Практически в бездну (1/1)

Лоран ругал себя, почём свет стоит. Он ехал по ночному шоссе, сидя полуголым в машине. ?Это не слабость, это решение. Но мне нужно к нему. Обязательно, сейчас. Мне нужно проверить, что с ним. Я не собирался прощаться, я написал письмо, я принял решение, я не хочу и не буду жить без него. Это, в конце концов, мое дело. Но я должен проверить. И как, черт возьми, это зеркало будто треснуло изнутри? С чего?! И как я без этого не понял, что не видел его уже три недели, и что-то могло произойти, он молчит, мудак хренов, наверное, обиделся, что я не позвонил насчет того танца. А я и не мог. Я не мог сказать ему, что он мудак, в ответ на идеальный танец! Про мой он мне тоже ничего не сказал, скорее всего, вообще не обратил внимания. Или…?Он резко стал затормаживать, он понял. Ларри не все равно. Он его половина, он чувствует то же самое. Может, его чаще отвлекают. Но он не ?не заметил? номер. Он тоже не смог. Он просто не смог сказать Лорану, что он мудак в ответ на идеальный танец. Так мало давать в последние годы и еще уничтожать морально?— это слишком жестоко. Как они стали такими жестокими, зачем это всё, для кого эти демонстрации равнодушия? Ведь можно же по-прежнему просто жить вместе! Мы же так и решили когда-то. И кто-то из нас разве предложил другому вот так, просто, без долгих взглядов в спину, без глупого ?пока, бро?: ?Я не могу больше без тебя. Вернись ко мне, пожалуйста?.Машину медленно заносило, Лоран отпустил тормоза?— почти остановилась. Лоран молча смотрел, как со встречки залетала машина с зеркальной траекторией вращения. Ее несло, а он просто смотрел. Он знал, что ничего уже не случится. Потому что он нашел выход, и нашел его не один. Это он тоже знал. Там, на той стороне, о жизни с ним тоже мечтали. Тонкий звон стекла просыпался где-то слева. Лоран медленно повернул голову?— с бокового зеркала вниз тихо летели осколки, синими бликами отражая ночное небо. Встречный автомобиль едва коснулся его, успев выровнять курс и остановился чуть позади.—?Так ты теперь меня целуешь, брат?Лоран даже сам обалдел от собственной наглости. ?Да я действительно мудак. Передо мной можно в лепешку расшибиться, а я буду улыбаться и смотреть. Еще и скажу что-то подобное. А потом буду умирать и умирать один, пока не приму решения уйти окончательно…?Ларри почти выпал из машины, удержался забинтованной рукой за дверь, развернулся и вытянулся во весь рост. К нему шло его зеркальное отражение. Слишком серьезное, слишком красивое, опасное?— слишком. Ибо в ту же секунду Ларри сорвался с места, вопреки всей своей природной гордости, почти упал, но его подхватил Лоран, стремительно рванувший навстречу, оставив далеко позади свое ?единственно правильное решение?, вместе с сомнениями, гордостью, болью…Искры посыпались, посыпались неоконченные вопросы, изучающие внимательные взгляды глаза в глаза, жуткая горькая боль внезапно окатила обоих. Что с рукой. Почему ты голый. Почему ты не позвонил, гандон. Как ты. Да как ты мог так. Ты понимаешь, что творишь. Дай согрею. Молчи, гад. Я с тобой еще поговорю. Мудак. Любимый мой птенчик.Лицо в больших теплых ладонях. Лбом в шею. Потереться. Просить контакта. Мало. Все еще плохо. Он стоит, будто терпит. И вдруг обнимает с выдохом, резко; хрустнули суставы, кажется, хрустнуло зеркальное сердце и посыпалось вниз осколками, остро, больно, горячо. Дыхания почти нет. Отпусти, нет, не отпускай. Никогда не отпускай. Я только твой. Ты только мой. Так было и так будет. Всегда.—?Какого черта ты голый? Ты мокрый. Ты дурак? Ты заболеешь, и я умру, придурок. Ты куда так летел? Ты совсем сбрендил, Ло?!—?От придурка слышу. Ты почему в повязке, откуда столько крови?! Ты ошалел, дебил, ты что творишь, Ла?!—?Отвали, гад. Я жить без тебя не могу…—?Сам отвали, сука! А я могу?! — А что ты знаешь в последнее время?! Ты не идешь на контакт практически, лыбишься и смотришь мне вслед. А я ухожу и рыдаю внутри. Ты… Козел!