Глава 18. Сильнее, чем страх (1/1)

Нет, она, кажется, всё-таки сходит с ума.Ланг зажмуривается, устав гипнотизировать взглядом темный потолок?— взглядом, который нет-нет, да и начинает рябить,?— и когда она успела так расклеиться? А всё началось с ещё одного вопроса Мулан?— нет, скорее, это был даже не вопрос, а констатация факта: ?Давай попробуем…?. Разговор, который они начали ещё в присутствии Кьюбы, всё ещё не закончился. И Мулан практически настаивала на том, чтобы она решительно перешагнула через страх, недоверие и любую другую возникшую преграду, и просто… поверила в то, что есть реальный шанс доказать окружающим?— нельзя всех причесывать под одну гребенку.—?Ланг, я… —?Мулан замолкает на мгновение,?— понимаю, что ты… что тебе тяжело, но… у нас же нет больше выхода…—?…выход есть всегда… —?но ей вдруг кажется, что потолок вот-вот рухнет прямо на неё, приходится снова зажмуриться. —?Мулан…—?…да, но то, что не решает проблему, а усугубляет её… не может считаться выходом,?— шепотом перебивает Мулан. —?Если ты сбежишь и будешь прятаться?— это ещё одна западня, а не выход… Да и сколько ты так выдержишь? Долго?—?…за последние несколько лет я… —?Ланг глубоко вдыхает и сжимает кулаки, чтобы успокоиться?— ещё не хватало разреветься,?— почти смирилась с мыслью, что… так и должно быть… люди?— на своем полюсе, ведьмы?— на своем… но я не понимала, почему первые считают себя исключительно вправе и абсолютно всегда?— правыми для того, чтобы решать судьбу вторых, и им совсем неважно, есть ли повод… потом поняла?— ведьмы?— это ведьмы, а люди?— это люди, и мы слишком разные, однако… только я… ни то, ни другое…—?…и это как раз отличает тебя ото всех…—?…а до встречи с тобой я предпочитала не задумываться над тем, чего во мне больше?— хорошего или плохого,?— говорит Ланг, повернув голову и встречаясь взглядом с Мулан,?— и можно ли каким-то образом расположить к себе людей…—?…но ты ведь пыталась?—?…было время?— пыталась, да только… ни одна попытка к успеху не привела,?— отвечает Ланг,?— и сейчас я сильно сомневаюсь, что…—?…сейчас всё изменилось,?— продолжает настаивать на своем Мулан,?— сейчас ты не одна…—?…знаешь, если вдруг ничего не выйдет, то… боюсь, ты будешь разочарована куда больше, чем я… —?вздыхает Ланг, обнимая девчонку и позволяя той положить голову к себе на плечо,?— и хочу предупредить, чтоб ты особо не обнадеживалась?— силой навязываемая пропаганда заранее искаженных взглядов на мир творит с людьми страшные вещи, Мулан…—?…ты о чем?—?…я о том, что пойти против воли императора немногие согласятся… а если и согласятся, то явно потребуют куда больше того, что мог бы дать он…—?Ланг, я хочу знать, почему император именно такой, каким ты его описываешь… —?сдавленно произносит Мулан. —?Ты так говоришь… будто он?— бессердечный монстр какой-то…—?…ты хочешь знать, почему он такой, какой есть?—?…но я знаю, какой он есть…—?…ты знаешь? —?усмехается тут Ланг. —?Мулан…—?…хорошо?— расскажи тогда, что ты о нем…—?…прости, не могу,?— морщится Ланг,?— это не моя тайна, и я дала слово молчать…—?…мне не верится, что он просто так убил отца Бори Хана?— наверняка была серьезная причина…—?…да, и ты эту причину знаешь…Мулан приподнимает голову, задумавшись.—?…вернее?— название её всем хорошо известно, а суть… —?говорит Сиань Ланг,?— суть слишком глубоко закопана, и надо быть действительно храбрым, чтобы лезть в это… и лучше сразу попрощаться с жизнью, чтоб не было соблазна свернуть на полпути…—?…а если попроще? —?в конце концов выдает Мулан, так ни до чего и не додумавшись.—?…император убил отца Бори Хана и своего друга из-за страха… —?проговаривает Ланг, понимая, что зря они вообще завели этот разговор,?— страха, который он не смог победить ещё с детства, и тот… соответственно?— победил его…—?…это то, о чем ты мне говорила? —?с грустью спрашивает Мулан, смотря на неё. —?О том, что страх?— это очень веская причина сделать что-то без оглядки на…—?…на прошлое, на настоящее и на будущее… —?кивает Ланг,?— да, всё так…—?…а ты не боишься?Ланг замирает, покосившись на Мулан.—?…чего не боюсь?—?…что твой страх тоже… —?заминается девочка, опуская глаза,?— тебя одолеет, если ты не одолеешь его…—?…он бы уже одолел,?— сказать об этом вслух совсем непросто?— Ланг шумно сглатывает,?— если бы не ты…Мулан продолжает смотреть в одну точку, не поднимая глаз, и, может, это к лучшему?— она совсем не уверена, что смогла бы выдержать сейчас её взгляд. Сильнее страха быть отвергнутой может быть только страх быть слабой в чьих-то глазах. Так уж повелось в её жизни?— с самого детства, за любые слабости, показанные кому-либо, следовало наказание.—?…знаешь, есть такая сказка… —?неожиданно снова заговаривает Ланг, взяв себя руки,?— называется ?День до казни?…Мулан, мотнув головой, переворачивается на живот, готовясь слушать.—?…многие считают, что для того, чтобы поменять всю жизнь, нужно немало времени, но на деле?— может понадобиться всего день… —?и хоть Ланг знает, что сказки?— не для неё, во всяком случае, не для взрослой женщины, прекрасно отличающей реальность от иллюзий, но сейчас почему-то именно это становится тем самым мостиком, который может помочь ей перебраться через целую пропасть, лежащую между ведьмами и людьми. —?В общем, жил-был преступник?— убивал, грабил, никого не любил, но считал, что его жизнь удалась, а в один прекрасный момент его поймали и посадили в тюрьму. После?— назначили день казни…—?…а как он стал таким? —?ожидаемо задает вопрос Мулан.—?…это не уточняется?— просто дан факт?— преступник и всё,?— отвечает Ланг,?— и вот приехал судья, и попросил отобрать ему двух осужденных: одного, которому уже нечего терять и второго?