониха фырчит, и из ноздрей стелется обжигающий дым, что смешит полурослика только сильнее. Скучает по тому, как дракониха скручивается в три погибели, пытаясь примоститься на постели Бэггинс. По этому случаю Бильбо даже убрала изножье, чтобы та могла вытянуть ноги, но даже это особо не помогало. Зато ворочания в кровати прекращались, стоило хоббиту зайтись в тихом пении:Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя;Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала;Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь;Мне б увидеть сон твой когда-нибудь.На самом деле Бильбо завидно. Завидно, что она простой хоббит, чей удел возделывать землю, а не скитаться, полурослик, у которого из оружия только кинжал, а не меч. Но вот она Бэггинс?— героиня, прошедшая всё Средиземье, а Жало выручало лучше острейших клинков. Но нет крыльев, нет возможности взлететь в любой момент и посмотреть на всё с высоты, разрезать крылом облака и воспарить в паре со Смауг. В первый их совместный полет у Бильбо захватывает дыхание, и ей становится понятным, почему дракониха ни за что не променяет это ощущение на жизнь там, внизу на земле.Мне бы небо чёрное показать…Мне бы волны, чтобы тебя укачать;Мне бы в колыбельную тишину,Точно корабли проплывают сны. Бильбо страшно. Страшно, что в один прекрасный день Смауг больше не вернётся, но четкая тень огромного зверя ложится на хоббичью нору, а затем из-под сени деревьев выглядывает уже точеная фигура со смоляными кудрями. Смауг приходит проведать своего полурослика,послушать песню ещё раз и уснуть, заключив в объятья Бильбо.Баю-баю-бай, ветер, ветер?— улетай;И до самого утра я останусь ждать тебя.Баю-баю-бай…Баю-баю-бай…И ещё раз. И ещё раз. Бильбо замирает на последней ноте, замечая, как небосвод на секунду темнеет, однако потом заходящее солнце вновь слепит глаза. Раздаётся шум деревьев, будто их всколыхнул внезапный шквал ветра, или же это взмах огромных крыльев? Изящная рука ложится крепкой хваткой на плече, вторая накручивает на палец завиток тёмно-медных волос, и вкрадчивый шёпот раздается в макушку, пробирает до мурашек:—?Прилетела на зов твоей песни, моё сокровищще. Пойдём в дом, споешшь мне ещё.На виске пульсирует от горячего касания губ, Бильбо едва отходит от него, как бумажный дракончик взмывает в воздух от дуновения Смауг. Остается только наблюдать с раскрытым ртом за фокусом, пока дракониха за руку уводит вглубь норы. К моменту, когда бумажный дракончик опадает на землю, лавочка перед домом Бэггинс уже пуста.