—?Птенчик мой. Я больше не отпущу. И я многое понял сегодня. Час назад где-то. Я не позволю тебе уходить, я и сам теперь не уйду, нет…—?Час назад?! Ты гандон, мудак! Тебе надо было несколько лет, чтобы понять это?! Я же всегда рядом, я никуда и не уходил толком… Ты каждый раз был все дальше, ты доконал меня, Лоран!—?Ларри, тише. Я знаю, я понял.—?Ты даже согласен со мной?! Ах ты… Теперь даже не споришь?! Ну давай, наори на меня, что я погряз в семейных заботах и других людях!—?Нет, это моя вина, малыш. Вернись ко мне, пожалуйста.Они сидели под пледом в темной комнате, съехав с дивана, и оторваться было невозможно. Столько наболело, так давно не было этого настоящего, постоянного, как константа. Такого, как надо. Не мимолетного, не недосказанного, а полного и единственного счастья, единственного на двоих.—?Погоди-ка, я только закрою ноут.—?Интересно, что там? —?подозрительный взгляд, пополам со смешком. —?Очередная шлюшка? Так мне все равно, ты мой.—?Ты моя шлюшка, птенчик. Закрой рот, дурачок.Закрыл поцелуем. Ничего больше не звенело, не сыпалось?— растекалось полнейшим горячим счастьем.Лоран на секунду завис над экраном, затем щелкнул мышкой и с выдохом захлопнул ноут.—?Лоран, ты мне нужен. Сейчас.—?Что?! В смысле, что с твоим голосом, Ларри?! Сейчас приеду. Сиди. Погоди, ты где вообще?—?У тебя, придурок. Ты забыл, что я перевез вещи?—?Просто скажи хотя бы слово. Там пожар? Потоп? Тебя током ударило?! Я клянусь, я врежусь куда-нибудь, если не буду знать, что с тобой все в порядке…Чертов псих… Ларри выдохнул почти до конца, как мог. Скомканный лист в мокрых разводах в его руках дрожал, как живой.—?Лоран. Всё хорошо. Буквально всё очень замечательно. Можешь даже не ехать. Вечером обсудим…Лист жил своей жизнью, его колотило, мяло, он беззвучно кричал и сочился чернильной кровью.—?Ларри! Ты меня с ума сведешь! Я еду. Что бы там ни было. Раз я тебе так нужен. Крысу увидел? Пиццу спалил? Что?!—?Лоран, все хорошо. Крысу увидел…Он уже пожалел о звонке. Его красавец-близнец. Такой стройный, такой высокий, подтянутый, но слегка исхудавший, с завязанными пучком трессами выглядел как темный полубог среди серой деревни. Сейчас он сведет свои скулы и ринется к брату, как молния в грозу спешит найти то самое дерево и не ошибается никогда.Только бы не гнал. Хорошо бы того выдоха хватило, чтобы обмануть брата.Ларри осел на пол и беззвучно зарыдал, заваливаясь на бок и поджимая колени к груди. Рыдал в этот смятый рукописный листок, испещренный помарками и зачеркнутыми криками, которых не перечеркнуть… Его брат, его кровь. Его жизнь всегда была в руках у Ларри. Что же он наделал. Что наделал Ларри? Как он допустил крушение своего полубога, который практически шагнул в бездну из-за него. ?Нет, Лоран, нет. Мудак?— это я. Это моя вина.?—?Прости меня, мой родной… —?Осипшее сдавленное рыдание в бумагу обрело вербальную форму и кричало, и выворачивало наизнанку словом ?прости…?Лоран влетел в дверь, будто ее и не было. Увидел и почти упал, на четвереньках добрался до брата. Тот бился в судорогах в позе эмбриона, зажав лицо истрепленным листом, плохо соображая, что уже почти не может дышать.Лорана скрутил спазм. С локтями у живота, он схватил руки Ларри и отжал от лица. Тот совсем как в детстве всхлипнул и посмотрел на него.—?Ло, ты хотел, хотел… —?Беззвучная фраза была на краешке губ, не была слышна, только боль от нее откололась и прошлась по телу до мозга костей. "Да, я хотел. И я почти покончил с... тобой, маленький брат. Ведь мы отражение друг друга."—?Нет, нет, нет. Нет, нет, нет. Нет.Только это сейчас спасало Ларри. Никаких объяснений сейчас он был не понял. Только полное отрицание написанного в черновике последнего письма Лорана.Медленно, очень медленно они шли в ванную, через целую комнату, через целый коридор, через целых несколько больных лет, которые чуть не закончились гибелью для обоих темных богов, составляющих единое целое.