Глава девятая. (1/1)

Автострада #30 идет от Нью-Чарльзтауна до Лас-Артураса практически прямо, нигде не сворачивая. По обе стороны от нее расстилаются широкие померзлые поля, освещаемые ярким, но холодным северным солнцем, покрытые редкой темной травой и украшенные одинокими деревьями.Четвертого мая 2028 года любой, находящийся рано утром рядом с этой трассой где-то на полпути от Лас-Артураса, мог бы заметить необычную автоколонну, двигавшуюся вглубь Аляски. На трех тягачах располагались длинномерные предметы, отдаленно похожие на водонапорные башни, спереди этой процессии ехала ярко-оранжевая машина с желтыми проблесковыми маячками. Любого первого встречного вряд ли бы заинтересовала эта процессия, но у знатоков современной экспериментальной авиации она бы вызвала опасения хотя бы благодаря логотипам "S.A." на грузе и машинах.Я же сидел за баранкой второго грузовика, перед моим взглядом в метре от длинного капота покачивалась корма идущего впереди грузовика с цилиндрическим предметом. Похожий обьект сейчас был и на спине моей шестиосной машине, закрепленный с помощью канатов, упоров и изоленты. Разумеется, предметы были ничем иным кроме секций печально известного СА-4, но от прошлой машины, известной по своим авариям и поломкам у этого образца было лишь название. На третьем тягаче распологались крылья и двигатели, отсоединенные от фюзеляжа, и инструментарий для их монтажа. Ящики запчастей громоздились кучей на корме машины, заставляя сильно проседать ее и так не очень крепкую подвеску. Мы свернули с шоссе на грунтовую дорогу, дабы срезать путь, и мягкое, похожее на плаванье движение сменилось тряской и качкой, но мы шли, не сбавляя скорости чтобы попасть в Лас-Артурас до восьми утра. На корягах грузовик качало, что, учитывая его огромную массу с учетом груза, было весьма опасно. Слева от нас все так же тянулось поле с одинокими деревьями, а справа поднимался по склону вверх не очень густой, но от этого не менее тенистый лес. Я был в машине один, на пустовавшем правом сиденье валялся атлас автомобильных дорог и чемодан с документами и чертежами. Несколько визиток и заметок валялись на алюминиевой панели торпедо. В целом, кабина грузовика, вынесенная вперед от трех передних осей на два метра, была обставлена по-спартански, без какой-либо отделки, но со всеми необходимыми приборами и устройвствами. Два жестко закрепленных на раме кожаных сиденья были сильно наклонены, и я иногда сидел полулежа, чувствуя качку и грохот дизельного двигателя за спиной. Машина эта изначально строилась как шасси для зенитки, но после того, как Коалиция не приняла на вооружение этот образец техники, лишенное башни шасси высокой грузоподьемности отлично показало себя как грузовик или тягач, сочетая большой обьем перевозимого груза и хорошую проходимость.К аэропорту Лас-Артураса мы добрались на полчаса раньше, чем планировали, и поэтому перед тем, как начать разгрузку самолёта мы с Артёмом выпили по чашечке кофейка с булкой, а Ваня тем временем пошел поглазеть на другие представленные на выставке агрегаты. Когда мы вернулись в отведенный нам широкий ангар, грузовики уже стояли там, а передняя секция уже висела на кране, который опускал ее на подпорки. С глухим стуком коснулась земли передняя стойка с заблокированной подвеской, конец секции опустился на алюминиевый каркас опоры. Ваня с рабочими отцепили крюки, и кран двинулся за следующей секцией. Вскоре и она оказалась на своем месте. Мы взвели мощные пружины системы расстыковки, проверили пиропатроны и установили на свое место сорок шесть болтов, держащих вместе всю конструкцию. Установка консолей крыла на среднюю секцию была не такой сложной, но все же мы тщательно проверили углы крепления и все стыки, и только потом привинтили на место наплыв. Закрыли крышками места установки болтов и сели передохнуть.Как известно, лучший отдых - смена деятельности, поэтому мы взялись окончательно утвердить порядок выступления и презентаций. Отстояв не очень длинную очередь к организации, мы перешли к проверке планов полета. Все было так, как дома, на репетициях, разве что нам не разрешили выполнить бочки. Быстро заверив документы, мы покинули здание организаторов и пошли осмотреть поле. Аэродром походил на большую выставочную площадку, по восточную сторону от которой простиралась шестикилометровая бетонная полоса, построенная недавно, около двух лет назад. Сбоку от нее выстроились ангары, где десятки команд готовили свои машины к показательным выступлениям. На площадке, щедро покрытой разнообразной, на первый взгляд, хаотичной, но на самом деле математически точной и выверенной до последнего штриха разметкой стояли рядами перспективные и серийные самолеты разнообразных классов, типов и компоновок, отдельный ряд был посвящен концептуальным автомобилям. На востоке от аэродрома тянулся широкий, покрытый высокой травой пустырь, над которым и должны были проводится полёты, а на его краю стояли рядами высокие трибуны, похожие на те, что сооружены на многих автотрассах мира, пока еще пустые. Став у ангара, я позвонил Васе, чтобы разузнать о положении дел в КБ без нас.- Сборка второго СА-4 продолжается, основной каркас проходит проверку. Самоход практически готов.- Как там люди?- Хорошо наши люди. Только вот Михалыч, слесарь, опять пьяный пришел. На стапели упал и заснул там. Мы из-за него теперь радар поставить не можем. - Черт с ним.