Ранийская зима в разгаре. (1/1)

Кагар шел по коридору с пучком перьев для письма, хотя нет, шел это мягко так сказано, он не шел, он почти бежал, потому что Ее Высочеству нужно было срочно. И чтобы не смотреть на поджатые губы и обвиняющий взгляд можно было бы и пробежаться. Вот бывают такие женщины, которые промолчат так красноречиво, что лучше бы уж что-нибудь сказали бы, и ведь ничего не сделал, а одним взглядом пригвоздили так, что немедленно хочется оправдаться. И ладно было б перед кем, та же Зувлок вполне себе заслуживала к себе такого отношения, но нет же, перед ней оправдываться не хотелось, и вообще чаще хотелось слать ее куда подальше, а тут, девица такая что не пришибить бы случайно махнув рукой, а ведь может же. Кагар давно за собой заметил слабость к беспомощности женщин, вот тони мужик, и он спокойно посмотрит, как тот захлебнется, а женщине утонуть он бы не дал, ни за что, избирательность подходов и неравноправное отношение, как не крути, но воспитание не пропьешь. Вот и принцессе стоило разрыдаться и запаниковать, размахивая подсвечником, как вся злость, которую Кагар изначально испытывал к ней и ее высокомерию прошла. Существо она конечно все еще высшее, нос задирала до небес, это да, но убивать резко расхотелось, наоборот, такое бы поберечь. И он поберег, а она, нахалка уселась на шею, свесив ножки и еще его погоняет, то не так, и се не этак. Вот просто слов нет и ругательств, как есть принцесса.Сам нарьяма не мог для себя определить своего отношения к Рыжей, ну хотя бы потому что он до сих пор не сделал выводов о том, насколько она вообще полезна и жизнеспособна с точки зрения существования. У Кагара был свой взгляд на такие вещи, мы бы с вами назвали бы его приверженцем дарвинизма и естественного отбора, в том числе и социального, он считал, что выживают сильнейшие и те, кто может приспосабливаться к условиям существования, большое ест маленькое, маленькое объединяясь убивает большое, чтобы не быть съеденным. Спасать того, кто и так не выживет было делом глупым, так что теперь его мысли частенько были заняты серьезными рассуждениями, а не ведет ли он себя глупо?Эльфийка была явно к жизни неприспособленной, и вообще если бы ее надо было бы оставить жить одну в природных, диких условиях то она бы не выжила точно. Легче и милосерднее ее было бы убить, а значит, по сути, ее жизнь и смерть были бесполезны с точки зрения естественности. Нет, конечно, папа добавлял ей к весомости, но это была естественная защита потомства, а вовсе не оправданность существования самой Айры. Бесполезная, абсолютно. Ну разве что детей рожать, если пожелает, а в остальном не понятно зачем существующая. Так он решил сначала. Однако глядя сейчас на то, что эльфийка творила с его делами эта нежизнеспособная форма существования, он начинал сомневаться в своих изначальных выводах. Судя по всему, без оной в нынешних реалиях мира было невозможно существовать. Этакое порождение социума. Она бы не выжила в естественной среде, но та среда что теперь становилась естественной для жителей мара трещала по швам без таких вот, как она.Кагар воспринимал это болезненно. Во-первых, слишком сложно, а когда жизнь становиться слишком сложной, кто-нибудь все упрощает смертоубийством и кровавой баней! Кто-нибудь из тех, для кого все это слишком сложно. Вот хотя бы он сам еще лет пятьсот назад, просто порешил бы и принцессу и Зувлок, и пол горда вырезал бы самолично, вообще убивал бы всех и каждого пока не помер сам, скорее всего от руки приснопамятного Онотимо, ну, а как еще быть, когда вокруг нагородили такой ахинеи. Но старость не радость и теперь все же хотелось разобраться в происходящем, вникнуть в суть вещей и смысл бытия, замысел так сказать Богов!