Часть 1 (1/1)

?Вот благодаря таким детям, как Роук, мы приближаемся к тайне вечной молодости и красоты!? — Вещал с трибуны оратор - какой-то политический деятель.Я зажмурилась, ограждаясь от слов, которые причиняли мне боль.Меня зовут Роук, и я бессмертна. А точнее, не могу быть естественно смертной.?В чём величайшая сила этих детей? В чём секрет их бессмертия? В равновесии, почерпнутом из природы. Это залог их жизни. Почему Солнце светит миллионы лет? Потому что сила сжимающая его и расширяющая уравновешивают друг друга!?— В сумме дают ноль. Если следовать аналогии, мы на самом деле балансируем между жизнью и смертью. – Блеснула очками на переносице моя подруга. Хотя это не принято, но я всё равно считаю её подругой.Робин взглянула на меня жёстко и укоризненно.Ну конечно…Я сдала свою кровь, причём, добровольно. Это значит, что кто-то из получил шанс временно омолодиться. Дети считают это унижением, и я тоже, но что мне остаётся делать, если я хочу, чтобы моё существование имело хоть какой-то смысл? А так, великая актриса сможет сыграть ещё одну блистательную роль в свои 84 года. Вот только, когда с трибуны на огромный зал вещают об этом, как о геройстве, меня охватывает… отчаяние.Медленно волоча ноги в толпе, я выходила из ряда кресел, когда моего запястья коснулась чья-то покрытая морщинами рука. Старая женщина с мутными глазами ласково улыбнулась. Я не нашла в себе силы отдёрнуть руку:— Всё это не так. Вы не верьте им… — Всё, что я смогла выдавить из глотки. Старушка поникла и отпустила меня, и я зашагала по ковру на ступеньках.Старость… Меня охватывает злая радость, когда думаю, что никогда не стану такой. Я всегда, вечно буду такой, как сейчас. Даже когда настанет конец этого мира.Никогда не смогу…Меня легонько дёрнули за рукав строгого платья, прервав поток мыслей. На этот раз это был Маргес, наш куратор. Он привёз нас сюда и отвечает за безопасное возвращение. Мы собирались в просторном холле с высоким потолком, рядом с уходящей вниз мраморной лестницей. По одному человеку из семьи, всего восемь. Мда, если подумать, нас не так уж много.Вот оно какое – спасение мира…— Чего ухмыляешься? – толкнули меня в бок.— Сай…! – Выгнулась я, уходя от прикосновения. Он оскалил жемчужные зубы:— Хм… — хищно улыбнулся и прищурил каре-зелёные глаза под короткой чёлкой цвета жжёного сахара, — когда ты будешь называть моё имя целиком?Радостная суматоха от появления Сайхарана всегда вырывает меня из глубины мыслей. Шутя и разговаривая о чём-то незначительном, мы покинули дворец исследований.Наконец-то. Я думала всё время о моей семье. Многое, что окружает нас в Плазменном поле – искусственное, и семья тоже. Нас делят на группы по виду нашей крови, так и получается, что в семьях нет отцов и матерей, только братья и сёстры. Не родные, но они нравятся мне. С ними я могу видеть мир, и не бояться.— Как прошло? – спросила Амана.— Меня… Они говорили, что я всё сделала правильно, но знаешь, как только они это сказали, я почувствовала бессмысленность. Что Янг?Сестра замялась. Она заметно пыталась отвести глаза.— Он… как всегда.Меня наполнила горечь. Янг, Янг… Почему он издевается над миром?Он нашелся на дальней стороне поля. Снова сидел на корточках, наблюдая за шебуршащими муравьями, за их маленьким городом. Опускает палец в муравейник, и насекомые тут же впиваются в кожу. Но через несколько секунд муравьи уже неподвижно лежат на полуразрушенной крыше своего дома. Янг даже не смущается того, что я стою за его спиной и вижу всё до мельчайших подробностей.— Что ты делаешь?— Я их проклинаю, – мальчик со смешком подпрыгнул, даже в полный рост он был ниже моего подбородка.Он всегда играет в ребёнка, мы уже привыкли.— Янг, – выговорила я с комком в горле, – Они же умирают.Он вдруг ощерился и обратил ко мне горящие безумием глаза.— Конечно, потому что это нормально! Это мы – неправильные. "Равновесие" – что люди понимают в равновесии? Заводы, фабрики, грязь! Это уже давным-давно потерянное слово.Он остановился и сказал вдруг совсем по-взрослому:— Ну что, они считают тебя дойной коровой?Я вздрогнула, как от удара током.— Я прав?— Я надеялась, что со мной этого не произойдёт.Янг сел у моих ног и обнял их на уровне коленок:— Когда же ты поймёшь... - начал он, но так и не договорил, будто не смог найти нужных слов.Я продолжала стоять, смотря, как серые тучи несутся по небу. Пахло приближающимся дождём.

