Жажда (1/1)
Заметив, что и старушка няня и горничная утомились и уснули, Софи набросила на плечи легкий летний плащ и тихо вышла с заднего хода в сад. Стараясь не шуметь и не мелькать, привлекая внимание, девушка вышла за ограду. У нее не было никакой цели, она хотела просто остаться на время одна. Совсем одна. Наедине с природой, ветром и простором. Ей было душно в некогда родном доме ее дяди. Она обязательно вернется до темноты, сумерки в июле длинные, а солнце еще не село. Софи вышла в поле и не раздумывая направилась к холмам, с темнеющими вдали лесами. Девушка шла, смотря то на леса вдали и силуэты гор, то на заходящее солнце. Ее съедали тоска и грусть. Два дня назад она вернулась в родной для нее дом, дом ее дяди, после долгого отсутствия и не нашла прежнего покоя и радости.Она не знала, можно ли было назвать это любовью, не знала, любит ли этого человека. Она никогда не надеялась стать его женой и даже не мечтала о нем, он был для нее живым вопрощением идеала, было хорошо, спокойно и радостно знать, что совсем рядом за лесом на горе живет такой необыкновенный идеальный герой романа. Сердце грел сам тот факт, что идеал реален, он существует. Она видела его и говорила с ним всего несколько раз - 6 лет назад перед ее отъездом в пансион и одажды по ее возвращении из пансиона перед тем как ее увезли в Вену к другому дяде. Ей было тогда всего 12 лет, и он взрослый мужчина старше ее ровно в два раза нисколько не воспринимался как возможная пара, он просто был. Был рядом. Когда она окончила свое образовние и вернулась на лето домой, она видела его один раз, он заезжал к ее дяде по делам, ей сказали, что он уже более трех лет женат на столь же необыкновенной как он сам иностранке. А теперь, когда она вернулась домой насовсем, ей сказали, что он умер прошлой осенью. Мир опустел для Софи. Ее добрый прекрасный мир утратил свое самое прекрасное сокровище. Девушка не могла принять эту утрату. Он был ей никем, но оказался бесконечно дорог, и сейчас в ее сердце были боль, тоска и пустота. Софи не хотела никого видеть и ни с кем говорить, а дядя донимал своей заботой и любовью, а тетя досаждала придирками. Бездетный дядя искренне любил свою племянницу сиротку, которую вырастил как свою дочь и переживал за ее будущее. Ради обустройства его он и отправил девушку после пансиона к своему брату в Вену в надежде удачно выдать ее замуж. Но жена брата, быстро заметив превосходство племянницы над ее дочерьми и в образовании и воспитании и во внешней привлекательности, делала все для того, чтоб Софи не вышла замуж раньше ее родных дочерей. Прожив в столичном имперском городе два года и так и оставшись ни с кем не помолвленной, девушка попросилась домой, в деревню, и заботливый дядя ее забрал. Врочем, он был уверен, что здесь в провинции она выйдет замуж незамедлительно. Партия не будет столь выгодной и великолепной как могла бы быть в Вене, провинциалы остаются провинциалами, но зато его любимая Софи здесь не имеет конкуренток. В их семье причудливо смешались дворянские роды Австрии, Венгрии и Румынии, в результате чего хозяин поместья был жгучим черноглазым брюнетом со слегка смуглой кожей, а его единственное любимое чадо, дочь единственной сестры выросла совершенно германской девочкой с шелковой бледной кожей и нежнейшим румянцем, большими голубыми глазами и золотистыми волнами густых длинных волос. Юная Софи была необычайно хороша собой, эталон красоты своей эпохи. Девушка шла по дороге среди полей и лугов, приближаясь к перелескам, над холмами садилось солнце, она любовалась красотой заката и родной земли, но это великолепие не приносило умиротворения ее душе. Тоска прочно засела в ее юном сердце. Солнце быстро спускалось к горизонту, но Софи и не думала возвращаться, она все удалялась и удалялась от дома. Последние лучи осветили дальние леса и силуэт замка на самой дальней вершине. Солнце спустилось за горизонт. Небо на северо-западе еще пылало огнем, но на юге уже спускались сумерки. Дорога, по которой шла девушка извивалась среди лугов и перелесков, за очередным поворотом впереди показался перекресток. По перпендикулярной дороге к перекрестку приближался такой же одинокий путник. Это был очень высокий мужчина в темном плаще, он шел очень быстро, даже слишком быстро, а потому приближался стремительно. Сердце Софи болезнено сжалось, а в следующий миг было готово выпрыгнуть наружу: в путнике она узнала столь дорогого ей человека. Нет, она не могла ошибиться, он один имел такой рост, такую фигуру и походку. Мужчина приблизился, в еще ярком свете закатного неба стало видно его лицо. Без сомнения, это был он. Живой. Невредимый. Отбросив приличия и условности - к чему - здесь нет ни души - Софи бросилась ему настречу и с детсткой непосредственостью, забывая свой уже недетский возраст, повисла на шее встреченного мужчины.Мгновение спустя, она отпрянула, смутилась, и, потупив глаза, проговорила :