— которому есть, что терять. И вот их привели к нему. Первым был наш главный герой?— преступник-смертник. Вторым?— парнишка, с виду очень тихий, приличный и вообще?— утверждающий, что попал в тюрьму по ошибке… Судья сказал, что даст каждому один день, а, значит, и равный шанс изменить жизнь?— тот, у кого это получится, выйдет из тюрьмы и будет жить так, как сам того пожелает. Следующим утром приказ был выполнен?— осужденных вымыли, переодели в хорошую одежду, выдали каждому по несколько золотых монет и отпустили на двадцать четыре часа в соседний город…—?…там было замешано колдовство?—?…с чего ты так… —?она не успевает договорить.—?…нет, ну, а как бы судья мог отследить, не сбегут ли его… испытуемые… наверняка, он был волшебником и знал, что и как будет происходить,?— рассуждает Мулан,?— или за ними нужно было бы стражу отправлять по пятам…—?…да, ты права?— но об этом чуть погодя,?— Ланг улыбается, когда нос Мулан касается её щеки,?— итак, наши подопытные кролики?— будем их так называть,?— двинулись по городу со своими жителями, проблемами, такими же бедными и богатыми, счастливыми и не очень… прежде, чем они разошлись по разным сторонам, им встретился нищий больной старик и попросил милостыню… Преступник, подумав, отдал ему все свои монеты, кроме одной, сказав, что когда-то воровал в десятки раз больше и с этими мизерными деньгами он всё равно ничего сделать не сможет… а парнишка, также подумав, не дал старику ни одной монеты, заявив, что те нужны ему самому, чтобы изменить жизнь…—?…тааак, а этим стариком был…—?…судья, да,?— продолжает Ланг,?— который не стал осуждать ни одного, но сделал для себя определенные выводы, и решил просто подождать, пока не наступит рассвет, чтобы увидеть, кто, в итоге, сможет?— матерый преступник, понимающий неизбежность расплаты за содеянное ранее зло или?— мальчишка, считающий кого-то виноватым в своих проблемах…Мулан, со всё больше подогревающимся интересом, нетерпеливо заглядывает ей в глаза.—?…за каждым из них судья отпустил по голубю. Один из героев?— своровал лук у одного из проходящих мимо стражников и убил птицу, чтобы было чем питаться, а другой?— купил хлеба и прикормил её, чтобы после отправить письмо домой…Мулан сразу хмурится?— Ланг выгибает бровь, делая вид, что не понимает, что не нравится.—?…а который из них который вообще? Почему ты не сказала…—?…теперь ты сама решай…—?…ну, Ланг! —?шепчет Мулан, тыча её в бок.—?…в этом и смысл сказки,?— Сиань Ланг поворачивается и легонько стучит костяшками пальцев по лбу Мулан,?— если сразу раскрыть все карты?— зачем тогда мораль? Слушай дальше?— всё поймешь к концу…—?…да я с такими интригами не доживу до конца…—?…ты пока можешь сделать ставки, что называется… и определиться с симпатиями?— кто из героев тебе ближе… так, на чем мы остановились? Ах, да?— одно желание оба, вроде как, удовлетворили?— поели, настал черед встречи с женщинами… кому-то попалась молодая богачка, а кому-то?— спившаяся старуха…—?…так, это не сказка, а головоломка просто какая-то… —?фыркает Мулан, нахмурившись ещё больше.—?…и каждая попросила отвести их на долгожданную и важную встречу, о которой обе знали, но боялись пойти… первый привел одну из них к условленному месту, но потребовал награду, а второй?— не повел и сказал, что лучше сам приведет того, встречи с кем она ждет…—?…что-то мне подсказывает, что и эти барышни были подосланы специально, так?—?…зачем спрашиваешь?— я не отвечу,?— Ланг снова сосредотачивается на рассказе,?— итак, одному было сказано, что если он хочет награду, то пусть сразится с первым, кто войдет в двери дворца?— победит, значит, получит золото, а проиграет?— отправится в тюрьму до конца жизни…—?…ой, я поняла?— я знаю, кто есть кто! —?восклицает Мулан, и Ланг вынуждена приложить палец к губам, чтоб та вела себя потише.—?…второй же в это время пришел к тому самому дворцу… —?Ланг на мгновение замолкает, чтобы нагнать напряжения, впрочем, его и так с лихвой,?— а как только он сделал шаг за порог, в него выстрелил стрелой первый…—?…нет! —?Мулан меняется лице. —?Ланг!—?…что? —?с невинным видом реагирует она. —?Это не я сочиняла?— все претензии к автору, который, кстати, неизвестен… так, о чем я говорила?—?…о том, что один убил другого!—?…ну, убить не убил, но ранил… итак, стрелявший заявил, что победил и хочет получить золото?— и тут же дворец стало засыпать кучами монет?— волна за волной… а раненый тем временем протянул женщине пергамент, который должен был стать письмом, и на котором вторая женщина написала имя первой… и пока так называемый ?победитель? греб себе в карманы золотые, проигравший рассказывал, как добраться до того места, где он встретил ту вторую женщину и о том, что именно он должен был одну к другой привести. Но вот беда?— он не может теперь идти… и тогда он свистнул того самого голубя?— мол, следуй за ним, он отведет…Когда она замолкает, Мулан непонимающе смотрит.—?Ланг, ты что?—?…что?— ничего… история закончилась…—?…как это? —?вскидывается Мулан. —?Не может быть!—?…ну, это почти конец?— один, как жалкий вор, сбежал с кучей золота, а второй?— умер на руинах дворца, как храбрый рыцарь, но вот?— взошло солнце, и день, отведенный судьей, закончился… осужденные снова предстали перед ним?— оба живые и здоровые… и рассказал он им о том, что на самом деле всё он устроил, чтобы посмотреть на них, свободных на словах, но всё таких же заключенных на деле… рассказал, как притворился стариком, рассказал, что те две женщины?— мать и дочь, которые долгие годы не могли просто пойти друг другу навстречу и поговорить… а после судья спросил у заключенных, смогли ли они изменить свою жизнь: один сказал, что ему не хватило времени и он непременно всё изменит, как только его отпустят на свободу, а другой?