Глава 8. (1/1)

Олеся: Кстати, а что тебе Паша подарил?Яна: Подарочную карту в магазин с косметикой.О: А, прикольно.Я отложила телефон в сторону. Было совершенно непонятно, почему парень ушел от ответа в тот раз. Что такого секретного в этом подарке? Странно всё это. Даже предположений не было, почему он утаил. Ему что, просто тупо настолько лень было со мной говорить? Или он боялся критики? Да всё это как-то бредово. С каждым днём отношения с Пашей становились всё более странными, а не развивались. Он постоянно непонятно себя вёл: спрашивал, какие мои любимые цветы, но не звал гулять, сухо отвечал на сообщения, долго игнорировал, потом писал, как сильно я ему нравлюсь и как он мною дорожит. Такое непонятное общение делало состояние каким-то подвешенным. Хотелось ясности. Хотелось хотя бы просто понимать, нужна я человеку на самом деле или нет? Правда, было страшно узнать, что не нужна… Возможно, одиночество заставляло цепляться за него, но мне казалось, что чувства. Да и как же наши общие цели на будущее? Стремления к лучшей жизни? Щенок голден-ретривера, в конце концов? Конечно же, я пару раз пыталась вывести Пашу на диалог, но все тщетно, ничего внятного парень мне не говорил: ?надо подождать, я сложный человек, не готов к отношениям, но ты мне нужна?. Мрак. Но я оставалась рядом, ждала, когда все наладится, писала слова поддержки. И, вроде бы, правда переживала за него? Иногда я видела в нем себя, мне казалось, что мы похожи. Отсюда и повышенная эмпатия. Парень как-то раз написал, что ему очень плохо. Морально. Что его топит одиночество и печаль. Что ему кажется, будто он живет не своей жизнью. Не делает то, что должен. Что он – ничтожество. Моё сердце начало разрываться от грусти, хотелось вскочить на ноги и помчаться к нему через всю Москву, чтобы просто обнять, сказать, что он не плохой и что не одинок. Потому что я знала, как в сложные моменты это нужно.Но не поехала. За окном была ночь. Метро не работало, электрички не ходили. Пришлось передавать поддержку через сообщения.Вот только… его слова об одиночестве немного задели меня саму. Я так старалась быть рядом, показывать, что я рядом. Постоянно. Но он не заметил? Может, дело было во мне? Недостаточно старалась? Получалось хуже, чем казалось? В любом случае, злиться на него я не могла. ***Неделя прошла как-то скомкано. До тёти я так и не доехала, с Машей только один раз удалось встретиться. Подруга была в восторженном удивлении от того, что моим новым преподавателем оказался парень из метро. Подобно Насте, она тут же начала строить романтические предположения относительно нашего с ним будущего. Она щебетала, складывая ладошки и поднося их к губам, когда расписывала возможное приторно-сахарное развитие наших отношений. На мой взгляд, всё это выглядело глупо и смешно. Это была не та история, не новый сюжет из ?Клуба Романтики? или из книжки с ?розовыми соплями? для девочек. Однако, глаза Маши ясно показывали, что в глубине души она продолжит ждать того дня, когда я скажу, что мы начали встречаться. Но такое просто невозможно. Она не видела Олега. А я видела. Да и дело было не только в холодности и суровости Олега. И не в том, что у этого интеллектуального красавца наверняка была девушка. Дело было еще и во мне. Я – не главная героиня любовного романа, я, скорее, первая жертва в хоррор-истории, о которой читатель забудет сразу же после расправы какого-нибудь клоуна-убийцы над ней. Вот Марина Рубинова еще могла попытаться завлечь нового препода... Симпатичная, неглупая, почему нет? Ладно, главным её достоинством было не смазливое личико, думаю, она привлекала мужчин своим умением флиртовать и строить глазки. А я… А я могла только читать книжки, вроде ?Сумерек?, и перед сном мечтать о ?Прекрасном Принце?. Моим любимым мультиком с детства был Диснеевский ?Красавица и Чудовище?. Бель всегда казалось идеальной девушкой, но больше всего цеплял Чудовище… За внешностью страшного монстра таился одинокий, чуткий, научившийся любить принц. И любовь сделала всех счастливыми, как всегда в Диснеевских сказках.Правда, во взрослом возрасте, при очередном пересмотре сего шедевра, я задумалась: а кто там антагонист на самом деле? В смысле, не Гастон или Чудовище, а ведьма, которая обиделась на маленького ребенка и наказала вместе с ним всю, ни в чем неповинную прислугу или тот самый одиннадцатилетний парень, не умеющий тогда сострадать? Интересненько, конечно. Если говорить о чудовищах, то страх перед моим ?чудовищем? в лице нового преподавателя удивительным образом реально замотивировал повторять и учить предмет, который так сложно мне давался. Свободное время я стала проводить за просмотром тематических роликов на YouTube и чтением учебников. Мысли время от времени всё равно возвращались к Паше. Еще одному чудовищу. Как-то вечером я даже написала Яне. До этого наши с парнем отношения я с девушкой не обсуждала. Олеся: Привет. Я хотела кое-что у тебя спросить.