Глава 16. Сотри мои воспоминания (1/1)

24-25 февраля 2018Пхенчхан, Южная КореяPOV Евгения МедведеваСолнце полностью показалось из-за границы неба и земли. Его лучи обрамляли края серых облаков золотисто-лиловой каймой, рассекая небо ровными линиями света. Мир пробуждался, сбрасывая с себя остатки ужасов уходящей ночи. Открыв глаза, я слегка поежилась, чувствуя холод зимнего морозного утра. Голова гудела, а тело болело так, словно по мне проехала машина для заливки льда. Я попыталась приподняться, но вдруг почувствовала, что меня крепко сжимают в объятиях.Он не ушел.- Ну что, теперь женишься на мне? – истерический смех заполняет тишину гостиничного номера. Смахнув рукой слезы, я с вызовом смотрю на Юзуру, который растерянно наблюдает за моей истерикой. – Ты обещал мне это, если выиграешь золотую медаль! Или тебе подходят только золотые девочки?- Женя, - он тянет ко мне свои руки, желая сжать в объятиях, - тебе просто нужно успокоиться.Хочу ли я выплеснуть на него всю свою горечь и обиду? Хочу, но прекрасно понимаю, что это лишь причинит еще большую боль нам обоим. Руки Юзуру такие крепкие и родные. Обессиленная, я срываюсь в его объятия, уверенная, что он не даст мне упасть. Уткнувшись лбом в мужскую грудь, кричу изо всех сил, не боясь быть услышанной. Кричу от боли и разочарования, от отчаяния и невозможности что-либо изменить, от предательства и неудачи. Начинаю вырываться из его рук. Хочется разнести к чертям все вокруг.- Евгения! – схватив меня за плечи, он пытается взглянуть на мое лицо. Подняв голову, встречаюсь с ним взглядом и замечаю вспыхнувший ужас в омуте агатового цвета глаз. Растерянность читается на его лице, которое стало белее папирусной бумаги. Что он видит в моих глазах? Неужели то, чего я сама боюсь так отчаянно – зависть?- Прости, что не оправдала твои и свои ожидания! Я сделала все, что могла, - кричу я. Мой голос обрывается. Пелена слез застилает взор. Начинаю судорожно глотать воздух, чувствуя, что задыхаюсь. – Прости, что оказалась такой слабой и не идеальной. Что не меня придется обнимать перед ка…Его губы обрушиваются на мои с невероятной силой. Прижимая меня к своей груди, он с силой сжимает в кулаке мои волосы на затылке, не давая таким образом отстраниться. Его поцелуй глубокий и горячий. Чувствую горечь на губах, причина которой таится не в моих слезах, а в его отчаянии. Словно в последний раз наши губы соприкасаются, даря нашим телам дрожь и желание. Агония, в которой бьется мой разум, постепенно уходит, уступая место обычной душевной боли. Слез и сил больше не осталось. А затем я начинаю погружаться в темноту, такую же обволакивающую и приятную, как и его объятия.- Женя… - последнее, что я слышу перед тем, как потерять сознание. Он остался рядом, не позволив быть одной этой кошмарной ночью. Я осторожно обернулась, чтобы посмотреть на него. Юзуру крепко спал, уткнувшись лицом в мои волосы. Он был похож на небесного ангела, спустившегося на землю. Я всегда любила рассматривать его по утрам. Брови расслаблены, рот слегка приоткрыт, а волосы скомканы. Именно в эти предрассветные часы я могла любоваться его истинной натурой, а не образом, за которым он всегда старательно прятал свою душу, будучи уверенным в своей неприступности. Черный принц с ледяным сердцем – именно так о нём думали все девушки фигуристки, с которыми я общалась. Заметив, что за окном уже достаточно светло, я испуганно дернулась.- Юзуру, - коснувшись его щеки, тихо произнесла я. Парень приоткрыл глаза, сонным взглядом исследуя мое лицо.- Уже утро, - говорю я, - тебе пора уходить, иначе могут возникнуть проблемы.Мои слова не были похожи на пожелание доброго утра любимому человеку, однако он сам приучил меня к таким пробуждениям. Он выстроил правила, нарушать которые было непозволительно.