— подумал и ответил, что не смог…—?…и что дальше?—?…теперь скажи, кто был кто, на твой взгляд, чтобы понимать, о чём пойдет речь в послесловии…—?…так, ну ладно,?— набирает в грудь воздуха Мулан,?— я думаю, что тот, кто не убивал голубя, кто встретил пьяницу, которую не повел на встречу к дочери, а решил, что приведет дочь к ней, и тот, кого убил стрелой второй, был преступник… и он же сказал, что не смог изменить свою жизнь, потому что для себя, по сути, как он считал, ничего толком и не сделал…—?…а вот судья сказал, что оба смогли, вопрос лишь в том, насколько: с возвратом или?— безвозвратно…—?…это конец?—?…да, это?— конец,?— кивает Ланг,?— открытый финал, что называется… думай так, как тебе угодно…—?…ну, если с возвратом, то, получается, что преступника все же оправдают? —?с надеждой спрашивает Мулан. —?За всё, что он сделал хорошего для других… а безвозвратно, значит, очевидно, что тот парень, который, вроде, был нормальным по виду, совершил слишком много преступлений за один день, чтобы выйти из тюрьмы…—?…многие считают, что… раз в названии есть слово ?казнь?, это означает, что преступника всё равно убили, а все эти так называемые ?испытания? он проходил для того, чтобы заработать себе какую-никакую вторую, загробную жизнь…Мулан тяжело вздыхает.—?…а если бы это происходило на самом деле, а не в сказке?Ланг замирает на мгновение и затем разочаровано улыбается.—?…никаких ?шансов? не было бы?— его казнили бы сразу, уже за одно то, что он преступник?— это его клеймо, и ни один довод не сработал бы в его пользу…—?…ты хочешь сказать, что… произойди в реальности такая история, преступник бы не повел себя так, как повел? —?озадачено смотрит на неё Мулан. —?Даже не задумался бы?—?…я не знаю, правда…—?…а мне кажется, что знаешь…Ланг закрывает глаза.—?…но наша жизнь не сказка, Мулан…Ланг вдруг чувствует себя виноватой за то, что ей снова приходится напоминать об этом. Она предпочла бы вообще промолчать, но взгляд, пронзающий её, не оставляет выбора?— нужно говорить правду. Да, далеко не всю, потому что если сказать?— её мир рухнет. Ну, или?— пошатнется, уж точно.—?…значит, ты тоже отказываешься даже попытаться?—?…я… —?она ещё раз смотрит на Мулан?— и становится страшно,?— так, что самой хочется зажмуриться и больше никогда ничего не видеть,?— подумаю…Утро приносит с собой холодную сырость, забирающуюся во все щели, и серость, мешающую нормально видеть. А ещё?— усилившийся страх. Ланг, так и не сомкнувшая глаз этой ночью, встает первой, оборачиваясь на выходе и смотря на спящую Мулан. И ей даже кажется, что там, на смятой простыне, которая всё ещё хранит тепло её тела, она этой ночью оставила и душу?— то, чего, по определению, не может быть у ведьм. Оказавшись в темном коридоре, она, сжав зубы, прислоняется лбом к косяку и пытается дышать, но легкие доверху заполнены запахом, оставшимся за дверью?— терпким запахом близости и Мулан,?— и отказываются функционировать нормально. А затем появляется дурманящее и без того больную голову желание вернуться, улечься обратно и, обняв Мулан, больше не отпускать её, даже если их застанут и будут растаскивать силой. Кое-как справившись с навязчивыми соблазнами, Ланг успевает исчезнуть до того, как Мулан придёт будить Ли. Только, видя, что женщина заходит в комнату, Ланг спохватывается?— не будет ли странным то, что девчонка спит полностью обнажённой и ещё… чертовы следы, засосы на шее?— хорошо, если они сошли, а если нет?—?…доброе утро… —?Ланг давится водой, на которую накидывается, будто не пила несколько дней. Чжоу проходит на кухню и усаживается за стол. —?Давно не спите?—?…н-нет… —?она изо всех сил старается выглядеть непринужденно, вытирая воду, потекшую по подбородку, но в голове как молотком стучит мысль о том, что будет, если мать Мулан что-то да заподозрит,?— не очень… то есть?— я всегда встаю рано…—?…как там Мулан? —?Чжоу будто чувствует, о чем стоит спросить.Ланг поворачивается и слегка округляет глаза, мол, не понимает.—?…вы же с ней ночевали,?— он прожигает её взглядом, развернувшись на стуле,?— и как она после вчерашнего?—?…ну, она… —?с ответом приходится медлить, соображая, как будет лучше,?— в относительном порядке… конечно, нервничает, но…—?…а вы? —?и Ланг, открыв рот, моргает, осознавая, что выглядит сейчас как дура, если не сказать больше. Мужик словно издевается, и судя по его довольной роже?— ему это нравится. —?Не нервничайте?И тут Ланг отчетливо, как никогда, понимает?— Чжоу знает о том, кто она такая. Знает давно. Но почему молчит? Чего ждет? Чего добивается? Чтобы она призналась сама? Или?— это такой план, чтобы потянуть время?—?…нет, с чего бы мне нервничать? —?и тогда она, включив наглость на максимум, обходит стол и садится напротив.Хуа Чжоу поворачивается к ней и собирается что-то сказать, но как только он открывает рот, по косяку раздается стук. Ланг, всё же вздрогнув, косится на проем?— там стоит ещё один мужчина, которого вчера она видела среди других деревенских. Он тоже, кажется, что-то орал и грозился ?разобраться?, правда, едва женушка дала непутевому муженьку подзатыльник, притих.—?Чжоу! —?сосед, потоптавшись на входе, все же подходит к мужчине и что-то шепчет тому на ухо. Ланг в это время делает вид, что ни капли не заинтересована в их диалоге. И, вроде, всё получается. Но лицо Хуа Чжоу вдруг меняется. И она резко напрягается, отставляя подальше чашку?— стол уже накрыт. —?Что скажешь?—?…нет, не надо этого всего…—?…как это?— не надо, она ж была женой сержанта, приближенного к императору! —?ранний гость взмахивает руками. —?Нужно сообщить Его Величеству о том, что…—?…ничего Его,?— передразнивая, говорит Чжоу,?