Часть 4 (1/1)

Ночь?— воистину прекрасное время. Для сверхъестественных существ это время суток даёт шансы выбраться из своих убежищ и поглумиться над людьми. Более слабые всегда дрожали в холоде, пока демоны ходили по ночным городам и свершали то, что делать совсем не стоило. Правосудие совершали только жнецы, и те же ангелы, что следили за Богами смерти. Омерзительных существ становилось больше?— грешники появлялись с каждым днём, и сам Люцифер решал их судьбу: кто-то тлел в котле, а кто-то поедал людские души. В тот весенний день было тепло, но ветер портил всю картину. И тогда Гробовщик вернулся. Полная луна своим холодным светом давала лёгкое освещение на Земле, но даже это не помогало разглядеть что-то вокруг себя. В то же время стояла невыносимая тишина, которая словно давила на перепонки. Лондон перешёл к ночному режиму, и поэтому людей на узких улочках становилось всё меньше с каждым наступающим часом. Небесное полотно было видно отлично, только облака редко закрывали яркий спутник, но это совсем не мешало мужчине в костюме. На небе раскинулись тысячи осколков далёких звёзд, а среди них?— таинственная луна, окутанная пеленой густого тумана и редкими тучами. Нежный шёпот ветерка… Он медленно трепал волосы серого Лиса, и чёлка вечно опадала на его глаза. Это стало уже привычным. Ночной свод небес, он был скорее холст, на который неизвестный художник ненароком расплескал краску, пролившуюся частичками мерцающих звезд?— таких чуждых, таких неотзывчивых. Умиротворяющая гармония ночной симфонии шелеста травы, редких птичьих пролётов, перекликающихся сверчков. Всё это смешалось, но затихло, когда Биг-Бен пробил десять. Не известно, что произошло в тот момент, но ветер из незлобивого дуновения перешёл в холодные потоки. Легендарный поёжился от холода и повыше натянул воротник рубашки. В этот свежий, студёный вечер мужчина сменил свой балахон на более практичную одежду. Брюки, рубашка, а на плече небрежно висел пиджак, купленный как-то за городом. Он смотрел по сторонам, где была уймища магазинов. Многокрасочные вывески из дуба?— их Гробовщик насчитал семь только лишь на этой улице. Из некоторых окон горел свет, а точнее отблески языков пламени огня. Дома тут были недалеко друг от друга, без малейшего места, где можно пройти (исключая переулки и пару подворотен). В каждом здании было примерно по четыре этажа?— не более, люди ещё не привыкли к такому. Пускай Лондон и был сердцем Англии, тут дела шли хуже, чем, например, в Берлине. Неподалёку стояла католическая церковь, и, кажется, это смотрелось смешно: вблизи неё ошивалась пара чертей. Их след исчез после блеска зелёных глаз на крыше. Патруль уже начал свою работу. Сделав глубокий вздох, в лёгкие попал прохладный воздух, мысли медленно выветривались и всё плохое осталось позади. Гробовщик довольно сам себе улыбнулся, словно какой-то мечтатель. Он уже не шёл по тротуару, а спокойно разгуливал по дороге. Экипажи в такое время?— редкое явление, да и наказать его никто не имел права. Ни документов, ни имени. Он взялся из ниоткуда. Только лавка, которая стояла в Лондоне давно. Гробовщик прикрыл глаза ненадолго, когда около булочной зажёгся фонарь. Ему было непривычно ступать посреди слабоосвещённой улицы после кромешной тьмы. Только луна редко освещала его путь и то слабо. Ветер ударил с новой силой. Дальше спутник Земли стало видно лучше, но на город опустился густой и белоснежный, словно вата, туман. Этот вечер будто готовил что-то. Гробовщик медленно шёл по проулку, как вдалеке послышался знакомый голос. Благо слух и зрение жнеца намного отличались от людского,?— каждый шорох слышен. Он нахмурился, всё же его любопытство взяло верх над ситуацией. Жнец сделал пару шагов, пока понимал, откуда был звук. Небольшой паб. Легендарный прошёл внутрь, где была спокойная музыка и свет дан огнём камина, вместе с парой канделябров. Гробовщик сощурился, ведь такое освещение непривычно для него после мрака.Теплое освещение грело душу, точнее её ошмётки. Такой контраст после холодного света луны. Старое помещение пропахло дешёвым виски и второсортным табаком. Сюда в основном забредали бродяги или дядьки, которых выгнали благоверные за новые измены или любые другие провиности. Люди здесь общались, попивая третьесортный виски, некоторые играли в карты, а кто-то заигрывал с девушками, пришедшими выпить или отдаться в объятия первого встречного. Иногда хотелось закинуться парой стаканов с чем-то покрепче кофе, охота забыть ненадолго рабочую суету и провести вечер в компании себя или с верными приятелями. Но Гробовщик пришёл не за этим. Он окинул взглядом помещение. За барной стойкой он заприметил зелёную макушку и вновь заслышал знакомый голос. Гробовщику стало ясно, почему нечто тянуло его сюда. Жнец направился туда, присев на старый деревянный стул, что даже не поскрипел от веса Гробовщика (не сказать, что он полон, но старые изделия зачастую издают противные звуки). Он привычно постучал чёрными ногтями по барной стойке, другой рукой показал бармену на бочку с элем. Зная, что его ?