Часть третья. Слепое сердце (1/1)

?Магистр син Нок с болью смотрел на старающуюся встать Фрейгу, чувствуя, как выстроенный за десятилетия самоконтроль разваливается. Все эмоции и чувства, жёстко подчинённые разуму, начали давать о себе знать?М.А. Алиев, ?Вечный поиск?Глава перваяБоль стала чем-то привычным и обыденным. Что, впрочем, не сделало её хоть сколько-то стерпимой.Я уже устала молиться в душе, чтобы боги не допустили чего бы то ни было – всё ужасное уже произошло и продолжало происходить.Я не знала вполне, что происходит, я не понимала, кто эти люди, что захватили меня, тем более не знала – для чего им магистр. Слава богам превсяческим, что я и вправду знать не знала, где сейчас магистр и Калияна, куда направляются и с какой целью, - кто бы ни были мои похитители, они просчитались. Как бы они ни пытали меня, ответа на свой вопрос они не получат.Никогда ещё я так не радовалась закрытости и замкнутости магистра, который даже со мной не поделился своими планами.Он в безопасности.…страшно было до того, как всё началось. По-настоящему страшно было, только когда я увидела первого в нескончаемой череде моих насильников – осознание того факта, что меня сейчас возьмёт чужой мужчина… не магистр… нет, это был настолько страшно, что животный ужас накрыл меня с головой и частично спас от столкновения с реальностью – боги были так милостивы, что на первый раз я потеряла сознание.А дальше это стало рутиной, пустой и страшной рутиной. Пытки и насилие, насилие и пытки чередовали друг друга, изредка разбавляемые ментальным воздействием.Сперва я боялась, что ментальному магу удастся добраться до секретов магистра – но нет, защита, которую он обнаружил внутри меня, останавливала его снова и снова.Они пытались сломать меня, и так, и эдак, и болью, и магией.И я давным бы давно сломалась, добивайся они чего-то иного.Но тут они просчитались.Я не предам магистра. Никогда.Всё, что я понимала в этом непрекращающемся кошмаре – нужно держаться для него.Я уже не была я.Моя личность напрочь была стёрта этим кошмаром.Ни на моём теле, ни в моей психике не оставалось ни одного живого места.Кем бы ни была та умненькая или, напротив, глупенькая, магичка Фрейга – теперь её не было.В этом вихре боли и бреда меня держало только одно имя, которое я даже внутри себя, даже сейчас, не решалась произнести – разве можно называть именем то, что составляет суть твоей жизни?И теперь я умирала за эту суть.Чего ж тебе ещё, дитя?Глава втораяВ те редкие минуты, когда сознание возвращалось ко мне, меня держала одна мысль: я не сломаюсь.Это была глупая и абсурдная мысль, ведь я уже была непоправимо сломана.И всё же, это было единственным, что держало меня.Я знала, что если менталисту удастся всё-таки взломать мой мозг, то наложенное магистром заклятие убьёт меня. Я не боялась за его секреты и не боялась за себя: я знала, что ничего страшнее смерти меня не ждёт, а умереть за него – то, о чём я только и молю богов.Но всё же одно решение придавало мне сил и ободряло меня в этом аду: я не сломаюсь.Им не удастся прорваться сквозь преграды в моём разуме. Им не удастся нарваться на последнюю страховку.Они могут делать со мной всё, что угодно, но я – его – не –предам.Я. Его. Не. Предам.Это решение держало меня в сознании и зарождало надежду.У меня появилась мечта – правда, сложно представить, что у женщины в таком положении может появиться мечта?А у меня – появилась.Я мечтала, что он однажды каким-нибудь образом узнает, как я умерла – и узнает вместе с тем, что я умерла не от его страховочного заклятья.Что им не удалось меня сломить.Что я так и не предала его.Это всё, чего я хочу.И это давало мне сил.Снова и снова.Проживать каждый миг этой боли, зная, что я не дам им сломать меня.Я никогда не предам его.Никогда.Глава третьяКогда я сквозь царящий в голове туман всё же смогла разглядеть его лицо… я мысленно возблагодарила всех богов вселенной: они оказали мне милость умереть у его ног. Чего ещё могла желать бедная Фрейга?Бедная?Богаче любых богачей!Во мне уже не было сил как-то выразить свою радость; всё, на что было способно моё измученное тело – с трудом выдохнуть:- Магистр... вы живы...В его взгляде светилось такое яркое, живое чувство, что на миг я испугалась, что всё – обманка, что ничего этого – нет, что я просто – брежу, или на меня наслали – видения.Но сил бояться уже не было.Если это не взаправду, если это всего лишь видение, то это крайне милосердное видение. Я не желаю знать, что это нереально, если оно нереально; пусть это будет обман, но пусть этот обман останется со мной до последних минут – недолго ведь мне уже осталось!…и всё же сердце моё подсказывало несомненно, как это было тогда, с иллюзией: я не могла ошибиться, я не могла перепутать моего магистра ни с чем! Это был он, он, живой, дышащий, настоящий!И я должна была поделиться с ним своим последним торжеством; ведь я справилась, ведь им так и не удалось справиться с моим чувством к нему!- Учитель... я не сказала им ничего. Они не смогли сломать меня... - Я знаю, девочка, - сказал он голосом столь непривычно мягким, что я бы заплакала от потрясения, если бы мне было, чем ещё плакать.Всё-таки это не взаправду, нет. Мой магистр никогда не называл меня девочкой, и никогда не было в его голосе столько нежности.