Где будем принца делать, женщина? (1/1)

Проснулась Андунэль поздно, все от того, что днем ей и правда стало совсем невмоготу и ее напоили орочьим отваром. Эта адская смесь снова вырубила принцессу на вполне приличное время, а пробуждение после такого сна, было легким. В комнате все так же, как и вчера горел камин, и ее вчерашнее орудие защиты тоже горело, хотя свечи вроде бы сменили. На столике не далеко от кровати нашелся кувшин с водой, уже остывшей, но все же не холодной и медный таз под столом. Умыться было очень даже приятно, еще бы расчесать волосы, и в самых смелых фантазиях наконец-то сменить одежду, но даже так это было прекрасно. Кроме того, добраться до столика оказалось не так уж и сложно, как представлялось, между ним и кроватью стоял стул, опираясь и, перемещая который, кладя на него свою сломанную ногу, Андунэль смогла это сделать. Стоило отдать должное серокожему гаду, о ее удобстве он подумал. С помощью стула она смогла дойти до окна, там уже правда пришлось посидеть, переводя дыхание и собираясь с силами, а после и вовсе леди решила проверить дверь, конечно, особенных надежд на то, что та отопрётся она не испытывала, но вдруг повезет.И ведь повезло же, дернув дверь на себя, Андунэль очень сильно удивилась, когда та поддалась, но на этом ее приключение и закончилось. Прямо на против двери на лавке в свете прикрепленного на стене факела что-то шила женщина, которая сразу же вскочила, стоило двери открыться.—?Вы проснулись, госпожа?Она, откинув свое шитье на лавку тут же втиснулась в приоткрытую принцессой дверь.—?Добрый вечер, стало быть, вы моя надзирательница? —?скривила свое личико эльфийская дева.—?Нет,?— покрутила головой женщина, она была благодушно настроена и даже улыбалась,?— но, если вы захотите бежать, мне следует идти за вами и кричать, что вы бежите, но медленно в силу особенностей вашей травмы. Хотя мне так же велено вам передать, что, если вы действительно надумаете совершить побег, то у вас забрали сапог, а каменная кладка замка, это совершенно иное, чем половики у вас под ногами, но, если и это вас не удержит?— все ворота замка охраняются орками, и просто так вам не уйти тем более со стулом и без обуви, вас остановят и будет очень жаль стольких потраченных сил.—?Вот же урод,?— выругалась Андунэль.—?Будет вам ругаться, лучше вернитесь в кровать, мне приказано привести к вам лекаря, осмотреть вас, а после накормить, но можно и наоборот.—?Что еще тебе приказал это серомордый?—?Господин наместник,?— аккуратно поправила ее женщина, помогая устроиться в кровати удобнее, и потом зажигая свечи по комнате,?— так вот господин наместник приказал лекаря, накормить, если есть станете, конечно, а потом оставить вас в покое, но можно причесать вас,?— она достала гребень из кармана передника, демонстрируя его эльфийке,?— вам сказали в руки не давать, а то начнете руки задирать, и сделаете хуже своим ребрам.На гребень Андунэль смотрела прямо-таки с вожделением, вот его ей так не доставало, и чистой одежды…—?Наместник говоришь? А где сам, этот наместник?—?Заявил, что у него много дел и, если вам повезет, вы его даже не увидите сегодня. Так и сказал.—?Да, уж это было бы удачей,?— согласилась принцесса—?Ну так что сначала за лекарем, а после еда, или наоборот?—?Давай уж лекаря.***Из тех заметок, что сделала принцесса выходило, что приставленная к ней женщина, Фани, как она представилась, местная, и не сказать, чтобы из бедных, она явно где-то и чему-то училась, потому что говорила хорошо, использовала сложные фразы, не как женщина из рабочей семьи, вместо поклонов приседала, да и одета была не плохо, платье из хорошей шерсти, а чепец на голове беленый лен, а выбелить лен не дешевое удовольствие. Андунэль даже подумалось, что эту женщину могли подослать сюда как раз чтобы последить за обстановкой в замке, местные городские, бывшие чиновники, а возможно и начинающее организовываться подполье, ну и надо было этот момент как-то использовать в своих целях.