— Величеству сообщать не надо! Кто она такая?! Да никто! Без роду и без племени! Её муженек?— не такая уж важная птица, я скажу! Так что?— перетопчется император без таких вот вестей! Понял меня?—?…слушай, я тебя вообще не понимаю…—?…нечего и понимать! —?во взгляде Чжоу мелькает злоба. Ланг быстро опускает глаза, чтобы он не понял, что она смотрит на него. —?Не хватало нам ещё проблем с императором! Он разбираться не будет, а если и будет?— только хуже сделает!—?…это из-за твоей дочери?—?…при чем тут моя дочь? —?искренне недоумевает Чжоу.И тут сосед пристально смотрит на неё?— Ланг чувствует это. Но старается не дернуться.—?…или?— из-за твоей сестры?А вот теперь ей приходится поднять глаза. Чжоу тоже глазеет на неё?— не моргая и не давая шанса хоть как-то спрятаться. Его глаза, подобно глазам Мулан, будто жгут её на невидимом костре.—?…давай-ка со своими родственниками я разберусь сам,?— проговаривает наконец глава семьи Хуа, не поворачиваясь к соседу. —?Если у тебя всё, то…Вероятно, надоедливый соседушка ещё бы не ушел, если б не появившиеся женщины. Ланг выдыхает, когда Чжоу отвлекается от неё и принимается суетиться рядом с женой, пытаясь помочь. А дальше она чувствует теплую ладошку Мулан на своей ноге и вздрагивает от слишком сильного ощущения, пронзившего её.—?Мулан, куда уселась? —?тут же дергает ту мать. —?Умываться бегом марш! И вообще?— ты такая сонная уже который день, чего ночами делаешь-то, я понять не могу!Ланг, повернувшись, смотрит на Мулан?— та и правда клюёт носом. Волосы у неё все ещё не заплетены, и потому худо-бедно, но скрывают шею?— Ланг, чуть приблизившись, пока никто не видит, успевает поднять воротник её рубахи. Девочка, бубня что-то себе под нос, встает и она пользуется моментом, чтобы улизнуть.—?…я не слышала, как ты встала… —?говорит Мулан по дороге к бочке, которая из-за дождя переполнена и стоит в глубокой такой луже,?— проснулась и испугалась?— вдруг сбежала…—?…никуда я не сбегать не собираюсь… —?Ланг останавливается и решает, как лучше подойти,?— хотя, это?— единственно-верный выход…—?…ты опять?—?…не опять, а снова… —?вздыхает Ланг, и видит фанеру, валяющуюся неподалеку. Она берет её, ломает и кладет в лужу, чтобы сделать что-то наподобие мостков. —?Прошу…Мулан, поулыбавшись, встает на фанерку, а та всё равно тонет. Она взвизгивает от контакта с холоднющей водой босой ступней и Ланг, покачав головой, скидывает свои башмаки.—?…а ты как? —?Мулан тут же влезает в них. —?Ого, у тебя размер большой…—?…всего-то тридцать девятый… —?буркает Ланг, зная, как неодобрительно относятся к такому размеру ноги у женщин. —?Я знаю нескольких, у кого вообще сорок первый… нет, если конечно, есть желание, вполне можно носить обувь на несколько размеров меньше и довести ноги уже к тридцати… я, к сожалению, или к счастью к таким не отношусь, а как к этому относятся другие?— да мне плевать…—?…да, ты права… —?Мулан теперь смело проходит к бочке,?— спасибо…—?…только не надо думать, что у тебе всё удалось, ведьма… —?Ланг вспыхивает, когда за спиной раздается голос Чэнга. —?Это только начало, поверь мне…Мулан оборачивается и сжимает кулаки.—?…тебе велено убираться… —?цедит она сквозь зубы и во взгляде сверкает бешенство,?— пошел вон!—?…да я-то уйду, вот только… ты, Мулан, даже не представляешь, что поставила на карту всё, что у тебя было и могло бы быть… —?Ланг выпускает когти и считает до пяти, чтобы в случае, если он не закроет свой рот, развернуться и ударить. —?И главное?— ради чего? Ради ведьмы?—?…убирайся отсюда раз и навсегда… —?отвечает Мулан, смотря через её плечо на Чэнга и стараясь держать себя в руках,?— тебе всё равно не понять…—?…мне тебя жаль, Мулан…—?…а мне?— тебя!—?…вот когда ты останешься совсем одна из-за этой… —?Ланг, кривя губы, собирается развернуться, но Мулан бросается к ней и удерживает в одном положении,?— твари?— ты вспомнишь меня и пожалеешь, что не послушала!А Сиань Ланг боковым зрением замечает грызущую кость дворнягу. Та тут же отвлекается от поедания и, вильнув хостом, бежит к ним. Чэнг Хунхуэй, судя по шагам, удаляется. Но она не может отпустить его не ?попрощавшись?, и потому, едва собака оказывается довольно близко, Ланг, не сводя с неё глаз, мотает головой в сторону?— и ничего объяснять уже не нужно,?— животное моментально разворачивается и кидается за Чэнгом, злобно рыча. Настигнув его у ворот?— Ланг видит, как деревенские, повылезавшие наружу, боязливо косятся на псину,?— вцепляется ему не то в задницу, не то в ногу. Мулан от удивления открывает рот. Потом смотрит на неё.—?Ланг,?— в её голосе слышен упрек,?— твоя работа?—?…да, так сказать ?укус на память?,?— Ланг растягивает губы в кислой улыбке и подходит к бочке, чтобы умыться,?— ничего?— на нем всё как на той же собаке заживает… или ты… переживаешь, может?—?…за него? —?Мулан мотает головой. —?Нет, ты чего… просто…И вдруг слышится отчаянный визг?— все жители, включая и их, подрываются с мест и бегут к воротам. Ланг не может поверить в то, что видит. Собака лежит на земле, скуля и дергаясь, из-под неё медленно вытекает кровь, а Чэнг с каменной рожей вытирает об себя меч.—?…ирод, ты чего делаешь?! —?вопит какая-то женщина, закрываясь руками. Мулан тоже морщится и прячет лицо у неё на плече.—?…чем тебе собака-то мешала?!—?…я же сказал,?— Чэнг, усмехаясь, смотрит прямо на неё?— Ланг снова не в силах шевельнуться?— будто её мечом пронзило, а не собаку,?— это только начало… не прощаюсь!—?…да она кусачая была?— сами ж видели… —?слышится с другой стороны?— мужички быстро отходят и, махнув руками, возвращаются в деревню. —?Пес с ней! Жить спокойнее будет!