— Брат, – позвала я, поняв вдруг, что позволила бы ему, и только ему, делать со мной всё, что бы он ни захотел. Он отвёл голову от моих коленей и посмотрел на меня так, как никогда не смотрят дети - серьёзно и жёстко, а потом сжал сильнее.Так мы и ждали чего-то, согревая друг друга, пока Янг меня не отпустил. Он спросил тогда:— Тебе лучше?— Да, – честно ответила я, и мы пошли с поля к жилым корпусам.Холодный ветер играл высокими колосками, и ко мне приходило успокоение. Я освобождалась от всего, что тяготило меня весь этот день, и пропускала в себя удивительное счастливое одиночество. Глядела на серое небо этого мира. Откуда я знаю, что оно должно быть глубоким, голубым и бесконечным?Наверное, мы в этом мире потому, что бесконечность небес навсегда утрачена, а жизнь гаснет. Люди расплачиваются за это, но не все, а только мы. Мы будем видеть последствия, и это будет самым жестоким наказанием.Но когда я иду по морю высокой травы с Янгом, это всё становится неважным. У меня есть силы дышать, а ветер приносит утешение.Я вдруг кашлянула от запаха гари.Чёрный дым поднимается от домов.— Братик?Он прищурился и присел, словно приготовился к прыжку. Взрывы сотрясали здание администрации, звенело битое стекло, а крики издалека казались птичьими.— Я не хочу идти туда, Роук.— Хорошо. – Меня удерживало зрелище разрушения. Людям становится легко, когда они умирают?Янг взял меня за руку и сказал глазами: ?Нет?, как будто догадался о моих мыслях.С неба полетели синие метеоры, и я поняла, что внешняя защита нашей территории стремительно рушится.— Нужно уходить отсюда. – Буркнул Янг, и мы развернулись.Я ничего не могла сделать, чтобы спасти этих людей. Гул взрывов подгонял в спину. Янг перепрыгивал холмики муравейников, и очень быстро горящие здания осталась позади. Позади всё то, к чему мы привыкли.— Брат! А как же Амана и все остальные?— Не оборачивайся.В какой-то момент поле, расстилающееся перед нами, странно, неправильно дрогнуло, будто путь перегораживала тонкая плёнка. Мы не останавливались, и вдруг на лице и одежде стали лопаться и хрустеть тонкие паутинные нити. Крошечные разрядики щипали кожу, но мы не сбавляли скорости. Я зажмурилась и, рискуя подвернуть ногу, попыталась ускориться ещё сильнее.И тут всё закончилось. Я остановилась, прислушиваясь к шороху леса и шёпоту ветра, несущего лёгкий запах преющих листьев. Открыв глаза, я увидела прозрачный дубовый лес, хотя до этого казалось, что мы бежим по бескрайнему полю. Позади стоял Янг и шарил ботинком в траве. Он сел на корточки и поднял что-то полупрозрачное, похожее на переплетённые стеклянные иглы, ловящие блики солнца. Мне показалось, что по ним пробежала голубая молния.— Это от купола. Наше Поле точно разрушено, раз мы смогли выйти.Янг смотрел на остатки защиты Плазменного Поля с усталым торжеством, а потом скинул узел на землю. Тот с хрустом разломился на кусочки.— Янг, посмотри, как здесь хорошо.Под ногой хрустнула скорлупка жёлудя. Брат хмыкнул в ответ:— Угу, мы прямо как Адам и Ева в райском саду.Но когда листок с низкой ветки погладил его по лбу и щеке, он вздохнул и плюхнулся у корней широкого дуба, подложил руки под голову и закрыл глаза.Я села рядом, на переплетение корней, и пихнула его ботинок.— Давай найдём себе что-нибудь поесть.— Не-ет, — протянул Янг, — Я хочу полежать.— Ленивый, – ласково провела по его руке я.— Ну и что. Принеси мне чего-нибудь. Ты же старшая, ты должна следить за маленькими!— Ах ты! – Я ухватила его за шкирку, и братику пришлось сделать кувырок через голову. Янг начал брыкаться и пихаться во все стороны, а я настойчиво завязывала его в узел.— Ты никогда не боялся остаться один.Я запыхалась. Янг смотрит удивлённо. Ещё бы! Я сражалась как львица, и теперь ему ни за что не слезть с развилки этих веток без моей помощи. Я наклонила голову на бок.— Послушай, почему мы тут с тобой бесимся и даже не пытаемся выяснить, кто подорвал наш дом?Брат повёл плечами, насколько ему было это возможно.— Не знаю, – он улыбался, но эта улыбка быстро поблекла.Мне захотелось пройтись, размять ступни, вслушиваясь в каждый шаг. Мы теперь без дома. Надо же, никогда бы не подумала, что свобода может быть такой.— Ро-ук! – позвал Янг.— Чего?— Эти ветки меня сейчас расплющат!Слетевшее с катушек веселье снова стирало время. Оно уходило и словно оставалось пустотой, лишённой смысла. И чтобы не думать об этом, нам нужно было смеяться ещё и ещё. Пока мы окончательно не выдохлись.Сколько времени у нас впереди? И сможем ли мы занять его чем-то лучшим? На самом деле лучшим?— Aeterna vita. – Ни с того ни с сего прошептала я ?вечная жизнь? на латыни.Мы уснули у подножья холма, в промоине у двух мачтовых сосен. Всё, что склоняло мою голову, было утомлением и всякой шелухой. В карманах бряцали жёлуди, сосновые шишки. Музыка ночи долго шептала мне на ушко, пока мы не полетели в страну сновидений.Далеко, за толщей пыльных облаков, светят звёзды.