Во-вторых, больно уж легко эта рыжая шеенаездница управлялась не только с делами Кагара, но и с ним самим. Ну вот что ты будешь делать? Где-нибудь в лесу сидела бы под кустом и помалкивала бы, ожидая пока ее покормят, а тут перья ей принеси, свет ярче поставь, пергамент новый дай, и еще чернил не таких, а погуще… И главное ведь не просто приходилось делать, а хотелось сделать вот буквально все что попросит, потому что на этих пергаментах этими чернилами под тем самым светом выдавались такие решения, что Кагар бы ни за год, ни за сотню лет не придумал бы, а соучастие в большом и великом как-то повышало собственную значимость. И это, зависимость собственной значимости от решений эльфийской принцессы было досадно.А в-третьих, самое, наверное, болезненное рядом с ней вдруг становилось слишком явно видно сколько же ошибок уже сделано и еще будет сделано, пока до нарьяма, как до него сейчас начнет доходить, что мир меняется, и меняется быстро, естественно теперь иное чем было прежде, а они уже слишком отстали, даже такие умные, как Зувлок. Оставалась надежда на то, что Намарин хватит желания, ума и зрения, но это были надежды, а в своих Кагар разочаровывался слишком часто.***—?Эльфы писали звуки, углем и краской на деревьях и дощечках, позже на пергаментах углем, наш язык рождался в подземельях, его выбивали в скальных породах, поэтому в эльфийском алфавите буквы и звуки, у нас же письменность символистическая, мы рисовали слова, придумывали знаки и их сочетания, помещая на минимальную поверхность максимальное значение, так по факту возникла разность наших языков. Наши строятся из слов-слогов, записанных в один рисунок, их язык предусматривает побуквенную запись слов. Они куда сильнее развили свою речь, мы вкладывали больше значения. Даже наши имена прекрасный этому пример, чем по факту написание имени Кагарин отличает Кагарок или Кагара? Точкой наверху, внизу или двойной запятой, а значения у этого Женщина рода Кага, еще одна женщина рода Кага, мужчина рода Кага, и от перестановки слогов Кага и Гака смысл не меняется. Один рисунок для Кагарин и Гакарин. Вот и все. Весь наш язык в этом. Донес смысл и хватит. Они развивались иначе. Но несомненной одно, наши языки производные Старой Речи, у них один корень, одна суть в основе. Письменность меняла наш язык, хотя он все еще близок к Старшей речи, но куда дальше, чем эльфийские наречия. У нас общий изначальный язык, общая изначальная история.Ты ведь знаешь все легенды, как в мар полный воды и воздуха сошли Великие, привлеченные сюда энергией, как они воззвали к Жизненным силам, Магии, Сути самого нашего мира, дав тем самым жизнь Шилок и Ивэ, материализованных магией Великих из энергии мара. И из вод вышла Шилок, и из воздуха спустилась Ивэ. Ну и дальше по смыслу, совместно Боги творили сушу, и все моментально пропитывалось жизнью, если была материя, она становилась живой, такова особенность нашего мира.Великие переправили сюда первых поселенцев, но с ними случилось несчастье, люди не обладающие связью с магией погибали здесь, потому что их тела начинали прорастать, материя напитываясь энергией мара менялась, первые поселенцы превратились в растения, деревья, мхи, которые снова менялись и менялись, нужно было что-то решать, и тогда Боги взрастили Тауле, великое Древо жизни, по сути магический артефакт который сдерживает, впитывает и пропускает через себя магию этого места. В ветвях древа как плоды его проснулись эльфы, в корнях пробудились нарьяма. Пока магия не пришла в равновесие случались катаклизмы, Древо поднимало корнями землю, так восстали горы, а там, где из недр вырвалось пламя образовались выжженные равнины, магии мара хватило на то, чтобы оживить камни, так появились гномы, а вместо пепелища раскинулись равнины, на которых впервые свет увидели орки. Магия текла в каждом из этих живых существ, и тогда Великие вновь привели за собой поселенцев, вторая попытка оказалась более удачной, люди перебрались в мар. Гномы и орки всегда жили обособленно, людей же постарались поселить дальше от Тауле, ведь Древо для людей опасно, они, не являясь частью мара и его магии, по сути могут быть просто уничтожены этой магией.