3 февраля 1987 год, Киев (1/1)
- Ну, вот мы и дома!Несмотря на то, что молодая женщина сама еле передвигала ноги, она бережно несла маленький сверток, заботливо завернутый в ватное одеяло. - Софья Михайловна, проходите! – кинула Аля через плечо.- Иду я, иду, - с улыбкой отвечала та, - Так, Аля, давай без геройства?! я Дашу подержу, а ты раздевайся.Аля быстро скинула сапоги и пальто и осторожно забрала малышку обратно.- Ну, вот ты и дома, моя хорошая! Ты моя маленькая! Ты наша красавица, - мурлыкала молодая мама. Войдя в свою комнату, она аккуратно положила малышку на расправленный диван. В комнате было чисто и уютно, посередине стоял большой диван, с любовью застеленный набивным хлопковым покрывалом, рядом расположился громоздкий комод, на котором аккуратно была сложена целая стопка наглаженных пеленок. На пороге появилась Софья Михайловна:- Тебе помочь?- Я справлюсь, мне в роддоме показали, - улыбнулась Аля, с трепетом глядя на свою маленькую дочку: пухленькие щечки, чуть вздернутый носик и сладко причмокивающие во сне губки. ?Господи! – подумала она, - и вот это чудо хотели у меня отнять?Аля принялась потихоньку разворачивать ее. Теперь уже дома в спокойной обстановке она еще раз пересчитала пальчики на ручках и на ножках, осторожно погладила малышку, из глаз брызнули слезы, слезы огромное радости и горького сожаления о том, что Он так и не увидел их дочь.- Аль, ну, ты чего?! – забеспокоилась женщина.- Мне так хотелось, чтобы Паша увидел её, - севшим голосом прошептала Аля.- Он видит, - после минутной паузы, наконец, произнесла Софья Михайловна, - Он все видит и всегда рядом с тобой, теперь рядом с вами.- Я знаю, но… - слова комом застряли в горле, Аля закусила губу, – но мне Его так не хватает…Девочка запищала от недовольства, ее разбудили. Аля тут же подхватила ребенка на руки, и стала медленно укачивать младенца:- Ну, тихо, тихо, моя крошка. Все хорошо!Ребенок нехотя разлепил глаза и с интересом посмотрел на маму. ?Господи! у нее все-таки Пашины глаза?, - горько улыбнулась Аля. - А глаза у нас папины, - сама не заметила, как произнесла вслух.Она осторожно поцеловала ребенка в лобик и со всей материнской любовью и нежностью прижала Дашутку к груди.- Я, наверное, тогда пойду на стол накрывать, уже ужин скоро, - поспешила удалиться Софья Михайловна. Трогательная сцена в комнате Али гулким звоном отдавалась в ее сердце: ?Теперь тебе есть ради кого жить, девочка?, - подумала она, и улыбка тронула ее губы.Через несколько минут плач младенца перестал оглашать стены квартиры, а чуть позже на пороге кухни появилась и сама Аля.- Уснула? – поинтересовалась женщина.- Да, - улыбнулась Аля, - поела и на бочок, засоня.- Ну, тогда и ты садись.- Спасибо еще раз вам, Софья Михайловна!- За что?! – с легкой доброй ухмылкой спросила собеседница.- За всё! Не знаю, что бы я без вас делала.- Ешь давай! – усмехнулась Софья Михайловна. - Тебе сейчас силы нужны. Ешь!Малышка мирно сопела в комнате, а на кухне тихонько шептались две женщины. Аля неспешно рассказывала о последних месяцах беременности, о родах, вспомнила презрительные взгляды санитарок, которые узнали ее возраст, строгий голос педиатра ?это чудо, что у девочки нет серьезных отклонений? и нарочито грустные глаза медсестры из выписной, когда та увидела, что юную мамашу встречает единственная женщина-родственница. Софья Михайловна внимательно ее слушала, изредка вставляя какие-то реплики. Но с каждым словом Али она понимала все отчетливее, что эта девочка стала для нее больше, чем человек, которому она просто помогла. Аля стала для нее фактически дочерью, взрослой, рассудительной, и уже пережившей столько потерь. А с появлением Даши жизнь заиграла новыми красками для обеих.- Ты знаешь, Аль, мне так не хочется уезжать от вас, - поделилась Софья Михайловна, дождавшись, пока девушка закончит свой рассказ.- Мне тоже этого не хочется, - с еле уловимой ноткой тревоги добавила Аля.- Тебя что-то беспокоит? – встревожилась женщина.- Я не знаю, сколько мне осталось, - обреченно произнесла девушка сдавленным голосом, - пока я чувствую себя вполне нормально, а что будет дальше?- Аль! Пообещай мне, что ты встанешь на учет. Теперь тебе есть, для кого жить, и ты должна жить. Понимаешь?! – взяла Алю за руку и крепко сжала ее ладонь.Аля утвердительно кивнула головой. А Софья Михайловна продолжила:- Надо просто поддерживать себя, твой организм перенес такую нагрузку, ты родила здоровую малышку, и ты жива – это уже чудо. Значит, Бог дает тебе шанс жить. Понимаешь?!Аля еще раз утвердительно закивала головой.