Глава 11. Неприемлемая реальность (1/1)

Торонто, КанадаИюнь 21, 2017POV Юзуру ХанюМагия летней звездной ночи окутывала погруженный во мрак Торонто. Она несла в себе живительную прохладу и умиротворение, которые всего через несколько часов сменятся изнурительной жарой и суматохой пробудившегося многомиллионного города. Тусклый теплый свет бра светильника над кроватью не давал погрузиться комнате во тьму. Еще одним источником света был горящий экран смартфона, на котором без остановки раз за разом проигрывалась часть Ададжо кантабиле Патетической сонаты Бетховена в исполнении Даниэля Баренбойма. Это была мелодия, с которой пару лет назад все началось. Музыка, которая уничтожила мой внутренний мир, превратила в того, кто стал противен сам себе. Дотронувшись пальцами до опухшей нижней губы, я почувствовал, как боль вновь пронзает мое тело. Это была вовсе не физическая боль от довольно приличного удара кулаком по лицу. Это была боль душевная, которая пришла ко мне сразу после того, как я осознал, что совершенно запутался в своих чувствах и желаниях. Запрокинув назад голову, я мутным взглядом смотрел на серо-бежевый потолок, при этом чувствуя, как из глаз медленно скатываются слезы, которые тут же исчезали в волосах в районе висков. Сохраняя молчание, мне хотелось кричать. Оставаясь неподвижно лежать на заправленной кровати, я мечтал сорваться с места и мчаться вперед в неизвестность, сметая все на своем пути подобно тайфуну. В моих мыслях царил хаос, с которым я никак не мог справиться. Очередная победа, которой я так стремился достичь, разрушила меня самого и все вокруг. То ли это, чего ты так отчаянно стремился добиться, Юзуру? Доволен ли твой внутренний демон, который превратил тебя в низменное существо? Вышел ли хоть кто-то из надуманной тобою истории победителем? Зачем это было нужно?Все это время мне хотелось, чтобы Фернандес узнал о наших с Евгенией отношениях. Азарт от запретной тайной связи, которая должна была стать для него шоком, разливался по венам подобно яду. Я хотел показать Хави, что девушка, на которую с восхищением смотрит весь мир, и которую он так опрометчиво оттолкнул от себя, теперь принадлежит мне. Сжав с силой телефон, я тяжело выдохнул, вспоминая, как учил Женю тому, что в спорте нет места чувствам, если хочешь добиться высот. Говорил о том, что нужно стараться, работать и помнить лишь о том, скольким пришлось пожертвовать, чтобы оказаться там, где мы сейчас. Также в голове всплыли мысли о том, как я убеждал Хави прекратить все связи с Женей и не накалять атмосферу в клубе, так как это принесет вред нам всем. Злился на него за то, что он связался с мелкой девчонкой, с которой у него ничего не получится. И что же в итоге? Я сам нарушил все свои правила, пренебрёг своими же советами и призывами. Именно сейчас, когда на кону была Олимпиада, у меня внутри творилось нечто непонятное. Безумная ревность, природа которой мне так и оставалась неясной, взрастила во мне отравленное семя. Я всегда представлял на лице Фернандеса разочарование от того, что он упустил свой шанс быть с той, кто его действительно любил, а точнее, как мне кажется, до сих пор любит. Оправдывал свои действия желанием доказать, что всегда добиваюсь того, что хочу, становлюсь первым. Я не допущу, чтобы кто-то был хоть в чем-то лучше меня и желаннее. Только вот в тот миг, когда испанец узнал всю правду, я неожиданно осознал для себя, что вместо ожидаемого восторга за выигранную кампанию, испытываю все ту же непонятную ревность и животное желание защищать то, что принадлежит теперь мне. Желаемая победа в игре, которую я придумал сам для себя, не учитывая чувства других, руководствуясь лишь собственными темными помыслами, стала бурей, которая еще разрушит все то, что меня окружает и то, что я старался