Вообще стоило многое обдумать, может быть даже разныться насчет орочьего знахаря, и его не достаточно квалификации, хотя это было бы не правдой, но что не сделаешь ради свободы, чтобы возможно ей прислали кого-то с кем могли бы тайно связаться эльфы, с тем, с кем у них был контакт. На ум приходили торговые связи и поставка трав, а значит местный лекарь, травницы и может быть даже жрец храма Великого. Все они так или иначе с эльфами сообщались, и, наверное, хоть что-то сделать для нее смогли бы.Тем было обиднее, что в приоткрывающуюся дверь вошел вовсе не орк. Это был нарьяма, не Кагар абсолютно, но тоже мужчина. Высокий даже по эльфийским меркам, он на добрые пол головы был выше Мэла или Сульмидира. Но главное, что бросалось в глаза красота черт его лица. О, он был действительно красив, в этом могла бы признаться себе даже Андунэль, за свои триста лет пронаблюдавшая кучу красавцев. Ровная серая кожа, красивые серые глаза, под пушистыми черными ресницами, мягкое очертание пухлых губ. По красоте он мог бы запросто поспорить даже с Менэльтором, а кое в чем даже обойти эльфа. Длинные черные волосы мужчины были собраны в сложную прическу, оголяющую изгиб шеи и острые серые уши, украшенные серебряными колечками серег. На этом открытые части тела его и заканчивались, кроме рук конечно, весьма крупных, у эльфов точно не было таких больших рук, а тут пожалуйста, его перчатки Андунэль были бы велики, в отличии от Менэльторовских. Одет лекарь был во все черное, простой, почти не украшенный черный кафтан с воротником стойкой?— строго до пола, а расходящиеся полы подола открывали под ним длинную юбку. Были ли там штаны и вообще ноги судить не приходилось, мужчина не шел вовсе, а плыл по воздуху, такой тонкокостный, поджарый, изящный. Движения его были плавными, взгляд не прямым, манеры, судя по всему, очень сдержанными. Принцесса на секунду представила себе Кагара в подобной одежде и прическе, с его размашистым шагом в подбитых железом сапогах, а заодно и вот так отводящего глаза, и чуть не засмеялась, даже слегка прихрюкнув, но вовремя изобразила что чихнула. Вообще, верная своему характеру несмотря на всю красоту лекаря, Андунэль тут же выискала в нем недостаток?— он был вышей степени существо бесполое. Вот вообще, как будто ничего мужского в нем и не было, а то, что было, было спрятано и закрыто за псевдоженским. Одни только эти слишком выставляемые и даже неестественные мягкость и плавность, кротость, как будто выученные наизусть, зарепетированные до дыр, наигранные, уже многое давали к восприятию и впечатление портили.Мастер Андар, именно так звали лекаря, проводил осмотр тщательно, и вот от него было уже не отговориться смущением, как от орков, пришлось избавляться и от платья, и от рубахи, правда ее желание прикрыть грудь, он не оспаривал и даже терпеливо ждал, пока ему разрешат к ней повернуться. Вообще, как бы странно оно не было, по ее же собственным ощущениям этот нарьяма ей не казался опасным, вообще. В его обществе находиться было примерно так же, как в обществе Мэла, как будто он был абсолютно милым и располагающим существом. И как бы Андунэль весь осмотр не настраивала себя на ненависть и неприязнь к Андару, у нее просто не вышло найти в себя даже отголосков таких чувств. Состояние ребер эльфийки лекаря устроило, он вернул повязку на место, сил затянуть ее так же жёстко как орку-знахарю нарьяме хватило, что несколько пошатнуло теорию о его неопасности, с такой силой в руках придушить эльфийку было бы не сложно, В этот раз повязку сделали на теле, сначала правда льняную, и только поверх орочью кожаную, рубаху теперь можно было одеть сверху, что упрощало план Андунэль переодеться, как только