- Простите, Ваше Сиятельство. Я так обрадовалась видеть вас в добром здравии, мне сказали, что вы умерли.Молодой человек снял шляпу в знак приветствия и дружелюбно улыбнулся:- Добрый вечер, фройляйн Софи. Ведь это вы, милое дитя?- Я. Вы помните меня?- Конечно, помню.- Но зачем они сказали мне, что вас больше нет? это ваши враги, они замыслили недоброе?- Не волнуйтесь, моя милая, все в порядке, пустые слухи, - улыбался Его Сиятельство.- Боже мой! Как я рада, что это оказалось неправдой. В мой мир вернулся солнечный свет.Молодой человек некстати усмехнулся ее словам, но девушка не заметила усмешки. Она осознавала только одно : он жив. Если бы ее сейчас спросили, кем он приходится ей, она бы ответила: он для меня все. В этот момент, вновь обретя свой идеал, который считала безвозвратно потерянным, Софи действительно любила этого малознакомого человека, хозяина замка на дальней горе. Мужчина окинул девушку в легком платье и разметавшемся плаще, едва скрывавшем одни только плечи, внимательным вгзлядом, потом восхищенно произнес:- Как вы прекрасны, Софи. Вы мало изменились, но восхитительно похорошели. Вы расцвели как нежный весений цветок.Мгновение он любовался красотой девушки в последних отстветах закатного небосвода, затем нежно обнял ее, притянул к себе и страстно поцеловал. Он долго отрицал очевидное, усилием железной воли заставлял себя переключать сознание, не поддаваться. Ни за то не поддаваться. Но жажда была сильнее всех человеческих чувств и влечений, сильнее его самого. Она впервые возникла уже в ту страшную ночь, когда сестра встретила его у гроба. Жажда пребывала неотступно и обострялась при виде каждого живого существа - будь то прислуга замка или крестьяне на дороге. Она сводила с ума. В середине зимы он был приглашен на ежегодный бал к Императору, в числе нескольких самых почетных гостей ему досталось немного драгоценной крови одной из трех жертв. Ненадолго жажда была утолена, но вскоре она вернулась, и вернулась неизмеримо сильнее прежней. Он боролся с ней еще пол года, но наступил момент когда инстинкт победил. Одной июльской ночью он вышел из замка на охоту и голодным хищным зверем неприкаянно бродил по окрестностям, выискивая подходящую жертву. Стремительно летело время короткой летней ночи, но все встречавшиеся ему живые существа рода хомо сапиенс не подходили для его обеда: один был слишком стар, другой болен, третья мать грудного ребенка... Близился восход, а поиски не увенчались успехом, измученный жаждой и терзаниями души и совести, он свалился обессиленый в лесном охотничем домике и заснул с первыми лучами солнца, по счастью не проникавшими в окна окруженные вековыми соснами. Он проснуся на закате следующего дня. Солнце еще не село, но сюда в гущу леса почти не пробивались его лучи. Он был очень далеко от дома. Нужно возвращаться, не теряя ни минуты. Он вышел на закат, свет причинил сильную боль, но даже эта боль меркла в сравнении с мучившей его жаждой. Надвинув шляпу низко на самые глаза и замотавшись чуть не с головой в плащ, он быстро пошел в сторону дома, не замечая обжигающего закатного света. Солнце вскоре село, как раз когда он выходил из чужого леса на открытое пространство полей. Идти стало легче, боль отступила. Когда вдали уже были хорошо различимы родные леса, окружавшие замок, на дороге среди перелесков и лугов, появилось светлое видение. Эта девочка, она была так наивна и непосредственна, так рада встрече с ним. А как хороша! Ее нежное юное тело имело прекрасные чувственные женственные формы, а личико оставалось таким детским и хрупким. Огромные распахнутые детские глаза с мохнатыми ресницами, пухленькие щечки и пышные волнующиеся груди. Чудо чувственности и чистоты. Все ее существо, трепещущее и дышащее жизнью и юностью, неудержимо манило. Два желания овладели им, заглушили голоса совести и доводы разума, подчинили себе его волю. Бороться не стало сил. Он не знал, что было сильнее, что руководило им в те минуты - неудержимое желание этого нежного юного округлого тела или неутолимая жажда свежей молодой крови.Очень скоро он забудет ее имя, но навечно запомнит ее изумленные глаза и ее предсмертный крик в его объятиях. Июльский вечер золотой закат навсегда останется его кошмаром. Хотя он вернулся в замок едва слегка заполночь, в ту ночь он не заходил в спальню жены и не подходил к кроватке сына. Он преступник - предатель и убийца, он не смел приблизиться к ним, к чистым как ангелы.Все в ту ночь было впервые. Первая женщина после его смерти, первая случайная связь, первая измена, первая ложь, первое предательство, первое коварство, первое убийство.
