Глава шестая А (1/1)

Гайка - это гвоздик. ? АртёмЧетверг. 6 утра.Самолёт стоял на начале полосы 17( нет,это не означало, что у нас 17 полос - это значило, что взлетной курс у полосы 170°). Артём складывал за сиденье чертежи и плакаты к презентации проекта эсминца. Огромный тубус торчал из-за бронеспинки сиденья, едва касаясь фонаря кабины. Новые детали кормы и крыльев блестели свежей холодно-белой краской, несколько более яркой, чем основная часть фюзеляжа. Теперь крылья были белыми с черными вставками и выглядели более современно, напоминая издали узор из перекладин на практически любой ажурной металлоконструкции. Посадочные огни светились на полную мощность, озаряя легкий туман впереди над морем.- Ты только поаккуратнее, повежливей с ними, чтобы с нами вообще все связи не порвали - предупредил я Артёма.- Я постараюсь. Но куда они от нас денутся? В пятый раз доклад мы не перенесем. - ответил он.- Ну, ни пуха, ни пера!- К черту!Я слез с корневой части крыла, спрыгнул на землю и забрался в диспетчерскую. На полосе никого не было, и можно было начинать.Двигатели завелись, подняв облако серой пыли, которая смешалась с туманом через несколько секунд. Самолёт покатился вперед по полосе, медленно набирая скорость и приподнимаясь, но он еще касался стойками земли. Легкое движение ручки, и от земли оторвалась носовая стойка, самолёт проехал еще пару метров на хвостовых и полностью поднялся в воздух. Сначала он летел параллельно земле, потом, спустя три-четыре секунды начал набор высоты и убрал шасси. Он медленно прошел над торцом полосы и двинулся в сторону океана, растворяясь в смешивающимся с выхлопом двигателей туманом. Как и до этого, Артём летел в полувисении, выставив угол поворота двигателей на двадцать пять градусов. Уже еле видимый в тумане самолёт заложил разворот влево и взял курс на наш аэродром. Вот уже различим в облаке выхлопа красный нос, синей каплей поднимается над ним кабина, вырисовываются длинные крылья с небольшими веретенообразными блоками на конце, в свете различных огней блестят гондолы двигателей. Самолёт прошел в двух километрах надо мной, блеснув длинным фюзеляжем, и направился в сторону острова Кракоблоа. Ну что ж, он уедет на два дня, а пока он нашел себе заместителя. Расписка о принятии А.Корелёвы во временный состав КБ лежала у меня в ящике, и я надеялся что все пройдет как по маслу. Пока Аня разберется с некоторой бумажной работой, я смогу наконец заняться проектом обновленной двухместной кабины. Знали бы мы, что через месяц остров, на который отправился Артём, будет занят японскими войсками и сложный флаг Коалиции, сплетенный из знамен Франции, Чехии и Британии, упадет со здания правления, уступив место красному восходящему солнцу на фоне белого неба. Но пока туда направлялся Артём, чтобы презентовать проект эсминца. Я уговаривал Артёма полететь региональным рейсом на одном из многих курсировавших тут АН-24, но он твердо решил лететь своим ходом на единственном пригодном для полётов нашем самолёте. Я представлял во всех красках все места, куда попрячатся члены комиссии по перспективным образцам техники, завидев Артёма, выходящего из кабины СА-4 в фирменной белой куртке с логотипом СА и пилотских очках с золотым напылением, как тут меня позвал один из рабочих. - Начальник, там кто-то на проходной, вас просят.- Я разберусь, Вась.Последнее время к нам редко стучались. Все работники СА имели пропуска, а больше сюда кроме рекламщиков и прочих офлайн-спамеров никто не заходил. Впрочем, последние легко прогонялись фразой "Вы к нам пилотом или механиком?" Наблюдение за лицами незванных гостей в этот момент доставляло немалое удовольствие. Рекламировали нам разные вещи, от надувных матрасов и воздушных шаров до ритуальных услуг, которые нам, к счастью не были нужны, и, я надеюсь, никогда не пригодятся. Ну что ж, посмотрим, с каким делом к нам обратились в этот раз.