Когда я возлюбил смерть (2/2)

— Наше сердце не желало. ?Не иначе как инкуб**, так и есть? — подумали Мы. По этой причине стали очарованы еще в детстве.И тут я понял, что потерял нить разговора, растерявшись от последних слов. Увидев мое потерянное выражение лица, Елизавета слабо улыбнулась, делая шаг к выходу. Она медленными шагами, будто нехотя, выходила из комнаты, но, не дойдя до двери, остановилась. Так мы стояли некоторое время спиной друг другу, не решаясь пошевелиться. Казалось, мир остановился. Тогда я заметил, что медленно наступает вечер — небо окрасилось в тот пурпурно-синий оттенок, который зачастую предвещал приход ночи. Я ответил:— Не понимаю.— И не надо, — незамедлительно отозвались сзади. Я повернулся.Елизавета стояла ко мне лицом, напрочь игнорируя яркое солнце от заката на правой части ее лица. Она смотрела на меня, не мигая, будто не дыша. На секунду могло показаться — нет, она не человек. Кукла стояла передо мной, большая, в человеческий рост. Дорогая, фарфоровая.

— Мы желаем сделать Вас сильнейшим, — сказала она, делая один шаг на встречу. — Мы хотим увидеть Вас Великим, — еще пару шагов. — Мы жаждем увидеть… Страну лучшей, — закончила Елизавета, оказавшись непостижимо близко. — Хотим подарить мир…Она говорила совершенно спокойно, ни на секунду не сомневаясь в своих словах, не медля, будто это единственные и правильные слава, которые она могла бы сказать. Но, несмотря на ее спокойный тон, я видел, как Елизавета взбудоражена. Во время речи на каждой паузе её зрачки увеличивались до невероятных размеров, а когда она начинала говорить вновь, они так же невероятно сужались. Королева очень волновалась, ожидая исхода нашего разговора.

— Что Вы собираетесь делать, Моя Королева? — Елизавета отвернулась,устремляя свой взор на королевство.

— Эти земли слишком малы для Господствующего Короля. Мой Король-отец начинал работу по изучению моря, устраивал торговлю с другими странами. Мы же захватим заморские территории.

— Не получится, — хмуро высказался я, — У меня слишком много врагов, чтобы запросто разгуливать по морю.— Мы их уничтожим. Всё море будет принадлежать нам.— Наших солдат не хватит, чтобы продолжать настолько долгую и изнурительную войну, а королевская казна опустела ещё несколько лет назад.— С нашими врагами будет сражаться не аристократы, а народ, — поведала та. — Пиратство процветает с каждым годом. А за нападение на корабли чужих стран мы будем вознаграждать всех морских дьяволов, противников закона.— Моя Королева, известно ли Вам, что если данная идея имеет быть в нашем мире, то изменения могут произойти со мной?— Наши мнения шли в этом направлении. Как иначе? Мысли хороши. Желание наше — увидеть это.Реальность — это всего лишь немного горьких вещей. Никто не понимает, что правильно, а что нет. Я же просто забыл всё, что мне нравится, или чего я боялся.

Забыл прошлое…- О, Франц, - глумливо улыбнулся я, с улыбкой глядя на побеждённого француза, поправляя пиратскую шляпу с пером. — Не думал, что на простом торговом судне окажется твоя персона, — продолжал ухмыляться я. Стоявшая рядом команда заулыбалась мне в ответ, видя, в каком настроении сейчас я был. Видно, мечтали о хорошем пойле после отличного грабежа. Я же желал хорошенько вмазать одной смазливой роже, растереть все тело о грубое дерево, превратить в кровавый фарш или же просто оставить кровавое пятно. Я невообразимо хотел сделать это.

Я невероятно широко улыбнулся, невольно демонстрируя Францу острые клыки. Лежавшие сзади редкие пленники, теперь — рабы на продажу, только судорожно вздохнули, широко раскрытыми глазами глядя на меня. Они, словно, загипнотизированные, внимательно следили за каждым моим движением, будучи не в силах оторваться. Рабы знали, что это опасно, но страх, сковавший всю их душу, не оставлял им выбора.

