Когда я возлюбил смерть (1/2)
Всем привет, дорогие читатели! Рада порадовать вас, мои хорошие, большим продолжением.
Я, как и многие авторы, довольно мнительна к своему творчеству, особенно к этой главе. По мне в этой части я не успела раскрыть всю мысль и характер прошлого Англии, что крайне меня печалит. Опасаюсь ООСа, но хочу, как истинный автор, добавить что-то от себя. Следующие части будут более юмористические (вернемся к основному сюжету), полные жаркими и жуткими сценами. Не забывайте оставлять комментарии.
Приятного чтения!Кровавая Мэри снова сходила с ума, диктуя правила и законы, по которым должны убивать и сжигать неверных. Королева часто присутствовала при судах и казнях, никогда не брезгуя подобными зрелищами. Наоборот, похоже, такое представление восхищало и вдохновляло её. Эти жертвы были необходимы, она знала и была уверена в этом, поэтому никогда не колебалась, издавая какой-либо закон. Все надо очистить — так считала Мария, когда безумными глазами смотрела на будущую жертву. Такими же глазами она смотрела на меня — с вожделением и надеждой — пытаясь высмотреть мое настроение и состояние. Мария часто просила ходить вместе с ней, присутствовать на ее молитвах, тем самым пытаясь через меня повлиять на народ, навести их на правильную веру. Я всегда слушал всё, что она говорит, с восхищением и подсознательным страхом запоминая всё — это именно то, что чувствовал мой народ. Люди боялись мою королеву. Она внушала сильный ужас своими действиями, не проявляя никакого милосердия, предвещая смерть каждому, кто не поймет истинную веру. Еще в школе, с самого детства Мария познавала бога, когда ее отправили учиться в религиозную школу. Мария Католичка — так её ещё называют.— Мы хотим, чтобы люди обратились в нужную религию, — однажды сказала Мария, смотря на красивый сад. Она любовно погладила свою любимую книгу, в которой были написаны все основные правила. Но в этой вещице не было никакой необходимости — она знала всё наизусть. Могла подойти к любой женщине, найти явственную черноту ее души, назвать, насколько тяжело ее преступление, и способ наказания. Королева легко могла процитировать всякое предложение и назвать страницу.Я стоял рядом, терпеливо ожидая продолжения.
— Каждый умрёт, кто не поймет этого. Каждая ведьма будет сожжена во имя мира.
И она жгла. Могла самостоятельно взять факел, чтобы потом бросить в сухую траву, разбросанную возле больших дров, где была девушка, а может, и целая группа. Многие пострадали из-за этого. Несчастные, убийцы, невиновные,мечтатели, дети, красавицы. Все были судимы нашим богом и королевой.
Но как бы иронично это не звучало, Мария I Тюдор не всегда была жестокой. Напротив, когда королева была молода, будучи еще принцессой, она по стандарту изучала языки и творчества христианских поэтов. В свободное время занималась свободной ездой. Стоит ли говорить, что в образовании была сильная брешь? Тогдашнюю Принцессу совершенно не готовили к правлению государством.Несмотря на то, что Мария была помолвлена с самого детства, причем несколько раз, она оставалась без мужа до тридцати шести лет, так как все боялись, что женщина может взойти на престол благодаря супругу. Прежде чем Мария всё-таки взошла на престол, ее попытались убить, когда королевой стала шестнадцатилетняя Джейн Грей, ее сестра. Но та продержалась недолго на плаву — Джейн не была популярна в кругу элиты, которая посчитала, что силы и власти у Марии куда больше. Так появилась ?королева девяти дней?*.Вся жизнь была полна моральным давлением, и, чтобы заполнить свою душу, она верила. И поверила настолько, что католическая церковь забрала ее без остатка, полностью поглощая. На тот период пришлось большое число казней протестантов.
С каждым днем её правления меня распирали разные чувства. Часто посещали перепады настроения, и даже плохое здоровье, заставляя задуматься о жизни. Что идет не так? Мария была жестокой, но ей все повиновались, она была королевой, значит, была права, как никто другой в этом мире. Безусловно, вопиющее противоречие, но, значит, так и должно быть. Но нехорошие чувства не отпускали. Адская смесь страха, гнева, любви и подчинения. Все накатывало странной неожиданной волной, от чего я нередко хватался за голову, уходя в свои покои. Так я оставался наедине с множествами чувств и эмоций, что чувствовал мой народ. Они давили, заставляли непроизвольно задерживать дыхание, стыдливо опускать глаза, со страхом задумываться, тяжело плакать...А потом очень редко, но резко, и непонятно, зачем, даровали веселье вперемешку с глубоким восторгом, заставляющим волосы на руках вставать дыбом. Такой ураганный миксер пугал.
Но однажды все изменилось. Это была одна из шумных ночей, когда за окном бушевал сильный дождь, а сквозняк играючи ходил по замку, создавая симфонию звуков. Спать не хотелось — в голову навязчиво лезла всякого рода чернуха, начиная подавать идеи об умерших в жестоких пытках призраках или ходящей по коридорам нечисти. Иногда свист ветра сильно напоминал звуки борьбы на поле боя, и я сразу же просыпался, не успевая крепко заснуть.
А там, совсем недалеко лежала в покоях подкошенная болезнью королева, борющаяся за свою жизнь.