- Прости, что каждое утро со мной тебе приходится начинать со слов ?тебе пора уходить?, - отвечает Юзуру, в очередной раз подтверждая мои подозрения о том, что этот парень может читать мысли. – Прости.Я просто молча отворачиваюсь, не желая продолжать разговор. Всё было слишком сложно, и ко всему прочему мне было стыдно за все те слова, что я наговорила ему ночью. На данный момент я была не способна придумать рациональное объяснение всему тому, что сказала, так как в отношениях с Ханю ссылаться можно было лишь на разум, а не на чувства. Встав с кровати, он подошёл к креслу, чтобы взять свою олимпийку, не сказав ни слова. Также молча закрыл за собой дверь, оставив меня в полном одиночестве наедине со своими мыслями.Я ненавидела лед под своими ногами, ненавидела скрежет коньков, холод, что исходил от арены. Плотнее закутавшись в бирюзовую жилетку, согревающую болящую спину, я пустым взглядом прошлась по лицам спортсменов. Кто-то из них достиг своей мечты, кто-то испытал горечь разочарования, а кто-то просто был счастлив, достигнув вершины своей карьеры. ?Справедливо ли?? Воспоминания о вчерашнем вопросе репортера после проката заставляют сжаться, зажмуриться и на мгновение выпасть из реальности.?Да, справедливо?Распахнув глаза, я встречаюсь взглядом с Юзуру, который, не скрывая своего беспокойства, исследует мое лицо, совсем как вчера вечером, когда показался у двери моего номера после возвращения в гостиницу. Кивнув головой, я приветствую его. Это наша первая встреча после утреннего расставания. Глядя на Юзуру, я чувствую ещё большую боль, словно он стал образом всего того, чего мне не дано достичь. Стараясь избавиться от ужасов вчерашнего дня, я слегка трясу головой, так как предпочитаю воображать, будто все вокруг лишь ночной кошмар, который рассеется с первыми лучами утреннего солнца. Мне не хочется ни с кем разговаривать, поэтому я устремляю взгляд на постановщицу общего номера для завтрашнего гала вечера. Многие из фигуристов, с которыми я дружу или просто хорошо общаюсь, пытаются меня растормошить, поговорить со мной, но я лишь отделываюсь легкой улыбкой или кивками. Мне только предстоит разобраться в том, что произошло, подумать над тем, как справиться со случившимся и решить, что теперь делать дальше. Однако только не сейчас, когда эмоции сильнее разума. Неожиданно я чувствую, как кто-то осторожно прикасается телом к моей спине. Тепло человеческого дыхания согревает шею. - Не боишься? – шепчу я, размеренно проведя взглядом по людям вокруг.- Нет, - слышу голос Юзуру. – Мне больше не страшно. - У нас будут проблемы, если ты не прекратишь прижиматься к олимпийскому атлету из России, - искренняя улыбка касается моих губ. Неужели во мне еще осталось что-то присущее человеку, и я не до конца превратилась в загнанного в клетку зверя?- Сейчас для меня единственная проблема заключается в том, что я не могу обнять тебя нормально, - он явно недоволен.- Ты меня пугаешь, - честно признаюсь я, разрывая наше физическое соприкосновение. – Вроде головой об лед не бился, а ведешь себя так, как будто только это и делал. - А я боюсь за тебя, - он вновь приближается ко мне, слегка подтягивая к себе, ухватившись пальцами за жилетку. Как это может остаться незамеченным? – Вчера ты упала в обморок, сегодня белее льда под ногами, чего же мне ожидать завтра?