Мачеха (1/1)

Он в психиатрической клинике… Она сказала это так просто! Словно ее пасынок пошел прогуляться и с минуты на минуту вернется… В словах горничной ?он уехал к родственникам? и то было больше трагизма! Я сжал зубы, чтобы криком не выразить свое негодование. —?Скажите мне адрес больницы,?— глухо сказал я. —?Кхм… дело в том, что Даниэль категорически запретил мне сообщать тебе о том, куда попал. Он решил, что тебя это напугает и оттолкнет. Я же считаю, что ты имеешь право знать. —?Это не напугает и не оттолкнет меня! —?Хочешь навестить его? —?Да! —?Поехали. Я отвезу тебя. Этого я не ожидал. Но поспешил согласно кивнуть. Анна попросила минуту и вернулась в дом. Я приготовился ждать, пока она переоденется и наведет красоту, но она тут же вышла, переобутая в изящные босоножки и в модном жилете поверх своей простой рубашки. Анна водила маленькую ?шкоду?. Едва мы отъехали от дома, она сказала: —?Ехать недалеко, но есть время поговорить по душам. Я молчал, вовсе не желая изливать ей душу, но с трудом сдерживался, чтобы не обвинить ее в тяжелом положении Даниэля. —?Что молчишь? Тебе нечего сказать? —?Вам? Нечего. Похоже, у меня не получится долго сдерживать эмоции. У женщины была обаятельная внешность, но манера вести диалог мне не нравилась. К тому же человек, так не любимый моим мальчиком, не мог расположить меня к себе. —?Раду, только не надо смотреть на меня, как на врага! Мне и с нашим волчонком грызни хватает! Я думаю, он поведал тебе о наших ?теплых? отношениях? —?Да. Он считает вас виноватой в исчезновении его матери! —?дерзко сказал я. Анна покосилась на меня, как на сумасшедшего. —?О чем это ты? Раду, мама Даниэля умерла. —?Дани не верит в это. —?Господи, это что-то новое! Его мама умерла шесть лет назад. Даниэль уже был взрослым мальчиком, и все прекрасно помнит. Она долго болела, Петр с сыном постоянно навещали ее в больнице. Когда исход болезни стал очевиден, Петр отвез мальчика попрощаться. И на похоронах Даниэль присутствовал. Тогда он еще был вполне адекватен. Это потом уже началось… Петр долго не хотел признавать очевидное. —?Это вы заставили его отвести сына к психиатру? —?Да. С большим трудом. Я не понимаю Петра: он волевой мужчина, а тут как страус прятал голову в песок, не хотел ничего видеть. Хотя он сам больше года не выходил из депрессии. Только когда у ребенка начались серьезные проблемы в школе, и не было ночи, чтобы он не обмочился, его отец, наконец, зашевелился. —?Разве проблемы с Дани начались не после того, как вы втайне от него поженились? —?О, нет! Мы женаты третий год, а отклонения в психике появились у Даниэля в десять лет. И мы с Петром не скрывали от него наши отношения. Свадьбы, правда, не было, я посчитала это неуместным. После такой женщины, какой была Бланка, любая смотрелась бы не на своем месте рядом с Петром. Больно это понимать, мальчик. Она замолчала, лицо ее затемнилось печалью. Потом она горько усмехнулась. —?Этот несносный мальчишка уже не знает, в чем меня обвинить! Раньше он только ревновал меня к отцу, а сейчас, получается, я убийца его мамы?! Бланка была моей лучшей подругой. Я, честно признаться, влюбилась в ее мужа с первого взгляда. Но о взаимности и не мечтала. Бланка была звездой, такая яркая, талантливая. Даниэль говорил тебе, что его мама была актрисой? Петр любил ее безумно. А со мной сошелся... не знаю, мне иногда кажется, что в мою жилетку ему удобно было плакаться, у нас много общих воспоминаний. В его жизни я всегда буду вторым номером, да и Даниэль никогда не увидит во мне замену матери, сколько б я не билась! А ведь она тоже актриса, подумалось мне. Надеется, что я поведусь на этот образ жертвы чужой любви. —?