Осенние зарисовки (1/1)
*** Наконец лес стал редеть и отступил во мрак. Но вопреки ожиданиям перед глазами во мраке ранней ночи выступили очертания старинного замка, а не вожделенной деревни. Они сбились с дороги вовсе не около часа назад, когда в темноте решали, по какой из тропинок продолжать путь, а многими часами раньше - весь конец дня и короткие осенние сумерки они карабкались по мокрым склонам не той горы.Но теперь поздно было плакать и сожалеть, а тем более поворачивать назад, оставалось единственное возможное - проситься на ночлег в замке. Если, конечно, замок обитаем. Света в окнах видно не было.Из последних сил путники добрались до пересохшего рва, перешли его по опущенному мосту и постучали в дубовые древние ворота. Довольно долго никто не открывал, замок не подавал никаких признаков жизни. Наконец, заскрежетали ржавые петли, и замковые двери нехотя распахнулись. На пороге стоял слуга неопределенного возраста и национальности в ливрее и теплом шарфе, кроме того он кутался в плед. В руке у него была одна свечка. Ни слова не говоря, он жестом пригласил путников войти. Так же молча он зажег свечи в канделябре, и оставил пришедших в холле, а сам удалился, возможно доложить о визите. В холле замка было столь же холодно, как снаружи, единственной разницей было отсутствие ветра. Промокшие насквозь путники на ледяном ветру успели пообсохнуть снаружи, и вода с них не капала. Но несчастные заблудившиеся люди были промокшие и промерзшие до костей. В полумраке на парадной лестнице показалась темная очень высокая фигура. Она быстро приблизилась.- Хвала дороге, что сюда вас привела !- выступив из мрака, очень бледный молодой человек лет 30ти приветствовал гостей приятным мягким голосом.
- Счастлив граф фон Кролок - он сделал подобие поклона, представляясь - у себя видеть вас. С кем имею честь?- Пастор Богдан, Ваше Сиятельство - смиренным тоном ответил ночной гость. - А это - он указал на кутающуюся в мокрый плащ крохотную фигурку - моя дочь Агнеш.- Что привело вас ко мне в столь поздний час?- Мы сбились с дороги. Я направлен в ближайшую к вашему жилищу деревню подменить тяжело больного пастора. Окажите милость, Ваше Сиятельство, позвольте остаться на ночь под вашим кровом.- Разумеется, это даже не обсуждается - куда вы пойдете ночью, когда вы совсем промокли. Вас проводят в подходящие комнаты, я прикажу растопить камин и приготовить вам ужин. Приятного отдыха. - он дружески подбодряюще улыбнулся, пастору показалось, что его взгляд был обращен к Агнеш. Граф удалился. Из темноты снова нарисовался слуга, на этот раз пледа на его плечах уже не было. Он так же жестами позвал за собой. Комнаты были хорошо обставлены и чисто убраны. Молчаливый слуга затопил камин в большей из комнат и принес пару пледов.
Пастор снял верхнюю одежду и разложил ее перед камином сушиться. Пасторская дочка повесила сушиться свой плащ, а сама села ближе к огню, чтоб согреться и подсушить юбки. На плечи девочка накинула плед. Юное создание ежилось и дрожало, ей было лет 15 максимум 16, но почти детское личико красовалось над вполне сформировавшейся прекрасной женской миниатюрной фигуркой. Светлые волосы вились естественными колечками на лбу и около ушей, выбиваясь из строгой протестантской прически пасторской дочки. Через некоторое время дверь комнаты, где расположились гости, отворилась, и на пороге показалась служанка с подносом. Так же молча, как ранее слуга, она расставила на стол ужин из двух блюд, вино и приборы и удалилась. Вскоре после ужина пастор начал клевать носом и предложил дочери прочесть перед сном псалмы и отправиться спать. Но девушке спать абсолютно не хотелось, она почитала вместе с отцом выбранные им псалмы, а затем пожелала ему спокойной ночи, и попросила разрешения остаться у камина почитать Писание. Пастор удалился на покой. Агнеш прочла две главы Писания, но спать все еще не хотелось. Стало скучно и тоскливо. Девушка порылась в своем саквояже и вытащила на свет припрятанный от отца роман. Вытянув свои изящные ножки к огню, закутавшись в теплый плед, девушка погрузилась в сладкие фантазии французского любовного романа. Откуда дочка деревенского пастора знала французский, история умалчивает. Возможно, ее покойная мать или бабушка была беглянкой от гонений на гугенотов ? Девушка не заметила, как начала засыпать прямо у камина с книгой в руках. Агнеш видела дальние страны у берегов теплых морей, прекрасных принцесс...- Добрый вечер, - услышала она красивый мужской голос, вернувший ее к реальности этой холодной осенней ночи в лесах Трансильвании.