Глава вторая. Истеричка. (1/1)
Почему я? За что? Неужели карма такая стерва? Да, я не пропустила на пешеходнике ту старушку, но она двигалась с такой скоростью, что с большей вероятностью рассыпалась бы в песок, чем дошла до середины дороги. Мир не может быть несправедлив настолько! Я не должна это все переживать из-за этой тупой истерички! Я смотрю на телефон. Какого члена-пепена она все еще не здесь?! Уже почти девять!Словно в ответ на мои молитвы экран сменяется наштукатуренной рожей идиотки. Я хватаю трубку и прикладываю к уху в последней, остаточной надежде.- Мирэ-щи, - воркует оттуда ангельский голосок. - Мне так неудобно!Я почти рычу в ответ. Нет, нет, нет, ты не можешь!- Аюми-сан, только не говорите мне...- Врачи сказали, постельный режим. И не волноваться... Мне даже с вами говорить нельзя, только полный покой. Так что...- Нет, - перехожу на шепот я, - нет, нет, не надо.- Все, идет врач, я кладу трубку.Короткие гудки. Я таращусь на свое отражение в туалетном зеркале, словно на сиськи Топа, случайно промелькнувшие на экране в прямой трансляции. Нужно взять себя в руки. Нужно просто взять себя в руки. Я просто выйду туда и все сделаю. Я не виновата. Даже эта тупая истеричка не виновата. То, что ее беременность сравнима по масштабам проблем с небольшой атомной бомбой, всего лишь следствие того, что она решила рожать в то время, как у остальных уже заводятся невестки. Разве ты не была готова к такому повороту событий, когда она шлепнулась в обморок сегодня утром? Была.Под ложечкой взвывает раненая белуга. Просто дыши. Если ты сейчас не выйдешь перед этой толпой и не сделаешь все то, что должна, тебя уволят. А ты не хочешь сидеть без работы. Полгода. Опять. Просто сделай это и напейся. Как всегда, просто напейся. Тебя слишком хорошо знают в баре около дома, так что напейся где-то еще. В ближайшем отсюда. Как только все закончится, просто иди до первого встреченного бара.Я поправляю пару выбившихся волос, отряхиваю от пылинок блузку. Вдох. Выдох.Каблуки цокают обреченно, глухо, словно забиваемые в крышку гроба гвозди. Я поднимаю голову так высоко, чтобы цеплять носом звезды, как шутил Юин. Господи, где бы ты сейчас ни был, и что ты сейчас ни делал, все равно это лучше, чем то, что предстоит мне. Кто мог знать.Я дохожу до установленного пять часов назад микрофона, кланяюсь и, буравя взглядом лампочки на люстрах, открываю рот:- Здравствуйте, я И Мирэ, менеджер художницы Козуки Аюми. К сожалению, она на данный момент находится в больнице, так что открывать выставку буду я.Щелчки камер, обжигающие блики вспышек. Господи, тут света как в реанимации, куда уж ярче... Я вновь улыбаюсь и опускаю микрофон чуть ниже, под свой рост:- Ну что ж, начнем.