Так началось время правления Богов, на смену им пришло время Тетрархов. Четыре Верховных Жреца четырех Богов правили Маром, отдавая распоряжения Богов народам. А потом было Изгнание Нарьяма из Лесу, историю о совращенной Богине все знают. Нарьяма покинули Лес и осели к тому времени уже отстроенном отроне Оре Люмэ, городе в горе Сердце Темноты. Сердце Темноты в Лесу теней. Именно там и произошли первые кровавые войны среди самих нарьяма, когда семьи объединялись в союзы и воевали друг с другом, и именно оттуда бежавшим женщинам эльфы перекрыли дорогу к Тауле, не дав спастись, зато их спасли орки, так некоторые нарьяма перебрались на Север, в Сумеречный лес, болотистое и достаточно холодное место, однако же получив свободы от мужчин они начали процветать, Отрон Оре Орон, Сердце Горы стал местом не менее значимым чем Оре Люмэ. Туда стекались женщины, все чаще бегущие от мужчин, там зарождалась культура убивать младенцев, обозленные, озлобленные, но сильные и в итоге многочисленные женщины пошли войной на Оре Люмэ, и город пал. Тетрарху оставили звание в унижение, он перестал обладать властью, всех мужчин сильных и развитых казнили, оставляли тех, кто не смог бы быть опасен всерьез. А дальше мало нам Изгнания, мы совершили Исход, но ведь и это не все, мы прямой дорогой идем к Избавлению. И видимо это будет Избавлением Мара от нас.—?Откуда ты это все знаешь?—?Как ты думаешь я жил две тысячи лет? Такая долгая жизнь?— это скучно! Я рос в Оре Люмэ, я облазил его целиком после того, как мы его покинули, все что мог, там много фресок в тех местах что ранее были закрыты для посещения, тем более мужчинами.—?И такие знания хранятся там?—?Нет, не все, многое уничтожено, так что многого не докажешь, но там есть интересные сведения, по которым можно составить предположение о том, что происходило. Где как ты думаешь жили нарьяма, когда жили в Лесу? Это Лес изменчив, деревья растут, и меняются, а камни по большей части хранят то, что было скрыто в них миллионы, а то и миллиарды лет.—?Ты был в самых древних поселениях нарьяма?—?Это сильно сказано был, я лишь нашел их, и кое что смог прочесть, я не так хорош в Древних я зыках, то что удавалось переснять со стен я относил Тетрарху.—?Кагар, если мы переживем эту весну, если так выйдет, что мать назовет мое имя в качестве наследницы, ты должен будешь показать мне это!—?Я должен буду тащить будущую Владычицу в Лес? —?усмехнулся Кагар.—?Именно! Именно это ты и сделаешь. А не захочешь, я прикажу, потому что если то, что ты рассказываешь правда, мы вовсе не Богине обязаны нашими традициями, а нашим же мужчинам, и тогда кое-какие из правил можно пересмотреть.Кагар усмехнулся, что ж, пожалуй, даже если он и не переживет эту весну, она все равно найдет путь к знаниям, которые теперь желает получить.***Когда Андунэль смогла ходить своими ногами на улице ударили морозы, причем достаточно ощутимые, Рана все же была севернее Карас Сильмэ и открыта куда большим ветра. Конечно, эльфийскую принцессу холодами уже было не напугать, но шубу она затребовала, и еще новые сапоги, а кофту из той шерсти, что советовала Ирше, нет, ну раз ее всячески эксплуатировали, то не за бесплатно же. Причем дело дошло до того, что уже не она что-то делала, а ее награждали, а все было наоборот, она требовала, а в ответ так и быть поощряла. Андунэль была уверена, что в принципе пленников содержат как-то иначе, но ладно уж, если позволяют, надо брать и делать вид, что все так и должно было быть. В Темной Твари открылась одна просто-таки потрясающая способность?— невероятная исполнительность, буквально по щелчку пальца он мог сделать что угодно. Вообще все что угодно.?Надави, ??— советовала принцесса, и на следующий день имела ровно тот результат, что ей был необходим.?Напугай!?И нужные люди боялись поднять глаза от пола.?Помилуй…?И четкая подпись вставала под указами о помиловании несчастных, втянутых в бунты случайно.Кагар мог спорить и препираться, отчасти забавно, хотя, где там забава, а где Темная Тварь, бухтеть, бормотать всевозможные ругательства в сторону принцессы. Однако это не изменяло одного, он, получая задачу выполнял ее идеально. Будь у нее игла с такими вот исполнительскими способностями, она стала бы лучшей швеей на свете.