Незнакомец (1/1)

Ромашов медленно, прогулочным шагом уже подходил к улице, на которой располагался дом Николая Антоновича. Дабы не вызвать подозрений со стороны няни его возлюбленной, мужчина предусмотрительно припрятал нежно-белый букет ромашек за спиной. Сотню раз он уже успел пожалеть о покупке несчастных цветов, но путь обратно был отрезан тысячами переулков столицы. Конечно же он не забыл поправить галстук, то ли из-за нервов, то ли по причине чрезмерной аккуратности, которая неожиданно проснулась в мужчине без причины, но с ожидаемым результатом, как например добродушная улыбки Кати, или похвальный кивок от её нынешнего опекуна.По периметру зданий потянулась природная ограда в виде раскидистых деревьев и мелких кустов без единого листочка, но засыпанных умиротворяющим взгляд блестящим под лунными лучами снегом. Стало холодно, и мужчина, оглядев присыпанный всё тем же снегом пиджак, немедленно отряхнул белые хлопья с плеч и головы. Глубоко выдохнув, он отряхнул и часы, которые моментально убедили его о суровости московских холодов. Часовые стрелки застыли напрочь, а минутная еле еле подёргивалась из стороны в сторону.—?Не замёрзнут, говорите? Не остановятся? —?раздражённо цитировал Ромашов работников часового ломбарда. Он уже снял несчастное устройство с запястья и, поднеся ко рту, попытался подуть на них тёплым воздухом, дабы пробудить механизм. Мужчина не был сведущ в подобных проблемах, потому, как никогда с ними не сталкивался, а столкнувшись, не нашёл ничего больше, как выругаться сначала на часы, потом на погоду, а потом и на самого себя. И тут вдруг рядом с Ромашовым, будто из неоткуда возник толстенький усатый джентльмен с зонтиком, пристально осматривающий молодого человека, и как-то загадочно улыбающийся. Воздыхатель Кати только повернул голову, чтобы удостовериться в том, что рядом через асфальт пророс дуб, потому как боковым зрением заметил лишь тёмные очертания чего-то большого и грузного (на дуб он подсознательно надеялся, хоть и зная, что такого в сущности быть не может), как от неожиданности чуть не подскочил, ограничившись отступом на шаг назад от незнакомца.Тотчас же поправив костюм, Ромашов немедленно прекратил дрожь, пробравшую его озябшие руки. Повернув голову к незнакомцу, он раздражённо просверлил его потемневшими глазами.—?Вы кто? —?О, не беспокойтесь, милейший,?— уловив настороженность в голосе собеседника, человек с зонтиком почтительно поклонился, растянулся в улыбке и отступил, выражая почтение,?— я не хотел пугать вас, прошу меня простить. Ему было где-то под шестой десяток лет, очки поблёскивали на его курносом носу, как и седина в волосах, а шинель плотно сидела на упитанном теле. Странно, но незаметно было, чтобы одежда стесняла его сравнительно грациозные движения. Описав про себя незнакомца, Ромашов немедленно подметил детали, указывающие на высокое положение его собеседника, как, например, тот же капюшон шинели, обшитый мехом лисицы, и очки с богато украшенными душками. К сожалению, даже знакомство с солидным аристократом не могло быть лучше встречи с Катей?— прочно утвердил для себя Ромашов и, сухо попрощавшись, продолжил свой путь, не дождавшись ?до свидания?. Так нечасто навещал он свою знакомую, что встречи их, можно было бы пересчитать по пальцам одной руки. Но презирая, в большинстве своём весь хомосапианс, он, тем не менее, питал жесточайшую, снедающую его изнутри симпатию к милой девушке с непростой историей. Глупость, казалось бы, но единое упоминание о ней вызывало приятною истому, которую Ромашов пытался поначалу подавлять, но в конце концов смирился с этим, и отдался на волю судьбы, всё ещё держа ту самую судьбу в колючих рукавицах. Больная точка существовала, наверное, у каждого человека, и никогда, ни за что на свете Ромашов не мог предположить, что его больной точкой будет женщина. Ничем не примечательная девчушка, откровенно питавшая к нему неприязнь, но от своей недоступности ещё более желанная дочь великого путешественника.—?Послушайте, молодой человек,?— не отставал незнакомец,?— я же вам помочь хочу,?— запыхавшись, тараторил он, еле поспевая за Ромашовым,?— что же вы так пренебрегаете моим обществом?Можно было бы подивиться с какой прытью передвигался мужчина такого преклонного возраста, по скользкой каменной кладке.—?Я говорил вам, мне нужно идти,?— восклицал молодой человек, не замедляя шага и не оборачиваясь.—?Ах вот как,?— приостановился джентльмен с зонтиком,?— да если бы не та барышня, я бы с вами в жизни не заговорил бы! —?