Чэнг, боле не оборачиваясь и не тормозя, почти бегом кидается прочь. А Ланг опускается на колени рядом с животным, тяжело дышащим и поскуливающим. Смотреть в блестящие большие глаза у неё нет сил?— она зажмуривается. Жёсткая свалянная шерсть под рукой будто становится мягче?— она зарывается дрожащими пальцами глубже и успокаивающе гладит животное.—?…ну и ночка! —?и тут на дороге появляется взъерошенный Кьюба, в мокрой балахонистой рубахе и с черными кругами под глазами. —?Слышали какой ливень был…Когда он замечает собаку, лежащую в луже крови, останавливается и с полным шоком смотрит на Мулан. Та, тоже сидящая прямо на сырой земле, изо всех сил сдерживает слезы.—?…кто это… его так? —?Кьюба оглядывается по сторонам,?— охотники что ли?Мулан мотает головой, а она подтаскивает собаку поближе и переворачивает с больного бока. Порез не такой глубокий, но длинный?— судя по всему, Чэнг нанес удар по касательной, не смотря на цель?— так бьют только трусы. Жестокие трусы?— да.—?…я знаю этого пса с детства?— он же хороший… —?голос мальчика тоже начинает дрожать,?— кому пришло в голову его…—?…иглу, лезвие, леску, водку и бинты мне, живо! —?командует Ланг, вскинув голову и посмотрев на него.Пока Кьюба бегает за необходимым инструментом, Ланг переносит пса на сухой участок в арке ворот и кладет его голову на колени Мулан, говоря, как нужно держать, когда она станет зашивать.—?…как можно быть такой сволочью… —?глотает слёзы девчонка,?— и ведь сперва он казался мне… нормальным…—?…ну да?— ты ещё защищать его пыталась…И Мулан всхлипывает громче.—?…однажды он получит за всё и сполна… —?говорит тогда Ланг,?— хотелось бы, чтоб это ?однажды? наступило быстрее, но…Возвращается Кьюба, притащив целый моток лески и самую большую иглу. А ещё?— бутылку водки, старую бритву и несколько длинных тряпок. Смочив лезвие и руки в водке, Ланг принимается сбривать шерсть вокруг пореза. Мальчишка, вертящийся рядом, не сильно-то помогает в этом деле, но хотя бы функцию ?подай-принеси? выполняет на отлично. Обработав уже саму рану и заставив собаку ещё немного поскулить, она вдергивает наконец леску в иглу.—?Кьюба, держи его, иначе вырываться станет… —?она усаживает парнишку рядом с Мулан, показывая, как прижать собаке туловище, а сама становится с другой стороны, чтобы было больше света. —?Мулан, ты руки в пасть не суй?— укусит от боли… ясно?—?…где вы этому научились? —?спрашивает Кьюба, когда она делает первые стежки. —?Вы были лекарем?—?…нет?— просто раньше мне… частенько приходилось иметь дело с травмами у собак… —?Ланг старается завершить процедуру как можно скорее?— пес скулит и всё больше дергается,?— и прожигать во мне дыры взглядом вовсе необязательно…Мальчишка смущенно отводит глаза, а Мулан, теперь перестав плакать, спрашивает:—?…он ведь поправится?—?…должен, если б ещё его в дом кто-то взял… —?говорит Ланг, закончив и перебинтовав. —?Кьюба, поговори с матерью?— на несколько дней в тепло и хорошие руки?— он будет как новенький…—?…да, хорошо,?— кивает тот, смотря на неё с искренним восхищением,?— я пойду прямо сейчас спрошу…Ланг провожает его взглядом, а потом видит, какими глазами на неё смотрит Мулан. И возникает невольный вопрос: ?Что такое??. Правда, задать она его не успевает. Девчонка, перегнувшись через пса,?— затихшего и не испытывающего больше острой боли,?— вдруг целует её. Впечатываясь своими губами в её губы, захватывая в плен и не позволяя вырваться или хотя бы?— вдохнуть. Но она и не хочет вырываться. Нет. Она готова подписать акт полнейшей капитуляции?— она до дрожи хочет позволить Мулан сделать всё, что той вздумается. И даже страшащая мысль о том, что их в любой момент могут увидеть, словно растворяется в этом диком поцелуе. Оставляя за собой лишь горящие огнем губы и странную легкость в груди.И тут Сиань Ланг поняла, что она завязла по самую глотку?— вряд ли в её жизни был период, когда она бы так отчаянно хотела близости с кем-либо. Физической, платонической?— всего и сразу. А ещё больше пугал тот факт, что Мулан, похоже, испытывает то же самое. Они, словно дети, дорвавшиеся до сладкого и не имеющие понятия ?хватит?, вполне могут заработать ?аллергию?. Но им это совершенно неважно. Это умозаключение, посетившее её голову столь внезапно, ошеломило. Заставило усомниться в том, кто она такая. Ещё раз задаться вопросом ?могут ли ведьмы вообще испытывать что-то подобное? и, если могут, то как же так случилось, что именно на неё рухнула эта ?миссия? попробовать доказать людям, что и ведьмы способны на чувства.Ланг, ещё переваривая всю эту кашу в голове, сидит и смотрит на Мулан, вдохновенно ведающую за обедом родителям о том, какой скотиной оказался Чэнг, и о том, как они героически спасали пса, которого Кьюба всё же притащил домой, наплевав на явный отказ матери. Изучая Мулан,?— откладывая в памяти каждую черточку лица, которое меняет своё выражение, порой, слишком резко, переходя с радостного на грустное или?— злое,?— Ланг совершенно не успевает заметить, что Хуа Чжоу давно уже не слушает, что там рассказывает дочь, а наблюдает… за ней. И за её взглядом, прослеживая тот, будто сыщик, идущий точно в след преступника?— медленно, осторожно, стараясь не спугнуть. Но ?спугивает? их всех кое-что другое.—?…она приехала! —?раздается за окном. —?Она здесь!—?…наконец-то!—?…ага, наконец-то! —?голосов становится всё больше. —?А если скажет?— мы все обречены?!Двор наполняется шумом-гамом, и становится ясно?— там что-то происходит. Известно, что?— целительница, о которой все уши уже прожужжали, наконец объявилась. Чжоу, выглянувший первым, сразу вскакивает и почти бежит на выход. Мулан, подгоняемая матерью, успевает бросить на неё лишь взволнованный взгляд. И хоть они решили, что ей выходить не стоит, Ланг всё равно не может удержать любопытства?