Никто и никогда не называл принцессу наглой до Кагара. Никому бы не пришло в голову, что она порождение противоестественной цивилизации. Каждое его слово, было как вызов ей, и она готова была расшибиться, чтобы доказывать и доказывать, что Андунэль Анкалима на голову выше любых сложностей, и что она, дочь своего отца, может если не все, то так многое, что можно и округлить до всего.Особенно его возмутили ее предложения платить лекарям из городской казны за прием пациентов. Причем разрешить прием, как людям, оркам, так и мастеру Андару. Но это сразу после перераспределения монополий на торговлю древесным и каменным углем, раньше то монополия принадлежала нескольким семьям, теперь должна стать исключительной прерогативой городских властей, а вот на деньги с этой торговли соответственно нужно было содержать лекарей.—?Зачем мне лечить этих людей? —?вздыхал наместник владычицы.—?Как зачем? Тебе нужна рабочая сила? Вот и ответ, а если они начнут умирать, кто будет работать??— Ой все, я понял, беру деньги за уголь, а потом трачу их на лекарей. Что еще? Бесплатное обязательное образование? Всеобщие выборы представителей в городской совет?—?Это как?—?Ну на бумажке отмечаешь за кого голосуешь, а потом ведутся подсчеты, типа того…—?Знаешь, тогда сначала надо научить людей писать или читать. Но вообще ерунда какая-то. Всеобщего вече недостаточно?—?Для неграмотных есть крестик. Крестик кто угодно нарисует. А как же представительство угнетенных в совете? И тех, кто не умеет громко кричать в толпе, их кто представит?—?Ну это уже как хочешь, по мне не очень ясно зачем выбирать городской совет тому, кто свое имя написать не может, но да ладно… Странный ты!—?Ваше Высокомерие,?— передразнил Андунэль нарьяма.—?Но обязательное образование мне нравится,?— хмыкнула,?— у вас же тоже обучают всех детей?—?Конечно, сначала буквы и стрелять, потом бегать, читать и убивать, обязательное образование у нарьяма.—?Думается мне людям хватит букв и цифр, но это надо уже после уборки урожая, иначе нет смысла, следующей осенью начинать.—?До следующей осени не факт, что я тут останусь, даже если весной город выстоит во время осады, даже если люди сдадутся не взяв его, далеко не факт, что меня оставят на этом месте.—?Отчего так?—?Потому что я тут затыкаю дыры, но это внутренние дела, интриги и всякое такое, к тому похоже на жалобы, а жаловаться на собственную Владычицу я не стану. Тем более эльфийской принцессе.Конечно, для нее он сказал больше, чем стоило бы, она и так могла сложить картинку, ведь и правда в Башне сидит дочь Владычицы, а в городе тот, на кого можно будет списать все неудачи, если таковые будут, интриги дело такое. Но что еще ей безусловно нравилось в Кагаре, это преданность своему народу, что угодно ради не Богини, и не Владычицы, не Тетрарха, не ради власти и выгоды, даже не ради себя, а просто для нарьяма, за свой народ.—?Не лупись на меня так, Рыжая, я тебя боюсь! А то мало ли рассмотришь, что-нибудь, и все пиши пропала моя нормальная жизнь, у тебя же фантазии страшнее кошмаров, ты то подсвечниками машешь и рыдаешь, то в камере запираешься, то ноги прячешь, мало ли что тебе еще в голову взбредет, серьезно!—?Да не смотрю я на тебя!—?А покраснела тогда чего?***Ирше нашла Тордрана у костра, он сидел один и в счете огня читал письмо.—?От Акташи? —?спросила волнующаяся за брата орчиха.—?Ага,?— и по довольному лицу стало понятно, новости самые лучшие.—?Ну согласилась-таки, да?—?Ага,?— снова кивнул довольный Тордран.Ирше со всей силы обняла брата:—?Я так и знала, поартачится, а потом согласиться, как она могла не согласиться? Я ж тебя поздравляю!—?Ну тогда я следующей осенью на Холмы, Ирше, жениться!—?Вот это правильно, вот это хорошо, и вообще давно пора.—?Слушай, Ирше’Кха,?— как-то виновато начал Тордран,?— я тут все думаю…—?Ты думаешь? Зачем? Тордран делать нужно то, что умеешь.—?Ладно тебе, я ж не об абы чем, я тут подумал, может я зря тогда твоего этого, поколотил, он, конечно, наглый, но вдруг ты за него замуж хотела, а я все попортил?