— Вот уж не думал, что встречусь с самим Артуром, — в свою очередь бесстрашно ответил Франция, слабо улыбаясь. Его идеальная прическа и великолепный костюм, выглядели, мягко говоря, ужасно: блондинистые волнистые волосы были в полном беспорядке и в хаосе, и к тому же грязными и сальными. И если приглядеться, то можно было увидеть всякого рода мусор, случайно попавший на голову француза, когда тот защищался от полчища пиратов. Много убил, зараза. Больше головы пострадал пафосный аристократский костюм, который сейчас представлял лохмотья. Разорванный, весь в саже, он больше не предоставлял всей той ценности, что имел раньше. Я недовольно цыкнул, увидав золотую нить и мастерскую вышивку. Потеря, однако.

Но несмотря на весь расклад и печальную ситуацию для француза, вопреки всем законам, Франция просто спокойно сидел, со скучным интересом поглядывая на каждого, будто свою женщину перед балом ждал. Он не выглядел испуганным, на его лице не было и тени смущения и сомнения, когда все остальные моряки рисковали откинуть копыта от страха. Я бы подумал, что это один из хитрых планов Франции и его двух дружков, а за рифами для нас приготовлена засада. Но я слишком хорошо знал Франциска, чтобы опасаться его.

Это самодовольство раздражало! Я поборол в себе желание разрезать горло Франциску, даруя лёгкую смерть.— Я заставлю тебя умолять о смерти, — с нескрываемым удовольствием произнес я, пытаясь не шепелявить и не съедать слова. Франция нахмурил блондинистые брови— Так это правда, — нахмурился он, меняясь в лице. — Змеиный язык.

Я резко подался вперед, садясь на корточки, дабы быть на одном уровне с пленником. Посмотрим, насколько долго продлится наш поединок взглядами. Франц нагло, с вызовом смотрел мне в глаза, не мигая, тогда я увидел в их голубом блеске насмешку. И мысль о том, что этот ублюдок-француз считает себя выше меня, считает себя достойней для господства над миром, заставила заскрипеть от злости зубами. Я еле сдержался, чтобы не заорать в голос.— Ну-ка, — чуть ли не промурлыкал я. — Открой свой паршивый рот.Франция ощутимо напрягся, явно не желая выполнять мой приказ, видя, как от гнева покраснели мои глаза. Что-то мне подсказывало, что он в любом случае никогда бы не подчинился мне. Доводит до белого каления, ублюдок… Тем не менее, над ним нависла угроза физической расправы. А мои слова только сделали подсказку, куда будет идти атака. И утопленнику понятно — с подобной фразы будешь весь как на иголках.

Мои люди одобрительно заулюлюкали, уставшие от долгих плаваний и яро желавшие плотских утехи. Да и любой грязный житель нашего мира подумает об этом, услышав столь многообещающую фразу. Но Франция знал, что такого не будет и при этом, имея такие сведения — моя искренняя ненависть не может вылиться в сексуальное насилие, не в этом случае — он терялся в догадках, что будет его ждать.Ожидать своей участи Франциску долго не пришлось — я сделал первый ход, пнув тяжелым сапогом его по животу, заставляя согнуться от боли и широко раскрыть рот в немом крике, когда послышался плеск воды. Будучи поглощённым своим занятием, я не обратил никого внимания на последнее и, выхватив острый кинжал, ловко засунул его под щеку француза. Мой любимый враг с непритворным ужасном застыл, глядя мне в глаза. Мы ещё не разу не делали так, верно, Франциск?

— Не беспокойся, я ничего тебе не сделаю, — продолжая держать оружие, мягко сказал я, чувствуя, что от нахлынувших приятных чувств перестаю контролировать свой язык и начинаю шепелявить. Будь Франциск в другом положении, он бы, скорее всего, печально усмехнулся, услышав мои слова — доверять человеку со змеиным языком — слишком большая роскошь. Это мысль посетила меня быстро, поэтому я просто решил сказать то, что думаю. — Я полагаю, что делать тебе дырку в голове и смотреть на твои мозги по палубе стало несколько скучно. Поэтому, — я пакостно улыбнулся. — Я сделаю тебе напоминание обо мне, и оно будет у тебя, пока ты снова не сдохнешь, и твое тело не превратится в фарш!Резким движением руки я порвал ему половину щеки. Крик был приятной симфонией! Это было прекрасно! Некоторые из присутствующих инстинктивно схватились за лицо, другие чертыхнулись и выплюнули: ?Лучше бы нам дал! Красивая мордашка была!?. Я гневно повернулся к смельчаку, давая понять, что еще одно слово — и главной игрушкой этого вечера станет он. На мой яростный взгляд пират только гневно сплюнул, показывая, что подобные трюки и устрашения ничего для него не значат, и будь его воля, как сила полноценной команды, кормил бы я своей тушкой всё море. Однако больше пират ничего не предпринял, и я решил, что инцидент исчерпан.