Михалыч был одним из лучших в нашем цеху. Он мог собрать что угодно и когда угодно, но только выпив рюмки две-три. В трезвом же состоянии он не мог работать совсем. Однако он часто выпивал в разы больше, чем нужно, и регулярно валялся на проходной или на складе, а то и прямо в цеху. Однако, когда он работал (а это бывало не очень часто) он мог изготовить такие детали, что мы даже не понимали, как такое возможно. Поэтому увольнение ему никак не грозило.- А что у нас с охраной? Зенитки стоят? - Стоят, стоят, куда же они денутся.- Рекламщики не беспокоили? Или кого-то в тест-пилоты записать?- Нет, никакого подобного сброда не было. А вот по поводу полетов обращались.- Несмешная шутка.- Я серьезно. Какая-то рыженькая приходила, хорошенькая такая (последние слова он проговорил с ласковым оттенком). - И?- Посмотрела на обьявление о том, что вы уехали и ушла. Видимо, она проиграла кому-то спор, ведь летчиками к нам шли только такие же отбитые, как мы. Я тогда не придал этому событию значения, а стоило бы.- Михалыча переложить, радар прикрутить. Закончив разговор, я вернулся к своим. Ваня, Артём и еще какая-то худая фигура стояли у грузовиков, оживленно общаясь. Я быстро подошел к ним мимо ангара, присматриваясь к собеседнику, пока наконец не узнал Аню. Она отвлеклась от разговора и с громким "Привет!" обняла меня. Я слегка испугался такого теплого приема и пожал руки товарищам с некоторым смятением.Как вскоре оказалась, Аня приехала на выставку по собственной инициативе, чтобы полюбоваться результатом наших трудов и порадоваться за нас. Надеюсь, поводов для беспокойства ни у нее, ни у нас пока не будет.Иван, как самый спокойный и уравновешенный летчик среди нас, взялся пилотировать самолёт на показательном выступлении. Естественно, вся программа была разучена на родном аэродроме, но практика на месте была незаменима. Мы договорились с организаторами о репетиции выступления в три часа дня. Провели предполетный осмотр и уже в сороковый раз проверили план полета и отбуксировали самолёт на стоянку возле полосы. Было еще много времени, и Ваня ушел выпить еще одну ударную порцию кофе, который он обычно выпивал за четверых, а я остался возле машины. Лег на левую консоль крыла, развернул журнал и принялся читать. Вскоре, впрочем, я задремал прямо там,- Вставай, до вылета пару минут! - разбудил меня Артём. Я соскочил с крыла, задев подножку и споткнувшись на бетоне, но Артём не дал мне упасть, вовремя подхватив под руку. Мы отошли от самолета, который уже прогревал двигатели под надежным контролем Вани, разнося клубы пыли и выхлопа по бетону. Отойдя к диспетчерской вышке, мы наконец смогли видеть весь пустырь, на полосе на ближнем краю которого расположился наш агрегат. Двигатели покачнулись, став под углом в тридцать градусов к горизонту, и машина покатилась по полосе, приподнявшись на стойках шасси. Через метров сто самолет слегка завис, будто скользя над полосой, а потом рванул вверх, рассекая длинным красным носом прохладный воздух.Через два часаДиспетчерская возвышалась над летным полем на пятьдесят метров, открывая вид на всю территорию выставки. Мимо нас порулежке катится только что приземлившийся АДФ. Плоскости продольного триплана переливались отполированной синей краской, подтормаживая, машина жестикулирывала передним горизонтальным оперением над воздухозаборниками. Самолёт съехал к стоянке, освободив рулежку.СА-4 появился справа, с другого конца дорожки. Он шел, почти полностью заняв дорожку, чуть не цепляя фонарные столбы, виляя из стороны в сторону. Работал только ускоритель в хвосте, основные двигатели стояли вертикально. Вихрь от двигателя сдувал траву к грунту, раздувал пыль и кусочки земли, преломляя свет. Самолёт шел медленно, уверенно, шаг за шагом приближаясь к полосе со скоростью пять километров в час.Он встал на предварительном, у желтого пунктира, продержался так пару секунд, и только когда предыдущий самолёт освободил полосу, наш сдвинулся с места, центрировался и встал на полосе. Все внимание пестрой публики, занявшей трибуны, было приковано к нашей машине, медленно разгоняющей двигатели. Корпус, за исключением чёрных вставок на крыльях и антибликовой полоски на носу блестел и переливался на солнце.Дали добро на взлет. Раскрутились двигатели, и машина двинулась по полосе, разгоняясь, с каждым метром приподнимаясь, но еще касаясь земли, но наконец самолёт оторвался. Он скользил над бетонкой, поддерживаемый вертикальной составляющей тяги повернутых под углом двигателей. Пыль пошла вихрем вдоль самолёта, выделяя вихри на стыке наплыва и законцовки, каждое малейшее колебание воздуха отражалось в дымке, но пока что беспокоится об этом не стоило. Блики разбивали пыль, просвечивая сквозь нее и выделяя машину. Самолёт разгонялся в полувисении, прониклись крылья, и тут Иван поддал газу, крылья прогнулись вниз, фюзеляж вскинулся вверх, и хвост дорожной пыли исчез, смененный фиолетовым выхлопом разогнанных до форсажа двигателей. Агрегат тяжело, но уверенно пошел вверх, наращивая угол тангажа, можно было уже рассмотреть бортовой номер "RF-EX-144" на верхней поверхности крыла, и агрегат, не прерывая набор высоты, завернул крутой вираж с креном под пятьдесят, повернувшись чуть не на кончике крыла. А потом летчик дал ручку от себя и поддал газу, разгоняя машину в пикировании к полосе, еще быстрее, на последней сотне метров он дёрнул ручку и машина пронеслась над трибунами и снова пошла в набор, взлетев над полем и в плавном вираже двинулась в сторону севера, дабы там выполнить следующий разворот, потом петлю, маневры в висении, и дальше, и дальше...Одно можно сказать точно. Мы смогли научить его летать. А что будет дальше? Покажет время.