Я знаю, они там.Мне хлопнули по щеке. Не самый лучший вариант пробуждения. Я сжала холодную и грязную ладошку Янга и распахнула глаза. На сером небе вырисовывались два чёрных силуэта, один опирался на длинное ружьё.— Поднимайтесь. – Голос был резкий и хриплый.Прищурившись, чтобы привыкнуть к свету, я дернула за курточку Янга. Сухой лист щекотал меня под одеждой, будто заползло насекомое.Янг перевернулся на живот и подмял под себя мою руку.— Братишка. – Я хотела придать голосу ласки, но получилась дрожь.Да что же со мной! Кто эти люди?Я подскочила и с яростью уставилась на двух мужчин.— Что вам нужно?Вместо ответа меня вжали в земляной край овражка. В этот момент Янг открыл глаза и ухватил держащего меня за лодыжку. Ручка юрко скользнула, нашаривая открытый участок кожи, и мужчина закричал, схватившись за колено. Другой мужчина быстро нагнулся и оттащил Янга за шиворот. Мальчик вытянул руки, сверкая жёлто-зелёным глазами, без сомнения, готовый навредить обидчику. Тот немедленно отскочил, достал со спины ружьё и ткнул Янга дулом в грудь. Листья захрустели в кулаках мальчика.— Гадёныш! – первый закатал штанину. Его нога была синяя, как у утопленника, по ней чёрными нитями вились сосуды.Мне стало страшно. Не из-за того, что на нас обоих наставлено оружие. Я поняла, что Янг может покалечить одним прикосновением. Нас называют детьми ультрафиолета. Наша кровь излучает этот свет. Отданная добровольно, она возвращает молодость, взятая насильно может убить. Так думают учёные из Плазменного Поля. Хотя, этих людей, скорее всего, уже нет в живых.Оказалось, все их теории – пустые слова.Нам завязали руки за спиной. Чтобы подобраться к Янгу, им пришлось стрельнуть над его головой. Но это больше всполошило птиц, чем брата. Я пыталась царапаться, но они одели перчатки и, похоже, поняли, что я безобидна.Сердце стучало, грозя разорваться. Вздрогнув от внезапной догадки, я бросила прямой, как лезвие, взгляд на этих людей. Смешно. Они разрушили наш дом. Мы выбрались наружу.И всё-таки попались.Мысли атакует бессилие. Из леса доносятся шорохи, стуки, и я теряю счёт времени, перешагивая через упавшие деревья.Впереди проскользнул просвет. Раздвинув густой орешник, мужчины вывели нас на открытое место, и я зашарила взглядом, пытаясь понять, что я вижу. Ветер перебрасывал волосы на лицо. Остальные тоже не могли найти слов, а тот, что старше, нервно щёлкнул предохранителем на ружье.Нас привели к обгоревшим остовам палаток, взрытой взрывами земле. На обрывках брезента круглыми каплями лежит утренняя роса, а в воздухе смесь свежести и гари.Я шагнула вперёд: ?И эта сторона разрушена?.Выстрел.В мою сторону было направлено ружьё того, чью ногу Янг повредил. Мужчина нервно опустил оружие, в глазах прячет страх. Янг искоса смотрит на него и улыбается.Я чувствую, как рука немеет от боли. Что-то тёплое стекает с пальцев.— Сестра!!! – Пронзительно крикнул Янг.В этот момент я слышала только его голос и гулкий стук своего сердца. Боль расползлась по руке обжигающей вспышкой. Я упала, и меня словно укрыло мягкое серое одеяло неба.Страх пронизывал меня. Янг пытается проклясть словами взрослых. Они потерянно озирают поляну и не узнают её…Боль. Янга отбросили на траву ударом приклада.Я вижу, как под его ладонями скукоживается зелень.Нет. Не надо, прекрати!Мой милый брат. За что ты всё так ненавидишь?Для тебя есть лишь чёрное, белое и красное.Посмотри на меня. Моё платье зелёного цвета.Смерть. Это не твоё.Удивление вспорхнуло, как перепёлка. Я и сама не поняла, что произошло. Мне только стало легче.Солнце щекочет лицо, как тёплое пёрышко. Скользкий шелест закрыл свет, но он всё равно рассыпается вокруг и прыгает за щёлочки глаз. Я – Роук.Это его рука ведёт по плечу. Уверенно, будто имеет на это право. Будто я сама дала его ему. Делай что хочешь.Я встряхнула головой и окончательно проснулась. Подняла глаза и увидела, что Янг с серьёзностью во взгляде сидит рядом.И тут я подумала, что всё ещё сплю.Над нами поднимается огромная трава и сходится в центре просторным ажурным куполом. Откуда у простой травы столько силы? Я осмотрела себя. Белый бинт зажимал мышцы чуть дальше запястья. Значит, это сделала моя кровь?Я не хотела, чтобы Янг сжирал чернотой траву. Тогда вот что удивило всех.Подумала вдруг, что до сих пор не знаю имён двух мужчин с ружьями. Хотя и они наших не спрашивали.Кто они? И как оказалось, что эти палатки, которые были раньше их базой, сгорели?Ничто из этого я не могла выяснить, лёжа и глядя вверх.Я поднялась и увидела, что Янг почему-то не трогается с места. Он обхватил коленки руками, словно хочет превратиться в клубок. Он искоса смотрит в мою сторону.Я взъерошила свои волосы и зевнула. Мне совсем не хотелось подходить к брату, потому что я не знала, чего он хочет. Я выбралась на воздух. В животе крутился голод. Поблизости было странное сооружение из наиболее целых частей палаток.