Перестаньте изображать страдалицу,?— грубо сказал я. —?Вы упекли Даниэля в психушку! Анна не сдержала возмущенного возгласа. —?Я-то тут причем?! Так решил Петр, хотя другого выбора не было. Это хорошо еще, что обошлось малой кровью, он и так задействовал все свои связи и влияние, чтобы вытащить нашего мальчика из передряги. Ничего не понимая, я только тупо смотрел на нее. —?Ты что, не в курсе его приключений? Не знаешь, кто ему мордашку попортил? —?Вот именно, ЕМУ попортили! Дани рассказал, что сцепился с каким-то взрослым мужчиной из-за машины. —?Не с каким-то, а с офицером полиции! Из-за патрульной машины, которой он расколошматил битой фары и лобовое стекло. Счастье, что водитель успел выскочить, и его не поранило осколками! Шокированный новостью, я не знал, что сказать. Я отказывался верить в это. —?Зачем ему было нападать на полицейских? Откуда бита, черт возьми? —?Я не знаю, с чего он вдруг слетел с катушек. Такого приступа давно не было. Из протокола мы узнали, что Даниэль шел по проезжей части, не обращая внимания на машины, чудо, что он не попал под колеса. Патрульная машина остановила его. Он вырвался, ударив полицейского, и убежал. Затем зашел в магазин, стащил с витрины биту, вернулся к патрулю и разбил им авто. Раду, мы видели записи с уличных камер. Я была в шоке, у Петра сердце прихватило! Если честно, по записи было видно, что к машине Даниэль подошел уже с разбитым носом, хотя офицер отрицает, что бил его при попытке задержать. Но это не имеет значения, так как у самого офицера обширные гематомы на ногах и груди. И слово Даниэля против его слова?— пустой звук. Ох, Раду, мы боялись, что даже заключения врачей не помогут. Петр дошел до президента полиции. В конце концов они разрешили госпитализировать мальчика. Я потрясенно молчал. Перед глазами стоял образ плачущего Даниэля… ?Раду, не езди к нему?. Почему я не задумался тогда о последствиях? —?Ты не расскажешь мне, что между вами произошло? Вопрос, заданный тихим голосом, заставил меня вздрогнуть. —?Что? Я не понимаю… Причем тут я? Анна усмехнулась. —?Раду, дорогой мой, почему бы тебе не рассказать все как есть? Я ведь откровенна с тобой. Теперь даже отец Даниэля не отрицает очевидное?— сынок любит тебя. —?О чем вы? —?покрываясь пятнами, спросил я. —?Конечно, мы с Даниэлем друзья… И дорожим нашими отношениями. —?Очень близкими, да? В ее голосе не было ни насмешки, ни обвинения. —?Я же ни в чем не обвиняю тебя, мальчик. К чему тогда эти недомолвки? Я второй месяц слушаю вздохи: Раду такой умный, Раду такой хороший. Не так давно Раду стал еще и самым красивым. Но это так, мелочи. Дело в другом?— Даниэль сильно изменился, в лучшую сторону, конечно. Стал спокойнее, почти не огрызается со мной. Этот поросенок стал мыться! А еще он снова ходит в школу, у нас появилась надежда, что он все же ее закончит. И в школе на него больше не жалуются. Так что я давно хотела познакомиться с человеком, за которого мне надо в церкви свечку поставить. Мне так хотелось верить ей! Но сначала я должен был увидеть Даниэля. —?Я давно бы встретилась с тобой. Но змееныш шипел на меня, чтоб я не лезла. Когда мы ходили к вашему директору, говорю ему: ?Хоть покажи, ради кого весь сыр-бор?? А он мне: ?Твое какое дело??. Я уж думала, что за чудище он прячет? А ты оказался ничего так, симпатичный. —?Стоп! Ах, нет, не тормозите! Я только хотел спросить, что вы делали у директора? —?Выбивала ему пропуск в общежитие. В обмен на новую форму для команды. О, а ты помнишь, как Даниэль тогда вырядился? Я чуть в обморок не упала, когда увидела! Этот костюм я купила больше года назад, он висел у отца в гардеробной. Иначе наш ненормальный поступил бы с ним так же, как со всеми вещами, что я ему покупала. —?