- Если бы я только знала, - я вырываюсь из его хватки, чтобы отъехать в противоположную от него сторону. Я не готова открывать ему свою душу, потому что я боюсь сделать это даже для себя самой, чтобы разобраться с тем, как жить дальше. Многие вокруг не могли понять, что за театральная драма развернулась на льду вчерашним вечером. Почему девушка, выигравшая серебряную медаль Олимпийских игр, плакала навзрыд уткнувшись в грудь своего тренера, все повторяя, что сделала максимум? Мой путь к Олимпиаде был тернист, как и у большинства других спортсменов, которые преодолели страхи и травмы, чтобы добраться до главных стартов в карьере. Было несколько причин, по которым я испытывала такие невыносимые внутренние страдания, которые подкреплялись еще и физической болью. Во-первых, я не могла избавиться от чувства злобы. По своей натуре я всегда была открытым и доброжелательным человеком, к которому тянулись люди. Я была приятным собеседником, хорошим слушателем и преданным другом. Именно поэтому я общалась с фигуристами со всего мира, часто выступала в роли ?душа-компании? во время соревнований. Однако вчера в моем сердце проросло зерно злости и ненависти. Я не могла принять то, как поступила со мной национальная Федерация, которая, решив подстраховаться, начиная с финала Гран-при стала вытягивать оценку за компоненты у Алины. То, что мне приходилось годами нарабатывать, выигрывая для России лишь золотые медали на всех соревнованиях в последние годы, досталось ей всего за пару месяцев. Несправедливость, которая восторжествовала, раздражала.Во-вторых, мне было страшно, что я упустила возможность, которой больше может не быть. Женское фигурное катание развивается с невероятной скоростью. Я стояла у истоков той реки, которая теперь постепенно выходит из берегов. Все более молодые девочки выполняют все более сложные элементы, не задумываясь о последствиях для своего здоровья. Совсем как я когда-то, несмотря на все уговоры Брайана и Трейси. Сломя голову я покоряла все новые вершины, думая, что здоровье и молодость вечны. Именно поэтому, глядя на ту ситуацию, которая произошла сейчас – ставка Федерации на более техничную и молодую Алину, я практически уверена в том, что вряд ли смогу получить квоту на следующей Олимпиаде. Ко всему прочему не стоит забывать про обиду, которую затаила на меня Этери Георгиевна, которая постепенно получила в свои руки вожжи правления национальной Федерацией.В-третьих, как бы глупо это не звучало, но я почувствовала себя ничтожеством рядом с мужчиной, с которым мечтала быть. Я могла оставаться рядом с Юзуру лишь при условии, что сама буду на вершине той горы, на которую нам удалось взойти за последние годы. Общественность, тренеры, родные, фанаты не позволят нам быть вместе. Скрывать наши отношения становится все сложнее. Я уже заметила то, как странно смотрят на нас Брайан с Трейси. Уверена, они обо всем знают, но просто молчат. Поэтому лишь постоянные победы позволяли быть с Ханю хотя бы просто рядом. Теперь все изменится, не мои силы, а нечестное судейство, не дадут мне быть на публике рядом с ним, не вызывая никаких подозрений.Все эти размышления не давали мне спокойно сосредоточиться на изучении хореографии общего номера для гала выступлений. Ещё я постоянно ловила на себе взгляды Юзуру, который подобно коту крутился вокруг меня, при этом старательно делая вид, что занят общением с другими спортсменами. - Если ты не поговоришь с ним, он выжжет в тебе дыру, - раздался над ухом голос Миши Ге, который возник из ниоткуда. - О ком ты? – делаю вид, будто не понимаю, о чем он говорит.- Я про нашего общего друга по имени Юзуру Ханю, - отвечает Миша, становясь напротив меня. – Он как умная собака – понимающе смотрит, но сказать ничего не может. - Глупости, - отнекиваюсь я. – Все, что он хотел сказать, он уже мне сказал. - Ошибаешься, - не соглашается друг. – Он не сказал и толики того, что хотел бы. Вот черт, неужели Миша тоже в курсе происходящего между нами? А ведь отчасти из-за него мы оказались в одной постели с Юзуру, — это всё его дурацкая игра в фанты.