— или чего-то совершенно другого, однако же, отменно маскирующегося именно под него,?— и направляется на веранду. Оттуда она уже когда-то наблюдала за приездом Тунга, и сейчас это место выглядит более-менее безопасным. А внизу жители толпятся вокруг старушонки, выглядящей совершенно обычно: никаких намеков на то, что она владеет какой-то силой, нет. И встреть ты её просто на улице?— никогда бы никто не подумал, что это?— потомственная целительница, обладающая весьма сильной Ци. Но Ланг понимает, почему та скрывает свой истинный облик: из-за разразившейся, будто ещё одна чума, охоты на ведьм, все, кто имеет к ним хоть малейшее отношение, стараются слиться с толпой, ведь чего не сделаешь, чтобы тебя не заметили. Когда все, как один, начинают орать о ведьмах и буквально требовать защиты, старушонка одним только жестом заставляет их заткнуться. А дальше?— разводит руками, так, чтобы ей уступили дорогу?— все деревенские слушаются, но цепочкой, как утята за уткой, принимаются семенить за ней, щупающей невидимые силуэты, что-то бубнящей и придирчиво оглядывающейся. Ланг наблюдает за этим сверху, напрягаясь по мере того, как гостья приближается к крыльцу дома Хуа. Только Чжоу в это время стоит на одном месте и не менее напряженным взглядом следит за целительницей. Ланг отчетливо чувствует его тревогу. Но вот тревожиться она начинает уже за себя: старуха останавливается и задирает голову. Смотрит. Первой мыслью является самая простая?— удрать или?— присесть, чтобы не быть замеченной; второй?— сделать вид, что её это вообще никак не касается. В конце концов, их молчаливый взгляд глаза в глаза, продолжающийся вот уже несколько минут, приводит всех жителей к определенного рода мыслям: теперь все они задирают головы. Перешептываются и опять косятся. Ланг пытается не дернуться?— ведь внутри уже разразилась целая буря, готовая в любой момент выплеснуться наружу. А снаружи пока ещё… спокойствие?— почти ровное дыхание, сбивающееся иной раз от того, что тяжелые мысли, бьющиеся, словно люди в последней агонии, заставляют организм находиться в полной боевой готовности. Руки приходится убрать с перил, а после?— сделать шаг назад и выпрямиться, постаравшись без лишнего шума и пыли отвести глаза. Ланг прекрасно понимает, что зря осталась здесь, наверху, потому что, выходит, сама себя открыла, и в какой-то мере даже?— противопоставила себя деревенским?— дала повод думать, что не хочет быть как все.—?…ну и,?— вдруг кто-то из деревенских, устав ждать, подходит ближе и заставляет старушку поглядеть на себя,?— что скажешь: была ведьма здесь, стоит нам опасаться за детей своих?—?…не только ведьмы представляют опасность детям… —?отвечает она, и лицо мужичка вытягивается,?— а вообще?— никакой угрожающей кому-то ведьмы я не чувствую…—?…как это так?!—?…а вот так?— нет тут ведьмы… черной, во всяком случае…—?…вот те раз! —?орет уже другой мужик, стоящий близко и воспринявший эти слова буквально. —?А черту защитную кто-то стер! А женщину кто-то убил! А на дочь Хуа Чжоу кто-то покушался! Кто, если не ведьма?! И вообще?— у нас тут таких дел не бывало отродясь!—?…дочь Хуа Чжоу? —?вопрошает тут целительница, повернув голову. —?А пусть-ка она идет ко мне…Ланг видит, как жители, моментально выцепив Мулан, стоящую рядом с матерью и по виду совсем не желающую участвовать в этом, практически заставляют девчонку подойти.—?…это ты спасла нас всех от жужаней? —?вопрос, который заставляет мужиков закатить глаза и отмахнуться, а Мулан?— кивнуть и смутиться ещё больше. —?Молодец, только… это не ещё не всё?— тебе скоро придется уже не только Китай спасать…Ланг снова делает шаг к перилам и прислушивается.—?…то была лишь верхушка айсберга… —?продолжает целительница, смотря исключительно на Мулан, которая боится шелохнуться и явно чувствует себя некомфортно под прицелом стольких глаз. Но другим и дела нет до того, что бормочет старуха?— Ланг замечает, как интерес постепенно гаснет в глазах любого, кто рассчитывал, очевидно, на ведьминские обряды, помогающие избавиться от… ведьм. —?Вот, что я тебе скажу: помни, что бы ни случилось?— не сворачивай с выбранного пути… и если уж Всевышнему угодно сделать тебя счастливым, он поведёт самой тернистой дорогой… ясно?Не получив практически ничего, чего они ожидали, деревенские начинают расходиться. И вскоре во дворе, кишащем ещё недавно людьми, с целительницей остаются только: Ли, Чжоу, Мулан и она, всё ещё наблюдающая за всем сверху. Старуха долго о чем-то беседует с Чжоу?— будто они знакомы давно и отлично ладят. А после?— ей всё же приходится спуститься, когда Хуа Чжоу отправляет дочь сказать, что целительница пожелала познакомиться.—?…не уверена, что это?— хорошая идея… —?Ланг медленно идет за Мулан. —?Может, есть шанс как-то избежать этого?—?…сомневаюсь… —?едва выдавливает та,?— папа настаивает… я пыталась ему сказать, что ты… не любишь новых людей, стесняешься и прочее, но…—?…ну что ж,?— вздыхает Ланг,?— если вдруг он схватится за вилы?— прикроешь хоть?—?…прекрати… —?Мулан оборачивается и хмурится. —?Сплюнь!—?…это не поможет, знаешь ли… если бабка на самом деле владеет магией?— почувствует меня, но, может, в силу возраста у неё приступилось это ощущение?— раз сразу не поняла…Наконец, они оказываются во дворе. Ланг останавливается за спиной Мулан. Стремясь хоть как-то спрятаться. А Чжоу, как специально, подводит старуху ближе, и не сводя с неё глаз, ждет, что будет дальше. И снова Ланг чувствует на себе пронизывающий взгляд.—?…и в вороньем гнезде рождаются фениксы… —?говорит вдруг старуха, вроде бы ни к кому не обращаясь, однако Ланг знает?— фраза имеет к ней отношение,?— но все это увидеть могут…Теперь Чжоу переводит взгляд?