Яна: Привет. Спрашивай.О: Ты недавно говорила, что я нравлюсь Паше. Это всё еще так? Можешь у него спросить? Пожалуйста. Мне иногда кажется, что он как-то морозится. Конечно же, в глубине души я понимала, что написала не для того, чтобы узнать правду, а для того, чтобы меня успокоили. Но ответ пришел не такой, какой хотелось увидеть. Яна: Олесь, он уже взрослый мальчик. Ему нужны взрослые отношения, а не прогулки за ручку, понимаешь? Мне не надо ничего спрашивать, я и так все знаю, мы с ним обо всем говорим. О: Я понимаю. Но мы говорили с ним об этом… Он сказал, что это не так важно, что он будет ждать и всё такое. Словами девушки я была крайне удивлена. Беседа дальше особо не сложилась. Мало того, что не удалось получить ответы на вопросы, самих вопросов стало еще больше. Теперь я вообще ничего не понимала… В разговорах Паша явно дал понять, что он не пытался меня ?снять? и не торопил с таким развитием отношений. Но в чем тогда дело? Я подумала, что Яна просто ревнует, ведь Паша был её близким другом, а стал моим парнем. Ну, почти. Вот и сказала так. Лучше было дождаться встречи с парнем и обо всем поговорить, чем торопиться с выводами.К Яне меня тянуло. В том плане, что хотелось с ней дружить. Да, она была вся такая загадочная, закрытая книга. Но в первую очередь меня восхищала сила её духа и упорство. Девушка поступила в столичный ВУЗ на бюджет и переехала в Москву из далекого города без поддержки от родителей и веры в неё от друзей. Вскоре она нашла тут работу в хорошей компании, несмотря на незаконченное образование, и съехала из общежития в съемную квартиру. С Пашей они познакомились в интернете, погуляли, подружились и решили снимать вдвоем – так было дешевле. И со слов подруги, и со слов парня романтических чувств они никогда друг к другу не испытывали. Следующей целью Яны стал переезд в Европу, и лично я не сомневалась, что у нее все получится. ***С момента прошлой пары у Олега Шефера прошла неделя, и вот я снова собиралась на учебу. Как бы там ни было, в глазах молодого симпатичного мужчины хотелось выглядеть красивой. Насколько это возможно, конечно. Однако, будильник поставленный на полчаса пораньше, меня не спас. Нет, вышла-то я вовремя, а вот электричка решила сломаться, из-за чего всё пошло наперекосяк, и в девять утра, когда пара началась, а Олег наверняка уже пришел, я еще только бежала от метро.Запыхавшаяся, стоя у двери аудитории, я коротко постучалась и заглянула внутрь. Преподаватель был на месте и вёл лекцию. Ожидаемо.– Здравствуйте, извините, можно войти? У меня электричка сломалась. Олег смерил меня безразличным взглядом. – Здравствуйте, Олеся. Неубедительно как-то, – он слегка наклонил голову вбок. – Но… это правда. Я ехала из… – договорить я не успела, преподаватель меня перебил.– Ладно, мне это неинтересно. Не будем тратить время, садитесь. Повесив куртку на вешалку, я проскользнула на своё место и мысленно горячо пожелала стать невидимкой. Олег Сергеевич продолжил читать лекцию. Стоит отметить, что у него была отлично поставленная речь. Говорил он в меру громко, четко, делая паузы в нужных местах. Да и объяснял вполне понятно. Но всё равно предмет для меня был сложным. Сначала я планировала попытаться проявить себя, запомниться, как активный, занимающийся студент, а не просто неловкая девушка из метро. Думала, что буду тянуть руку, отвечать, задавать вопросы. Но нет. Не получилось взять себя в руки, не получалось выдавить из себя ни звука. Волнение охватывало до шума в ушах, стоило лишь задуматься о том, чтобы ответить на вопрос Олега Сергеевича. Меня даже начал бесить этот тупой необоснованный страх перед ним. Позволив себе взять время на адаптацию, я решила начать отвечать всё же только со следующей недели. Первое впечатление все равно уже произведено, торопиться менять мнение о себе смысла не было, сессия еще не завтра и даже не через месяц.– На сегодня всё. Дома разберите эту тему. Напоминаю, на следующей паре у нас небольшой письменный тест по психогенетике. Надеюсь, вы помните, что я говорил о списывании. Начнем ровно в десять тридцать, пока можете идти на перерыв, – сказал преподаватель и, откинув с лица непослушные, сегодня какие-то особенно вьющиеся, пряди, покинул аудиторию. Позавтракать я не успела, так что мы с Настей и Алёной решили быстро добежать до магазина. Олег Сергеевич закончил лекцию на десять минут пораньше, так что должны были успеть. Алёна сегодня выглядела как-то особенно представительно – брючный костюм ей очень шел. Мы дружили уже третий год, но я до сих пор почти ничего не знала о девушке. Она никогда ничего не рассказывала. Вроде, у неё были какие-то проблемы в семье, но какие именно – неизвестно. Алёна ассоциировалась у меня со скалой: твердая, временами грубая, очень уверенная в себе, скрытная и сильная. Мы всё успели: и еду купить, и поесть. Кажется, беды уже ждать было неоткуда… Но я всегда найду способ ?