громко воскликнул он, чуть прищурив глаза, чтобы разглядеть реакцию мужчины перед ним. Последняя фраза вынудила Ромашова остановиться и склонив голову, обернуться к незнакомцу.—?Какая барышня? —?настороженно спросил молодой человек.—?У вас цветочки-то не замёрзли, дорогой Ромео? —?посмеиваясь, ответно вопросил мужчина с зонтиком, всматриваясь в опустошённые глаза мужчины. Светловолосый в ответ нахмурился, и глубоко вздохнул. Затем, сослав предыдущие слова собеседника за старческий маразм, проигнорировал их и повторил вопрос медленнее.—?Значит, я не ошибся, вас Михаил зовут, молодой человек? - незнакомец внимательно прищурил глаза, что-то таилось в этом добродушном весельчаке, чего Ромашов пока не знал, и чему не суждено было сегодня быть узнанным.—?Откуда вы…Удостоверившись в правильности своих предположений, расчётливый седовласый джентльмен перебил собеседника на полуслове.—?Я вашу знакомую встретил в переулке, - немедленно приступил к объяснению мужчина в шинели, потянув многозначительную паузу после своих слов, и вновь внимательно вглядевшись в голубые незаинтересованные глаза молодого человека перед ним, - она была заплаканная и по виду уставшая,?— словно бы по щелчку, в глазах Ромашова блеснули искры участия, послужившие поводом для дальнейшего, убыстрённого пересказа событий,?— я сразу же предложил ей проводить её домой, но она настаивала и молила меня о том, чтобы я не сообщал Николаю Антоновичу где она, не говорил матушке и няньке… —?у молодого человека перед ним заметно участилось дыхание, брови его хмурились а взгляд опускался на мостовую позади старика,?— да что же вы так волнуетесь-то, не бойтесь вы, всё с ней в порядке! - поспешно добавил рассказчик.- Дальше говорите, немедленно,?— потребовал Ромашов как можно более надменно, пытаясь прикрыть своё зарождающееся беспокойство."Катя? В переулке? Заплаканная?" —?лихорадочно вопрошало сознание. Сора с родными? Неужели? Вот уж навряд ли, Екатерина была излишне предусмотрительным человеком. Её всплески эмоций прекратились с тех пор, как умерла её мать, она постоянно запиралась в комнате, редко выходила на прогулки и практически ежедневно посещала молельню в церкви. Умная женщина скорбела тихо, не затрагивая своим горем друзей или родных, от чего в Ромашове она пробудила истинное восхищение. Не часто бывало с ним подобное. Вполне можно утверждать, что это случилось впервые, за долгие годы.Часто он вспоминал те роковые листы бумаги с корявым почерком, которые ему так и не удалось уничтожить. Ромашову казалось это благородным делом, ведь совершал он это всё во имя Кати, ради её же благополучия, без жажды мести, или тому подобных низких чувств гложущих его сегодня. Зачем же Саня тогда вспомнил строчки вместе с адресатом? Зачем же? Кожа запылала от болезнетворно сжимающихся рук, помутнение разума вызывали воспоминания смешавшиеся с реальностью, костяшки заболели, а мороз стал абсолютно не заметен. Мышцы на лице Ромашова задёргались, слышно было старика перед ним лишь через пелену отзвуков шумящего ветра. —?Она попросила позвать кого-нибудь из её друзей, как она сказала их очень мало, Жуков, такой, очкарик, тихий и очень умный парень, или Мишу, про которого она не сказала ничего, лишь дала адрес, по которому можно найти его,?— сообщал, улыбаясь, отходчивый незнакомец смешивая в своём гососе радость, напополам с взволнованностью,?— я уж и не надеялся на такое счастье, как только я принялся за поиски, я увидел вас, и почему-то мне показалось, что вы, молодой человек, тот самый Миша - это вы… И я, к нашей общей радости, не ошибся.—?Где она? —?глухо, преодолевая головную боль спросил Ромашов. И гулом отдались его слова от стен окружающих мужчин зданий. Ветер свистел, погода разбушевалась.—?За поворотом, вон там и прямо по бульвару в самый конец,?— мужчина с зонтиком потёр красный от холода нос, и поправил очки, прикрыв на секунду глаза заслоняясь от порыва холодного ветра, а открыв их, уже не увидел перед собой молодого собеседника. Усач подбоченившись, устало ухнул, выдохнул и расправил тёмно-бардовый зонтик. Пошёл снег. Опустив глаза, старичок заметил на дороге в спешке выброшенный букет ромашек. Опустившись на колено, он поднял его, принявшись разглядывать заледенелые лепестки.—?Вечно вы, молодые, всё куда-то спешите, торопитесь, вот и пропускаете вы своё счастье,?— проворчал седовласый джентльмен и, оглянувшись, увидел лишь тень, быстрым шагом увильнувшую в переулок за домом,?— но кто ж вас остановит? —?он встал, устало поправил цилиндр и, заслоняясь от встречного ветра, продолжил свой путь по улице, без определённого направления и дороги, прямо в глубь зимней Москвы.