Они поют что-то. Неизвестные слова слагаются в неизвестные стихи и тянутся бархатными, сильными голосами.Я поняла. Это молитва.Я ждала, пока они завершат свою песню. Удивительной красоты мелодия. Она могла бы родиться только лишь у человека, который в ладу со своей совестью. Она увлекает меня.Я прислонилась к жерди их палатки. Сколько песен знают эти люди. Возможно они поют их потому, что остались здесь одни? Люди покинули эту поляну раньше, чем была бомбёжка. Иначе бы тут были… Мёртвые…Они не чувствуют ничего. А может и чувствуют, глядя на нас со стороны. Их смерть даёт освобождение, не то что у нас.Люди погибли в Плазменном Поле. Маргес, наверное, тоже. А ведь он был молод. А что же дети? Что сейчас с ними? Амана, Робин, Сайхаран…Сидеть на большом железном кресле было жёстко.— Ну же! – Требовательно говорили из динамиков в стенах.Перед ним клетка с маленькими белыми мышами. Он коснулся прутьев, и мыши с писком отбежали от его пальцев. У него не получается.Лицо Сайхарана перекосило. Зачем это тем наглым людишкам? Они что, так уверены, что он может убить прикосновением?

— Ты вынуждаешь нас помочь тебе! – Крикливый женский голос.Надоел. Сайхаран дёрнулся в кресле. Но и ноги, и шея были надёжно прикованы к креслу. Только руки…— Ааа!!! – Дикая боль в бедре заколотила его ногу.Они используют электричество?Ещё раз. На этот Сайхаран сдержался, стиснув до скрипа зубы.— Меня переполняет вдохновение! – Сказал в паузу он. – Только я бы предпочёл вас за место мышей.— Ты обвиняешь меня? Посмотри сюда.К Сайхарану придвинулась прозрачная камера, в которой была небольшая площадка размером с атлас. На ней сидит белая мышка. Она сделала шаг своими крохотными лапками, и Сайхарана тут же пронзила ещё одна порция боли.— Это всё делает мышка. Если ты убьёшь её, твои мучения прекратятся.Сайхаран скривился. Он не верил ни одному слову, но, наверное, стоит попытаться. Если это продолжится, он откинет лапы.Кровь – это вроде самое сильное, что есть у детей.Парень подгадал момент, когда мышка побежит по площадке, и укусил кончик своего пальца. Бордовыми каплями выступила его злость, отчаяние и желание уничтожить.Сайхаран протянул руку, и прозрачная стенка пропустила его, как оболочка мыльного пузыря. Он капнул на голову мышке, и она замерла. Печально и недоумённо пискнула, её лапки подогнулись, и она упала, неспособная отныне ни бегать, ни дышать, ни гадить где попало… Она сдохла.Парень судорожно выдохнул… Мир вокруг стал прекрасен. Тесная полутёмная комната, заполненная железом и проводами, показалась ему на миг даже уютной.— Молодец. На сегодня этого более чем достаточно. Отдыхай.Сайхарану вдруг вспомнились моменты радости.Интересно, когда-нибудь кто-то ещё назовёт его так коротко??Сай…?Он устало опустил руку и… закричал от неистовой боли, проникающей в каждую клетку кожи…Его ладонь легла на площадку рядом с мёртвой белой мышкой.— Эмм… Здравствуйте. – Я улыбнулась. Высоты палатки только и хватало, чтобы мы стояли в полный рост.Мы изначально враги. Но всё здесь перевёрнуто с ног на голову. Мне кажется, что я могу им доверять.Как часто я хочу подойти к кому-то. Желание сблизиться переполняет меня и превращает мои мысли в одну направленную стрелу. Но это так часто остаётся лишь мечтой. Я не подхожу, и от моей души с болью откалывается ещё один кусочек. Личность человека, душа… разве она не бесконечна и едина? Даже у нас… Но каждая крупинка ощутима.И всегда, когда я чувствую потерю, вдруг этот человек обращается ко мне. Но не так, как я хочу, не так как я ждала. Это всегда так неожиданно. Я теряюсь.Одновременно и разочаровываюсь, и проникаюсь этим человеком. Чувствую себя глупо, но счастливо.Я улыбнулась:— Как вас зовут?— Джерон. – Низким голосом сказал тот, у кого была перебинтована нога.— А меня Айрехир. – Он выглядел немного моложе.— А меня Роук. – Вручив им своё имя, я почувствовала себя веселее.Что-то подсказывало мне, что пока не время спрашивать, что это была за молитва. Они не боялись меня, они видят меня такой, какая я есть, и в их глазах увлечённость, точно мой взгляд исполнен красотой. Спросила:— Что здесь произошло?— Сказать по правде, мы только догадываемся.— Это так. Айре думает, это был налёт с воздуха.Молодой мужчина кивнул и скрестил руки на груди.— Но зачем? – не понимала я, — Разве вы не правительственная организация? Мне казалось, это был ваш заговор на наше Поле…Джерон смотрит на меня:— Ты бессмертная девушка. Я знаю, что это так. Но вы двое абсолютно простые внутри. – Неторопливо сказал он. – И мне кажется, что вы сами страдаете от того, что ваша кровь светится ультрафиолетом.Он грустно усмехнулся.— Похоже, мы с Айре не зря сомневались в правильности нападения на вас.Джерон не говорил извинений, а я не ждала их от него. Они рассказали, что после наведения ракет их отправили на проверку территорий за Плазменным Полем.