создать внутри самого себя. Однако страшнее всего было то, что я почувствовал, будто во мне что-то сломалось. Как будто стена, которая успешно спасала меня от внешнего мира и боли, которую могли причинить окружающие, как это сделала когда-то Канако, треснула. Как я мог попасть в подобную ситуацию из-за своего эгоизма и стремления всегда добиваться желаемого? Однако разве не Олимпиада была для меня главной целью? Почему все это происходит именно сейчас? А главное, почему я просто не могу выбросить все это из своей головы, разорвав все связи с Женей? Неужели я…?Мгновенно тело обдала волна жара. Мои глаза с ужасом распахнулись, а сердце отчаянно забилось в груди. Мне будто стало не хватать воздуха от тисков, сковавших горло. В голове одна за другой начали возникать картинки. Вот Евгения плачет навзрыд, отчаянно повиснув в моих руках после разговора с Хавьером, тем самым заставляя мое сердце сжиматься от боли. Вот она в окружении других фигуристок неохотно делает со мной совместное фото на репетиции гала финала Гран-при в Барселоне. Вот распахивает свои прекрасные наполненные страстью и желанием глаза, уверенно обхватывая мои бедра ногами, в то время как я ласкаю руками её грудь. Вдруг я вспоминаю, как девушка дарит мне небольшую коробочку с браслетом на день рождения, а затем память подбрасывает её смеющее лицо, когда она впервые увидела свою новую салфетницу Луну. Вот Женя с вызовом смотрит на меня во время своего прыжка на бис на Чемпионате мира в Хельсинки, своей красотой и силой вызывая во мне возбуждение. Я вновь вижу её улыбку, когда она, закутавшись под огромное воздушное одеяло, слушает вместе со мной свои любимые корейские песни во время пребывания в Японии на шоу. А вот её наполненное непониманием и страхом лицо, когда я, получив удар от Хави, с уверенностью и жесткостью в голосе говорю ей, что теперь она принадлежит только мне. Все разбросанные пазлы мозаики сложились в единую картину.- Я влюбился в неё, - с ужасом шепчу я, нарушая покой погруженной в тишину комнаты. Часы на телефоне показывают 01:32. Рассвет был близок. Ночь, в которой я надеялся найти ответы на все мои внутренние вопросы, превратилась в неведомый кошмар. - Нет, не может быть, - в панике бормотал я, отгоняя бушующие мысли в голове.Вдруг я осознал, что за весь остаток дня и вечер Евгения ни разу не позвонила и не написала мне. Впрочем, я и сам не удосужился узнать, как она себя чувствует после произошедшего. Я просто недостойно ушёл, бросив лишь слова о том, что теперь она принадлежит мне. Она моя. Чёрт, этого не могло произойти со мной. Тем более сейчас. Неужели в порыве ярости я так долго не мог разобраться в природе этих чувств, что просто старательно гнал их прочь от себя самого?Быстро встав с кровати, я взял из шкафа первые попавшиеся аккуратно сложенные тренировочные штаны и просторную белую майку. Я оделся и, схватив с кровати телефон с наушниками, из которых по-прежнему слышалась мелодия Бетховена, бросился к выходу из комнаты, попутно выключая свет. Я не до конца понимал, зачем делаю очередную глупость, которая только усугубит и без того паршиво складывающуюся для меня ситуацию. Однако все внутри меня подталкивало вперёд, заставляя сделать то, что задумал. Я хотел увидеть её, прямо сейчас взглянуть в глаза, услышать голос, чтобы понять, верны ли мои умозаключения. Дом был погружен в предрассветную тишину. Осторожно, чтобы не шуметь, тем самым не нарушая сон матери, я аккуратно спустился на первый этаж по извилистой деревянной лестнице. Мы жили в небольшом, но уютном коттедже в охраняемом посёлке в тихом районе Торонто. Это уединение помогало скрываться от настойчивых вездесущих репортеров и неуважительных фанатов, которые преследовали меня и мою семью на каждом шагу. Я взял ключи от маминого автомобиля, которые