Да, он ни раз посылал людей на казнь. Преступников, за их злодеяния, по закону. Никогда он не убивал невиновных, никогда он не убивал сам лично. Сегодня он это сделал. В ту ночь он пересек черту, из-за которой нет возврата. Его охватывал ужас перед самим собой. Но раскаяния не было. Он знал, что теперь так будет всегда, это первое убийство, никак не последнее, всего лишь первое в бесконечной череде.Возможно, совсем скоро ему придется возглавить расу таких как он чудовищ, и хотя никто ничего не объяснял, он точно знал, что если выбор Темнейшего падет на него, отказаться будет невозможно. Выбор однажды сделали за него, сделают снова. От него уже не зависит его будущее, от него зависит только то, как он его примет, как он принимает сегодняшний свершившийся факт. Можно бесконечными лунными ночами предаваться самокопаниям и отдаваться мукам совести, терзаться своей новой чудовищной природой, оплакивать каждую новую жертву и казнить себя за нее, а можно стать тем, кто возвысится над всей земной моралью, отбросить все сомнения и все чувства, убить в себе человека, и стать сильнее всех из рожденных на земле. Исчезновение Софи обнаружили утром, весь день ее искали по всему поместью и за его пределами. Прекратили поиски только с наступлением темноты. Господин Иштван сходил с ума от горя, кричал на супргугу и готов был ее избить, несчастная женщина сама казнила себя на все лады, что была резка с племянницей. Оба были уверены, что девушка не вынесла упреков, сбежала в лес, где стала добычей волков или разбойников. Утром следующего дня крестьяне принесли в особняк страшную весть - мертвое тело юной госпожи нашли на лугу в высокой траве недалеко от дороги, ведшейв направлении соседнего графства. Господин Иштван сам направился к указанному месту, где нашел почти полностью обескровленное мертвое тело племянницы. На девушке была только нижняя сорочка, ее платье сильно смятое, но нигде не разорваное лежало рядом, очевидно его снимали в спешке, но не срывали с ее плеч. Она лежала на дорогом черном мужском плаще без никаких особых отметок, гербов или редких узоров, что помогло бы опознать владельца. Сверху тело было прикрыто летним плащом Софи. На ее прекрасном лице в широко распахнутых огромных уже остекленевших глазах застыло изумление. На шее были едва заметные крохотные ранки. Больше никаких царапин или синяков на теле не было. При близком рассмотрении тела старухи обмывальщицы заключили и донесли хозяину проместья, что девушка по всей видимости незадолго до своей смерти лишилась невинности, и она отдалась своему вероятному убийце добровольно. Ночь перед погребением неутешный родственник, заменивший девочке отца, решил провести в молитве у тела. Своей часовни в господском доме не было, в поместье была только одна сельская церкровьна деревенском кладбище, потому тело оставалось в доме в праздничном зале. Господин Иштван стоял на коленях перед гробом, и в свете одной свечи читал заупокойные молитвы. Ночную тишину нарушил крик ужаса, голос был низким мужским. Те, кого разбудил этот крик, не могли угадать его происхождения, но были так им напуганы, что предпочли и не пытаться узнавать, кто и где кричал. Утром в большом зале особняка было уже два мертвых тела - юной девушки в гробу и немолодого мужчины на полу около гроба. Как и тело Софи, мертвое тело господина Иштвана было почти полностью обескровлено.Наступила страшная ночь после двойных похорон. Фрау Эва, убитая горем вдова, осталась совсем одна в этом доме и на этом свете. Она никогда не любила своего мужа, простого деревенского помещика мужлана намного лет старше ее, но она привыкла к его присутствию, к его поддержке и опоре. Он не был ею любим, но был родным и близким ей человеком. Девочку же фрау Эва действительно любила, она часто придиралась к ней, была излишне требовательна, а временами ревнива, но все же любила свою единственную племянницу. Она не сумела полюбить ее так, как любила бы родную дочь, хоть и вырастила ее: девочка всю свою жизнь напоминала несчастной женщине об отсутствии у нее своих детей. Теперь она на все лады казнила и проклинала себя за недостаток внимания, чуткости, доброты и нежности, за недостаток любви. Фрау Эва потеряла на этой земле всех, кого когда-либо любила, племянница была последней: давно умерли ее родители и брат, единственный мужчина, про которого она решилась бы сказать: Люблю, умер в прошлом году. Она осталась совсем одна, и жизнь ее потеряла смысл.