P.S. Сердце Гата (1/1)

Не плачь, не надо, ты со мной. Ты все еще такой легкий, что я и до края мира тебя донес бы, чтоб только тебе там ничто не угрожало. Ничто не огорчало тебя.Духи великие, Хейзель, я клялся, что ты вовек не узнаешь… но я ведь не просто принадлежу тебе. Ты мой воздух и свет. Ты моя жизнь. И не потому лишь, что само мое существование напрямую зависит от твоей силы. Да, ты все, что есть у меня, но разве же это мало?И я не могу отделаться от этих мыслей, всегда одних и тех же, с той поры, как ты вошел в возраст. Ты же поистине прекрасен. Как молодой месяц, как тонкий лунный серп над волнами. Как ветер высоко в соснах моей родины. Ты прекрасен настолько, что даже мое неживое сердце замирает и раз за разом разбивается в крошево. А потом один твой взгляд собирает его снова.И как я мог в таком признаться, выдать себя хоть полусловом? Ты шел к цели. Ты посвятил себя своему Богу и своей борьбе. И сияние твоей чистоты слепило сильнее, чем сияние самой твоей силы.А потом на твоем пути возник этот безумный монах. Самим своим существованием попирающий все. Законы, правила, обеты. И тот щит, что всегда заслонил бы тебя, сумей враги пройти через меня, – щит треснул и разлетелся на кусочки. И у тебя больше не стало гордости. Он унижал тебя, гнал прочь – а ты останавливал меня жестом. И потом, пока метался по постели, не в силах уснуть, говорил будто в воздух, будто для себя самого, но слушал-то я: ах, Санзо-хан, как же я мечтаю поцеловать хоть край ваших одежд, снизойдите до меня хотя бы на миг, я готов на все… И чего стоили мои слова – мол, Санзо походя разобьет тебе сердце! А большего я сказать не мог. Я всего лишь живой покойник и тень твоя, разве же ты снизошел бы до меня? Хотя я и не просил бы ни о чем, в конце концов, мое тело уже не может испытывать плотских желаний, но как это помешает мне обожать тебя? А значит, делать все единственно ради твоего счастья и восторга? Все, чего только ты пожелал бы.И вот сегодня ты очень пьян, ты плачешь, и слезы размывают краску на твоих ресницах и веках. Ты пошел сегодня на то, чтобы ради внимания Санзо нарядиться девушкой. И я только и мог, что помогать тебе как уж умею. Касаться тебя, любоваться тобой – тебе ведь идет даже сейчас, тебе идет все, и разве могла эта игра сделать тебя еще прекраснее, чем ты есть?Я помогал тебе, пока ты позволял, а потом ты услал меня заниматься праздничным столом. Ты так мечтал украсить день рождения Санзо – не только собой, но и угощением. И твое преображение завершил тот, кому ты всегда выказывал презрение – пряча за ним свой неизбывный страх перед нелюдями. Хаккай-хан от сердца решил просто тебе помочь, и не вини его за то, что это с ним Санзо ушел с праздника. Виноват только сам Санзо, и отчасти хмель в его голове, и не в том вина, что выбрал своего старого, испытанного друга – а в том, что перед тем весь праздник ласкал тебя взглядом, показывая, что оценил твой новый образ. Ты отважно говорил, что согласен и на самое малое, и на самое большое, что он готов тебе предложить. А глаза твои так и молили о ночи любви… если не о вечности вместе.О, убил бы Санзо за то, что он дразнил тебя ложными надеждами! За то, что не мог по своей воле убрать от тебя руки. А вот за Хаккая готов принести жертвы всем добрым духам. Ведь он как я – ничего не просил для себя и ни на что не надеялся. Санзо, может быть, и не догадался, как давно ему отдали сердце, и все это сбылось только потому что нельзя было разбивать сердечко тебе.Так что не плачь, не надо, Хейзель, хозяин мой, душа моя. Я рядом, я держу тебя. Стираю с твоих щек слезы и краску, осторожно выпутываю из волос голубые цветы. Я сам их рвал для тебя, и я сохраню их, засушу в твоей божественной книге.Я мало что скажу вслух, да и ты сейчас, против обыкновения, говорить не можешь. Только глядишь мне в глаза. ?Любите меня, хоть кто-нибудь меня любите!? – так читаю я этот твой отчаянный взгляд. Конечно, ты пьян и просто ищешь, чем заполнить пустоту. Но я не могу тебе отказать, никогда не мог. А значит, будет у тебя нынче и первый поцелуй, и прощание с невинностью.Я делаю это не для себя. То есть нет, и для себя тоже, но мне с головой хватит уже если я увижу, как тебя уносит в небеса. И ради этого я сделаю все, что в моих силах. Подожди немного, скоро и шелка упадут к твоим ногам, и я тоже к ним опущусь. И не бойся, по-прежнему держу тебя!