лежали в широкой вазе на комоде в прихожей. Мысленно я возрадовался тому, что по настоянию отца все же научился водить и получил права международного образца. Я всегда аргументировал своё нежелание водить отсутствием такой надобности, но в этот раз ситуация была прямо противоположной. Пустынные городские улицы, лишь с изредка встречающимися на дороге автомобилями, внушали в меня ещё большую тоску. Так же одиноко и пусто было у меня в душе. Боль и злость стали сменять страх и отчаяние. Мне хотелось сбежать от этих чувств. Мне хотелось дышать. Только вот все мое существо стремилось к этой русской девушке, словно желая самоуничтожения. Остановившись у обочины напротив квартирного многоэтажного дома, в котором жила Евгения, я взглянул на длинный ряд окон третьего этажа. Город ещё спал, спала и она. Медленно взяв телефон с приборной панели, я отыскал нужный номер и нерешительно нажал на кнопку вызова. В трубке тут же послышались размеренные гудки. Ответа не было долго, поэтому я в отчаянии сбросил звонок, а затем вновь набрал нужный номер. Постукивая пальцами по кожаному рулю, я терял надежду на то, что Женя услышит мой звонок. - Алло, - послышался тихий голос на другом конце телефонного разговора.- Женя, - произнёс я, сам удивляясь тому, сколько облегчения вложил в одно это имя. - Прости...? Слишком поздний звонок, тебе не кажется? - спросила девушка.Ее голос не звучал сонным, а скорее осипшим. Неужели она, как и я, провела все это время в раздумьях и слезах? И что значил её ответ? Указывала ли она на поздний час звонка или же намекала на то, что я так и не соизволил поговорить с ней после инцидента с Хави?- Я решил, что лучше поздно, чем никогда, - улыбка коснулась губ. - Выходи на улицу.- Зачем мне это делать? - кажется, что Женя удивлена. – Сейчас ночь.- Потому что я стою около твоего дома и жду тебя, - отвечаю и слегка выглядываю через затонированное стекло автомобиля на дом. Интересно, какие окна третьего ряда выходят из её комнаты? - Чего? - в её вопросе слышится недоверие. – Ты с ума сошел, Ханю! - Так проверь это сама. Одевайся и выходи, я буду ждать тебя, - завершаю звонок, так и не дождавшись ответа. Я уверен, что она спустится, хотя бы ради любопытства, так как не каждый день можно встретить у себя под окнами самого Юзуру Ханю. Я вновь самонадеянный. Спустя примерно пятнадцать минут я увидел, как дверь подъезда открылась, и на улицу вышла Евгения, одетая в легкое красное спортивное платье с тонким золотистым ремешком и кроссовки. Ее тёмные пушистые волосы были собраны в низкий хвост, лежащий на груди. На лице читались усталость и недоверие. Она огляделась, видимо в поисках меня, а затем недовольно нахмурилась. При одном взгляде на неё мое сердце бешено заколотилось, будто подтверждая сделанные мною ранее выводы. Перекинувшись через пассажирское сиденье, я открыл дверь, не покидая машины.- Евгения, - позвал я, помахав рукой, тем самым подзывая девушку. Она удивленно вскинула голову и двинулась в мою сторону.- Не знаю, чему больше поражаться – Юзуру Ханю за рулем автомобиля или Юзуру Ханю гуляет по ночным улицам Торонто, - усмехается Медведева, устроившись на сиденье рядом со мной.- Как тебе вариант Юзуру Ханю под окнами дома ожидает Евгению Медведеву? – улыбаюсь я, изучая глазами её лицо.Она выглядит уставшей, но даже в этой усталости есть свой шарм. Бледная кожа, большие шоколадно-ореховые глаза, подведенные тонкой стрелкой и обрамленные пушистыми ресницами, а также бледно розовые губы добавляют ей нежности.- Звучит, как нечто из параллельного мира, - улыбаясь, отвечает девушка, но спустя всего миг её голос становится серьезным. - Наконец понял, что нам следует поговорить?- Прости, что так долго соображал, - киваю, не желая произносить вслух ничего лишнего. – Чтобы исправиться, я хотел бы тебе кое-что показать. Поэтому пристегни ремень.