Охранница Варвара Сергеевна как обычно попивала чай на своем посту в деревянной будке возле входа. На стенах висели агитационные плакаты, призывающие вступить в СА, но запрещенные в городе как призыв к самоубийству и теперь выполняющие роль обоев. В будке висели списки рабочих и конверты с пропусками, там пахло чаем с малиной и свежими печеньками. Тихо вещало старое радио. На проходной стоял турникет, как в метро, но его заедало через раз и Варвара Сергеевна вынуждена была проворачивать его своими дюжими руками толщиной с хорошую гаубицу. Но сегодняшнего гостя, вернее, гостью задержало вовсе не это, а нетерпимость Варвары Сергеевны к посторонним. Она бы самого Главнокомандующего не пустила без пропуска, не то что кто-то там. Уже от коридора я услышал:- Ну и что, что расписка от Артёма? Да хоть от Олега! Пропуск покажите, или идите на все четыре стороны.Гостья что-то неразборчиво отвечала, но ее голос тонул в возмущениях нашей охранницы.- Вот я в твоем возрасте второе высшее получала, а не шлялась по всяким... Стремным заведениям... А. Добрый день..(Последнюю фразу она проговорила заметив меня и гораздо более мягким тоном). Она ошарашенно посмотрела на меня, поняв, что переборщила с эпитетами в отношении СА и угрожающе глянула на девушку у турникета, у которой уже глаза на лоб вылезли от такого приема.- Что у вас.- Пропустите ее пожалуйста. Вот расписка, с печатью и фото. Не верите - позвоните Артёму. Все таки мне Варвара Сергеевна доверяла, и осмотрев суровым взглядом письмо с недоверием провернула турникет.-Проходите. Гм. Только чтобы никаких косяков, а то получишь у меня шваброй куда получится! - прокричала она, и тихонько прошептала нам вслед: - Наркоманы...Швабры Сергеевны боялись все, так как ручкой этой шайтан-машины служил ствол от трофейной японской зенитки 1943 года. Говорят, сам Собуро Сакаи, японский летчик-ас, сбивший шестьдесят американских самолетов, когда-то пользовался этой шваброй. Не уверен, что это правда, но в руках озлобленный Варвары Сергеевны швабра выглядела не менее грозно, чем катана. А мы с Аней прошли в кабинет Артёма через центральный коридор, который, казалось, был наполнен белым туманом из пыли, отражавшейся в окнах и зеркалах и освещенной белым холодным светом из окон со светофильтрами. Там нас уже ждал Иван.- Приветствую! - воскликнул он, вскочив со своего стула и чуть не сбив с полки метровую модель СА-3.- Здравствуйте. - ответила Аня.- Ань, садись, сейчас я все тебе тут объясню - спокойно говорил Ваня. - Мы дадим тебе непыльную работу, тут накопилось много всяких документов и счетов. Надо все это сверить с документацией на компьютере и занести информацию о вот этих закупках (тут Нефедов достал средних размеров папку), и... Собственно все. Если что, обращайся. Кстати, что у нас с учетом склада? - обратился он ко мне.В документах по складу сложилась противоречивая ситуация. Поступления и расходы матчасти за последние полгода были тщательно задокументированы, а вот документация по более ранним поступлениям отсутствовала. Мы решили провести переучет всей старой матчасти, чем я и собирался заняться сейчас. А кабину отложим на послеобеднее время.Итак, мы объяснили Ане ее задачу, Ваня отправился в цех навести порядок в зенитках, а я по центральному коридору пришел на старый склад СА.Огромное помещение, напоминающее скорее ангар, чем склад, тянулось на пятьдесят метров вглубь и на тридцать метров вширь. Здание являлось полуцилиндром, лежащим на боку с дверьми в коридор на одном торце, воротами в главный ангар с другого и такими же воротами, но поменьше, в боку, соединявшими старый склад с новым. Часть крыши была выполнена из стекла, помутневшего за долгие годы и не раз поцарапанного, а кое-где и выбитого за время нашей бурной деятельности. Большую часть склада занимал разный хлам, невесть как оказавшийся здесь. Небольшие вещи лежали по полочкам, отсортированные по коробкам или просто так, детали покрупнее и поважнее лежали на стеллажах, менее важные - кучами на полу. Тут были и какие-то неразрезные мосты, карданы и полуоси, тяги и рычаги подвески, алюминиевые профили... Так. Давайте по списку.