Глава 12. Изменения. (2/2)
Не показалось. Красивые черты все так же искажены, а сжатые в ниточку губы продолжают дрожать.
- Чего ты боишься? – Кюхен садится рядом с Сонмином и, обнимая его за плечи, со всей силы прижимает к собственной груди.Вместо тепла и спокойствия Сонмин чувствует дикий жар и такое же дикое счастье. Он раз за разом прокручивает в голове последний вопрос Кюхена и не может найти на него ответа.- Я не знаю, - единственное возможное и честное объяснение.Тишина затягивается, и все, что может слышать Кюхен – монотонное тиканье настенных часов и частое дыхание Сонмина. Даже не смотря на свой аналитический ум, Кюхен ни в одной возможной реальности не может просчитать, почему Сонмин ведет себя именно так и никак иначе. Ведь было бы гораздо проще, если бы он просто согласился на эти отношения. Сложатся они или нет – совершенно другой вопрос. Но Ли Сонмин, по всей видимости, думает совершенно иначе. И для него важным является лишь ограждение себя от возможной боли. Кюхен хмурится и пытается вспомнить все то, что рассказывал ему про своего друга Реук. Ни в одном из этих воспоминаний не фигурирует ни одной душевной травмы. Кюхен даже отправляет Реуку сообщение, получая в ответ лишь недоумение и озадаченность.
Тепло тела Сонмина слишком приятно, и Кюхен почти готов признаться, что чувствует в животе порхание тех самых пресловутых бабочек, о которых так любят писать в дешевых бульварных романах, так любимых его сестрой. Он улыбается собственной глупости и нежно проводит рукой по неровному короткому ёжику на затылке Сонмина, заставляя того резко дернуться и сильнее вжаться лицом в соединение его плеча и шеи. Идеальное положение.
- Я боюсь себя, - внезапность слов Сонмина заставляет затаить дыхание. – Тебе будет плохо.
Сонмин неохотно отстраняется и в первый раз за все время их знакомства тепло и искренне улыбается Кюхену, чье дыхание окончательно сбивается с ритма, заставляя смешно и нелепо хватать воздух ртом.***Реук приходит в точно назначенное время и вместо приветствия шепчет тихое ?Сонмин сменил прическу?. Чонун безразлично пожимает плечами и тянет Реука за собой. Мысли о Сонмине задвигаются им куда-то вглубь, туда, где он сможет спокойно подумать об этом позже. Сейчас Чонун думает лишь о невысоком стройном пареньке, сидящем прямо перед ним. Умный, достаточно симпатичный, но слишком доверчивый. Чонуну до одури интересно, что же тот будет делать, когда узнает, что стал разменной монетой в эгоистичных планах своего нового друга. Он слишком глубоко уходит в свои мысли и осознает это лишь тогда, когда его руки касаются чужие холодные пальцы. Несколько мгновений он наблюдает за красивыми длинными фалангами чужой кисти, отмечая то, что рука Реука гораздо больше его собственной. Переведя взгляд на лицо ученика, он тут же натыкается на теплый, с искорками, взгляд карих глаз и буквально в нем тонет.Реук жутко похож на нашкодившего щенка, заискивающе глядящего на одного из друзей своих хозяев. Хозяев, которым он скоро надоест и станет не нужен.Чонуну до такой степени жалко Реука, что он с силой прикусывает собственные щеки, чтобы не сболтнуть лишнего.Все, что он может сделать, не скомпрометировав ни себя, ни Чанмина- оставить на память Реуку несколько незабываемых воспоминаний.
Щека Реука шершавая и совсем не идеальная, что ни в коей мере не останавливает Чонуна от дальнейших касаний. Он осторожно перемещает ладонь на чужой тяжелый подбородок, обводит большим пальцем контур челюсти, от уха до уха, касается мягких влажных губ.Рот Реука горячий и безотказный, пальцы в нем скользят на удивление легко и ритмично, практически вынуждая Чонуна рычать от удовольствия и придвигаться все ближе и ближе.Единственное, что Чонун не может себе позволить – посмотреть Реуку в глаза. Он зажмуривает свои собственные и утыкается носом в короткие рыжеватые волосы на чужом виске. С губ Чонуна то и дело срываются глупые пошлости, от которых Реук млеет и стонет так протяжно, будто его ласкают сотни нежнейших ладоней.
Чонун заводится не меньше, странная смесь вины и желания туманит голову так, что ему хочется поскорее оказаться внутри Реука. И неважно, где это произойдет - на неудобном узком диване, на полу гостиной или же в людной аудитории университета.
Когда из одежды на них остается лишь толстый кожаный браслет Чонуна и белые синтетические носки Реука, последний будто выходит из транса.- Я давно ни с кем не… - шепчет он, пытаясь оттолкнуть все так же не смотрящего в его глаза Чонуна. – Сонмин…- Замолчи.Используя самый избитый и банальный способ из всех, Чонун заставляет Реука замолчать собственными губами и языком. Вылизывая чужие десна, нёбо и щеки, Чонун замечает каждую неровность, каждую ранку, каждое несоответствие идеальному. Пытается оправдать себя и собственные действия.
Когда терпеть становится невозможно и Чонун готов взять предлагаемое прямо так, без подготовки и масштабных прелюдий, он все же вспоминает слова Реука о том, что у того давно никого не было и, что это, в общем-то, жест доброй воли с его стороны, а не насилие.
Отстранившись от захныкавшего в туже секунду Реука, Чонун идет в свою комнату и долго роется в тумбочке в поисках смазки и презервативов. Жест доброй воли.Внутри Реука действительно настолько узко, что сложно ввести даже один палец, но помогают все те же пошлые нежности. Кто бы знал, что слова действительно имеют поистине великую силу. Чонун заворожено смотрит, как тело Реука изгибается под немыслимым углом, нестандартная, невообразимая красота. С трудом натянув презерватив, Чонун раздвигает чужие ноги и играючи проводит членом вокруг ануса, надавливает и тут же отстраняется, срывая с губ Реука все более интенсивные и громкие стоны.- Давай же, - сорвавшимся уже голосом хрипит тот и резко поднимает голову. Чонун не успевает отвернуться и сталкивается с прекрасным затуманенным взглядом. Заснувшее было чувство вины накатывает с новой, удвоенной силой, мгновенно превращаясь в застилающую глаза злость.Чонун двигается рвано и быстро, тем не менее, идеально попадая в ритм подмахивающего ему Реука. Даже их стоны звучат в унисон. И если бы Реук хоть немного нравился Чонуну, то стал бы для него идеальным партнером.Но нескладный мальчишка не нравится Чонуну ни на грамм, а жалость – не та основа, которая может привести хоть к каким-то отношениям, даже к простой дружбе.Чонун кончает долго, громко и первым, по инерции продолжая двигаться в горячей тесноте. Красная, словно воспаленная, головка члена Реука сочится смазкой и Чонуну приходится сделать всего несколько легких движений рукой, чтобы заполнить свою ладонь густой вязкой спермой, по консистенции которой можно было с легкостью сказать, что Реук не только сто лет ни с кем не спал, но даже не дрочил. Странный. Глупый. Иде…Чонун резко дергает головой и пытается встать, но тут же падает на мокрое теплое тело Реука, который со всей силы вцепляется в его предплечья.
Дурак.