—?Слушай, братец, думать явно не твое, поколотил и поколотил, хотела б я замуж я б тебя что ли слушаться стала бы?—?А не стала бы?—?Неа, в общем, не хочу я замуж, у меня эти… перспективы! Я комендант, и мало ли смогу еще выше подняться!—?Че старейшиной хочешь стать, да?—?А если и так… Вот сначала война и заслуги, чтоб уважаемой стать, потом уже всякие дела клана, чтобы на меня полагались, а потом и в совет старейшин вдруг отправят! Так что пока замуж мне рано, я это где-то в период работы на благо нашего клана оформлю.—?Берешь пример с любимой своей Зувлок?-Ну, а что? Она между прочем дочь какой-то неизвестной воительницы, всего добившаяся сама, буквально поднявшаяся с самых низов, у меня то куда больше преимуществ. Я дочь Главного Налетчика, сестра Главного Налетчика, внучка Главы Клана, у меня есть все шансы.—?Ну если ты все решила уже… тогда да…—?Решила, так что ты женись, а от меня отвали, понял?—?Не ну это как хочешь, но ты вот скажи мне чего ты такая злая тогда ходишь?—?А… ну так это. Надоел мне Гонгро’Лаш, брат Урагота Бледноглазого, как того убили, так этот теперь себя возомнил самым важным, и вообще не слушает приказов.—?Так-то он по тебе сохнет давно. А не слушает, чтоб ты на него внимание обратила, ты ж не обращаешь, вот он и выделывается, как может.—?А я что не знаю, что ли? Но ведь достал, потрох поганый, приказы не выполняет спорит каждым словом, а толку то? Бесит! Злит! А ничего не поделаешь, сильнючий ж гад. Даже не наваляешь ему!—?Так давай я наваляю…—?И ты не наваляешь, Тордран, это он тебе наваляет и совсем берега потеряет, а мне этого не надо, так что не лезь! Понял меня? Тордран недовольно рыкнул, но изобразил понимание, хотя конечно, про себя подумал, что все равно наваляет Гонгро’Лашу, как только выпадет случай.***Этим днем Андунэль очень плохо спала, буквально просыпаясь от каждого удара ветра в окно, ей снились какие-то сны, и они были тягучими и мучительными, от таких очень хочется проснуться и не помнить, а когда просыпаешься ужасаешься тому, что это снилось, но уже через пару секунд не помнишь вообще. Как раз в момент именно такого пробуждения в комнату постучались. Хотя стуком это было можно назвать с натяжкой, скорее уж дверь пытались выломать:—?Кагар, поднимай давай свой серый зад, ПОРА!Принцесса и сообразить то ничего не успела, как вылезший из-за лавки Кагар схватив свой плащ вышел за дверь.Судя по всему, на улице было еще достаточно светло, и отчего-то очень шумно. Орки ревели под окнами. Выходить из комнаты эльфийке никто не запрещал, с тех пор как она смогла ходить, она спокойно расхаживала, где хотела по территории замка, даже в темницу к эльфам спускалась. Вот и теперь накинув шубу поверх рубашки и сунув ноги в башмаки пошла посмотреть, что стряслось, уж не пожар ли, потому что если пожар, то орки могут забыть в суматохе про эльфов, а мертвые сородичи Андунэль не обрадовали бы, ну по крайней мере она себе так объясняла свое желание выйти и посмотреть, зачем под дневной свет выперся нарьяма.А посмотреть было на что. Во внутреннем дворе под одобрение толпы друг дружке морды месили два здоровенных орка, одного принцесса узнала, это однозначно был Тордран, и если она что-то понимала в драках, а она в них понимала немного, но все же, то второй, детина еще крупнее Тордрана, все же выигрывал это нехитрое состязание на кулачищах.—?Эй, вы оба, ну-ка прекратили,?— скомандовал Кагар, голова которого была глубоко упрятана в капюшон, но если уж блики солнца на снегу ослепляли и заставляли слезиться глаза Андунэль, то что было с глазами нарьяма вообще был тот еще вопрос.?Хоть бы не открывал глаз что ли,?— подумала эльфийка, и тут же себя одернула,?— и, я вовсе не волнуюсь, это просто… не знаю, это просто! Не забота, не волнение, не переживание, ничего такого. Совсем!?—?Отвали Кагар,?— взревел сначала хорошо побитый Тордран поднимаясь на ноги.А потом добавил и его оппонент:—?У нас личный разговор!—?Вы с кем разговариваете, долбодятлы? Совсем последние мозги друг дружке вышибли?