- Добрый вечер, Ваше Сиятельство. - девушка открыла глаза и спешно приняла приличную позу.- Вы любите читать?- Да, - девушка воодушевилась и абсолютно проснулась. - Книги самое прекрасное что есть в мире!- В таком случае приглашаю вас в мой мир, - хозяин подал девушке руку и помог встать. В другую руку он взял свечу со стола и повел Агнеш за собой. Они прошли несколько абсолютно темных и холодных помещений и оказались в огромной библиотеке. Здесь горело множество свечей и было тепло. Агнеш замерла посреди помещения и широко распахнутыми восторженными глазами взирала на это великолепие. Здесь были сотни тысячи книг. На разных языках, древних и новых.- Что-то подсказать? - голос Графа звучал заботливо и нежно, а на его губах была улыбка искреннего гостеприимства. Хозяин действительно был несказанно рад незваным гостям.В ночи снова начался сильный дождь, а потом разразилась настоящая буря. Выглянув во двор, хозяин замка заключил : - Эта буря не закончится ни к утру, ни к обеду, вам не стоит утром покидать надежное убежище. Вы не найдете вашу деревню, а только погибнете в пути. Полагаю, Ваш отец по утру примет решение остаться. Библиотека в Вашем распоряжении, прекрасная фройляйн Агнеш. У вас будет время насладиться чтением. Сейчас Вы уже утомлены, советую Вам оторваться от чтения и отправиться ко сну.- Да, пожалуй, я послушаюсь Вашего совета, Ваше Сиятельство.Девушка отложила книгу, и хотела идти, но тут поняла, что не помнит пути по темным галереям. Из ниоткуда появилась та служанка, что подавала ужин, она ласково взяла девушку за руку и повела за собой. Утро подтвердило прогнозы хозяина замка. Буря не стихала, а только усиливалась. Пастор поохал поахал, помолился за свою остающуюся без пастыря паству, но вынужден был принять предложение задержаться. Все та же молчаливая служанка подала завтрак, а позже и обед. Хозяин или кто-либо еще из домочадцев не показывался. Агнеш не рассказала отцу о ночной встрече с хозяином, но высказала предположение, что в таком замке должна быть библиотека. Идея пастору понравилась, и он поспешил спросить о библиотеке служанку. Та молча проводила гостей. Неплохо образованный пастор, о чем можно догадаться, если даже его юная дочь, имела образование, испытал еще больший восторг, чем накануне Агнеш. Весь день гости провели в библиотеке за чтением богословских сочинений, которые как ни странно там имелись в огромных количествах наравне с древними и новыми философами, научной и развлекательной литературой. Весь день Агнеш с нетерпением ждала минуты, когда она сможет улизнуть от отца или когда он снова отправиться спать раньше нее, чтоб почитать какой-нибудь любовный роман. Или может быть стихи... тоже, конечно, о любви. Но не будучи вымотанным дорогой пастор нисколько не собирался рано ложиться спать, и пасторская дочка поняла это уже за ужином. Девушка воспользовалась моментом, когда отец, нашедший какой-то редкий труд первых веков всецело погрузился в него и даже начал делать выписки для своих будущих проповедей. На глаза Агнеш попали итальянские стихи в переводе на известный ей французский. Она никогда раньше их не читала, и только слышала о их красоте и известности.Наступили ранние осенние сумерки. Молчаливые слуги принесли и зажгли свечи и затопили камин. Библиотека наполнилась домашним уютом. За стенами замка бушевала все усиливающаяся буря, а здесь было тепло, сухо и так интересно - здесь заключался целый мир.- Добрый вечер, - пробасил заплетающимся языком Герберт, вваливаясь в кабинет Его Сиятельства. - Зачем Вы меня звали? - он, сильно шатаясь, дошел до модного кресла и навалился на подлокотник - Я же просил меня не тревожить!- Да Вы никак пьяны? - Граф взглянул на него, приподняв одну бровь.- Угу,- промычал младший и опрокинул голову на грудь.- Как Вам это удалось?- Увы, - он резко поднялся, принял бодрый вид и заговорил нормальным голосом, - Всего лишь притворство. Но Вы поверили !- Я подыграл, - сухо-ироничным тоном пробурчал старший себе под нос, потом доверительно посмотрел на сына и с тоской добавил - Иногда чертовски хочется напиться!- Я честно потратил всю прошлую ночь на поиски гремучей смеси. Едва не лопнул. Нет, как я ни старался, ничто не берет вампира. Извел все наши запасы. Так зачем Вы меня оторвали от анжуйского 1340 года?- В замке гости.- Какое мне дело? - тон был безразличный до апатии. Ему действительно надо бы было напиться.- Еда, Герберт, в замке е-д-а. Хозяева бесшумно вошли в библиотеку. Одними глазами старший указал на сосредоточенно конспектирующего пастора:- Ваш.