- А если я не хочу? – спрашивает она.- У тебя уже нет выбора, - бросаю я, заводя автомобиль. – Двери, к сведению, заблокированы, поэтому тебе не сбежать. - С ума сошел? – удивленно говорит Женя, проводя пальцами по блокирующим элементам на двери.- Ты свела, - улыбаюсь, наблюдая за негодованием на её лице. Последующие двадцать минут мы ехали в полной тишине. Она смотрела на мелькающие за окном городские скверы и дома различных типов и цветов, в то время как я в тайне наблюдал за ней. Находясь рядом с этой девушкой, я испытывал одновременно ужас и умиротворение, воодушевление и отчаяние. Мне хотелось заглянуть в её мысли, узнать, о чем она сейчас думает, понять, почему согласилась отправиться со мной неведомо куда несмотря на произошедшее. - Куда мы едем? В порт? – спросила Евгения, повернувшись ко мне, когда за окном показалось озеро Онтарио.- Скоро узнаешь. Мы почти приехали, - осмотрелся я, недовольно поморщившись от болезненной пульсации в слегка припухшей губе. - Потерпи пару минут. Мы остановились на небольшой автомобильной стоянке. Она примыкала к пляжу под названием Руж, который был частью Национального городского парка Руж. Территория располагалась на окраине Торонто, поэтому здесь всегда было немноголюдно, и почти никогда не появлялись туристы. В озеро впадала река Руж, через которую был переброшен железнодорожный мост. Это было тихое живописное место, окруженное лесом, где можно было наблюдать рассвет над озером, которое раскинулось подобно огромному зеркалу. Предрассветные сумерки сопровождал одинокий серебристо-неоновый диск почти полной луны на небосклоне. Скоро её заменит летнее безудержно палящее солнце, которое принесет с собой радость нового летнего дня. Каким этот день будет для нас с Женей?Взяв с заднего сиденья большой клетчатый плед из облегченной верблюжьей шерсти, я вышел из машины, приглашая Женю последовать за мной. - Юзуру, - со смешком произнесла девушка, шагая рядом со мной по серо-золотистому пляжному песку, - твое поведение меня немного пугает, так как все это похоже на…Женя осеклась, бросив на меня растерянный взгляд.- На свидание? – продолжил за неё я. – Не переживай, я без цветов обычно на свидания не хожу.- А ты ходишь на свидания? – рассмеялась девушка, но потом снова удивленно взглянула на меня.- Кто знает, - ответил я, ища глазами любимое место. – Идем, нам вон туда.Мы направились к огромной раскидистой коряге когда-то вымытого на берег дерева. Она находилась всего в метрах десяти от водной линии, поэтому порой вода доходила до самого ствола. Сегодня ночью на озере царил практически полный штиль, поэтому песок вокруг коряги был сухим. Расстелив часть пледа на дерево, я указал Жене рукой, приглашая присесть. Она села, тут же вытянув вперед ноги. Я устроился рядом с ней, укутывая наши плечи оставшейся частью одеяла. Несмотря на лето возле воды все равно было прохладно. Я почувствовал, как девушка прижалась плечом ко мне. - Я узнал об этом месте от мамы, которая часто проводит здесь время, гуляя по деревянным мостикам и наслаждаясь заводью реки, когда у меня тренировка, - тихо сказал я, глядя на серовато-голубоватые облака на горизонте, где уже начало просветляться небо. – Правда, обычно это происходит не в начале четвертого утра. Евгения ничего не ответила, продолжая лишь смотреть вдаль. Видимо, она ждала, что назревший разговор начну именно я. - Хавьер узнал о наших с тобой отношениях, - произнеся это вслух, я ощутил, как сердце заныло, снова возвращая меня к мрачным мыслям, которые одолевали голову до встречи с Женей около её дома. Будто реальность, которая на какое-то время растворилась, вновь обрушилась на мои плечи тяжким грузом. - Он в курсе, что мы спим друг с другом? – спросила она, по-прежнему предпочитая смотреть на водную гладь, чем на меня.