Оба орка переглянулись и видимо разгоряченные, а значит ничего особенно не соображающие ринулись на своего обидчика, бедная Андунэль аж вскрикнула, кидаясь к Ирше:—?Ирше, сделай что-нибудь!—?Да ты не ссы, Рыжая, он их не сильно поколотит,?— Ирше указала пальцем на драку, которая видимо уже и подошла к концу.У орков были слабые места, ну как слабые, слабые для орка, например колени, конечно, эти кости не сломаешь, но удар под колено сзади, был для орков крайне неприятный, особенно если сильный удар, особенно если сапогом с острым мысом, и не эльфийским мягким сапожком, в которых то и шаги не слышны, а вот той тяжёлой дрянью, что носил Кагар, так что и бедняги Тордрану и Гонгро’Лашу Досталось как раз по такому удару, стоило только нарьяме очутиться за их спинами. Сложившиеся в ушибленном колене орки, теперь даже ростом с Кагаром поравнялись, а еще они так грязно матерились, что принцесса, ухватившая в волнении Ирше за руку, густо покраснела.Между прочим, Кагар от них не отставал:—?Это ж надо так визжать Рыжая,?— он тер ладонями глаза, и громко поносил ее, всех эльфов и треклятое солнце,?— а вы красавцы, неделю нужники будете чистить в своем лагере, самолично!—?Кагар…- взмолился было Тордран.—?А еще раз кто приказ Ирше нарушит, считайте, что лично мой приказ нарушили, и чистить нужники придется не в одном лагере, а во всем городе с утра до утра! —?он сплюнул и пошел обратно, заодно схватив принцессу за руку и потянув за собой,?— Вот же любопытная зараза, у меня из-за тебя чуть глаза не вытекли, нельзя так делать!—?А нечего было глаза открывать! Открыл же, да?—?Открыл…—?Может тогда за мастером Андаром послать, пускай посмотрит?—?Пока не стемнеет нечего его беспокоить, не так это и страшно, чтобы нужен был лекарь.Но Андунэль он этим точно не успокоил, тем более из-под белых ресниц все еще текли слезы, а значит это было больно.—?Может хотя бы умыться?—?Тащи кувшин тогда сама.И принцесса пошла и за холодной водой, а еще ромашку спросила, чтобы заварить, а заодно и почки сосны, это все что она помнила про солнечные ожоги глаз. Промыть, наложить компресс, чтобы не получить заражения.Вот тем и занималась, заставляла Кагара промывать глаза, и лежать смирно с компрессом, а когда начало смеркаться отправила за лекарем орков.—?Тиранша!—?Лежи смирно…—?Мне две тысячи лет, думаешь такое в первый раз? Все само пройдет!—?Сказала лежать! Пройдёт, вместе со зрением такое может пройти, тебе я вижу глаза не очень нужны, но все таки…—?Лежу, лежу… А ты хоть бы спе… Хотя нет не пой, я еще помню, как это звучит. Расскажи что-нибудь хотя бы, а то скучно.—?Что рассказать то?—?Маршруты патрулей гвардии в окрестностях Карас Сильмэ! Если что я шучу, они у вас быстро меняются, я знаю.—?Ты видел Карас Сильмэ?—?Никогда, с Земли его не видно, а взобраться на дерево так высоко и близко, чтобы увидеть город просто не дадут, город прекрасно охраняется.—?Вот и отлично! Могу рассказать тебе о восхождении Анкалима, хочешь?—?Про политику?—?Да.—?Нет, увольте, не хочу. Рассказывай тогда уж про войну.—?Да ты мне сам можешь про войну рассказать, ты ведь участвовал в Исходе.—?Было дело, но я был молод, и тогда еще боялся смерти. Но вообще про горы эльфийских трупов тебе наверное не интересно?—?Нет… не хочу про трупы.—?Не про политику, не про войну, тогда про что же? Про любовь что ли?—?Этого я много знаю… В теории. Нарьяма, ты вообще когда-нибудь любил, а?—?Любил, да. Много-много лет и зим назад. Но знаешь это совсем не то, что обычно так называется. Я ее любил, почти боготворил, служил ей, как Богине, не как женщине из плоти и крови, я бы сделал для нее что угодно, попросила бы звезд с неба, я бы пошел искать способ их достать, но она была рациональной и просила реальных вещей.—?Что с ней стало?—?Умерла, как и полагается ушла, потеряв время и не желая дальше жить.—?А вы были… ну то есть твои чувства, они были взаимные?—?Сума сошла? Нет, конечно.—?Почему это, конечно? Разве есть что-то более прекрасное, чем такая преданность?