— Мы исповедуем свою веру. Наша религиозная община существует уже тысячу лет. А в последний год участились разговоры о том, что бессмертные дети – это зло, пришедшее на землю. Столько раз мы слышали пламенные речи, что, если дети сохраняют сознание, даже если им выстрелить в висок, если они не умирают, то у них нет души. Людьми овладевал страх. И тогда, не знаем точно, кто предложил идею, совет принял решение уничтожить, стереть с лица земли лабораторию, где детей собирают в группы. Ослеплённые страхом, почти все забыли, что наша вера исключает непомерную жестокость. Все говорили, что существование вас подрывает всё устройство мира, и никто не слушал слов о том, что вы – дети.Джерон тронул мою руку.— Прости за этот выстрел. Ты хорошо знаешь сама. Ведь ты видела, как горел твой дом… Это было единственным объяснением, возникшим в моей голове: я подумал, что нашу базу сровняли с землёй вы.Звонкий стук ботинка о железку ворвался в палатку. Янг ?постучался? и распахнул брезентовый покров:— Я вас слышал. – С порога возвестил он. – Значит ваша религиозная организация, — мальчик кривясь выдавил это слово, — напала на Плазменное Поле, и спустя несколько часов само правительство напало на неё.Похоже, Янга забавляет такая ситуация. Редкий случай – его понесло:— А не знало ли государство с самого начала о столкновении идей двух могущественных организаций? Это ж надо было так подгадать время!Взгляд Айре был низким и угрожающим. Брат лезет на рожон.Вдруг, я выхватила из воздуха его взгляд. И внезапно всё поняла. Он пришёл сюда за мной. Ему совсем не важно, что скажут люди. Только на меня он смотрит с болью и надеждой. Или просто хочет, чтобы я извинилась?Хватит терзаться.Я бросила взгляд на Джерона, на Айрехира и прошла между ними к брату. Выйдя наружу, я согнула колени, чтобы наши лица были друг напротив друга, и крепко обняла его. Он оказался таким маленьким… Янг замер, и через секунду я почувствовала, как его руки обхватили мои бока.— Знаешь, братишка, желание, загаданное в моих объятьях, всегда сбывается. Загадай!Я почувствовала волнение, охватившее его и в тот же момент затихшее, как колосья пшеницы под потоком ветра.— Мне нечего загадывать. – Холодно пробормотал Янг. Он смотрел в сторону глазами, в которых, как в зеркалах, отражалось серое небо.Я провела рукой по его щеке. Просто хотелось, чтобы он меня почувствовал.?Я не знаю, что с тобой. Хочу лишь подарить тебе надежду?Но Янг так сурово смотрит… за мою спину, что я вспомнила, как только что зашуршал брезент у входа.Айрехир и Джерон едва успели закрыть рты, когда я оглянулась.Холодный, зябкий ветер перебирает волосы на моём лице. Это был тот фантастический вечерний час, когда свет, прорываясь на горизонте, не гладит лучами землю, а зависает на свинцово-фиолетовых клубах облаков. Я перекатилась на бок и глубоко вдохнула запах земли. Трава шёлком скользит между пальцами. Будто запустила руку в чьи-то волосы. Как это ясно и отчётливо. Земля – живая.— Снова валяешься? Локти не отстираешь. – Остро произнёс Янг.Открытый склон холма, и густые зелёные волны до горизонта, где золотой нитью блестит солнце. Во всём мире остался лишь тихий шорох.— Зря ты так далеко ушла. В долине безопасней.Ничего… Мрачная красота… Вечное спокойствие…Я чувствую, как меня затягивает окружающее состояние природы, я сливаюсь с ней и перестаю быть человеком. Янг стоит рядом. Он развязал на поясе рукава куртки и распахнул её надо мной. Ткань опустилась, и я закрыла глаза.?Мама? — порхнули мои мысли.Янг постоял рядом без слов и ушёл. Наверное, мне просто нужно было побыть одной.Всё потонуло в расстилающемся мраке. И дороги совсем не видно. За этот день мы устроили целый лагерь на той поляне. Я поднялась, вокруг сомкнулась неприветливая чаща. Но, осмотревшись, я увидела у подножья холма пылающий костёр, зовущий меня во мраке.Куртка Янга мала для меня, и я накинула её на плечи. Как же греет меня предчувствие вечера в окружении брата и двух бесприютных людей, так быстро и странно ставших мне близкими.Этот вечер с искрами огня, превращающимися в звёзды на небе. Трескучий костёр, отгоняющий сырую мглу. Когда я под внезапным чувством глянула на Янга, мне показалось, что он стал чуточку взрослее. Он изучает ружьё.— Тебе это точно надо? – скептично спросил Айре.Брат вскинул ружьё, снял предохранитель и направил дуло на высокомерного собеседника:— У тебя на левом ухе комар. Ты хочешь, чтобы я промахнулся?Я согнулась от смеха:— Правильно, Янг, сделай ему пирсинг!Джерон хмурится, но в уголках глаз прорывается улыбка. Он замахнулся и отвесил товарищу звонкую оплеуху.— За что? – Возмутился как подросток Айре.— Прихлопнул вредителя. – С серьёзным видом ответил Джерон. – С ружьём осторожнее, Янг. Ты направил на человека оружие, значит ты готов потерять его жизнь. Я бы выпорол тебя за такие шутки.— Дай сюда. – Айрехир сгрёб ладонью ствол и стряхнул расслабленные руки брата.Янг непонимающе смотрит на них. Ещё немного, и в нем поднимется слепая ярость. Он перевёл волчий взгляд на Джерона, а потом посмотрел на меня.А я увидела перед собой заносчивого, самолюбивого мальчишку.Боже, не смотри на меня так! Точно я последняя, кто может что-то исправить.— А всё не так просто. – Озабоченный голос Джерона вторгся и поднял мои отчаянные мысли.Всё словно закружилось, как на карусели. Я вскочила. Не понимаю, что я делаю. Красным пятном затанцевал костёр, и вместе с ним задвигались блики на людях. Джерон сказал ?