удастся достать что-то из одежды. А вот нога не понравилась не только лекарю, но и самой принцессе. Видимо вчерашняя ее активность плохо сказалась на процессе выздоровления, даже с виду ее голень была кривой, это, не считая синяков и отечности. Принцесса ужаснулась настолько что пришлось прикрывать рот руками, из-за вырывающихся всхлипов, и ладно бы было только больно, но это и правда выглядело ужасно. Ее реакция кажется удивляла лекаря, но что Андунэль было до его о ней мыслях, когда ее собственная нога превращалась вот в это. Одно дело видеть, как страдают чужие тела, другое смотреть на изменения в собственном, это было страшно.—?Айра, я ведь не ошибусь, если предположу, что вам лет триста? –ответ она лишь кивнула,?— Ну значит у нас вполне есть шанс срастить ваши кости правильно, особенно при участии с вашей стороны. Будь вам лет пятьсот-шестьсот, и мы бы скорее всего ничего бы не смогли сделать, кости срастались бы слишком быстро, так что радуйтесь, что вы молоды. И готовьтесь к тому, что это будет больно. Я знаю, до нас доходят слухи, что лекари в ваших краях обладают силой разделять с вами боль, но у нас таких возможностей нет, а потому вам придется терпеть или полагаться на травы, к которым так или иначе образуется привыкание и их нельзя пить постоянно. Будете соблюдать все советы, и все обойдется, а я присмотрю за вами.***Следующие несколько дней Андунэль провела в жуткой скуке и полусне. К ее радости к орочей настойке, вырубающей ее напрочь, прибавились еще нарьямские элексиры, которые просто снимали боль не вырубая, так что она не все время спала. Хотя сидеть запертой в комнате с одной только Фани радости приносило мало. К ней заходила Ирше, в шикарной новой шкуре, свисающей с плеча, похвасталась своим новым положением, а заодно и принесла найденный среди вывезенного из Оплота барахла дорожный мешок Айры.—?Судя по длине рубах он твой, но я если честно,?— слегка смутилась орчиха,?— не разбираю какие из ваших тряпок женские, а какие мужские. Тем более у тех же Нарьяма все, кажется, наоборот, если юбка по полу волочиться значит одежда для мужика! Хотя у нарьяма я и баб то от мужиков отличаю только по наличию груди и меча.—?А эльфов отличаешь?—?Неа… Ну вернее мне оно и не надо по жизни, до тебя я эльфов только мужчин видела, так что чего их отличать то, если в плену, то мужчина.—?А нарьяма значит нужно?—?Нужно, в конце концов лекарей их искать так легче, если мужик с армией в пути, то он лекарь, хотя может и жрец, но у жрецов воротник такой,?— Ирше ручищами обрисовала нечто огромное вокруг своей шеи,?— не пропустишь, а лекари просто в черном ходят, так что если воительницы в зимнем и тоже черном, то уже трудно разобраться кто из них, кто. Приходиться опираться на одни лишь сиськи…—?И меч. Ну, а рост и голос?—?Да ладно рост, вы все не особенно то и высокие, да и голос подать еще надо.—?Я для эльфийки высокая,?— призналась принцесса.—?Да? А с виду кажешься ростом со среднюю нарьяма. Они выходят повыше ваших.—?Если про мужчин судить по Кагару, то ниже, а если по Андару, то да, выше. Так кто из них ближе к истине?—?Так-то Андар, они вообще, нарьяма мужчины именно такие, одних серег и украшений больше чем на женщинах, а уж прически, никакой Зувлок не снились такие прически как их Тетрарх носит, а она та еще модница.