— и на сей раз смотрит он так, будто впервые видит её, а Ланг делает ещё полшага в сторону, чтобы полностью оказаться за спиной Мулан, превратившейся от напряжения едва ли не в статую. И целительница уже без его помощи проходит ближе, продолжая с интересом рассматривать её.—?…много зла тебе люди принесли, зато ты многому научилась… —?Ланг опускает глаза, надеясь, что это станет последней репликой, сказанной в её адрес,?— но ты дай им и себе заодно ещё один шанс?— хуже точно не будет… худшее ты уже видела, верно?—?Ланг? —?Мулан подходит сзади, когда старуха уже скрывается за воротами, предварительно проведя всё же новую защитную черту, наотрез отказавшись ставить ловушки на ведьм и поговорив ещё немного с Чжоу, сразу ставшим каким-то ещё более смурным. —?Мне кажется, или ты…—?…я не знаю, что мне делать… —?она понимает, что не может больше молчать, и ей необходимо хоть как-то выплеснуть из себя всё то, что сидит внутри, день ото дня словно утяжеляя все органы. —?Я не хочу уходить, но не могу остаться… и вообще?— всё это напоминает затишье перед бурей, Мулан…—?…да, мне и целительница то же самое сказала…—?…все ещё не могу поверить, что она не ткнула в меня пальцем со словами: ?ведьма?,?— в привычной манере усмехается Ланг, качнув головой,?— с чего она решила, что… должна мне помочь?—?…ну, помнишь ты говорила как-то, что ведьм очень мало осталось и что вам не разрешается убивать друг друга… —?Мулан кладет руку на её тыльную сторону ладони?— на веранде им обеим чуть легче не быть замеченными,?— особенно Ланг, которая теперь побаивается спускаться вниз, где жители, обступив Чжоу, выпытывают, а чего это старуха так смотрела на неё, сестру человека, который не понаслышке много знает о ведьмах: мол, сам ведьму, скорее всего, растит и, при этом, не может объяснить элементарно-простых вещей. —?Да и вообще?— она же сказала, что ?черной ведьмы здесь не чувствует?…—?…но это ещё не значит, что ведьм здесь вообще нет?— да и кто-то может воспринять её слова буквально… —?Ланг указывает на одного особенно разбуянившегося соседа, прущего на Чжоу с обвинениями. —?Хотя, они, скорее всего, в таком ключе и были произнесены…—?…намекаешь, что она почувствовала тебя?—?…конечно, уж если я почувствовала, то она?— тем более,?— Ланг смотрит на их руки, лежащие на перилах,?— но всё равно не понимаю, к чему были все эти речи с зашкаливающим пафосом том, что мне следует дать шанс людям…—?…а ты, разве, не хочешь попробовать его дать? —?в голосе Мулан она улавливает опасение.—?…ничего не выйдет?— станет лишь хуже,?— морщится Ланг, опять поддаваясь панически-упадническому настроению,?— будь всё так просто?— дал шанс, и все тебя сразу приняли?— с ведьмами давно бы уже мировые соглашения подписывали…—?…мы не говорим про всех,?— напоминает Мулан,?— мы говорили о Кьюбе, помнишь?—?…сомневаюсь, что мы сможем найти общую тему для разговора… —?ещё более кисло сообщает Ланг, убирая вспотевшую ладонь с деревянных перил. —?Я?— взрослая баба и он?— пацан малолетний… Ну что из этого может выйти? Нет, Мулан?— это глупо…—?…но общая тема у нас уже есть… —?Ланг удивленно поворачивается к ней,?— и у вас с ним тоже?— собака, которую ты спасла…—?…как ты себе это представляешь?—?…очень просто?— сходим навестить собаку, а потом?— как-нибудь, будто, невзначай, вы заведете дальнейший разговор и…—?…и что дальше? —?перебивает Ланг, нахмуриваясь. —?Будем обсуждать ведьм? Как вы с ним? Да он с ума сойдет, едва я превращусь в птицу?— он боится их, как огня, забыла?—?…ну, ты можешь не сразу превратиться и вообще?— у тебя же есть другие способности, так? —?видно, что девчонке невероятно хочется убедить её в своей правоте. —?Прочтешь его мысли для начала или…—?…даже если я не превращусь?— ничего не получится, Мулан, ведьм же он боится не меньше, а значит, ничего слушать не станет… —?Ланг вздыхает так тяжело, что, кажется, вот-вот что-то в груди хрустнет,?— сразу позовет твоего отца и всех деревенских… а уж они тем более не будут сопли жевать?— на костер меня отправят…—?…ты мне совсем не веришь? —?с горечью спрашивает Мулан.—?…дело в не в тебе,?— Ланг смотрит на неё, стараясь выглядеть убедительно,?— да и чем поможет нам Кьюба, вот скажи?Но Мулан ничего не отвечает?— состроив обиженную мордаху, она уходит с матерью, внезапно пришедшей на веранду и принявшейся опять что-то твердить про ?кучу дел?. Ланг остается одна, находя, наконец, самый темный угол, чтобы не привлекать к себе внимания, и где можно было спокойно подумать. Но мысли, не прерываемые какими-либо событиями, происходящими снаружи, слишком нервируют: они скачут от совсем сейчас неважных до тех, которые приводят её в тупик. Она усиленно думает о том, будет ли на самом деле кому-то лучше от того, что она уйдет. Не дожидаясь того, пока её ?попросят?. А главное?— будет ли Мулан в безопасности? Этот вопрос видоизменяется, крутится, как уж на сковородке, ходит вокруг да около, но вот ответ, быстрее всего остального формирующийся в её голове, всегда однозначен?— нет. И Сиань Ланг не может вспомнить ни единого случая, чтоб она волновалась так за кого-то. Всегда ища для себя хоть какую-то выгоду,?— просто потому, что никто за неё этого бы не сделал,?— она ни разу до нынешнего момента не горела желанием защищать кого-то. Да и защищать раньше всегда приходилось только себя. Однако настойчивость Мулан возымела успех?— всё ещё не будучи до конца уверенной, что она поступает правильно, Ланг принимает решение, явно способное поменять всё в жизни. Теперь?— абсолютно точно способное. Она даже чувствует его?— как оно обволакивает её всю, забирает в свой кокон, и отрезает все пути к отступлению. Ланг давно уже знает, что ради того, что она чувствует рядом с Мулан, ей придется пройти по самому краю?