От её слов что-то внутри меня неприятно сжалось, но я тут же осекся, вспоминая, что практически также сказал Хави о нашей с Женей связи. Мы любовники. - Да, и ему это не понравилось, - нахмурившись произнес я, прикасаясь к запекшейся ране на губе. – Как видишь, он настоятельно рекомендовал мне не совращать несовершеннолетних девочек. - Почему ты сказал, что я принадлежу тебе? – Евгения наконец повернулась ко мне лицом и прожгла взглядом после долгого молчания. Как будто это было самым важным, и её вовсе не интересовала информация о том, как Фернандес обо всем узнал, и что теперь нам со всем этим делать. Её вопрос застал меня врасплох, несмотря на то что на подсознательном уровне я понимал, она обязательно спросит меня об этом. Однако произнести вслух свои догадки — значит безоговорочно их признать. - Потому что я не могу представить тебя рядом с другим мужчиной, - решился озвучить я то, что пришло в голову. – Не могу представить тебя рядом с ним.Глаза Жени изучали выражение моего лица. Под напором её взгляда я был вынужден отвернуться и посмотреть на розовеющий горизонт. - Мне кажется, что я люблю тебя, - прошептал я, боясь встретиться с ней взглядом. Где-то вдали послышался крик чайки, которая готовилась к встрече рассвета. Я продолжал смотреть вперед на еле колышущуюся водную гладь, а Женя продолжала молчать. Не выдержав, я повернулся к ней лицом. Увиденное поразило меня – из широко распахнутых глаз девушки текли слезы, которые нежно, лаская щеки, скатывались с лица. - Как же сильно мне хочется сказать тебе, что я не люблю тебя, - хриплым голосом наконец сказала девушка. – Хочется унять усилившееся сердцебиение и дрожь в руках.Я мельком бросил взгляд на Женины пальцы, которыми она с силой ухватилась за край своего платья. Руки слегка подрагивали. Неужели она тоже в меня влюблена? А как же Хавьер?- Я мечтаю вернуться в прошлое и сказать тебе твердое нет в тот миг, когда ты попытался поцеловать меня после игры в фанты в коридоре гостиницы, - слезы вновь наполняют её глаза. Мне так страшно произнести что-либо вслух. Я чувствую себя тем самым юнцом, который когда-то стоял в комнате Канако, умоляя её не бросать меня. Вновь, это происходит со мной вновь. - Я мечтаю забыть все те ночи, что мы провели вместе, все те дни, которые были рядом, потому что…- её голос срывается. Всхлипнув носом, девушка стирает рукой слезы с лица. – Потому что эта любовь будет сплошной пыткой. - Ища друг в друге спасение от одиночества мы сами не заметили, как ранили свои сердца, - сказал я, дотрагиваясь рукой до её лица и касаясь пальцем губ. – Как давно ты все поняла? - Когда во время шоу в Японии ты поставил номер под мою любимую песню, - прикрывая глаза, произнесла девушка. – Я не могла оторвать от тебя взгляд, впитывала каждое движение. Я поняла, что меня тянет не только к твоему телу и мужскому очарованию, а к твоему сердцу, которое ты приоткрыл для меня. Во время выступления ко мне подошел Хавьер и спросил меня о нас. И в тот миг я почувствовала, что больше нет того трепета перед его словами, нет очарования от его внимания. Я думала о твоих словах и твоих поступках. Я разозлилась, что Хави вмешивается в то, что ему не принадлежит. Тогда я окончательно осознала, что нас связывает нечто большее, чем просто секс. Между нами повисла тишина, так как мы оба не знали, что сказать. Вместо нас заговорила природа, которая начала свое пробуждение. Где-то в камышовых зарослях заводи послышался недовольный крик речных уток, которые были потревожены проснувшимися беспокойными чайками. Озеро начало озаряться кремово-персиковыми просветами первых солнечных лучей. Звезды на небесном своде стали исчезать, и лишь луна настойчиво отказывалась уходить, несмотря