Я достал планшет, нашел нужную программу и открыл список. Все таки тут не обойтись бумажным чеклистом - тут были сотни, тысячи позиций, и на бумаге найти что-то конкретное было трудно. В электронном списке достаточно вбить название вещи или категории вещей, и тут же отображалось количество деталей, их типы и состояние. Гораздо удобнее, чем записывать всё карандашом.Ага. Начнем слева. Полуось стальная, пять штук. Рычаг 50 на 23 сантиметра. Есть. Дифференциал Торсена, четыре штуки. Гидроусилитель руля, шесть штук. Пилон типа Б-4, тридцать шесть... А нет, тридцать девять штук. Канистра на двадцать литров, пятьдесят штук. Бочка на сто пятьдесят литров, двадцать семь штук. Лист алюминия, три на девять с половиной метра, восемьдесят четыре штуки... И так далее. Около часа я перебирал разные узлы и детали вполне стандартные для любой машиностроительной фирмы, но следующий стеллаж был вовсе не таким. Он стоял чуть осторонь, и на нем, а точнее, еще и возле него, громоздились всяческие штуки, не нужные нам или слишком странные для нормального использования. Там из кучи деталей торчал даже разбитый двигатель от СА-1, его корпус имел вмятины в бортах, между трещинами обшивки были видны разбитые камеры сгорания. Это был турбореактивный двигатель типа Бласто Ж-90. Номер модели означал мощность двигателя в килоньютонах, а индекс "Ж" - точку, в которой окажется летчик, если не будет следить за запасом топлива, а так как экономичным Ж-90 никак уж не был, СА,-1 в первом же полёте остался без керосина на десятой минуте и совершил аварийную посадку прямо в бар, уничтожив последний до фундамента. Рядом торчали какие-то палки, присмотревшись к которым я понял, что это стволы 37-мм пушек. Я дёрнул за один, и из кучи мусора не без значительных усилий вывалился казенник с частью карданного подвеса и куском магазина. Сама пушка была в отличном состоянии, но слишком мощной для СА-4. Остальные шесть пушек тоже были целы, за исключение одной, у которой казенная часть была согнута пополам и восстановлению не подлежала. Я отнес ее в кучу металлолома у склада и вернулся к стеллажам.За этим стеллажом начиналась странная часть склада, занимавшая треть его территории и полностью заполненная всяческим хламом. Его, видимо, не разгребали даже предыдущие хозяева, поэтому мы просто складывали не особо нужные вещи здесь. Возле прислоненной к стене старой обшивке крыла от СА-4 лежали палеты и листы алюминия, а дальше начинался хаос. Это здание мы приобрели у предыдущих хозяев вместе с разнообразным хламом, часть которого была упорядоченыа и использована в наших самолетах, часть - сдана на металлолом, часть - так и оставлена в закромах склада как непригодная к употреблению или не имеющая какого-либо употребления вообще. Эта часть учету не подлежала. Наверное, некоторые из этих деталей были изготовлены еще около сотни лет назад, когда граф Вильям Норман построил тут первые мастерские. Тут были и трех- , и даже четырёхколёсный велосипеды, сцепки от поездов, карданы, полуоси и даже тележка от дореволюционного паровоза. Я поднял кусок шифера с кучи и отложил его в сторону. Под ним лежали какие-то треснутые от сильного удара ящики с надписью "Не бросать!" жирным шрифтом. Я чисто из любопытства решил разгрести эту кучу вещей и задокументировать их. Но таких куч было великое множество, некоторые тянулись до потолка, и я не был уверен что это все можно привести в порядок и что это имеет хоть какой-то смысл. Итак, начнем. Я поднял с кучи покрышку, повертел ее и выкинул, поскольку в ней было как минимум четыре прокола. Просроченные консервы так же полетели в мусорку. А вот и они, фанерные ящики, помятые временем и кривыми руками грузчиков-таджиков. Крышка одного из них легко поддалась, и моему взору предстали колбы и банки, замотанные в пупырчатую пленку и сено.