О, значит, вот как он к нам попал. —?Ну, попал он к вам раньше. Через окно, да? Не отпирайся, я знаю его манеру. Я до этого уже ходила к руководству интерната, договаривалась, чтобы его не гнали оттуда, подкармливали и сообщали нам, если он остается там ночевать. Все за спонсорскую помощь опять-таки. —?Не понимаю, почему Дани ночевал в интернате? И вы что, дома его не кормите? —?Да его от стола не оттащишь. Обмен веществ такой. Но дома он долго не задерживался, ты и сам знаешь. Да и добираться долго. В пригороде неплохая школа, Даниэль ходил туда какое-то время. Потом пришлось найти другую. За год мы поменяли три школы. В последней учителя не так требовательны и обстановка помягче, вот он и зацепился там. Но все равно время от времени возникали конфликты, приходилось улаживать, где деньгами, где связями. —?Анна вздохнула. —?Но почему вы, а не отец? —?Он все-таки мэр, Раду. У него не так много свободного времени, —?она покачала головой. —?Но когда понадобилось, он отложил все дела и решал проблемы сына. Я с недоверчивым интересом смотрел на Анну. То, что я видел, и то, что слышал от Даниэля, слишком не совпадало, словно в запасе у паренька была еще одна мачеха. Наконец я решился. —?Пани… —?Анна! —?Хорошо. Анна, то, что произошло с Даниэлем, целиком на моей совести. Я причинил ему боль, обидел очень сильно, и спровоцировал его на такие безрассудные действия. —?Ну, это понятно,?— женщина нетерпеливо кивнула, не отрывая взгляда от дороги,?— ты лучше скажи мне, что теперь? Вы с Даниэлем расстались? —?Нет! Наоборот, мы все прояснили, кажется, я забыл извиниться перед Дани, но обязательно сделаю это, как только с ним увижусь. Анна вдруг рассмеялась. Я непонимающе смотрел на нее. —?Это же прекрасно, Раду! Боже, какое облегчение! —?Я вам не верю! Если вы догадываетесь о наших отношениях, как вы можете быть рады тому, что мы помирились? —?Сколько раз говорить, что я на твоей стороне? —?А отец Даниэля? —?Ну-у… Я его как-то спросила, знает ли он, что его сын влюблен в парня? Алева возмутился, потом прочел мне целую лекцию о подростках. Как будто он что-то понимает в этом! А в итоге неожиданно сказал, что с его мальчиком ничего такого страшного не произошло, что это увлечение ему на пользу. Тем более, долго не продлится. —?Почему же? —?Милый мой, тут я с ним согласна. Даниэль не гей. Да и тебе нужны совсем другие отношения, с гораздо более взрослым и серьезным человеком. Но если ты бросишь Даниэля сейчас, для него это станет тяжелой травмой, с непредсказуемыми последствиями. Благословляю вас обоих, лично я не скучаю по прежнему бешеному пасынку. —?Из-за общения со мной Дани не станет здоровым. —?Постой, ты и в самом деле считаешь, что Даниэль сумасшедший? Ха, мальчик, поверь мне, это не так. Меня-то он не проведет, я его насквозь вижу! Смерть матери вывела его из равновесия, но он давно уже оправился от удара. Он хитрый, и быстро просек свою выгоду в статусе дурачка: можно хамить мне, не ходить в школу, поступать, как вздумается. К тому же папочка жалеет и не дает в обиду! —?По-вашему, Дани притворщик? —?А у тебя не было возможности в этом убедиться? Нет, он, конечно, со своими странностями, но у кого их нет? Анна обеспокоенно покосилась на меня. —?О, Раду, солнышко, что за выражение лица! Тебя он любит искренне! Так же искренне, как не выносит меня,?— с улыбкой добавила она. —?Мы приехали. Боже, представляю, каких гадостей я наслушаюсь от него за то, что привезла тебя! Здание больницы располагалось в глубине двора, скрытое от улицы двумя рядами голубых елей. Никакого трехметрового забора с колючей проволокой не было. Сам дом был аккуратной современной постройкой. Мы беспрепятственно вошли в холл, но тут к нам подошел санитар. Именно такой, какой и должен работать в заведениях для буйных?