Неожиданно, сердце сжалось, и, прежде чем я успел что-то подумать и осмыслить, тело само подпрыгнуло с кровати, подбегая к двери. Стало неспокойно. Я не мог объяснить это словами, меня одолевали тревожные чувства. Будто кто-то задыхается, тихо-тихо умирает. Я, не теряя ни секунды, ринулся по коридору, вылетая из своих покоев. В этот момент, будто выпутавшись из своеобразного плена, что-то вылетело следом. Вот тогда, терзаемый не лучшими чувствами и эмоциями, я впервые в жизни пожалел, что, олицетворяя страну, я предстаю в облике человека, а не такого же быстрого темного духа. Тем не менее, бежал я как можно быстрее, ставя мировые рекорды: в беге по прямой, в ловкости на поворотах и прыжках — это когда сбоку попадались статуи или столики с вазами. Во время побега у меня благополучно включился инстинкт страны или разум чужого человека, затмевающий все разумные мысли, из-за чего мне казалось, что если эта штука сзади меня дойдет до конечной цели, то все, конец. И будто чёрт услышал мои худшие мысли — после поворота меня обдуло легким ветерком сбоку, и я понял, что гонка проиграна. Свист сквозняка едва не лишил меня слуха, когда я с грохотом открыл дверь, врываясь в чужие покои.Кровавая Мэри правила недолго.Собрание состоялось через три дня, дабы решить, кто следующий займет трон. И я только огорчился, узнав результат — опять женщина, всё так же дочка нашего дорогого короля, который невзлюбил ее с самого рождения. Я помнил её маленькой, рыжей и любознательной. Милое дитя, но чтобы провести коронование…
С такими мыслями я ждал будущую королеву, усталый и измождённый — до Марии страну сильно разворовали, и, пусть последняя чуточку поправила положение дел, сам народ оченьпострадал, а вместе с ними и я. Ко всему прочему, слова Шотландии навязчиво лезли в голову, и я никак не мог от них избавиться, как бы этого не желал. Это изнуряло еще сильнее. От бессилия и злобы я рефлекторно сжал зубы, случайно прикусив язык. ?Тебя ненавидит мой народ!?
А вместе с ними и ты, Скотт. Как же это глупо, но логично и правильно, черт возьми! Наше положение, мнение… всё может неожиданно поменяться… смогу ли я так же? Так же удивительно измениться?— Она пришла,— шепнули мне на ухо. Я грозно посмотрел на прибывшего, скрывая усталость, но показывая скверное настроение.— В комнате? — спустя некоторое время ответил я, готовясь к стандартной для меня процедуре. Необходимо явить страну правителю. Слуга кивнул, демонстративно-легко поклонился и быстро исчез.
Глубоко вздохнув, я последовал за ним. В комнате оказалось всего несколько человек, включая преданных людей со стороны будущей королевы. Ей было двадцать пять, но стоило заметить, что девушка выглядела намного младше и ухоженнее своих сверстниц. Она была молода и свежа, будто пришла на праздник или на бал всей её жизни. Причина такой естественной и прекрасной красоты крылась в том, что она никогда не рожала, следовательно, не страдала от ужасных заворотов жизни — выкидышей у нее не было, так как она не имела близких связей с мужчинами. Однако, описывая её внешность, я упускал главное — поведение. Как только я зашёл, пара зелёных глаз уставились на меня чересчур пристально, внимательно и с осторожностью. Но, несмотря на такое недоверие, она постаралась не выдавать своё напряжение, попытавшись поудобнее устроиться и принять серьезно-деловой стиль, хотя пару косых взглядов я все-таки получил. Меня это несколько насторожило. Спустя некоторое время я сказал, что нужно:— Приятно приветствовать, Вас королева, я Англия, — и вот оно, удивление. Я — искреннее безумие и непонятие этого мира. — Понимаю, в это трудно поверить.
— Я верю, — отозвалась будущая надежда страны, и я с ответным изумлением увидел облегчение и радость в её глазах, будто я сказал какую-то праздничную и очень хорошую весть. — Позвольте мне… нам представиться… Елизавета.
Прошло несколько месяцев после коронации. Мое самочувствие несколько улучшилось, но общая усталость, будто я был немощным стариком, давала о себе знать. Как же я ненавидел такое состояние. Усугубляли положение ещё ходящие вокруг да около приближённые королевы и церковные слуги, будто поджидая, когда я дам слабину и потеряю сознание, чтобы начать бить тревогу. На такие мысли я злобно фыркнул, подходя к большому окну, откуда открывался вид на жителей страны. Немудрено, что это место стало моим любимым.Спустя какое-то время я услышал осторожные шаги. Устало вздохнув, не оборачиваясь, я негромко, но четко спросил:— Почему Вы поверили мне, Моя Королева? — искренне поинтересовался я, все так же внимательно осматривая город с высоты птичьего полета. Так легко принять тот факт, что перед тобой олицетворение страны… это что-то новенькое.Послышалась возня — желая поговорить наедине, королева махнула рукой, отзывая всю прислугу. Те молча поклонились и стремительно скрылись из виду.
— Мы Вас запомнили, когда были в глубоком детстве. Отец навещал Вас во времена просветления и женского дела. Это было всего однажды, — ответила та, подходя ко мне.
Я с сомнением повернулся, внимательно глядя в зелёные глаза.— И Вы запомнили?На мой вопрос королева среагировала неоднозначно — прервавзрительный контакт, она поравнялась со мной, рассматривая красивый вид, открывающийся из окна. И мне стало понятно, что это тема была чем-то сокровенным и тайным.
— Запомнили, — продолжала Елизавета. И, не давая мне продолжить, быстро, с содроганием сказала, — и, увидев спустя столько лет, очень испугались.
Я вопросительно поднял бровь, требуя продолжения, хотя отлично знал, в чем заключался страх. Будущая надежда страны плавно повернулась ко мне, с чистой искренностью глядя на меня.— Покойный король был давнопрошедший, когда Мы видели его несколько лет назад, а учителя уже не могут похвастаться светлым умом и молодой кожей. Мы страшились, что перед нами ведьма.
— И не сказали ни слова? Почему не велели казнить, Моя Королева? — улыбнулся я. Что за странная беседа…