- Добрый вечер, Ваше преподобие, - Герберт принял смиренный вид и тон и спросил первое, что пришло в голову при виде протестантского пастора - Не согласитесь ли объяснить мне некоторые непонятые мною мысли нашего учителя Мартина Лютера?Пастор поднял глаза от книги и уставился на подошедшего:- Есть один Учитель Христос.- Вот и об этом я тоже хотел бы узнать от вас побольше.- Я охотно отвечу на все Ваши вопросы, молодой человек. - пастор осмотрел вопрошавшего внимательнее - Простите, Вы наверное человек знатный, и должно обращаться к вам иначе?- Герберт фон Кролок, я сын владельца замка, но служитель Господа Нашего может не обращать внимания на мирские звания.- Что Вы читаете, милое дитя? - Граф беззвучно приблизился к погруженной в чтение пасторской дочке.- Петрарку, Ваше Сиятельство.- Но ведь у Вас в руках книга на французском!- Да, это перевод стихов.- Помилуйте, стихи недопустимо читать в переводах, теряется вся красота, вся музыка оригинала! Откуда только в моей библиотеке мог взяться перевод ?- Позвольте осмелиться спросить - а вы все все читаете в оригиналах?- Разумеется, дитя мое.- Ах, я бы тоже хотела понимать много языков, - мечтательно проговорила девушка. - Но кроме родного я понимаю только латынь и французский.- Однако, и это немало для столь юной особы, - хозяин замка изобразил почти восхищение.- А какие хорошие стихи есть на французском, не переводы? Я знаю только Ронсара и Маро. Еще я читала несколько романов и..., - она перешла на шепот, - отец запрещал мне, но я не понимаю, почему, я прочла и не нашла ничего непристойного - комедии Мольера.- Ах, как нехорошо не слушаться родителей, милая фройляйн Агнеш, - рассмеялся граф. - Что касается Вашего вопроса о стихах - мои любимые стихи из французских относятся как раз к тому, что не для глаз и ушей юной дамы, но Вам могли бы понравиться некоторые стихи на провансальском. Кто хорошо знает французский, может понять их.
- Дадите почитать? - красивые глазки Агнеш светились интересом.- К сожалению, я не вспомню, где в этом - жестом красивой руки он обвел помещение со стелажами - огромном многообразии могут стоять эти книги. Но самые красивые из этих стихов я помню на память.Не дожидаясь высказывания вслух просьбы, светившейся в глазах девушки, Его Сиятельство с задумчивым видом, который можно было бы даже принять за романтический настрой, красивым мягким голосом начал тихо декламировать стихи провансальских трубадуров. Разумеется, он выбрал стихи о любви, возвышенной и несчастной. Агнеш слушала, затаив дыхание, и ей казалось, что все эти стихи написаны не века назад, а прямо сейчас рождаются в ночи и обращены к ней. Молодой прекрасный аристократ читал их таким тоном, будто он сам сочинил их и чувствует именно сейчас то, о чем говорили эти слова. Стихи, наполненные грустью и несбыточной мечтой сменились иными, исполненными страсти и надежды на взаимность. Граф не читал ничего, что могло бы быть недопустимо для ушей протестантской девочки, все слова были пристойны и высказываемые желания не преступны. Он не выбирал стихи, явно обращенные к замужним дамам, а лишь те, что можно было понять, как благочестивые предложения руки и сердца. Войдя в образ как профессиональный актер современности, чего не знали еще театры эпохи, Его Сиятельство будто искренне признавался в любви и ожидал взаимности, в сыгранном порыве он нежно взял девушку за руку, и она не отдернула руки, а позволила остаться своей руке в руках мужчины. Агнеш была так увлечена поэзией и звучанием красивейшего голоса, что даже не заметила, что сжимающие ее маленькую руку красивые мужские руки ненормально бледны и совершенно ледяные на ощупь. Где-то в глубине сознания она, конечно, понимала, что это всего лишь поэзия прошлых веков, но она не хотела об этом думать, было так невозможно чудесно слушать эти слова и этот голос, будто бы обращенными к ней. Читая очередной нежный стих, мужчина заключил девушку в свои объятия, она хотела отстраниться и отвести от себя его руки как учили ее нормы строгих протестантских приличий, но подумала, что такой гостеприимный и галантный аристократ не позволит себе ничего непристойного в своем доме, тем более, когда он принимает в нем ее отца, пастора. Агнеш нисколько не ошиблась в своей оценке - ничего непристойного на уме хозяина замка в эту ночь не было. Одной рукой граф нежным движением снял с шеи девушки ее платок, но даже это не насторожило пасторскую дочку. К утру буря стихла, и гористые леса осветило теплое осеннее солнце, тропинки высохли, и можно было без проблем добраться до соседней от замка деревни с большой протестантской общиной. Но в ту осень паства так и не дождалась своего пастыря.