Глава четвертая. (1/1)

* Надо было бы провести больше наземных тестов.*Утро надо долиной Райт-Айленда только начиналось. Солнце озаряло ландшафт желтовато-зеленым, немного розовым цветом, наполняя траву соком и жизнью. Лучи солнца выглядывали из-за горных хребтов, поливая светом их верхушки и дальние участки долины. В основной же части поля еще царила полутьма. СА-4 выкатился на полосу нашего КБ, будучи приведен в движение небольшим аэродромом тягачом. Он блестел свежей краской даже здесь, в тени, в связи с чем нам пришлось покрыть часть фюзеляжа перед пилотом матовой краской во избежание бликов, слепящих лётчика. Накачанные, невероятно чёрные шины катилось по бетонной полосе, приминая кое-где выросшие пучки травы. Тягач отцепился от самолёта и уехал с полосы. Иван опустил фонарь кабины, закрыл замки и подготовился к новому испытательном полёту. Я сидел за отстроенным и обновленым пультом в диспетчерской, наблюдая за изображением с камер в самолёте и сотнями индикаторов состояния машины. Пульт был громоздкий, панели и переключатели стояли в несколько слоев, заслоняя друг друга, они свисали с краев пульта и залезали на стекла вышки, позволяя дать мне доступ к управлению практически всеми параметрами самолёта. Отдельный экран отображал настройки стабилизатора управления, с которым нам и предстояло работать. Пока я выставил плавный режим, как в первом полёте, а потом я хотел плавно увеличить резкость управления и улучшить отзывчивость машины.Самолёт завёлся, и компрессоры двигателей начали медленно раскручиваться, из сопел пошёл выхлоп, преломлявший свет и искривляющий находящиеся за ним объекты. Двигатели повернулись на тридцать градусов вверх, самолёт слегка приподнялся и покатился вперёд, но не оторвался от земли. Ваня дал половинную тягу, а потом вывел обороты на полную, и самолёт покатился по полосе всё быстрее,еле касаясь земли тремя основными стойками на фюзеляже, но уже оторвав две страховочные стойки на крыле. Скорость дошла до двухста километров в час, и самолёт оторвался, начав резкий набор высоты, при этом сохраняя небольшой угол тангажа. Прошло три секунды, начало убираться шасси, и самолёт рванул вперед ещё реже, и Ваня убрал закрылки.- Скорость двести двенадцать, высота двести! - доложил Иван.- Продолжай набор высоты. -Скорость двести девяносто, высота двести пятьдесят!Я уже слабо видел самолёт на фоне белого, слегка желтоватого неба, но картина на экранах пульта позволяла мне видеть полёт "от первого лица". Самолёт прошел поле перед полосой и летел над небольшими домами у самого берега. Там трава переходила где в песок, где в камни, представляя некоторое подобие пляжа. Несколько домов стояло на сваях чуть левее нашего курса, на более пологой части берега, а рядом с ними расположилось небольшое кафе для купающихся, которых, впрочем, пока что было немного. Пестрые зонтики могли служить неплохим ориентиром, но их было очень мало.Тем временем самолёт уже поднялся на восемьсот метров и летел над темной водой, как и сообщил Иван в своем докладе.- Иван, давай вправо, на курс ноль!Самолёт слегка покачнулся, накренился вправо, сначала слабо, потом все сильнее, и уже начало казаться, что он упадет, но приборы утверждали обратное. Крен составлял тридцать градусов, что было лишь половиной максимального допустимого значения. Нет, конечно, теоретически наш самолёт мог лететь и вниз кабиной, но мы пока не рисковали. Все таки хорошо, когда есть капсула и катапультная система, но еще лучше, когда нет повода использовать их по назначению, а к тому же, катапультирования головой вниз- не самый лучший вариант получить выброс адреналина и, если не повезёт, и крови в мозг.По центру экрана камеры под носом был виден бар-ресторан "Веселый Тентакль", где мы вчера и обедали. Трехэтажное здание слегка нависало над докам, где сейчас стоял авианосец. Он редко простаивал, но последнее время мы ни разу не видели его на патрулировании. Окрашенный голубоватой краской нос корабля торчал из-под крыши дока, констрастируя с красными и желтыми цветами бара. Небольшой значок на карте, выведенной на соседний экран показывал текущее положение самолёта, пройденный путь и запланированную траекторию полета. Мы запланировали пролететь " змейкой" над полосой, с каждым разворотом ослабляя влияние стабилизатора и замеряя радиус, время разворота и скорость прохождения. К концу полосы мы должны были как раз дойти до минимальной стабилизации, выполнив пять разворотов. Самолёт приблизился к точке приблизительно над баром, где должен был развернуться и начать полёт поперек полосы со скоростью триста миль в час.