***Все эти дни Кагар был действительно занят, кроме организации обороны в городе, следовало еще и выслушивать прошения от людей, хотя бы выслушивать и кивать, потому что понимания, как решать эти проблемы у Кагара не было. К примеру, что делать с теми несчастными, чьи дома все же сгорели или были частично разрушены при штурме? Что делать с теми, кто в город бежал, спасаясь и селился на постоялых дворах, откуда их теперь выгоняли, чем их теперь было кормить, ведь денег у них не было, да и в городе, как и положено при оккупации намечались проблемы со снабжением, которые тоже следовало решать, а еще нужно было организовать совет наместника. И все это свалилось на голову того, кто максимум умел командовать гарнизонами и армиями, но уж точно не городами. Вот потому, Кагар начал с того, что умел. С организации гарнизона и обороны города. Он назначил патрули, сторожевые смены, дозорных на стенах и башнях, в замке командовала Ирше, в порту Зурх, а в нижний и верхний город распределили между орочьим кланами, теперь следовало высчитать довольствие и снабжение всей этой военной мощи, причем как минимум до лета. Для помощи Кагар попытался отрядить себе в советники старого градоначальника, но тот не шел на контакт. Нет, город он не бросил, но вместо советов сейчас старик вставлял палки в Кагаровы колеса, постоянно тыкая того носом в каждую проблему, оставляя вопросы без ответов, и часто используя фразу ?это вам решать, наместник?.Слава Шилок, ему удавалось ускользать из спальни до того, как рыжая просыпалась, а возвращаться уже когда она спала, отчего очень важный разговор откладывался и это давало возможность нарьяма подготовиться к нему лучше. Отчет о ее состоянии от Андара он выслушал, да и Ирше попросил найти эльфийке либо ее дорожную сумку, которую орки наверняка прихватили с собой из Оплота, либо уже хоть что-то из одежды в замке, потому что привередливую лесную деву было просто жаль в ее замызганных вещах.В то утро возвращаясь в комнату он снова надеялся на то, что Айра уже будет спать, но не тут-то было. Высунув и прикусив кончик языка, она сидела и что-то там шила под свечами. Стоило двери открыться, как она подняла на него глаза, выражение лица с этим высунутым языком получалось призабавнейшее.—?Чего не спишь, рыжая?—?Я уже и выспалась, и насиделась на пару лет вперед,?— она вздохнула,?— сколько мирных горожан вы казнили сегодня господин наместник?—?Кажется ни одного не казнил, но могу пойти исправить это упущение, если что.—?Не стоит, раз уж вы сегодня так добры, то может и мою просьбу исполните?—?Валяй,?— кивнул он.—?Я хочу встретиться со своими спутниками, мне нужно их увидеть.—?Хорошо, завтра можешь навестить свою соплеменников, я не против, однако говорить будете только на всеобщем при сопровождении, короче план побега не обсуждать, записками не обмениваться, иначе всех накажут, тебе то хорошо, я тебя просто тут запру на пару дней без возможности с кем-то разговаривать, и вот даже шитье отберу,?— он как раз подошел к кровати и с подушек выхватил откинутое на них шитье,?— а им плетей всыпят. Так что прояви ответственность. Во имя Шилок, кто так шьет вообще? —?Кагар крутил в руках явно очень неудачно починенное Андунэль платье.Ужасно обрадованная принцесса даже решила не обижаться на такое возмущение в голосе:—?Я так шью, у меня никогда особенно это и не получалось, так что это даже не плохо.—?Если это не плохо, тогда не шей больше, ты же просто портишь свои же вещи, если тебе надо было починить манжет отдала бы Фани, я ее просто так что ли к тебе приставил?—?Но мне скучно, я больше не могу сидеть и ничего не делать.—?Тогда делай то, что умеешь. Если ты так шьешь, то, наверное, вышиваешь тоже не очень?—?Да.—?Вяжешь?—?Неа.—?Может ткешь или прядешь?—?Нет.—?Ткани красишь, свечи делаешь, корзины плетешь,?— получая на все отрицательные покачивания головой, Кагар удивленно округлял глаза,?— ну может хоть рисуешь? Тоже нет? Что ты вообще умеешь делать, твое величество?—?Высочество,?— поправила она, и тут же спохватилась, пытаясь придать своим словам вид шутки,?— ну или может Святейшество.Кагар тяжело вздохнул:—?Так все-таки принцесса,?— из внутреннего кармана он достал ее кошель и кинул ей,?— не думаю, чтобы Жрицы Ивэ носили такие вещи.—?Но это вполне может быть и не моим… —?все еще попыталась отшучиваться Андунэль.—?