друг? любит именно этот напиток. Лис взял именно его. Легендарный на пальцах показал, что нужно две кружки. —?Лис??—?Отелло поднял голову. Присутствие Гробовщика предоставило повод его сердцу пропустить удары, а зрачки возбуждёно от ситуации расшириться, но вскоре судмедэксперт взял верх над собой. —?Отелло,?— таинственно оскалился он,?— вот и познакомились, мой милый. В этот момент около них поставили две кружки с тёмным элем. Именно такой любил Отелло. Вечерами мог пропустить одну-две кружки с друзьями. Один из тех, с кем мог выпить преподаватель?— Отступник и хороший ?приятель?. Серый Лис. —?Не ждал тебя на Земле,?— произнёс Лис после недолгого напряженного молчания между ними. Пускай был громкий гул в пабе, но между ними словно искры плескались. Из зелёных глаз, которые пересеклись, метались молнии. И обида? —?Выбил выходной,?— вздохнул Отелло, вычерчивая пальцем на стойке что-то. —?Неужели всё настолько плохо? —?Настолько. Гробовщик сделал глоток эля и перевёл взгляд на химика. Жнец вслушивался в тихую музыку, которая была довольно хороша для такого заведения. Скрипка и флейта?— это мелодичное звучание сливалось в такт биения сердца, но вечер всё также казался нерадостным. Дальше разговор не шёл, они сидели пару минут только под звуки музыки. Лис ухмыльнулся, рукой смахивая чёлку в сторону, дальше жнец поставил стакан. Он положил на барную стойку деньги, вслед за тем, взяв Отелло за руку, спокойно вывел из паба. Им нечего там делать, да и не для людских ушей такие разговоры. —?Тебе там явно нечего делать, друг мой,?— Легендарный ненадолго взглянул в изумлённое лицо Отелло, но его это не заботило. Такого жнеца вовсе ничего не заботит, особенно такие мелочи как чужое возмущение. —?Я не леди, чтобы за меня платить! Мне уже пятьдесят девять, в конце концов! —?А мне, Отти, столько же, можешь не потыкать своим возрастом,?— Гробовщик щёлкнул ему пальцем по носу и притянул к себе за руку. Одна ладонь легла на талию судмедэксперта, и тот лишь приоткрыл рот от изумления. Брови недовольно свелись к переносице, а очки, кажется, съехали на кончик его носа. Только вот слова никак не шли, едва лишь немое возмущение. Отелло сводит брови пуще прежднего, но долго злиться он не умел. Засим поддался ему. —?Ты неделю не появлялся,?— тихо проговорил химик, подняв голову. Их разница в росте была равна двадцати сантиметрам, это, конечно, забавляло, но было неудобно по правде… Отелло ростом не вышел, но особо не возмущался и даже не пытался это всячески исправить. Его чёрные сланцы ни капли не возвышали хозяина. —?У меня были дела, Отелло, не стоит серчать по таким нелепым поводам. На самом деле Отелло уже привык, что Гробовщик может неделями не заявляться в квартиру или в лавку. Никому не известно где он, с кем он и когда вновь вернётся. Самый долгий уход был в январе тысяча семьсот шестьдесят девятого года, целых полгода от него не было ни строчки. Когда он пришёл, шрамы тонкой ниточкой окрашивали тело и словно проволокой окутали тело хозяина. —?У тебя бессрочно дела, но про меня ты не думаешь! —?Отелло пихнул его локтём в бок, но впоследствии прижался и приобнял в ответ. Злиться долго он не умел. —?Когда-то я отойду от дел жнецов,?— заявил Гробовщик. Химику было давно ясно, почему он принял такое решение и углубился со временем в разногласия с демонами. Но не известно, почему он лез на рожон. —?Надеюсь, ты не забудешь обо мне. —?Не смогу, н-хих… Отелло улыбнулся краешками губ и поднял на него голову. Он ненадолго остановился и встал на носочки. Довольно забавное зрелище, хотя для Гробовщика?— родное и привычное. Он смахнул седую чёлку партнёра, и после его губы коснулись его. Отелло медленно вовлёк его в поцелуй, где так и читались отчаянье и… боль? Его сердце словно замерло, и он обомлел, когда Гробовщик медленно его обнял, поглаживая спину через белоснежный халат. На этой улице они одни, и только крики с соседних домов разрушают их идиллию. Громкий лай собак, дуновение ветра?— на это оба шинигами уже не обращали внимания. Что может мешать после пары месяцев разлуки? Легендарного долго не было в мире людей (да и в мире жнецов его не замечали). Отелло уже смирился, что любовник может уйти надолго, но ради него?— придёт живой. —?Ты всё такой же низкий,?— усмехнулся Гробовщик ему в губы, уже смотря в глаза верной смерти. —?Ты всё так же холоден, как труп, милый,?— Отелло кратко целовал его в губы, пока ладонь зарывалась в копну серых волос. Это однозначно его серебряный Лис. Жнец оглянулся. Позади них медленно расходился туман, и теперь уже можно быть уверенным. Они тут не одни. В конце за ними осталась только серая вспышка телепорта, и оба шинигами испарились с места. Эта ночь была прекрасна.