упасть в грязь лицом?. Такой вот интересный талант. – До пары минута? Давайте мусор, я быстро выкину, – сказала я, сминая в руке упаковку от круассана.Не хотелось задерживаться даже на тридцать секунд, особенно после утренней ситуации, и, исходя из этого, я не придумала ничего лучше, чем, в прямом смысле слова, добежать до мусорки, стоящей в коридоре. Вот только выбегать прямо из двери, оказалось не лучшей идеей. Я врезалась в него. В Олега. Снова. Выскакивая в коридор в тот момент, когда преподаватель как раз собирался войти в аудиторию, я влетела в его грудь. Понимая в самое последнее мгновение, что сейчас будет, попыталась уйти от столкновения, то ли затормозить, то ли отшатнуться, но, в итоге, просто потеряла равновесие. Олег схватил меня за предплечье и талию, тем самым не дав упасть. Правда, для этого ему пришлось отпустить тесты, которые тут же рассыпались по полу. Мы смотрели друг другу в глаза, наверное, секунды две. Почему-то ноги стали ватными. Может, от страха. Может, от этого взгляда. Его серо-голубые глаза выглядели до жути холодными и до умопомрачения глубокими. Обрамленными густыми угольно-черными ресницами, они казались очень яркими, несмотря на примесь серого оттенка. Густые брови поползли к переносице, губы сжались в полоску и крепкие руки меня отпустили. Олег Сергеевич присел на корточки и стал собирать рассыпавшиеся листочки. – Боже, простите меня, пожалуйста, – я опустилась на одно колено и тоже принялась собирать тесты трясущимися руками. – Простите, я случайно, извините.– Вернитесь на своё место, – сухо бросил он. – Простите! – я уже потянулась к еще одному листочку, но преподаватель вырвал у меня из руки то, что я уже успела собрать.– Я сказал, вернитесь на свое место, – чуть ли не рявкнул он. Вздрогнув, я поднялась на трясущихся ногах и быстро заскочила обратно в аудиторию. На меня смотрели все. Все видели, что произошло. Стыдно, как же было стыдно. Сердце бешено металось в груди. Сунув в сумку мусор, который продолжала сжимать в руке, я уставилась на лежащую на парте тетрадь и старалась глубоко дышать, не давая предательским слезам скатиться по щекам. Через минуту преподаватель велел нам убрать все свои вещи, за исключением ручки, в сумки, и раздал те самые тесты. Из-за волнения и кома в горле я никак не могла сосредоточиться. Да еще и вопросы оказались слишком сложные. Окинув их взглядом, я еще сильнее разнервничалась и начала психовать, в таком состоянии собрать мысли в кучу стало совсем невозможно.Через двадцать минут Олег Сергеевич собрал работы и начал читать лекцию. О чем была лекция – вопрос не ко мне. Как только пара закончилась, я схватила свои вещи и быстро ушла из аудитории, не дожидаясь подруг. Проскакивая мимо преподавателя, мне не удалось выдавить из себя даже обычного ?до свидания?. Я понимала, что Марина Рубинова будет обсуждать эту неловкую ситуацию со своими подружками, смеясь над моей неловкостью и нелепостью. Я понимала, что Олег Сергеевич уже точно сформировал обо мне плохое мнение, и легкой жизни в универе мне не светит. Я понимала, что я глупая, а моя грациозность такая же, как у коровы на льду. Я понимала, что Паше наплевать на меня, и нет смысла рассказывать, что случилось. Он старался выбраться из своих проблем и переживаний, так что на мои ресурсов попросту не было. Но я не злилась на него, он же человек, не робот. Правда, грусти это добавляло: вроде появился близкий человек, а легче не стало.С какой-то яростью на ходу вытирая слезы, я достала телефон и написала Маше сообщение, попросила её встретиться вечером. К счастью, подруга согласилась.***– Ты чего такая грустная? – спросила бабушка, когда я села за стол.– Опозорилась перед новым преподавателем. – Как? Уроки не выучила? – недовольно предположила она.– Нет. Выбегала из аудитории, хотела мусор выкинуть, и врезалась в него. Он тесты уронил… – тяжело вздохнула я, лениво мешая суп ложкой. – А чего ты бегаешь по университету? Аккуратно надо ходить. Ты девочка или кто? ?Спасибо за поддержку? – подумала я, но вслух ничего не сказала.Злость на саму себя прошла, осталась лишь затягивающая, словно болото, печаль. Не могу сказать, что произошедшая в ВУЗе ситуация стала последней каплей и затянула меня в так называемую депрессию, нет. Просто было грустно. Мысль о том, что я не одинока, что у меня есть парень, замечательные подруги, тётя, мама и бабушка, успокаивала. К тому же, я ждала встречу с Машей, чтобы получить нужные слова поддержки, которые она всегда умела находить.