— по самой границе людской ненависти и собственного страха.—?Мулан, вот чего ты делаешь? —?Ланг останавливается на входе в кухню, где Ли вовсю учит дочь готовить. —?Я же сказала?— на раскаленную сковородку, смазанную салом!—?…а мне что?— пальцы обжигать, чтоб понять, когда там эта посудина нагреется до нужной температуры?! —?Мулан разводит руками, передразнивая мать, пока та не видит. —?А сала там уже столько, что можно вместо мяса его жарить! Кстати…—?…так, всё?— отойди! —?Ли отгоняет Мулан от печки и принимается сама выкладывать на шкварчащую сковороду мясные шарики, обвалянные в муке. —?Ох, ты даже элементарных вещей не знаешь, как ты замуж-то у меня пойдешь? Ты и мужчине так будешь говорить: разве я должна знать, когда разогреется сковородка! Да, моя хорошая?— должна! Больше скажу: ты будешь должна даже то, чего не должна?— быть замужем это тебе не в поле мечом махать! Ветер да трава всё стерпят, а муж?— вряд ли!—?…да-да, я знаю?— ты мне уже раз сто про это говорила… —?вздыхает Мулан, стиснув кулаки и, забывшись, давит несколько шариков на доске,?— а ты умела готовить, когда замуж выходила?—?…естественно! —?Ли, повернувшись, видит, что несколько ?ежиков? превратились в лепешки. И бросает снисходительно-безразличный взгляд на дочь, а та хмурится ещё больше и пересаживается на другой стул,?— у нас дома мужчины не было, но готовить мамы нас учили с малолетства!—?…а если кто-то не хотел учиться готовить? Есть же и другие занятия!—?…в моё время таких выгоняли из деревни, предварительно побрив наголо… —?Ли заставляет дочь своим ответом прижаться к спинке стула,?— а таких, как ты…—?…да, спасибо, мам,?— фыркает Мулан,?— и про это я знаю?— называли ведьмами и сжигали…—?…да ты не представляешь даже, что это такое, Мулан,?— вдруг становится слишком серьезной Ли,?— в полной мере?— не представляешь, и, надеюсь, никогда не произойдет такого, чтоб ты ощутила на своей шкуре, что испытывают те, кого лишают дома и вообще?— всякого статуса… и потому я советую тебе как можно скорее забыть обо всех этих войнах, вояках и ведьмах заодно! И заняться поиском мужа…—?…ты считаешь, что, только выйдя замуж можно…—?…да,?— Ли говорит, как никогда категорично, и Ланг морщится,?— женщине себя реализовать можно только выйдя замуж и родив детей…—?…а я так не считаю, мам…Мулан, осознав безнадёжность ситуации, опускает голову, но Ланг знает, что она все равно остаётся при своем мнении. А просто спорить с человеком, который не желает слышать?— бесполезнейшее занятие.—?…охо-хо, пересидела ты, милочка моя… —?вздыхает Ли,?— вот ерунда и полезла в голову, а если б мы раньше подумали о том, что ты можешь таких дел наворотить, сразу бы к свахе повели… и ведь был кандидат буквально года полтора назад… очень достойный?— все невесты за него хотели… а мы с отцом… чего-то покумекали и решили тебя оставить в гнезде родном… мол, вырастешь и сама сбежишь… да уж?— бойся своих желаний, что называется?— ты сбежала так сбежала… отец чуть сердечный приступ не схватил… лекарь от нас месяц не вылезал, если хочешь знать, Мулан…—?…я так понимаю, что на послезавтрашний день рождения мне впору гроб заказывать? —?вдруг вскидывается девчонка, смотря на мать. Ошарашенную не меньше Ланг?— услышавшую, что, оказывается, у Мулан скоро день рождения. Нет, она и до этого как-то упоминала об этом, но не так в лоб. —?Ну, а что? Замуж, видимо, поздно, готовить учиться?— тоже. А ложиться и помирать?— вот, что ещё не поздно…—?…ты как скажешь что-нибудь! —?Ли замахивается полотенцем так резко, что едва можно успеть увернуться. —?Сплюнь! Вся ж в отца!—?…и горжусь этим! —?выпаливает Мулан, наконец замечая её, стоящую в проходе.—?…так?— следующую сковородку сама,?— Ли снимает первую порцию румяных фрикаделек и вручает дочери деревянную лопатку. —?Давай-давай. Мы с папой заглянем к Шушу, она просила занести кое-какие лекарства и вообще?— пообщаться… как придем?— будем ужинать, и смотри, не спали дом!А на выходе Хуа Ли смотрит на неё, будто хочет сказать что-то вроде: ?Уж присмотри за ней, непутевой, пожалуйста?. Ланг отвечает на это немое предложение таким же красноречивым взглядом.—?…помочь? —?Ланг делает пару шагов к Мулан, но та, сосредотачиваясь на готовке, мотает головой.—?…нет, не надо…—?…Мулан, я… —?и она оглядывается, когда слышится хлопок дверью?— это, похоже, Ли вышла,?— хочу кое-что сказать…—?…интересно, что… —?по тону, однако же, было совсем непонятно, на самом ли деле ?интересно?,?— наверное, что хочешь уйти?Ланг замечает всё ещё обиженный взгляд. И, закусив губу, рассматривает Мулан сверху-вниз, опять отвернувшуюся к столу.—?…не угадала?— я остаюсь… —?и девчонка, дернувшись, поднимает опущенную голову,?— и больше того?— я хочу сказать, что… решила попробовать…—?…что…? —?Мулан, растерянно моргая, поворачивается.—?…то, о чем мы с тобой говорили,?— Ланг набирается смелости и смотрит ей в глаза,?— попробовать показаться кому-то из людей… ну, в смысле, Кьюбе, хотя бы…Мулан тут же выпускает из рук лопатку и бросается ей на шею.—?…и-и-и… стой-стой, ты серьезно? —?и с взбудоражено-счастливым визгом, заглядывает в глаза. —?Ланг?—?…да, я… —?договорить не удается?— Мулан снова стискивает её в объятиях.—?…на самом деле? —?Ланг кивает и чувствует на своих щеках мягкие ладони.—?…да, твоими стараниями… —?а Мулан, опомнившись, убирает руки и принимается сдувать муку.—?Ланг, ты…Теперь она не даёт договорить, подаваясь вперед и целуя. И то, с какой готовностью Мулан отвечает, сжимая теперь уже её талию обеими руками, заставляет прогнать остатки сомнений. Потому что желание, текущее по венам густым, горячим сиропом, в разы сильнее любого страха.