не так просто?? Ха! Так только интереснее.Во мне бушевал горячий азарт:— Забавно, Янг. Значит, так ты хочешь сделать жизнь спокойнее? Ищешь истину жестокостью? Я тоже ищу, но по-другому, и я позволяю другим идти со мной по одной дороге.— А я позволяю другим идти своей дорогой!Не может быть… Во мне словно разлилось радостное тепло. Разве так бывает?Мы же оба правы.— Старого дядьку слушать, конечно, скучно, но вы постарайтесь. – Раздался между нами голос Джерона. Я сделала глубокий вдох и повернулась к нему. Не сложно было догадаться, что Джерон хочет сказать нечто действительно важное. Он достал сухую ветку и, отломав кусочек и бросив в костёр, сказал:— Пора идти в город.Мы шли долго, ноги наливались тяжестью.— Смотри-ка. – Айре поднял голову, на его лбу были маленькие бисеринки пота. – Дождь собирается. А может даже гроза.Мне нет до этого дела.Не хочется, конечно, идти по размытой тропинке, но меня это мало волнует. Спускаясь с очередного холма, я увидела, как пожелтело впереди небо. Болезненное чувство пронзило мою грудь. Раны на земле, вгрызающиеся зубами фундаментов города. Из труб, пока незаметных вдали, густыми клубами летит сажа и мутная вонь.Мало что знаю о городах. Но, кажется, этого достаточно. Близкие воспоминания – это груды ржавого металла, виднеющиеся в переулках. Мусор и облезлые голуби, клюющие что-то, не успевшее превратиться в грязь. Глаза цеплялись за это, и я совсем не помню центральной улицы, подсвеченных домов, мелькавших цветными пятнами вывесок. Маргес хотел покатать нас по городу.Желание не идти туда сменилось обречённостью. Как бы я ни хотела, эти переулки существуют, и часто они ближе к нам, чем кажется.Идущий бок о бок со мной Янг спокойно шагает, будто считает каждый шаг. Джерон чуть впереди, Айрехир – чуть сзади.У склона следующего холма блеснула серебристая лента воды. Уставшие за целый день пути, мы подошли к небольшой, удивительно чистой и свежей заводи.Тучи нависали устрашающей синевой.Это будет гроза. Первая капля чиркнула по носу. Мягкое течение заводи тонкого ручья всполошили ровные круги.— Останемся здесь, пока гроза не кончится. – Скомандовал Джерон.К тому времени как понеслись водяные шквалы, мы успели забраться в тесную, ненадёжную палатку. Брезент вздувается от ветра и шумит от боя капель. Я чувствую близко от себя дыхание Айре. Его рука вдруг обхватила меня за талию. Замёрзшая рука.Ловя в полоске света у выхода лицо, я сама взяла его руку.— Подыши на неё.Только я сказала это, на мою спину опёрся Янг. Он бесстыже прижимается.— Садитесь спиной к спине. – Прозвучал голос Джерона.Наверное, он генерал. Его хочется слушаться.Грозовые тучи наконец пропорола молния, звонко ударив раскатистым грохотом. Мурашки пробежали по коже. Вспышки пробирались в палатку по линиям швов. Становилось всё холодней, но тем яснее маленький огонёк тепла между нашими спинами. Его грозит залить вода, поглотить тьма и холод, но он всё равно греет. Он не сдаётся.Зарева молний вдруг словно потускнели. Ничего не видно из палатки, а с неба доносится только непонятный треск. Что это?Я услышала вдруг двигатель гравиалёта.— Джерон, – я встревожено повернулась.Он кивнул и тут же выглянул из палатки. Я раскрыла проход сильнее и высунулась за ним.— Это не за нами. У поисковых салон гораздо меньше. Что они вообще там делают?У границы облаков кружил внушительный лайнер. За потоками дождя он расплывался в смутную тень. И в этот момент от тучи отделилась белая молния и ударила в гравиалёт. Сердце подпрыгнуло, но тут… это никак не могло произойти. Молния расщепилась и покрыла корпус ветвящимися разрядами. А потом втянулась в четыре точки по краям, засветившиеся как лампы. Через пару секунд свет потух, и снова среди туч стал виден лишь тёмный силуэт. Я едва не упустила его из виду, когда он резко поменял направление, чтобы вновь оказаться под ударом молнии.Теперь даже энергия гроз идёт в дело?Ненасытный человек…Но я не могу отвести взгляд от происходящего.— Роук, вернись в палатку! Твой бинт намокнет! – Джерон с силой потянул меня в укрытие. Но я не хочу!Я наступила ему на ногу, мотнула головой и выскользнула из его крепкой хватки. Ноги заплетаются в траве. Рана от той пули до сих пор ещё не зажила. Как же хочется, чтобы на гравиалёте были люди. Не хочу больше прятаться, не хочу скрываться. Но только мне не дотянуться так высоко, он улетает, следуя грозе. Быстро, как и возник в синих облаках. Ноги понесли меня вперёд, за удаляющимися вспышками.Так сложно подниматься по склону по скользким камням. Узловатый ствол помог мне зацепиться, но в этот момент нога всё-таки сорвалась.Вскрикнув, я покатилась вниз, не различая куда, пытаясь ухватиться за что-нибудь.Вот! Чудом заметила выступающий внизу крупный камень. Пальцы впились в землю, я не думала о ногтях.Кружится голова, и тут незаметный сук поддел повязку на руке и вскрыл рану. Я остановилась, оседлав выступ, скуля от боли.Моя рука вся в грязи, на пальцы страшно смотреть. Кровь в сумраке кажется чёрной. По руке текут густые полосы, они быстро смешиваются с дождевой водой. Кровь закапала с локтя вниз. Что даёт мне бессмертие, если есть вещи, которые я могу потерять навсегда?