на утраченную былую яркость. Я смотрел в Женины глаза, пытаясь заглянуть через них в её душу. - Когда-то после ужина с Мики и Хави ты сказал мне, что в нашей жизни нет места для любви, - шепчут её губы, которые я по-прежнему трогаю большим пальцем правой руки. – Ты говорил, что стоит помнить о самом главном, не забывать о том, чем пришлось пожертвовать ради того, чтобы оказать там, где мы есть сейчас. Мы на вершине мира фигурного катания. Нам уже надели короны на головы и возвели на трон. Только мы еще не достигли того, о чем мечтали с самого детства. Не сделали все то, что запланировали. - Хочешь сказать, что невозможно получить все и сразу? – горько усмехаюсь, ненавидя себя за те слова, которые произнес тогда, когда еще имел возможность мыслить здраво и не предвзято. - Ты лучше меня понимаешь, что мы никогда не сможем быть вместе, - отвечает Евгения, и её глаза вновь начинают наполняться слезами. – Нам не позволят наши спортивные амбиции, общественность, тренеры и семьи. Я знаю, что она абсолютно права, но мое сердце отказывается принимать действительность такой, какая она есть. Осознав истинность своих чувств к этой девушке, я не хотел вновь испытывать боль от любви. Я видел в Евгении отражение и дополнение самого себя. Она приняла меня таким, какой я есть – самонадеянный, заносчивый и холодный эгоист. За маской, которая скрывает меня от окружающего мира, она смогла разглядеть мою ранимую душу. - Как сильно я хочу оказаться в параллельном мире, чтобы я мог беспрепятственно любить тебя, - шепчу я, обхватывая ладонями её лицо. – Забыв про все прошлые поступки и слова, про мнение людей вокруг и груз ответственности на своих плечах. Оставив позади все свои спортивные цели и предпочтения своей семьи. Закрыв глаза, Женя тихо всхлипывает.- Как оказалось, даже взаимная любовь несет в себе лишь боль, - надрывным голосом говорит она. – Тогда зачем вообще нужна эта любовь?Мои губы опускаются на её. Несмотря на боль от припухлости я хочу её поцеловать, почувствовать вкус её поцелуя. Возможно, мне больше никогда не удастся сделать это вновь. Отчаянно запуская руки в её волосы, я распускаю их из собранного хвоста. Евгения тоже касается пальцами моих волос на затылке, нежно сжимая их. Глубина чувств и поцелуя запредельная. Мой язык танцует первобытный танец страсти вместе с её языком, передавая импульсы по всему телу. Женя тихо стонет, не в состоянии сдержать свои чувства, впрочем, как и я. Опускаясь руками на женственную хрупкую спину, я теснее прижимаю её к своей груди. - Я так хочу тебя, - разрывая поцелуй, шепчу ей на ухо, - что ощущаю физическую боль во всем теле. Пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе!- Юзуру, - в её голосе скрыта целая гамма чувств. Там кроется страсть, желание и неведомое отчаяние. Однако я расцениваю этот возглас как разрешение, поэтому тут же опускаюсь губами к её шее. Целуя ключицы, я глажу ладонями её грудь, попеременно спускаясь к бедрам. Запах её тела – жасмин и белая роза – кружит мне голову. Приподняв девушку, я торопливо стягиваю с нас большое одело, которое тут же расстилаю рядом, создавая уютное место, где нам будет удобнее. Высокая раскидистая коряга, на которую я набросил часть одеяла, и высокие деревья, окружающие пляж, служат нам прикрытием от внешнего мира. Кажется, что сейчас во вселенной есть только мы вдвоем, а также размеренный шум волн и несмелые проблески утреннего солнца, которое продолжает прятаться за горизонтом, давая нам еще немного времени. Я помогаю Жене опуститься спиной на покрывало, а затем тут же накрываю её своим телом. Пробираясь руками под край её платья, я глажу нежную кожу внутренней стороны бедер. От моих прикосновений она нетерпеливо изгибается. Её глаза прикрыты, что говорит о том, что девушка полностью сосредоточилась на моих ласках. Между неторопливыми поцелуями я шепчу в её губы о том, какая она красивая и неземная. Любовь к ней, которую я теперь принял сердцем, заставляет меня задыхаться от эмоций. Никогда ранее мне не приходилось испытывать нечто подобное. В один миг тебе кажется, что ты взлетел в небеса, и тут же сорвался в пропасть, был накрыт океанской волной, а затем сгорел в пучине ада. Эта девушка сводила меня с ума.