Неожиданно раздался нервный шепот пиратов с левого борта. Отчётливо послышался плеск воды, заставляющий замереть на месте. Люди Франции? Быть не может! Этот мусор не может составлять такие планы?

Дабы убедиться в правоте своих слов, я вскочил, подбегая к борту. Несмотря на то, что солнце давно скрылось, и тьма накрыла море вместе с кораблем, мне удалось понять, что я был прав. В черной воде плавало нечто необычное и странное.Русалки были прекрасны. Водных дев практически не было видно. Было настолько темно, что я с уверенностью мог сравнить это темноту с тем, когда опасный порох из стреляющего оружия попадает в глаза, и ты лишаешься зрения. Да, несколько раз мне так не везло. И хорошо, если в один глаз, так с этой чертовой жизнью мне везет довольно редко, и обычно я получал удар сразу в оба глаза. Сейчас, чувствуя такую угрозу, я прикрывался красным кожаным рукавом.И вот, несмотря на черный занавес, я видел, что утопленницы мне чарующе улыбались и я оскалился в ответ, так же немо приветствуя морских жительниц. Через несколько секунд плеск воды усилился и я понял, что гостей женского пола у меня прибавилось. Скорее всего, вышедшие леди боялись выходить на поверхность, пока не было точной достоверности, что на палубе их знакомый обожаемый капитан.— Это же… — ошарашенно произнес рядом со мой матрос. Я повернулся в его сторону, отмечая, что от удивления у того сейчас глаза выпадут прямо в ручки морских красавец, а челюсть пойдёт на ужин акулам.

— Заткнись, болван, — рыкнул я, хватая того за рубашку в области груди. — Ты их испугаешь, — не менее злобно оповестил мужчину я. На меня устремились полные ужаса глаза, и я почувствовал, как отвращение к этому подчинённому растет с каждой секундой. И если он заорёт прямо здесь и сейчас, мне придётся еще долго ждать русалок.

Матрос затрясся, будто был выставленным на улицу без одежды в середине зимы, продолжая так же смотреть на меня. Потом его глаза стали недоверчивыми, и он снова взглянул за борт. Из воды, не затихая, доносился плеск, и даже слышалось тихое женское шептание и смех. Я демонстративно нахально улыбнулся, зная, что у тех зрение гораздо лучше, чем у людей. В ответ мне было тихое, но явное смущённое хихиканье, которое переходило то ли в хрипение, то ли в шипение.

Вдруг заложник ситуации дёрнулся, освободившись от оцепенения, и открыл рот, явно планируя рассказать об увиденном остальным членам команды, которые, в свою очередь, оказались намного умнее собрата и опасались подходить к борту, привыкнув к странным выходкам своего капитана. И их осторожность была вполне оправдана. Сидящий в плену Франциск слабо задергался, планируя воспользоваться переполохом и выбраться из плена веревок. Я сие действие благополучно проигнорировал. Ну освободится он, что дальше? Чёрт заберет? Мы в открытом море! А тут еще и русалки…— Заткнись, сукин ты сын, — повторил я.Послышались хлопки по воде — девушки привлекали внимание. Я повернулся в их сторону. Те, слабо улыбаясь, мягко погружались в воду, а потом выплывали наружу и проделывали действие ещё несколько раз. Плавать зовут. Как иначе?

— Ну уж нет, — не смог я сдержать усмешку. — Среди вас, мои хорошие, я вижу новые лица. Быть утопленным мне не особо хочется.*Джейн Грей — не коронованная королева Англии. Она правила всего девять дней, оттуда и такое народное прозвание.

** Инкубы и суккубы — демоны, принимающие мужской и женский облик.Суккуб — это женский облик, инкуб — мужской. Вечно молодые, харизматичные и владеющие гипнозом существа. Могут только одним своим видом влюблять в себя.