Я обречена быть одинокой, терять тех, кто дорог. Всё рушится на моих глазах.Нужно быть честной. Я кажусь себе ненужной и бесполезной. Я потерялась в лабиринте своего отчаяния. Мне не важно ничего, что окружает меня. Но я хочу быть счастливой. И мне так важно, чтобы те, кто рядом, тоже были счастливы. Без них я, наверное, буду одинока.Резанула глаза яркая вспышка, и мгновенно обрушился гром. Он раскатился повсюду вокруг. За короткое мгновение, пока мерцающая молния тянулась к земле, я увидела под согнувшимися ветками куста дрогнувшие ушки. Крохотный оленёнок забился в ложбинку от хлещущего ветра. Как будто фотография запечатлелась на моих глазах. Испуганный, одинокий. Дождевая вода ручейком сбежала по моему лбу. Я только сейчас поняла, что мёрзну. Я поднялась с камня и продолжила спуск вниз. В наступившей темноте я уже не могла разглядеть тонкий блеск больших глаз оленёнка. Я хваталась за стволы деревьев, как за плечи людей. Обнимала их, точно хотела признаться в любви. На меня упал жёлтый свет фонаря. Джерон всё-таки заметил меня. До палатки осталась пара шагов.— Я дома? – Спросила я воздух. Он ничего не ответил, но ударил меня, проникая в лёгкие. Вода… Почему хлюпает вода?Только тут я сообразила, что ручей вышел из берегов, и низину, где стояла наша палатка, затапливало.Туча роняла последние тяжёлые капли, поэтому стало проще угадывать дорогу.— Быстрее, Роук. – Джерон кинулся ко мне и укрыл под плащом. Он волнуется обо мне.Янг и Айре спешно снимают палатку, хлопнул как парус брезент.Куда теперь? Вода почти подобралась к нам. Я дрожала, Джерон оставил меня под деревом и стал помогать остальным. Через несколько минут мы уже шли вверх пологой тропой. В мыслях наступила пустота… Точнее я просто не могла понять и уловить свои мысли. Это ужасное чувство. Я ничего не добилась, только заставила остальных беспокоиться.Отчаянно ища глазами возможное укрытие, мы шли дальше. На горизонте заалели облака, предвещая утро, далёкие вспышки молний оставляли резкие тени.След в след за мной идёт Янг. Размякшая земля хлюпает.Что-то меня неуловимо тревожило. Янг взял меня за руку и зажал ладонью рану.— Ауу. – Выскользнул из горла стон боли.— Идиотка.Через ладонь Янга проникал щиплющий жар. Я закрыла глаза, чувствуя себя так странно, будто не понимала очевидного.Пальцы стали осязать, хотя остались немного слабыми.— Снова приходится лечить тебе ту же рану. Посмотри на меня, Роук. Сестра.Я повернулась, услышав его. Янг, не желая, чтобы я отвернулась, взял меня за подбородок. Я ответила:— Я хочу терять свои силы. Мне не страшно. Ты же знаешь, я всё сделаю…Мои губы легко дотронулись до его влажной растрёпанной макушки. Что со мной? Не важно, так и должно быть.Никак не реагируешь, Янг? Ты не смотришь в глаза, но я чувствую, ты ждёшь.— Я хочу жизни, Янг. – И ещё мне хочется его поцелуя.— Ты сбежала от нас.Последняя капля дождя упала на его щёку. Пожалуйста, пусть это не будет его слезой.Янг шёл по скользкой тропе, отдавая всё внимание, чтобы не упасть, но и это не могло лишить его мыслей.?Что тебе мир, который всё равно умрёт? Идя вперёд, как будто по чужим костям, разве ты будешь довольна? Делать ради них что-то и встречать грязь и подлость в ответ – ну зачем? Зачем ты так беззащитна и открыта, зачем не хранишь себя? Я же ребёнок, навечно ребёнок, и ничего не смогу тебе дать. Чего ждёшь? Я не способен тебя защитить.?Идя впереди Роук, он чувствовал себя более взрослым, чем она, более сознательным. Но мысли Роук были точно зеркальным отражением. Пуская его перед собой, она думала о Янге с безотчётной и полуслепой нежностью, как о любимом, но трудном ребёнке. И тоже чувствовала себя старше от этого. Бывает такое, что в споре заблуждаются оба.Терпеть невыносимо. Сайхаран уже не знал, будет ли выход из заключения. Хотелось есть, так что тело слегка потряхивало, и сводило живот. Паниковать он не начинал. Уже долго он сидел в одиночестве, окружённый еле слышным гудением электричества. Ничего не происходило, но то, что может произойти, казалось жутким. Сай дёрнул головой, отгоняя навязчивые фантазии, но реальность успокоения не принесла.Мёртвых мышек было уже четыре. В последний раз хватило прикосновения. Зачем его учат убивать? Нет, не так. Из него делают оружие.В тишине раздался скрип. За спиной, впуская в полумрак желтоватый свет, открылась дверь. Парень повернул голову и увидел фигуру в светлом защитном костюме, с маской, закрывающей лицо. Специальные очки были на глазах, эмоции скрыты полностью. Человек вкатил небольшой столик и без представлений встал перед Сайхараном. Впервые к нему зашли лично, от прерванного одиночества защемило в груди.Пусть он поможет ему. Пусть сейчас всё закончится.Он втянул носом воздух, и его точно окатило холодной водой. Это запах еды, аппетитный, и от этого невыразимо зловещий в комнате рядом с человеком, имеющим все преимущества. Белые складки комбинезона пришли в движение. Две перчатки соединились, и одна из них покинула сухую мужскую ладонь.