— здоровый крепыш с равнодушным лицом. —?Пани Алева,?— вежливо обратился он к Анне. —?Здравствуйте. Я привезла к Даниэлю его друга. Сама не пойду… Боюсь, —?добавила она, сунула мне в руки пакет с фруктами и подтолкнула к крепышу. Со смешанными чувствами я шел за санитаром. Это был и страх за Даниэля, и радость предвкушения встречи, и раздумья над словами Анны, что наши отношения не продлятся долго. Мой мальчик был в общей комнате, где находились еще с десяток пациентов обоих полов и разного возраста. Даниэль сидел на подоконнике с мрачным видом и смотрел в окно. Одет он был в больничную пижаму, и выглядел в ней маленьким и беззащитным. —?К тебе посетитель,?— сказал санитар и отошел. Дани нехотя повернул голову. Несколько секунд выражение его лица оставалось сонным и меланхоличным. Мне стало страшно, показалось, что он не узнает меня. —?Дани, как ты? —?хрипло спросил я. И вдруг его глаза широко распахнулись, и рот привычно растянулся до ушей. —?Раду! —?воскликнул он, словно до конца не веря, что перед ним действительно я.Я не сдержал своего порыва и обнял его. Но Дани вдруг отстранил меня рукой. —?Так-так,?— сказал он,?— значит, эта стерва все-таки сдала меня. —?Анна привезла меня сюда. И не смей так ее называть! Как ты мог оставить меня в неизвестности? Ты хоть знаешь, каково мне пришлось все эти дни?! Непроизвольно у меня из глаз потекли слезы. —?Дани, неужели ты действительно думал, что я не захочу с тобой больше общаться? Он бросился обнимать меня и вытирать мои слезы ладонью. —?Да, я боялся. А на эту дуру я и не сержусь. Не могу без тебя больше, хотел попросить ее сегодня позвонить тебе. У меня-то мобильник отобрали. Дани обиженно поджал губы. Я внимательно разглядывал его лицо. —?Бедный мой, тебя пичкают таблетками, да? Он сдержал зевок и равнодушно махнул рукой. —?Как будто я их пью! Мне какое-то снотворное сильное вкатили вчера. Но я не был против, я почти не спал с тех пор, как попал сюда. Голубчик, как хочется в твою кроватку! Он хитро улыбнулся и пододвинулся ближе. —?Эй, успокойся! Скажи лучше, сколько тебя здесь продержат? —?Ох, сладкий, не меньше месяца. Ты же знаешь, что я натворил? Но что бы тебе ни сказали, я правда не понимал, что делаю, такая чернота была в душе, такая злость! —?Дани, прости меня! Миленький мой, родной, прости! —?Ну вот, опять слезы! Я не могу злиться на тебя, значит, и прощать мне нечего. Он взял меня за руку и притянул к себе. Я уткнулся губами в его висок и обнял за шею. Вдруг его брови удивленно поползли вверх, он вытаращил глаза и потер рукой пах. —?Черт,?— озадаченно сказал он и посмотрел мне в глаза. —?Что? В туалет хочешь? —?Ну-у, в принципе, можно и в туалете. Главное, не попадаться на глаза санитару. Значит, я сейчас выйду в коридор, а ты дождись, пока он отвлечется, и иди за мной… —?Дани, ненормальный! Меня Анна ждет… —?Подождет, ей все равно делать не фиг. Он строго посмотрел на меня, кивнул и пошел в боковой коридор… Я пугливо озирался, входя в туалет. Никакого замка на дверях не было, я повернулся к Дани, чтобы сказать ему об этом… Меня сгребли за талию и запихнули в кабинку с матовыми полупрозрачными перегородками. Прежде чем я успел возмутиться, он заткнул мне рот поцелуем, издавая низкий вымученный стон. Обе руки Даниэль сунул мне за пояс брюк, сильно сдавил ягодицы и несколько раз толкнулся мне в пах напряженным пенисом. Я замер, боясь пошевелиться. —?Эй, Раду, ты не заснул? Может, расстегнешь мне чертовы штаны? —?грубовато спросил он. —?Дани, не надо, зайдут ведь в любой момент,?