***В ранних осенних сумерках Граф проезжал мимо одной из своих деревень. Никакого праздника в календаре не было, но уже издали были слышны музыка и пение. В просветах между дворами горели огни. В деревне играли свадьбу. Женился самый богатый житель, он не скупился ни на оплату музыкантов, ни на вино, ни на угощения. Господин подъехал к накрытым столам и поздравил жениха и с невестой, подарив денег, поскольку ничего другого, что годилось бы в подарок при себе не имел. Рядом с богачом сидело совсем юное создание. Девушка была бледна, и весь вид ее был преисполнен горя и страха. При виде дворянина она несколько оживилась, в ее глазах появились мольба и надежда.До изобретения звукозаписи оставались еще многие столетия, а потому музыку можно было услышать редко. Граф задержался около празднующих, спешился и стоял, прислонившись к дереву, слушал народные песни. Не Монтеверди с Фрескобальди, но все-таки музыка, напоминавшая детство. Эти песни пели ему когда-то его няньки и кормилица. Сесть у столу дворянин отказался. Временами взгляд мужчины падал на прекрасную несчастную новобрачную, и он явно видел, что она не отрываясь смотрит на него с мольбой. Он физически чувствовал на себе ее молящий взгляд, когда смотрел на поющих. Народ все больше хмелел, и петь начали крайне немузыкально, пора было покинуть это сборище.- Эта женщина едет со мной, - объявил он, подойдя к столу новобрачных, тоном приказа, не терпящего возражений.Девушка ожила и с благодарной улыбкой выпорхнула из-за стола.- Ты просила о помощи. Чего ты хочешь? - спросил Граф, оказавшись наедине с увезенной со свадьбы невестой в своем замке. Он испытующе смотрел своими ледяными глазами в страстные черные.- Ваше Сиятельство, воспользуйтесь правом сеньора, - выпалила девушка.Граф успел многое повидать на своем веку, но тем не менее был искренне удивлен.- Я отменил его на своей земле больше ста лет назад.- Ну и что? Разве они в деревне знают? - красавицу нисколько не смутило, что господин проговорился о своем ненормальном возрасте.- Что за блажь, дитя мое?- Вы видели моего мужа - мне страшно от одной мысли о нем! Он так стар и безобразен!- А меня ты не боишься?- Нет, вы молоды прекрасны и благородны.Граф рассмеялся:- И ты, живя в одной из моих деревень, ни разу не слышала, что графством правит вампир?- Слышала, - невозмутимо отвечала девушка.- И не боишься? - снова удивился Его Сиятельство.- Не боюсь.Граф усмехнулся:- Не веришь в сказки про вампиров?- Не знаю. Может и верю.- И все равно не боишься остаться наедине с вампиром да еще и предлагать ему свою невинность?Девушка сорвала с головы нарядный праздничный платок, и встряхнув головой распустила прическу, по плечам и вдоль всей ее фигуры рассыпались густые черные волны:- Да лучше умереть и пойти в ад, чем принадлежать этому мерзкому старому сластолюбцу!- Если лучше умереть, то что ж ты в речку с моста не сбросилась? - усмехнулся хозяин замка и окинул ее оценивающим взглядом. Крестьянка была редкой красоты.Девушка не торопясь сняла расшитую жилетку, тонкая вышитая свадебная сорочка не скрывала красоты ее тела, красавица вплотную приблизилась к графу, приподнялась на цыпочках и обвила его шею своими нежными руками:- Зачем с моста? Вы ведь увезли меня с этой кошмарной свадьбы, - она соблазнительно улыбнулась. - Я ваша.Граф взял ее личико в свои руки и пристально посмотрел в ее глаза:- Ты отдаешь себе отчет в своих словах?- Вполне.
- Смотри, не пожалей потом, - снова усмехнулся вампир, и поцеловал девушку. Она развязала пояс и освободилась от верхних юбок, оставшись в одной сорочке, снова обняла его. Он подхватил ее на руки и отнес к софе недалеко от камина.Герберт открыл дверь гостиной. Он увидел своего отца в крови его очередной жертвы и окровавленное тело у его ног. Опять, сколько можно. Одна и та же кровавая история. Герберт зажмурился. Было нестерпимо видеть эту картину снова и снова. Из года в год. Из десятилетия в десятилетие. Пора бы уже привыкнуть, но никак не получалось. Да, он сам поступал точно так же, как его отец, он так же пил кровь, доверившихся ему женщин, но видеть это со стороны было невыносимо, особенно страшно было видеть за этим занятием именно отца. Герберт слишком сильно любил своего отца, чтобы смириться с осознанием, что он безжалостное чудовище.- Она была невозможно глупа, - прозвучал ледяной циничный голос. -Съесть ее почти благодеяние для человечества - страшно подумать, что она могла бы наплодить себе подобных.