В пустоте одиночества и боли утраты в ночной тиши в муках бессоницы копошились страшные подозрения. В уставшем мозгу являлись видения из старинных легенд. Обекровленные в ночи тела не давали ей покоя. Несчастная женщина гнала страшные образы, но они снова и снова возвращались. Она осознавала, что сходит с ума, но уже готова была поверить в старинные поверья своей лесной родины. Ее девочку убили без оружия, ее не били и не душили, ее муж умер без видимой причины. Как, куда и зачем ушла сама собой кровь из тел, на которых не было ран? Память воскрешала слухи прошлой зимы о том, как их соседа, чье графство граничило с их княжеством как раз по земле ее ныне покойного мужа, тоже нашли мертвым без следов насилия, но с большой потерей крови.В открытое окно влетела летучая мышь. Женщина не боялась мелких диких животных и летучих мышей скорее даже любила, но почему-то эта мышь, так внезапно и как будто целенаправленно влетевшая в ее окно, напугала ее. Женщина вскочила на своей постели и всмотрелась в ночную тьму. Ничего и никого не увидев, она несколько успокоилась, но все же зажгла свечу на столике у кровати. Фрау Эва уже начинала засыпать, когда она услышала ласковый голос:- Добрый вечер, соседушка.Женщина моментально открыла глаза и поднялась. Прямо перед ней в тени, не попадая в свет свечи, возвышалась темная мужская фигура.
- Кккто вы и как сюда попали? - дрожащим голосом пролепетала фрау Эва. Мужчина сделал шаг к ней, и понемногу привыкающие к темноте глаза молодой вдовы различили его лицо. Это был покойный сосед.- Вижу, Вы меня узнали, дорогая?- Вы же умерли! - ей казалось, что она кричит, но голос прозвучал шепотом.- Как видите, не совсем, - молодой человек ласково примиряюще улыбнулся. - Вы не рады мне, дорогая?- Не знаю, - честно призналась женщина.
Эва не успела еще понять собственныхъ чувств: она была несказанно рада снова видеть любимые прекрасные черты, но она точно знала, понимала ясно и отчетливо, что видит перед собой мертвеца. Она лично присутствовала на его похоронах прошлой осенью. Если сосед не призрак, то он один из тех, чудовищные легенды о ком не давали ей заснуть этой ночью.
- Ты долго ждала меня. Я не забыл.- Я дождалась? - прошептала женщина. Эва в этот миг испугалась не грозившей ей опасности, а испугалась собственных чувств. Она поняла, что сомнения ее длились один краткий миг, и теперь она бесконечно рада этой страшной ночной встрече, что ее абсолютно не заботит, что ее ждет неминуемая скорая смерть, что больше всего на этом свете и на том, она любит убийцу дорогого ей существа. Да, она не сомневалась ни секунды, что именно разгуливающий по ночам мертвый сосед стал причиной смерти ее юной племянницы. В эту минуту она скорее даже не обвинила его в ее смерти, а приревновала к ней любимого мужчину. От таких мыслей ей стало жутко, Эва ужаснулась самое себя и окончательно поняла, она готова. Готова пойти за ним, стать как он, если он захочет. Она не любила его никогда раньше настолько сильно, как сейчас. Этой ночью он одним своим близким присутствием и звуком бархатного голоса овладел всем ее существом.Вместо ответа на ее почти риторический вопрос мертвец наклонился к ней и поцеловал ее. Эва обвила его шею своими тонкими руками и подарила ответный поцелуй, еще более страстный, чем поцелуй мужчины.- Признайся, ты ведь желал меня? - с лукавой соблазняющей улыбкой потребовала женщина.- Да, очень.- И теперь?- Теперь еще сильнее, - признался мужчина, целуя ее грудь в кружевах ночной сорочки.