Часть 7. I will promise you (2/2)

Почему-то мне эта идея очень не по душе, но ведь моего мнения никто не учтет. Нет на это прав, увы. Этот тур, по словам менеджера, подготавливающий. Вот только не понятно, к чему нас готовят. Быть может, потом будет очередной выездной концерт SM? Никто не знает, и потому остается лишь гадать.

Обсуждают в основном порядок номеров и их готовность, Итык-хен торопливо записывает предложения на лист, изредка переспрашивая то, что не успел запомнить.

Реук сидит и что-то перечитывает в третий раз. Наверняка, это его новый номер, о котором будет много разговоров в ближайшие дни. Он очень любит показывать что-то из новых танцев или песен, считает важным спросить мнение мемберов по тому или иному моменту.

Вместе с нами нет только КюМинов, отбывших в их комнату по прибытии в общежитие. Итык виновато улыбнулся, словно скрывая от нас нечто нужное, и попросил не мешать парням.

Не нравится мне сегодняшний день, от него веет неприятной атмосферой недосказанности и обмана. Будто каждому из нас не 25 с лишним лет, а едва ли исполнилось пять, и мы лезем не в свое дело.

Вукки что-то исправляет на своих распечатках и нервно тыкает карандашом в предпоследнюю строчку, решая, стоит ее исправлять или нет. Руки дрожат, и оттого исправить переписать удается со второй попытки.

- Черт! – бумага рвется от острого грифеля, и листы летят на пол. Руки вечного макнэ судорожно сжаты в кулаки,а сам он откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза. Шумный выдох, чуть слышное бормотание себе под нос – именно так он старается скрыть нервозность или усталость ото всех. Но не от меня, знающего его уже почти 10 лет.

- Пошли, подышим свежим воздухом! – не слушая что-то шепчущего Реука, хватаю его руку и тащу в сторону лестницы. Четыре пролета преодолены, и открывается вид на вечерний город.

- Чонун-а, я должен вернуться назад, у меня еще половина плана не проверена. А завтра уже нужно отчитаться о его составе лидеру… Я не успеваю это сделать, – в глазах лучшего друга усталость и какая-то бесконечная обреченность. Как же я понимаю его состояние… - Давай тут побудем 10 минут и пойдем обратно?

- Хорошо. Только позволь мне тебя успокоить… - вот уж не знаю, что было написано на моем лице, что Вукки отдернулся, как от прокаженного. Словно я намеревался его по меньшей мере ударить. – Ты чего? Вукки?

Он отходил дальше от меня, приближаясь к краю, отгороженному полуметровой стеной. Об которую легко удариться, не заметив, потерять равновесие и пролететь все этажи здания, встретившись в итоге с асфальтом.

- Ты же обещал не делать мне плохо, не давить на меня! – он шел медленно, но уверенно, неумолимо приближаясь к опасности. Не оборачивался, боясь отвернуться от меня и поддаться страху. Вот же дурак!

- Да, я помню свое обещание. Только вот ты ошибся, Реук-а! – ничего не остается, кроме как быстро подбежать к одногруппнику и оттащить от края, прижав как можно сильнее к себе. – Я не обещал, что оставлю тебя в одиночестве. А лишь буду рядом и начну помогать тебе преодолеть страх. А лечится он очень просто, нужно его постоянно испытывать в малых дозах, привыкая день за днем.

Кладу голову на его плечо и чувствую уже такую знакомую дрожь и попытки отстранить меня. Не выйдет, ни за что. Не теперь, когда я уже не представляю, как избавиться от этого чувства. Не теперь, когда я отчаянно хочу помочь, когда вижу твой страх и желаю его устранить.

Никогда и никому я не хотел настолько сильно помочь, забыв обо всем на свете. Я хочу показать тебе свою любовь, пусть и не самую правильную. Хочу сделать тебя довольным жизнью. И влюбленным в меня.

- Люблю тебя, глупый Вукки! Даже если ты будешь смотреть на меня с непониманием, как сейчас. Даже если ты будешь долго идти к тому, чтобы снова доверять мне… Я буду помогать и не дам тебе замкнуться в себе. Ни за что не допущу этого, – чувствую легкое прикосновение к спине, нерешительное и смущенное. И слезы, попадающие на воротник и холодящие шею. – Прости меня, но я не могу просто молча стоять и смотреть, как ты мучаешься. Не делая ничего, ситуация не улучшится, а лишь станет еще глубже…

- Спасибо, что терпишь такое отношение… - чуть отстраняется и смотрит в глаза, смаргивая слезы. Нос покраснел, зрачки немного расширены, а руки испуганно сжимают мою футболку. Сейчас так хочется кричать на весь мир, что только я имею возможность видеть его таким искренним и естественным. Никто больше не видел такого разного Реука, и от этого сердце радостно стучит.

- Пошли вниз, Йесон? – просящий прощения взгляд, и я чувствую холод от отсутствия теплых рук рядом. Единственных, которые имеют право на объятия при любом моем настроении и состоянии души.

- Пошли, – сжимаю его руку своей, переплетая пальцы и наблюдая за его смущением. Безумно радует тот факт, что он не боится этого.

Лед тронулся, и вдалеке есть надежда на счастье. Впереди много сложностей и, возможно, недопонимания, но кто сказал, что будет легко?

Обещаю, мы будем с улыбкой вспоминать эти дни, когда было не просто. И будем идти дальше, поддерживая друг друга. Обещаю.