Я ему больше не нужен (1/1)

Я еще несколько раз навещал Даниэля. Добирался до больницы сам, строго следуя его инструкциям не брать с собой Михася и Флориана. Друзья недоумевали и обижались. Я не краснея (последний стыд потерял, что ли?) убеждал их, что в больницу попасть ну никак невозможно без специального разрешения родственников, которое мне пришлось коленопреклоненно вымаливать у жены мэра. Дани не интересовался новостями вольной жизни, ограничивался вопросом ?Как поживают мамаша Фло и Мася??. Ответ ?нормально, передают тебе привет? его вполне удовлетворял. Затем мне предстояло удовлетворять самые насущные потребности изолированного от жизни парня. Впрочем, я и сам стал получать от этого не меньшее удовольствие. Дани не скупился на ответные ласки и минеты, причем делал их гораздо более умело, чем я. Как он мне объяснил, этому он обязан ежедневным тренировкам на бананах, бесперебойно поставляемых ему мачехой. Вот только его ненасытная натура требовала все больших развлечений, и я с большим трудом отбивался от посягательств на свой зад. Даниэль злился, пускал слезу, говоря ?ты меня не любишь!?, и не оставлял попыток развернуть меня спиной. —?Раду, ты знаешь, что такое анилингус? —?коварно спрашивал он. —?Не знаю. —?Какой ты необразованный. А давай я тебе покажу? —?Нет, не надо! —?Тебе понравится, ну же! —?рычал он, хватая меня. Я сопротивлялся, и хлипкая кабинка туалета сотрясалась от нашей возни. Меня напрягало его упорство, я не считал себя готовым к анальному сексу. Поэтому однажды, когда ему удалось силой развернуть меня и прижать к стене, я неожиданно расплакался. Стиснув кулаки и уткнувшись в стену лбом, я перестал сопротивляться, и тело мое сотрясалось от рыданий. Даниэль схватил меня за плечи. —?Радость моя, не плачь! —?испуганно зашептал он. —?Все, все, я тебя не трогаю! Прости, Раду, я больше никогда… о, Раду, неужели ты больше не придешь ко мне?! Через мгновение уже мне пришлось успокаивать Даниэля, убедительно впавшего в истерику. —?Люблю, не оставлю! —?горячо шептал я, зацеловывая его лицо. А через десять дней учебный год закончился. С тяжелым сердцем я шел к Дани, чтобы попрощаться на целых два месяца, так как уезжал с родителями в Англию. —?Мне еще две недели здесь париться,?— со вздохом сказал Даниэль. —?Точно свихнусь без тебя. А выйду отсюда?— запрут дома. Папа сказал, что ко мне будут ходить репетиторы, чтобы меня аттестовали за год. Я с сочувствием потрепал его лохматую макушку и сказал: —?Я виделся с Анной, она дала мне номера ваших сотовых. И адрес электронной почты. Пообещай, что будешь отвечать мне! —?Клянусь! —?воскликнул он с сияющими глазами. —?Не пропущу ни одного сообщения! На следующий день за мной приехала мама. Мы заехали к бабушке, а потом улетели в Лондон. И там все было так, как я и ожидал. Родители запланировали для меня целый комплекс развлечений. Еще бы, мы ведь целый год обсуждали по телефону мою поездку. Но каждый день я находил время, чтобы выйти на связь с Даниэлем. Даже когда отправился в десятидневный тур по стране. Я пачками отправлял ему фотографии, но виды Англии ему быстро надоели. —?Раду, тут какие-то домики, холмики… А где ты? Лучше вышли мне свое фото в голом виде, и мне все равно, что там будет на заднем плане. Одергивать его и что-то внушать не имело смысла. Я понимал, что влюбленность Даниэля?— это, прежде всего, жажда секса. Удовлетворив эту жажду, я скоро надоем ему, и его потянет на что-то другое. Ведь Анна права?— Дани не гей. Но мне пока не хотелось думать об этом, я тосковал по моему мальчику, и это чувство омрачало мои столь долгожданные каникулы. Я даже Анне звонил пару раз, хотя боялся показаться назойливым. Но она всегда с охотой разговаривала со мной. И, что удивительно, Анна была очень довольна пасынком. —?Что ты, какие проблемы? Он просто ягненок! —?говорила она. —?Уже научился говорить мне ?доброе утро? и ?