- Давай разворот, на курс 180!- Есть!Самолёт медленно накренился и вошел в поворот и так же вальяжно из него вышел, набрав сотню метров высоты. Небольшой прямой участок, СА-4 уже пересек полосу и готов ко второму развороту.- Убираю стабилизацию до 80. Один поворот ручки на пульте, и шкала стабилизатора упала на полтора деления. Мы нарочно начали тест на самом плавном режиме, желая получить параметры поворота на всех режимах.Он начал разворот. Самолёт покачнулся гораздо резвее, дав крен чуть больше нужного. Иван слегка дал ручку вправо, вернув самолёт к запланированным параметрам поворота, и вышел из второго разворота так же плавно, как и из первого. Осталось еще три. Я провернул ручку управления стабилизатором на четверть оборота и продолжал наблюдение. Вот самолёт уже пересекал полосу с небольшим креном, готовясь к повороту. Резкий порыв ветра покачнулся самолёт, но Ваня успел выровнять машину. Боковой ветер усилился, и хоть он ещё был в пределах нормы, я решил ослаблять стабилизацию плавнее, не отключая ее совсем. Тем временем самолёт накренился и описал полукруг среднего радиуса, потеряв тридцать метров высоты. Пока что все было в норме, но ветер и не думал успокаиваться. Я укрутил стабилизацию до 45% и приготовился. Снова самолёт пересек полосу и накренился, войдя в разворот. Внешне казалось, что самолёт летит плавно, как по рельсам, но на самом деле Иван постоянно корректировал траекторию, не давая машине потерять или набрать высоту и удерживая постоянный радиус разворота. Дуга вышла крутой, самолёт набрал около пятидесяти метров высоты, но зато разворот занял всего пятнадцать секунд- вдвое меньше, чем первый. Теперь последний, пятый разворот. Еще немного довернуть ручку - и влияние стабилизирующий системы будет почти незаметно. Поставим на 35%. При таком ветре дальнейшее ослабление опасно.Иван опять ввел самолёт в крен. Самолёт начал скользит вниз и Иван дёрнул штурвал на себя и попытался исправить ситуацию нажав правую педаль. Но тут резкий порыв ветра еще сильнее ввел самолёт в крен, и теперь левое крыло стояло почти вертикально. Нужно срочно исправить ситуацию.Я быстро вывернул ручку стабилизатора на 60, добавил тяги и развернул двигатели почти вертикально. До земли оставалось совсем немного. Бортовой компьютер резко прибавил тяги левым двигателям, стараясь вернуть самолёт в горизонтальное положение, тут же и Ваня повернул штурвал вправо, самолёт резко выровнялся, но тут левое крыло чиркнуло по земле и его конец врезался в антенны радиомаяка, снеся их и оставшись в земле. Не хватало около трети крыла, из места отрыва лился керосин. Я быстро перекрыл подачу топлива из крыльев, а тем временем самолёт врезался в землю кормой и резко взмыл на метров сорок, выжигая траву на месте аварии. Иван перевел машину в висение, и теперь СА-4 летел со скоростью около восьмидесяти километров в час. Иван развернул самолёт вдоль полосы, и только когда он пролетел над моей вышкой, я увидел всю серьезность повреждений. Нижний киль остался в земле, часть сопел у задних двигателей была выбита, особенно у кормового - около трети сопла отсутствовало, не было и частей обшивки, часть клапанов реактивного управления тоже была утеряна. Подобное часто случалось на испытаниях старого самолёта, и из-за постоянных ремонтов и репутации летающей мясорубки СА-4 быстро потерял престиж и финансирование. Это, конечно, был прорыв по сравнению с СА 1/2, так и не сумевшего совершить нормальный полет, но я чувствовал что меня где-то обманули. Когда я увидел объявление "Ищем молодых и перспективных инженеров для постройки самолёта, З/П от 50 апов за неделю", я почти сразу подал резюме и почти сразу был принят. Тогда я надеялся на работу по специальности и гораздо более интересную, чем в маке - единственном месте, куда я смог устроиться после технического вуза. Аванс дали неплохой,но когда я увидел нечто, что должно было стать СА-1, я понял, что это не то, чем мне нужно заниматься, но других вариантов у меня не было. Дела пошли вверх после того, как мы продали СА-3 за десять миллионов долларов и, тем более, переложили выплату компенсации за моральный ущерб на нашу страховую компанию, иначе нам было несдобровать. А потом Артём создал СА-4. И понеслось.