- А я постараюсь приезжать к вам почаще, больницу я пока оставить не могу, но я буду звонить вам каждый день и приезжать хотя бы раз в месяц. Хорошо?! – она примирительно улыбнулась и попыталась заглянуть в глаза своей собеседнице.- Хорошо! – попыталась улыбнуться Аля.И Софья Михайловна ни разу не нарушила данное слово, в конце каждого месяца она буквально летела к кассам железнодорожного вокзала, брала билет, и уже утром следующего дня с наслаждением обнимала свою названную дочь и внучку. Каждый вечер ровно в 20.00 квартиру Широковых оглашала трель телефонного звонка, и женщина с облегчением выдыхала, когда слышала уже ставший родным голос Алевтины. Всю оставшуюся жизнь она каждый год брала отпуск в конце января, чтобы лично поздравить с днем рождения Дашу, и еще раз поблагодарить судьбу за то, что с появлением Али ее жизнь текла совсем иным руслом....3 года спустя...Ей снова снится сон: прекрасный летний день, но ей совсем не жарко, а приятно тепло. Ей снится залитая солнцем Припять, тихая, безмятежная, без единого звука. В ней есть что-то маняще родное, но в то же время холодно отталкивающее. Пустынные улицы, еле слышно скрипящие от ветра оконные рамы с выбитыми стеклами, открытые настежь двери, странный погром в квартире – она словно бродит по уснувшему городу. Чем дальше она заходит в здания, тем яснее она осознаёт весь ужас окружающего: кругом нет людей, она идёт по наспех оставленным надеждам, где-то в углу трусливо спрятались обещания вернуться сюда через три дня, а на крыше одиноко смотрит вдаль безысходность, отныне её взору будет вечно представлен разлагающийся апофеоз дерзкой человеческой самоуверенности – Чернобыльская АЭС.Девушке совсем не страшно, наоборот, она словно у себя дома, кругом всё странно, но знакомо до каждого куста, до каждого камешка у подъезда. Её словно тянет куда-то, ноги несут её сами. Куда? Зачем? Да какая, собственно, разница?! Это же сон, просто очередной сон. Такой же тревожно тихий, как и все остальные. Обойдя кругом несколько знакомых зданий, она оказывается на той самой площади, оборачивается и видит ещё непроржавевшую телефонную будку. Щемящая тоска сдавливает её сердце, из глаз тихо катятся слезы, и Аля медленно идёт к ней.- Аля!Не успев сделать шаг, девушка застывает от неожиданности, жжёт в груди, она не верит собственным ушам! ?Это Он! Это Паша!? - мысль отбойным молотком застучала в висках. Она медленно поворачивается на звук любимого голоса. Недалеко от арки стоит Паша, такой красивый в белой рубашке, как тогда. Он заботливо улыбается и распахивает свои объятия. - Паша?! – всё ещё не верит в происходящее, - Паша!Собрав всю волю, девушка несётся навстречу молодому человеку и падает в плен его тёплых и родных рук. Она плачет от счастья и смеётся от болезненного ожидания.- Ну, всё, моя хорошая! Тихо-тихо! – бережно берёт в ладони её лицо и большими пальцами осторожно стирает её слёзы. - Я теперь никуда от тебя не уйду.Павел притягивает лицо Али ближе и дарит ей самый долгожданный и нежный поцелуй. - У нас всё теперь будет хорошо, - шепчет ей в солёные от слёз губы. – Я люблю тебя!- И я тебя люблю, Паша… - прижимается к нему всем телом: ?Господи! Жаль, что это всего лишь сон?.Словно прочитав её мысли, молодой человек отстраняется от неё и заглядывает в глаза:- Ты не спишь, любимая… - спокойным голосом говорит Паша, - я тебя забираю, время пришло!- Куда?! Зачем?! – в глазах непонимание и паника.- Аль, ничего не бойся, я с тобой! – его голос мягко успокаивает.- Паш! Я не могу! Не сейчас, Паш! А как же Даша?! – Картина солнечной Припяти мгновенно сменяется обстановкой ночного покоя квартиры Широковых. Аля непонимающе смотрит на себя со стороны: она лежит на левом боку у края дивана, на руке её спит маленькая девочка и нежно прижимается своей щёчкой к маминой ладони.- Аль! – Паша берет её ладони в свои, - послушай меня, пожалуйста…- У неё же не осталось никого кроме меня, - сдавленным голосом шепчет Аля, будто не слыша собеседника.- Аль, о ней позаботятся. Обязательно! И здесь остаётся человек, которому наша девочка не чужая. Поверь! Даша обязательно всё узнает, когда придёт время. А пока мы просто будем оберегать её везде и всегда. У неё всё будет хорошо, я тебе обещаю! Идем! Нам пора возвращаться обратно.Аля чувствует, как тревога отпускает её, вытекая тонкой струйкой из глубины души, она вновь не испытывает страха, наоборот, её сердце снова переполняется любовью, светом и теплом. Молодая женщина в последний раз склоняется над ребёнком и нежно целует его. Даша морщится, но продолжает спать безмятежным детским сном.- До встречи у телефонной будки, малышка!