спасибо?! Да, он занимается каждый день… В августе сдаст экзамены… Нет, я уверена, что сдаст! Успокоенный, я продолжал наслаждаться Англией. Я не был привязан к родителям. Папа похвалил мой английский, но заметил, что он слишком классический и далек от языка улиц. И я увлеченно расширял свои познания. Обзавелся хорошими знакомыми, с которыми ходил на рок концерты. И даже, в тайне от родителей, конечно, наведался в гей-паб в Сохо. В общем, впечатлений мне хватало. Но однажды Даниэль не вышел на связь. Один день без общения с ним я пережил спокойно. Но когда прошло трое суток, я уже не находил себе места от беспокойства. Пробовал созвониться с Анной, но и ее телефон не отвечал. Мама разволновалась, видя мое состояние, и не отстала, пока я не признался ей, что потерял связь с другом и очень переживаю за него. Мама посоветовала обратиться за помощью к Флориану и Михаэлису. Но тех, как назло, тоже не было в стране. Михась укатил в Черногорию, а Флориан гостил у родни в Вене. Подозреваю, что у него там завелась подружка. Конечно же, они попробовали позвонить по названным мной номерам, но тоже безрезультатно. И тогда я вспомнил о Яромире… Непонятно, по каким мотивам, но Яр часто звонил мне. Оказалось, что мой номер он вытряс у Флориана. Ничего такого: просто рассказывал мне, как он отдыхает, и об этом же расспрашивал меня. Сначала Яр побывал на Кубе, откуда слал мне ММS с изображением себя, осваивающего серфинг. Он загорел и выглядел великолепно. Несколько дней назад Яр сообщил, что вернулся домой и теперь мается от безделья. Я решил, что ничего страшного не случится, если я немного отвлеку его от этого занятия. По голосу было понятно, что Яромир рад моему звонку. Не тратя слов, я рассказал о своей проблеме и попросил помочь. —?Ведь твой дом недалеко от дома мэра,?— сказал я. —?Очень прошу тебя?— съезди туда, и убедись, что с Дани все в порядке. Просьба не вызвала у него энтузиазма. —?Не очень-то мне хочется встречаться с ним… Но я съезжу, возможно, увижу его рядом с домом. Тебе ведь достаточно знать, что он жив-здоров? Или я должен спросить его, почему он не отвечает на твои звонки? —?Нет-нет,?— поспешно ответил я,?— я и сам могу это выяснить, когда вернусь… Ответного звонка Яромира я ждал почти сутки. —?Все в порядке с твоим мальчиком,?— сказал он. —?Я его видел во дворе их дома, он сидел в шезлонге в наушниках. С очень довольным видом. Еще я поговорил с прислугой, весьма любезной теткой. Она рассказала, что парня месяц не выпускали на улицу, но теперь он выходит в сопровождении отца или мачехи. К нему пускают детей из интерната, и тогда дом ходит ходуном. —?Яромир, спасибо, ты меня успокоил,?— сказал я. —?Извини, что напряг тебя. —?Ерунда, мне в радость что-то сделать для тебя,?— ответил он. —?Слушай, малыш, тебе еще не надоела Англия? Возвращайся, и мы съездим с тобой в молодежный лагерь, ты и представить не можешь, как будет круто! Я поблагодарил его за приглашение, но, естественно, отказался. После звонка Яра я загрустил. За Дани я перестал беспокоиться, но все пытался понять причину, по которой он игнорирует меня. Хотя… ведь ответ был очевиден. Вот и настал тот самый момент, когда мальчишке надоела его игра в гей-любовь. Домашний арест закончился, он вспомнил о своих старых друзьях. С ними ему весело, а я слишком далеко, и расстояние свело его чувства на нет. Мне бы тоже успокоиться, и выбросить Даниэля из головы. Но я не мог! Мне как никогда хотелось увидеться с ним и заставить его сказать правду. Родители недоумевали, что меня вдруг так потянуло на родину. До начала занятий оставалось еще две недели. Папа только недавно взял отпуск, чтобы проводить со мной больше времени. Но ведь и им хотелось домой, к родным и друзьям, поэтому они поменяли билеты, и мы вернулись в Словакию на восемь дней раньше, чем планировалось. Мы поселились у бабушки, но с каждым днем, с каждым часом душа моя все больше рвалась в город, где я учился. Я объявил всем, что уезжаю. —?