— невнятно сказал я. —?Ну так шевелись, пока нас отсюда не выкинули! Мои умоляющие взгляды на него не действовали, парнишку даже потряхивало от нетерпения. Я неуверенно пропустил пуговицу в хлипкую петлю, и в мои руки выпрыгнул его совсем недетский член. И тут же на мои плечи с силой надавили, я не удержался на ногах и бухнулся перед Даниэлем на колени. Прямо в переносицу мне целилась головка копии баллистической ракеты класса ?земля-земля? с поблескивающей каплей в бороздке. Я затравленно посмотрел снизу вверх. Лицо Дани раскраснелось, на висках и над губой выступили капельки пота. Солоноватый твердый палец легко прошелся по моим губам и скользнул между зубами. Рефлекторно я толкнулся в него языком. Даниэль застонал и надавил пальцем, оттягивая челюсть вниз. —?Давай же, сладкий, сладкий мой, возьми в ротик… —?хрипло потребовал он. ?Манипулятор… Чертов спермотоксикозник!??— промелькнуло в моей голове. Преодолевая желание зажмурить глаза, я осторожно слизнул капельку. Член дернулся, Даниэль застонал. Больше ничего страшного не произошло: смазка была почти безвкусной, от курчавых волосков в паху пахло мылом и едва уловимым запахом интимного места. Осмелев, я открыл рот пошире и пропустил внутрь пенис примерно на треть, плотно обхватывая его колечком губ. По языку скользнула плоть с нежной соленой кожицей. Руки Даниэля вцепились мне в волосы и потянули мою голову на себя. Мне стало больно, но я не мог закричать. Обхватив рукой тяжелую и слегка влажную мошонку, я потихоньку стал впускать ствол глубже. Ракета вздрагивала у меня во рту, двигалась и омывала мое небо новыми порциями смазки. От этого мой пах наливался сладкой тяжестью. Я не видел лица Даниэля, но представлял его искаженным от наслаждения. Он двигался плавно, сопровождая каждое движение коротким стоном, пальцы нежно перебирали мои волосы. Но как только я начал ловить кайф от происходящего, руки Дани выскользнули из моих прядей, крепко сжали голову, и под вымученный всхлип, он резко качнулся вперед, словно желая достичь моего желудка. Я задохнулся, слезы выступили на моих глазах. Не обращая внимания на мои хрипы и судорожные подергивания глотки, парень стал с силой вколачиваться в мой рот. Да и слышал ли он меня, сам едва ли не перейдя на крик? Почувствовав, что он ослабил хватку, я отклонил голову, и в то же мгновение боевая часть ракеты взорвалась у меня во рту, и фонтан семени ударил в мое нёбо. Дани трясся и судорожно дышал, делая хаотичные рывки вперед. Я позволил остаткам семени вытечь в мое горло и слегка отстранил его от себя. Еще не потерявший свою твердость, измазанный спермой и слюной член выскользнул из моих губ. —?Раду, Раду, я умер, да? —?жалобно спросил мальчишка. —?Хорошо хоть в рай попал, хотя скажи кому?— не поверят. Но я труп, а трупаки не разговаривают. Дрожащей рукой я вытер губы и посмотрел на него. —?Ты не умер,?— просипел я. —?И в рай ты не попадешь ни за что на свете! —?О, как хорошо! Иди ко мне, мой нежный котенок, я хочу тебя обнять. Он помог мне подняться с колен и трепетно обнял. —?Почему ты трясешься? Что, это так страшно? —?Я думал, ты удушишь меня своей елдой! —?с упреком сказал я. —?О, а ты не учился минету на бананах? Нет?! А вот Дани целый месяц тренировался. Что, моя принцесса, ты не хочешь принять у меня экзамен? Он толкнул меня к стенке, рывком стащил мои брюки и… Не буду описывать всего, что мы творили в тесной туалетной кабинке. Когда, наконец, вышли оттуда, уши и щеки мои пылали, и я долго умывался холодной водой. Даниэль сиял как лампочка. —?Ты же придешь еще? —?спросил он, плотоядно улыбаясь. —?Приду,?— ответил я, чувствуя, сколь непродолжительно действие холодной воды.