Я бы сошла с ума от этих колебаний: правда ли, нет? – но в этот момент вдруг уловила исходящий от него поток магии.Вот тут уж ошибиться было нельзя!- Учитель! – узнавая его несомненно, я рванула к нему, плохо ещё понимая, что происходит.Ну как, рванула. Судя по всему, просто дёрнулась на полу; не то чтобы у меня были силы куда-то рвануть. Не то чтобы у меня были способна что-то связно соображать; это позже магистр всё мне рассказал и объяснил, а тогда, там, в том кошмаре, я ничего не понимала и не осознавала. Я животным инстинктом чувствовала, что его выходящая из-под контроля магия сейчас разрушит его; я не знала ни про печать, ни про инициацию, ничего. Я не думала о последствиях. Я понимала одно: если я смогу перетянуть часть его магии к себе – он справится.Всё, что от меня требовалась, - коснуться его.Только коснуться.Мои каналы уже так славно настроены под него. Как сообщающиеся сосуды.Только коснуться. И всё потечёт.Магии много, чудовищно много, но она насытится мною.И он выживет. Правда же?Сил ползти не было, но я ползла. Только коснуться. Только коснуться.…мне казалось, я ползла вечность. Каждая попытка двинуться отдавалась истовой болью в каждой жилке, в каждой мышце – да полно! – были ли у меня ещё мышцы? Казалось, всё порвано, всё сорвано, всё покалечено. Кажется, я не могла ползти; но я ползла. Целую жизнь ползла, напрягая все остатки воли, движимая лишь одной целью – коснуться, коснуться!Позже магистр сказал, что не прошло и нескольких секунд; но для меня эти насколько секунд развернулись в годы, в целую вечность, когда я, продираясь сквозь боль, пытаясь бросить ещё на пядь вперёд своё непослушное тело, ползла и ползла, успев передумать и перечувствовать всю свою жизнь заново.Лишь одно давало мне сил: боги в милосердии своём позволили мне отдать свою жизнь за него.Иной награды мне не надо.…уже теряя сознание, я успела вцепиться в его колено, принимая в себя мощный, разрушающий поток чистой первобытной Тьмы.Как я и рассчитывала, она мгновенно ринулась по моим магическим каналам, устремляясь к сердцу, чтобы остановить мою ставшую вдруг небесполезной жизнь.…к сердцу? Последним, что я почувствовало, было странное открытие: вместо моего сердца Тьма устремилась ниже… ниже… в живот?Я потеряла сознание с мыслью, что этого не может быть. У меня не могло быть ребёнка, ведь магистр всегда…Глава четвёртаяЯ узнала о своём ребёнке в тот самый миг, как потеряла его.Я не знаю, как бы я отнеслась к нему, сложись всё иначе; но я у знала о нём в тот миг, как потеряла его.И мне было уже не важно, в каких обстоятельствах он был зачат.Это был – мой – ребёнок.Мой первенец.И я его потеряла.Нет.Я его убила.Это я виновата, что он умер, это моё решение привело к его смерти.Я пожертвовала им.Ради мужчины, который составляет смысл моей жизни.…я не знала, как бы я поступила, будь у меня время обдумать и взвесить всё.В тот момент я думала, что жертвую только собой. Отдать жизнь за моего магистра – что могло быть желанней для меня! Я не колебалась ни мгновенья. Моя жизнь всегда принадлежала ему. Только ему. Он был волен забрать её в любой момент. А уж, то что я купила своей жизнью его – вообще отменная сделка.Но ребёнок.Я не знала, что у меня под сердцем бьётся ещё одно сердце.Я не знала, что стихийная Тьма, которую я приму от магистра, рванёт не к моему сердцу, а к этому маленькому, беззащитному, крохотному сердечку.Я не знала, что покупаю жизнь магистра не ценой своей жизни, а ценой жизни своего нерождённого ребёнка.Он умер вместо меня; он умер за него.Моя смерть была моим свободным выбором; но мой малыш не выбирал. Он не просил, чтобы его зачали, он не просил, чтобы его рожали; но он заслуживал жизни. Невинное, крохотное существо. Преданное своим отцом – я ведь даже не знаю, семя которого из моих насильников дало этот плод. Преданное своей матерью – я не задумываясь оборвала его жизнь.Умом я понимала, что магистр в этом виноват менее кого бы то ни было.А сердцем – сердцем не могла простить, ни его, ни себя.Мы живы, а он – умер.И у меня даже нет сил достойно оплакать его.Ведь я убийца.Убийца.Я убила собственного ребёнка.…хуже всего было не это.Хуже всего было чёткое, безжалостное осознание: если бы я знала…Если бы я знала… я бы всё равно поступила бы так же.Чудовище.Я – чудовище.Даже знай я, что беременна, что мои действия приведет к смерти малыша – я бы всё равно поступила бы также.Чтобы спасти Зарса....надо же, теперь он стал для меня Зарсом, а ведь я даже про себя не осмеливалась называть его по имени.Наверно, так бывает, когда убиваешь кого-то во имя другого человека, да? Какие тут реверансы и этикеты теперь. Я для него убила собственного ребёнка – имею я теперь право называть его по имени?…я не знала, как жить дальше.Я не знала, как справиться с этим грузом.Я понимала одно: я не хочу быть женщиной, готовой убить своё дитя. Даже ради любимого мужчины. Нет. Это слишком. Это – запредельно. Я не хочу быть такой.Я вся была сломана; прежней Фрейги больше не было. А значит, я могла создать новую себя – такую, какой я раньше не была.Совсем другую.Не бледную тень у ног бездушного магистра.А личность. Полноценную, достойную личность.Я стану такой, да. Я сделаю себя такой.В память о моём малыше.Я стану человеком, которым он мог бы гордиться.Человеком, который никогда не предаст своего ребёнка.Никогда не предаст себя.Даже ради любви.