Радован, так нельзя! —?возмутилась мама. —?Бабушка еще и не насмотрелась на тебя, да и мы с тобой видимся не так часто, чтобы сбегать от нас! Скрепя сердце, я продержался еще два дня. Но потом, встав утром ни свет ни заря, наскоро уложил вещи и попросил отца отвезти меня на автовокзал. Мне уже ни слова не сказали: мой понурый вид порядком всех достал. В автобусе мне стало легче, хотя дорога показалась длиннее вдвое. Был большой соблазн от вокзала взять такси и рвануть в пригород. Но при мне была громоздкая тележка с моими вещами и книгами, плюс ко всему бабуля не отпустила меня без объемной сумки с пирожками, вареньем и прочими разносолами. Ну что ж, придется ехать в общежитие, там брошу вещи и разберу их, когда вернусь от Даниэля, в тишине и спокойствии. По лестнице общежития я грохотал и пыхтел как поезд. Сбросив свой груз у двери, я порылся в кармане, извлек оттуда ключ и открыл дверь. Шагнул в комнату и… остолбенел.Глаза мои, почему вы не ослепли в этот момент?! Почему я был так погружен в свои мысли, что ничего не слышал, открывая дверь?! Почему эта чертова тележка не грохотала еще громче, чтобы услышали ОНИ?.. Все это было бы кстати, ибо на узкой кровати бешено совокуплялись мои соседи. Флориан и Михаэлис… Флориан на Михаэлисе. И делали они именно то, что я и сказал: эти стоны, рыки, шлепки плоти о плоть, и движения взбесившегося поршневого двигателя, ничем иным, как совокуплением, назвать было нельзя. Отвесив челюсть и выпучив глаза, я смотрел на них, не в силах пошевелиться и потеряв дар речи. Руки мои непроизвольно разжались, и тележка с сумкой грохнулись на пол. Среагировал только Михась: прекратив стонать и открыв томные глазки, он, наконец, увидел меня и заорал. Поршень мгновенно прекратил возвратно-поступательные движения и с самым пошлым звуком извлекся из Михасевой кишки. Теперь на меня смотрели две пары глаз, одни с ужасом, другие с негодованием. Тут мой ступор прошел, и я резко повернулся к ним спиной и вдобавок зажмурился. —?Кошмар какой-то,?— пробормотал я,?— вы спятили оба, да? Или это я спятил, и мне все привиделось? —?Не поворачивайся! —?взвизгнул Михась. —?Я лучше за дверью подожду,?— сказал я, на ощупь отыскивая дверную ручку. —?Ну, и когда у вас все началось? —?хмуро спросил я. Я уже отошел от шока, но чувствовал себя морально пострадавшим и считал, что вправе требовать объяснения.Михаэлис выглядел очень смущенным. Флориан вел себя нагло и имел недовольный вид. —?Еще в мае,?— небрежно ответил он. —?Помнишь, когда Михась был весь в волдырях от сумаха? Я все жалел его, жалел, и… несколько увлекся. Ну, а ты все время пропадал на факультативах, так что у нас была возможность развивать отношения. Раду, мы с Михасем очень скучали друг по другу, приехали сюда пораньше, чтобы нам никто не мешал. И вдруг ты вваливаешься в комнату! Чего тебе дома не сиделось? —?Ты же знаешь, я не мог дозвониться до Даниэля и очень беспокоился! —?Ай, да все в порядке с твоим красавчиком! —?подал голос Михаэлис. —?Заглядывал буквально вчера на огонек, живой и здоровый… —?Дани был здесь?! —?Михась… —?строго сказал Флориан и с неодобрением глянул на любовничка. —?Что? Ах, я забыл… Даниэль потребовал, чтобы мы не говорили тебе о его визите. —?Почему-у? —?тоскливо простонал я. Неужели я действительно стал безразличен Дани? По моим друзьям он соскучился, а обо мне и слышать не хочет? —?Он не сказал. Но вид у него был, как у побитой собаки. Нет, как у умирающей собаки. Даниэль сказал, что пришел попрощаться, так как больше не придет сюда. —?Михаэлис, ты пугаешь Раду! —?перебил его Флориан. —?Смотри, на нем лица нет. —?Малыш, успокойся,?— мягко сказал он. —?Ты что, не знаешь своего ненормального? У него семь пятниц на неделе. Я сказал ему, что ты это так не оставишь! —?И что он ответил? —?Он сказал: ?ты и правда так думаешь??. Сказал с такой надеждой! Раду, он любит тебя, не сомневайся, просто его опять потянуло на причуды. Езжай и разберись с ним, и можешь дать ему хорошего подзатыльника от моего имени. —?