Я достал планшет и занести в таблицу: "Ящик деревянный, 30*15*15 см ориентировочно, содержимое - пробирки". Теперь можно их и рассмотреть.Первая пробирка была образцом некого темного машинного масла, на этикетке, впрочем, ничего нельзя было разобрать. На следующей же было четко написано " Пенициллин", но содержащаяся в нем жидкость сине-зеленого оттенка никак не могла им быть. Жидкость в третьей пробирке была похожа на предыдущую, но несколько гуще и светлее, почти без синего оттенка. Она прилипала к стенкам пробирки ровными аккуратными каплями и блестела в свете складских ламп. Так и запишем. "Зеленая жижа, 200 мл." Я хотел поскорее закончить с странными субстанциями и наугад дёрнул что-то из низа коробки.Серый тюбик средних размеров был поцарапан, колпачок отсутствовал, а носик емкости был измазан светло-серым налетом, похожим на засохший клей на ощупь. Большая наклееная поверх предыдущей этикетка, видимо, написанная от руки, гласила: "ГОДНОТИНИУМ", а чуть ниже трудноразличимым почерком было написано: "Концентрат. Перед использованием разбавить спиртом. Не давать Владу. Состав: ВысокоОлегированная сталь, растворитель, силиконовая основа", но судя по тому, что тюбик был почти пуст, или некий Влад уже использовал этот препарат или прятать уже было нечего. Остальные пробирки особого интереса не представляли, в них содержалась маслообразная жидкость, как в первой, и я просто записал: "Пробирки с машинным маслом, 14 шт по 200 мл", завернул все в пленку, сложил в ящик и положил на полку рядом с пачкой шприцов. Занеся в списки еще несколько карданных валов и крепежей, я продолжил путешествие по залежам, которые видимо никто не трогал за лет эдак тридцать, а то и пятьдесят. Густой слой пыли покрывал все предметы, не позволяя даже различить их цвета. Какие-то стопки книг, достаточно высокие, торчали кое-где между кучами самых разных вещей. Передо мной стояли палеты, нагруженные какими-то ржавыми трубами, которые и были занесены мною в список вещей, подлежащих утилизации. Рядом под кучами так же виднелись прогнившие палеты, но наваленные вещи не позволяли как следует поднять или сдвинуть их. Картонные коробки, сложенные в стороне, расползались по швам, открывая взору разнообразное содержимое, от спиннингов до компьютерных кулеров. Тут было много труб, сваленных в кучи и связанных веревками, сложенных в ящики и коробки, и даже вложенных одна в другую, проржавелых и почти новых. Я, конечно, занёс их в список, какие - для утилизации, какие - для нормального применения. На полу лежали детали, не похожие ни на что, покрытые трещинами и сколами, разломанные на куски и покрытые пятнами от химических реакций, между кучами тянулась проводка, кое-где сорванные и перегрызенная крысами, торчали вмонтированные в пол и разбитые лампы. Похоже, когда-то это здание совмещало функции склада и сборочного, а может и ремонтного цеха. С потолка тоже свисали лампы, большая часть из них перегорела, лишь некоторые чудом работали столько лет без какого-либо ухода. К стене и к редким стеллажам были приставлены деревянные лестницы, прогнившие полностью и прогнувшиеся от сырости и времени. Несколько пробирок и колб с зеленой жижей торчали из кучи хлама между досками, тут же валялось несколько перемотанных изолентой ракет "Воздух-Воздух" без головки самонаведения и взрывчатки, под ними виднелись дымовые шашки и фейерверки, какие-то микросхемы, переломанные пополам. Тут ощущалось какое-то величие, эта атмосфера забвения угнетала, но выглядела внушительно, монументально. С возвышения у края склада были видны ряды и стопки вещей самых разных категорий, они тянулись до потолка, непонятно как удерживая равновесие, в свете старых ламп блестели и переливались куски алюминия, железа и стали, лет сорок ожидающие сборки, токарные, резочные и шлифовальные станки, простаивающие в ожидании заготовок по полвека. Тут много работы предстояло, но, похоже, весь этот хлам ждал, когда его занесут в списки матчасти и он станет частью нового самолёта. Но это все будет потом, а пока нужно закончить с СА-4 и эсминцами, а потом можно взяться за эту зону.