- Я люблю тебя, - не сдерживаюсь и произношу эти слова вслух вновь. – Люблю так сильно, как никогда никого не любил. Мне страшно от этих всепоглощающих чувств, они разрушают меня. Это сила, с которой я пока не могу справиться.Нежно касаясь прядей её разметавшихся волос, я ощущаю, как в глазах собираются слезы. Она с восторгом смотрит на мое лицо, несмело дотрагиваясь пальцами до моих красных от её поцелуев губ. - Так давай сгорим вместе от этих чувств, - отвечает девушка. – Я тоже никогда ранее не испытывала ничего подобного в своем сердце. Пусть лишь на пару часов, но давай откроемся друг другу. Волна страсти, подобно тем, что настойчиво омывали золотистый песок пляжа, уносит нас с ней в пучину. Избавившись от одежды, мы прикрываемся другой частью пледа. Её кожа такая горячая, что мне кажется, я способен обжечься, но я только и мечтаю об этом. Хочу сгореть в её объятиях. Женины пальцы гладят каждую клеточку моего тела, не оставляя без внимания ни какие его части. Я нежно ласкаю её ноги, медленно освобождая для себя пространство между ними. Нам плевать на то, что все происходящее негигиенично и безрассудно, что у нас нет с собой презервативов и песок настойчиво цепляется к стопам. Возможно, впервые мы чувствуем друг друга на столько глубоко. Войдя в неё, я ощущаю небывалое удовольствие, как странник в пустыни, который после недельных скитаний обрел новую жизнь в найденном среди суровых песков оазисе. Её лоно такое влажное и приятное, что каждый толчок внутри неё заставляет меня вздрагивать от наслаждения. Я держусь из последних сил, так как уже спустя пару минут был готов довестись. Однако я мечтаю доставить прежде всего удовольствие ей. Той, что так изгибается мне на встречу, той, что стирает капли пота с моих висков, запуская руки в мои волосы. Стоны Евгении приобретают глубину и становятся хрипловатыми. Она гладит мою спину, уверенно сжимает руками ягодицы, прижимая меня еще ближе к себе, тем самым заставляя войти еще глубже. Ей словно мало меня. Мы больше не разговариваем, предоставив все языку наших тел. Коснувшись губами её груди, я выбиваю из неё легкий вскрик. Лаская языком Женины соски, я наслаждаюсь каждым мгновением и прикосновением, молясь, чтобы это никогда не заканчивалось. Заниматься любовью с человеком, которым ты готов дышать – невероятное чувство, абсолютно недоступное для меня ранее. Однако всему в этом мире приходит конец. Чем больше я хотел наслаждаться её телом, тем стремительнее приближался миг достижения пика удовлетворения. Я ощутил, как внутри неё начинается пульсация. Оргазм накрыл её спустя пару минут. Она вскрикнула в ладонь, которой я накрыл её губы, чтобы отстраниться и иметь возможность смотреть на её лицо в этот момент. Её глаза были чернее ночной мглы. Я последовал за ней спустя пару минут. После череды глубоких и быстрых толчков я успел выйти из неё и кончить на низ её живота. Мы смотрели друг другу в глаза и видели в них слезы, понимая, что нас ждет впереди. Ярко красный диск солнца наконец-то показался из-за горизонта. Он двигался медленно, но уверенно. Он вел за собой новый теплый канадский летний день. Этот день должен был стать днём нашего конца. Не успев понять, что влюблены, мы потеряли друг друга. Потеряли так же стремительно, как на небосклоне сгорает падающая звезда. Оказалось, что любить намного больнее, чем ненавидеть.