Обязательно! —?горько сказал я. —?Не прощу его, если он просто решил поиздеваться надо мной. Чего я только не передумал, даже самое страшное предполагал… Хорошо, что Яр выручил, съездил и убедился, что этот свин жив и хорошо себя чувствует. —?О-о-о, Яромир ездил по твоей просьбе к Даниэлю? Значит, не угомонился еще? —?Не говори глупостей! —?возмутился я. —?Яр относится ко мне, как к другу, ни в каком другом качестве я его больше не интересую. Он отличный парень, и я рад, что наши отношения не испортились. Флориан усмехнулся. —?Ты как был наивным ребенком, так и остался. Да Яра жаба душит, что твоя девственность не ему достанется. И ему покоя нет от того, что какой-то мелкий гей ему отказал. —?Ты занижаешь Раду самооценку! —?возмутился Михась. —?Принцесса, скажи, что я не прав! —?Ты не прав. Яромир по нему сохнет и локти себе кусает, что упустил такое сокровище. —?Конечно! Надеюсь, вены резать не станет… —?Еще одно слово, Флориан, и я уйду с Раду! —?Да кто тебя отпустит, принцесса?! Между ними так искрило, что находиться рядом становилось опасно. —?Эй, я ухожу! —?громко сказал я. —?В сумке пакет с пирогами?— подкрепитесь, когда закончите… препираться. Смотреть на вас не могу, извращенцы! Возмущенные возгласы стихли, едва я закрыл дверь. И тут же повернулся ключ в замке. Да, было над чем задуматься. Получается, у меня под носом развивался роман, а я не замечал ничего. Не ожидал такого от Флориана! Да и Михась все время строил из себя принцессу-недотрогу, а вот поди ж ты, соблазнил старосту! Даже не знаю, как мне вести себя с ними дальше. Но… разве все это так важно для меня? Пусть влюбляются, занимаются сексом, расстаются?— какое мне дело до их отношений, пока не ясны мои отношения с Даниэлем?! К дому Дани я подошел с выпрыгивающим из груди сердцем. Позвонил и приготовился ждать ту вредную тетку, которую Яромир нашел ?весьма любезной?.Неожиданно из дома выскочила Анна, и, как маленькая лошадка, во весь опор помчалась к калитке. —?Раду, милый мой! —?закричала она, впустив меня и повиснув на моей шее. —?Ты вернулся! Мне стало не по себе. —?Анна, с Даниэлем что-то случилось? —?не своим голосом сказал я. —?Нет, ничего не случилось, не переживай. Если не считать того, что он увидел тебя в окошко и заорал как резаный, чтобы я тебя не впускала. —?Ну уж нет, я поговорю с ним, вы меня не остановите! —?О, даже не подумаю! Идем же. —?Она схватила меня за руку и потащила в дом. —?Раду, все было хорошо, правда, просто замечательно. Он учился, был паинькой, даже не пытался сбежать из дома. А потом… бог его знает, с чего вдруг у него в мозгах перемкнуло! Петр сказал, что он перезанимался. Опять этот пустой взгляд, часами сидит и смотрит в одну точку. Есть его можно заставить только шантажом. Боже… все, как пять лет назад. Я привозила его друзей из интерната, думала расшевелить его. Ничего не вышло. Раньше все разговоры у Даниэля были только о тебе, а сейчас?— ни слова. Я спрашиваю: почему ты не общаешься с Раду? А он отвечает: ?Я ему больше не нужен?. Я встал как вкопанный. —?Почему вы не позвонили мне? —?Я звонила. Но мне отвечал какой-то Пишта из Мишкольца. Похоже, Даниэль что-то нахимичил с телефоном. И электронный адрес удалил. —?Я не понимаю… Клянусь, что не давал ему повода так поступить! —?Но он страдает! Ты точно не обижал его? Ох, бедный наш мальчик, он действительно болен! Я не верила, а у него новый приступ. —?Она сокрушенно качала головой. —?А знаешь, что он сказал мне два дня назад? Я спросила его, собирается ли он сдавать переводные экзамены. Даниэль ответил: ?Зачем? Я живу только до конца лета?. Я зарычал. —?Хватит! Где он? —?