Уже покидая заброшенную часть склада, я споткнулся о книгу "Химия полумагических субстанций. Жижи, эссенции, эликсиры." и подобрал ее, чтобы подпереть просевшую книжную полку в моем кабинете, но тут я заметил канавку в том месте, где была книга. Канавка была достаточно широкой, она была покрыта чугуном и напоминала трамвайные рельсы. А вот это уже любопытно. Рельс кое-где был закатаньв бетон, засыпан металлической пылью, песком и кучами мелких деталей. Иногда он уходил под стеллажи, в том числе старые, а значит, им давно не пользовались. Он начинался у возвышения у дальней стены и шел вдоль склада примерно на половину, и кончался у вбитой в бетон металлической балки. В ней было много отверстий для крепления, на некоторых держались стеллажи. Второй рельс лежал рядом, практически полностью заставленный вещами, в некоторых местах его выкорчевали чтобы провести электропроводку к станкам. На новой половине склада в бетонных плитах пола еле были видны остатки канавок под рельсы, но самих рельсов уже давно не было. Я уже выходил со склада, как возле "Лихттрактора" ко мне пришла одна мысль:Зачем же Норману или кому-то еще строить на острове железнодорожную технику? Это могло быть просто догадкой, ведь паровозные тележки могли быть построены на заказ (а мастерские Нормана славились точностью изготовления и надежностью изделий), а рельсы предназначались для крана или грузовых тележек, но в таком случае обычно рельсы ставят у стен здания, а тут они шли по центру, как в нашем цеху. Что-то тут было явно не так, и все эти жижи и препараты тоже не стыковались с моим представлением о машиностроительных компаниях. Я решил пока отложить это дело, и собрался пойти в свой кабинет чтобы заняться кабиной. Перед старым складом простиралась бетонная площадка, а за ней начиналась взлетно-посадочная полоса. Слева располагалось правое крыло здания КБ, занятое почти полностью сборочные цехом, а между ним и старым складом находилось новое складское помещение, которое пока что наполовину пустовало. Я пошел через цех, окинул взглядом стоящий в доке корвет, проверил стапели, возводимых рабочими для второго экземпляра СА-4С4, проверил, как шли дела с самоходкой, к которой приваривали динамическую защиту, и удостоверившись, что все идет по плану, покинул цех и по белому коридору добрался к кабинетам. Миска грибного супа придала мне сил, и работа началась. Слегка протер стол, расстелил чертежи и включил компьютер, открыл проект и начал шпангоут за шпангоутом вырисовывать каркас удлиненной секции кабины. Теперь я хотел добавить за местом пилота место штурмана-стрелка с второй приборной панелью и органами управления пулеметной турелью за кабиной. Я пока не совсем точно представлял обязанности второго пилота; предполагалось, что он будет стрелять из пулеметных турелей под носом и за кабиной, управлять наведением ракет, сбросом бомб (для этого так же надо было установить бомбардировочный прицел) и навигацией. Впрочем, пока что у нас не было необходимости в этой модернизации, но она могла понадобится если вдруг Коалиция захочет иметь штурмовой или бомбардировочный вариант самолёта или, что маловероятно, на нем мы сможем тренировать пилотов, которых пока было не густо. Я был уверен, что товарищ Сковорода пошутил, ведь пилотом СА хочет быть разве что самоубийца, но, как известно, вещи, к которым ты не готов, не будут долго ждать. Но об этом я расскажу позже...