Грубое прикосновение к щеке, быстрое к запястью, и теперь крепкое сжатие пальцев юноши. Сайхаран не мог вырваться. Спокойно отпустив его, мужчина потёр подушечки своих пальцев — повреждений не было.Он взял со стола крупный пустой шприц. Сайхарану не раз приходилось сдавать кровь на анализ, и он начал догадываться о цели визита.— Сегодня нам пришлось уничтожить Аману, девочка впала в отчаянную истерику. Мы решили, что так будет лучше, — в голосе женщины из динамиков было будничное пренебрежение.Сай сжал зубы. Под сомкнутыми веками забушевал огонь, который так просто превратился в жажду убийства.Укол в сгиб локтя. Тело начало расставаться с кипучей яростной кровью.Но ведь им только это и нужно.Превозмогая боль утраты Аманы, поднимаясь над своей злостью, он вспомнил улыбку и синие глаза Роук. Если всё это закончится, ему обязательно нужно увидеть их ещё раз. Среди бури и войны, она творит тихие чудеса. И одним из чудес, кровь, только набранная в шприц в руке мужчины, забурлила, несогласная сама с собой, и громко взорвалась. Порвало защитную перчатку, алые капли просочились, и человек рухнул на пол.Некстати Сайхаран понял, что с мышей перешёл на людей. Хотя, он может ещё живой.Парень дёрнул пояс, которым он был прикован к креслу, и вдруг заметил на столике маленькую полоску из металла. Ширина идеально подходила крошечной щели в замке. Воспользовавшись этим, он освободился и наконец-то поднялся. В глазах на секунду потемнело, но он бросился к незапертой двери наружу из клетки.Глухой бетон залит светом ламп. Тихой шёпот вентиляции и собственное порывистое дыхание Сайхарана были пока единственными звуками в галерее, куда выскочил парень. Он припал к пятнышку мутного окна среди переплетённых коммуникаций, но напротив увидел такую же стену. Ему нужен выход, но как его найти? Пока не началась погоня, каждая секунда казалась крупинкой алмаза. И эти крупинки просачивались одна за другой, падая вниз на песочных часах времени. И скоро будет поздно. Стараясь меньше шлёпать босыми ногами, Сай поспешил мимо похожих тяжёлых дверей. За ними может быть кто-то из его братьев и сестёр. Неужели Сай их бросит здесь? Он шагнул к ближайшей и провёл ногтями по щели между створкой и стеной. Не чувствовалось и щёлочки. Он отдёрнул руку. Нет. Сейчас он ещё не знает, как спастись самому, а открыть эти двери – никакой возможности. Сай сглотнул горький комок в пересохшем горле, погладил дверь с шёпотом: ?Прости,? — и оттолкнулся ладонью, возобновляя поиски выхода. По крайней мере, он знает, что сейчас не под землёй.Выглянул из-за угла с осознанием, что следующий поворот – это, возможно, последнее, что он делает осмысленно. Он ведь не умрёт от выстрела, а просто не сможет больше ничего сделать, потеряет рассудок. Сай боялся представить, что сейчас с братьями и сёстрами по группе крови, и старался не поддаваться панике. За поворотом галерея сужалась, превращаясь в коридор, из конца которого доносился механический гул. Повернуть назад? Нет, надо попытать счастья здесь. Шаги парня ускорились, подгоняемые опасностью, и вдруг, пройдя мимо крупной трубы, он почувствовал сбоку движение человека, шарахнулся в сторону и только спустя пару секунд понял, что видит собственное отражение в закопчённом с обратной стороны стекле. Сай решил не всматриваться в круги под глазами и впалые щёки. Потом будет время для печали. Вместо этого нащупал рычажок сбоку от крупного окна, с напряжением сдвинул старый механизм и вытолкнул раму. На него тут же накинулись клубы едкого дыма, но Сай, не привередничая, вылез наружу. Голову повело сильнее и от дыма, и от высоты. Парень встал на одну из крупных труб, соединяющих стоящие впритирку здания, а под ним было метров шесть свободного полёта. Сай сомневался, что приземлится безопасно. Дым из сопла какого-то машинного отделения отнимал последние резервы сил, но оставлял надежду на маскировку. Может быть, его сразу и не найдут. Сердце подпрыгнуло, когда по коридору за окном пробежал кто-то массивный в тяжёлых ботинках. Парень взобрался по стенке повыше, и когда охранник выглянул в окно, затих за дымовой завесой. Оставалось надеяться, что ему не придёт в голову стрелять для проверки, можно запросто пробить важные коммуникации. И действительно, вскоре окно захлопнули. ?Успел спрыгнуть куда-то,? — расслышал сбежавший парень. От облегчения захотелось застонать, но Сай подавил звуки. Какое счастье, что установить видеонаблюдение снаружи поскупились.

Он немного подождёт перед тем, как тихо двигаться дальше, а охранники сами подскажут ему, где выход, своими передвижениями. Неужели, у него есть шанс спастись? Но с этой мыслью пришла и другая. Будет ли шанс у других детей? Пока он ещё здесь, стоит попробовать всё выяснить об этом месте.