Не удивлюсь, если он спрятался под кроватью. Он целыми днями выглядывал тебя в окно, а когда увидел, повел себя так неадекватно. Выругавшись про себя, я твердой походкой зашел в дом. Сейчас я вытащу его из-под кровати и щедро одарю оплеухами от Флориана и от себя лично! У лестницы, ведущей на второй этаж, стоял Даниэль. Стоило мне увидеть его, и весь мой боевой пыл угас. Бедный, глупый мой мальчик! Как же он похудел, каким бледным стало его лицо! Неизменно затасканная одежда висела на нем, как на вешалке. Глаза красные и опухшие от слез. Но на самом их темном дне была надежда. Она вспыхивала и росла, отчаянно борясь с тоской и недоверием. —?Что это ты еще придумал, а? —?дрожащим голосом сказал я. —?Что за детские выходки?— прятаться от меня? Никуда ты от меня не денешься, милый, и не мечтай! Мне хотелось выглядеть строгим и суровым, но у меня плохо получалось. Дани сделал шаг навстречу. —?Зачем я тебе? Я тупой, невоспитанный, недавно из психушки… Ты не можешь любить такого! Уходи и живи своей жизнью. За моей спиной возмущенно вскрикнула Анна. —?Это ж он две недели себя так накручивает! Противный мальчишка, вот погоди?— скажу отцу, что ты у нас ?живешь до конца лета?, и ты до конца жизни просидишь в психушке! —?она погрозила ему маленьким кулачком. Даниэль не задержался с ответным жестом. —?Похоже, ты все уже решил за меня. —?Я выжал из себя усмешку. —?Но, что поделаешь, я УЖЕ ЛЮБЛЮ такого. И тупым я тебя не считаю, а вот невоспитанным… Все поправимо, наверняка тебя никогда не пороли ремнем. Дани начал всхлипывать, потом бросился обнимать и целовать меня. Краем глаза я видел, как Анна поспешила выйти. —?Дани, глупый мой, любимый, ну что с тобой произошло? —?спросил я, урвав момент между поцелуями. —?Я учил этот чертов английский… Я так старался… А потом понял, что я никогда, никогда не буду таким же умным, как ты! И еще понял… подумал, что я просто вынудил тебя встречаться со мной! Если б не я, ты бы сейчас был со своим красавчиком! —?Я и так со своим красавчиком. Со своим глупым, невозможным красавчиком… Прошло пять лет. Я поступил в столичный университет. Но не забываю старых друзей и постоянно общаюсь с ними. Флориан работает в редакции. Михась поехал учиться во Францию, обзавелся там богатым и влиятельным покровителем и работает моделью в гламурных журналах. А Яромир всерьез занялся спортом. Он считается перспективным футболистом и получает большие гонорары в зарубежном клубе. Вопреки прогнозам Анны, мы с Даниэлем все еще вместе. К большому недовольству его отца и моих родителей. Поэтому стараемся не рассчитывать на их финансовую поддержку. Дани закончил училище и занимается установкой охранных систем и сигнализаций в квартирах и частных домах. Он неплохо зарабатывает, но мне, по совету Анны, приходится изымать у него зарплату, иначе он все потратит на что-нибудь дорогое и бесполезное, и нам нечем будет заплатить за нашу маленькую квартирку. Я тоже подрабатываю, но очень рассчитываю на престижное и высокооплачиваемое место после окончания университета. Всякое бывает в нашей маленькой гейской семье. Большим стрессом для обоих стал первый анальный секс. Это случилось в последнем классе гимназии. Сжав зубы, чтобы не заорать дурниной от боли, с дрожащими от перенапряжения конечностями, я стоял в известной позе и думал, что больше никогда, никогда не соглашусь на это. Потом долго успокаивал бившегося в рыданиях Даниэля, утверждавшего, что он скотина, недостойная меня, и что он больше никогда, никогда не посмеет попросить меня о сексе. Но, конечно, попросил. Я, конечно, уступил ему. Вскоре все как-то само собой наладилось. Теперь мне жаль того времени, когда я не подпускал Дани к своему тылу. Любовник он страстный, нежный и неутомимый. По своей натуре он все тот же неугомонный чудаковатый мальчишка. С ним не заскучаешь. Иногда его выходки приводят меня в ярость, а бывает, и доводят до слез. Кричать на него бесполезно, но слезы действуют безотказно, так что я рискую с годами превратиться в плаксивую, вечно недовольную супругу. Но пока я полон решимости хранить и лелеять мою беспокойную любовь, и верить, что наши чувства никогда не угаснут.