- Хотел бы – сказал, - нахмурившись, я отступаюсь от Миши, делая вид, будто увлечена информацией, которую пытается донести до нас хореограф-постановщик. Минута следует за минутой, двигая время и жизнь вперед. Общая репетиция закончена, и теперь спортсмены могут заняться отработкой сольных номеров. Я начинаю разогреваться, подготавливаясь к работе над техническими элементами. Нельзя падать духом и не радовать сотни фанатов, которые завтра придут на арену, чтобы посмотреть наши номера. Скользя спиной вперед по свежему после заливки льду, я неожиданно натыкаюсь на Юзуру, который быстро подхватывает меня за руку, не давая упасть.- Боже, прости, - испуганно восклицаю я, поглаживая парня по руке. – Я не заметила тебя.- Нужно быть осторожней, Евгения, - отвечает Ханю, подтягивая меня к бортику. - Извини, я... – пытаюсь собраться, - я просто задумалась. - И о чем же ты так усердно думаешь всю тренировку? – спрашивает Юзуру, приближаясь ко мне на непозволительно близкое расстояние. Прямо перед глазами я вижу его губы, которые растянулись в улыбке. Он издевается надо мной?- Господин Ханю! Госпожа Медведева! Совместное фото! – слышится из-за спины, что заставляет отвлечься от созерцания нежно-лиловых губ напротив. – Пожалуйста, не могли бы вы встать для совместной фотографии?Прессе было разрешено присутствовать на тренировке, однако никто из спортсменов не фотографировался, просто стараясь не замечать посторонние лица на арене. Однако фотографы все же нашли момент и способ, чтобы попросить нас с Юзуру сфотографироваться вместе. Для всего мира мы были друзьями и товарищами по тренировочной базе, поэтому отказываться от фото не было смысла.- Одно фото, - проведя ладонью по его руке, говорю я, призывая Юзуру последовать за мной для фотографирования. Ведь, возможно, это может стать нашей единственной постановочной официальной фотографией на Олимпиаде. Он без сопротивлений следует за мной. Встав в позу, он неожиданно кладет руку мне на талию, прижимая к себе и заставляя аж вздрогнуть от неожиданности. Обычно он изображает ?вежливые руки?, когда фотографируется с фигуристками, но в этот раз он отошел от своих правил. Ради меня. Чувствую тепло его тела, краем глаза замечая, что он хитро улыбается, прекрасно осознавая, в каком шоке я нахожусь. После пары кадров нас просят сменить положение.И он опускается на колено передо мной. Всё внутри меня переворачивается, вызывая в голове неоднозначные образы. Он, стоящий передо мной на одном колене, тянет ко мне руки. В глазах Ханю горят миллиарды звезд, которые значат для меня целый мир. Одно мгновение мне кажется, что время остановилось. Парень усмехается и опускает голову, изображая поклонение. Я обязана ему подыграть, иначе выдам все свои чувства прямо перед объективами. Таким образом, двукратный олимпийский чемпион преклонил колено перед той, кто так безрассудно отдала ему своё сердце. - Ты – моя королева, - шепчет Юзуру, оставляя меня после того, как фото были сделаны. Врет прямо мне в глаза. Мои губы изгибаются в грустной улыбке. Откатав тренировку своего показательного номера, я не тороплюсь покинуть лед. После Тессы и Скотта свою программу должен был катать Юзуру, поэтому я задерживаюсь на арене, продолжая отрабатывать прыжки, которые с каждым ударом отдавались болью в спине.Я наблюдаю за тем, как Юзуру начинает свою программу. Этот олимпийский лед изменил нас и наше мировоззрение всего за считанные дни. Притаившись в темноте у бортика, я смотрю на него и понимаю, что мы уже не те, кем были раньше. Я уже больше не та, кем была раньше. В душе как будто выключили свет, потушили огонь, и теперь я пытаюсь на ощупь выбраться из темноты, в которую забрела. Словно мы оба переступили через черту, которая разделила жизнь на до и после. Эти мысли не отпускали меня, не давали успокоиться и принять действительность. После того, как магия Олимпиады рассеется завтра вечером, мне предстоит решить множество вопросов, понять, чего я хочу дальше от своей жизни. Хочу ли я продолжить карьеру, чтобы достичь мечты и стать олимпийской чемпионкой? Хватит ли мне на это сил? Или хочу остаться с тем, кого люблю? Однако даже если я оставлю спорт, то смогу ли я быть с Юзуру Ханю? Выберет ли он меня или…? Где-то глубоко внутри себя, я прекрасно знала ответ на последний вопрос.Вдруг я почувствовала, что кто-то позади пристально смотрит на меня. Обернувшись, я ловлю взглядом молодого мужчину, который сидит в полумраке на третьем ряду сектора. Даже несмотря на темноту, я замечаю, что он внимательно смотрит прямо на меня. Я не могу разглядеть лица, так как большая его часть скрыта черной маской. Орехово-коричневые волосы, которые в свете софитов отливаю легким медным оттенком, игриво зачесаны наверх, открывая красивый широкий лоб. Мое внимание притягивают его глаза, выдающие в нем азиата. Беспроглядная глубина безмолвного взгляда вызывает странные ощущения. Неуловимое чувство, подобное вспыхнувшей звезде, которая срывается с небесного склона, или же искре огня, взлетевшей над костром после падения палена. Я продолжала смотреть на этого мужчину, в то время как он не смел отвести своих глаз от меня. Длилось ли это соприкосновение душ всего лишь секунду, или же прошла целая вечность, я не знала. И вдруг мое сердце пропустило удар.Моргнув, я резко отворачиваюсь, вновь переводя взгляд на фигуру Юзуру в самом центре льда. Чувствую страх, словно я ребенок, который разбил дорогую вазу и теперь боится наказания родителей. Пытаюсь сосредоточиться на тренировке Ханю, чтобы избавиться от неясных мыслей и ощущений. Однако, словно силой притяжения, меня так и тянет вновь обернуться, чтобы посмотреть на незнакомца. Я не выдерживаю. Волна разочарования окутывает мое тело, когда я вижу его удаляющийся силуэт. Замечаю, что на пустом сиденье лежит лист бумаги, который, по всей вероятности, оставил незнакомец.Слышу, как заканчивается музыка, поэтому вновь перевожу внимание на Юзуру, который застывает в финальной позе. Его глаза сосредоточены на мне. Он смотрит на меня взглядом, который мне раньше не доводилось видеть. В какой-то миг мне даже кажется, что я вижу в его глазах слезы. В них вся тоска мира, вся боль моей души и…раскаяние.***?В СМИ пишут очень странные сообщения. Я не имею к ним никакого отношения. Я был шокирован. Мне показалось, что всё это про какого-то другого Юзуру Ханю из параллельного мира?.Перечитывая вновь и вновь эти строки из японской газеты на экране своего телефона, я не могла поверить в то, что вижу. Я только вернулась в гостиницу после завершения гала вечера. Мы были там рядом, держались с ним за руки и ловили улыбки друг друга, тем самым даря надежду на будущее. Бросив телефон на кровать, я с ужасом отскочила от него, словно ошпаренная. Юзуру официально открестился от меня, да еще в таком нелицеприятном виде. Он не мог так поступить у меня за спиной. Он бы рассказал об этом, сказал в глаза. И тут я вспомнила про выражение его лица в конце вчерашней тренировки… Уже тогда он знал, что последует за этим интервью. Он прощался со мной. Сегодня рядом был уже не тот человек, который встречал со мной рассвет на Руж Бич в Торонто.Упав в кресло, я хватаюсь руками за волосы, с ужасом оглядываясь вокруг. Неожиданно я натыкаюсь взглядом на клочок бумаги, который лежал на столе. Это та самая записка, которую оставил в тот день незнакомец на сиденье. ?Твои глаза слишком красивы, чтобы таить в себе столько печали?.