Ага, я может и не семь пядей во лбу, но спасали твои гвардейцы тебя, и всех интересует только твоя судьба, что вашего родственного недоимператора, что блондиночку…—?Менэльтор мой жених, если ты не помнишь.—?Да-да, но я б на твоем месте не рассчитывал бы на то, что он на тебе женится, скорее уж кто-нибудь жениться на нем. В общем так, принцесса, отнекиваться бесполезно, папашу твоего я помню, частично, наконечник его копья тоже, ты на него похожа, кажется, а рисунок на кошельке уж точно тот самый, и раз уж ты носишь кошель с вот таким завитком, то значит ты единственная дочь, а у меня огромные проблемы.—?У нас у всех огромные проблемы,?— Андунэль сложила руки на груди,?— как я понимаю, при осаде армией эльфов Раны мы живыми отсюда не выберемся.—?Ты точно нет,?— покивал Кагар,?— а также догадайся о твоем происхождении кто-то кроме меня, то это тоже все, тебе крышка. Ты хоть представляешь какой славой можно обличить себя, убив единственную наследницу Анкалима? Как ты вообще оказалась в этом сраном Оплоте?—?Меня отправили уговорить герцога Серселена отказаться от притязаний на трон в обмен на протекцию со стороны моего отца. Мы делали ему весьма унизительное и не справедливое предложение, трон его по праву рождения, и по праву родства нам следовало бы его поддержать, но мой отец всегда полагал, что бессмертный не должен управлять смертными, тем более так явно, им нужна смена власти и правителя, им нужны тысячелетние династии, а не тысячелетний правитель, и мы должны были как-то продемонстрировать ему, что понимаем и чтим его происхождение и положение, только я ровня ему, и только я должна была отправиться на эти переговоры. Вот и все,?— выдохнула принцесса,?— я могу задать вопрос?—?Да уж спрашивай.—?Если можно обличить себя славой убив меня, то почему ты сам не убил до сих пор?—?Ну во-первых, уверенности не было, а во-вторых, и в самых главных, я представляю последствия твоей смерти, и знаешь, лучше безызвестная кончина, чем то, что произойдет. Я расскажу тебе одну историю, ее подробности мало кто знает и помнит, все же две тысячи лет прошло, но она будет актуальной сейчас. Это было еще до Великого Исхода, когда Равнина Разнотравья была заселена орками, и две твердыни берегли ее от людей, Неугасимая Даэдрахир, и Неприступная Ллаевоан. Тогда командующей гарнизоном Ллаевоан назначали Кагарок, старшую дочь Кагарин Белой смерти, она была еще достаточно молода, но пошла в мать, и многие ей пророчили великую судьбу, так вот в период восполнения, гарнизоны нарьямских крепостей уменьшаются, воительницы обычно уезжают в родные места, где рожают и воспитывают следующие поколение. В тот период Восполнения Кагарок домой не поехала, она осталась в крепости укреплять свою власть. Ей были важны северные земли, она вообще-то метила стать наместником в Оре Орон к следующему периоду и потому ей нужно было выслужиться, ее же мать и младшая сестра вполне себе родили, но и та и другая родили сыновей. Из двух мальчиков этого рода Тетрарх отобрал в жрецы сына Кагарин, отняв его у матери и забрав с собой в Главный Храм Шилок на воспитание, сына же ее младшей дочери принесли в жертву Богине. Это только так говорят, что эти жертвы легкие, нет на самом деле они страшные, и они делают с нарьяма то, что делают. Женщина, потерявшая ребенка, черствеет, по сравнению с такой потерей другие просто незначительны, они становятся жёстче, они закаляются. Так говорят. Я не хочу судить, но как по мне некоторые просто едут крышей. Не выдержав такую утрату, младшая дочь упросила мать отправить ее к сестре, служить в Ллаевоан, хотя бы на время. Родная кровь рядом, а ни детей, ни беременных, ни жрецов в крепостях нет, это помогает. Кагарин дала добро, а сама уехала из Оре Отрона в столицу в Лес Теней. Дальше ты, возможно, знаешь, что случилось, потому что есть несколько баллад про гибель Ллаевоан. Люди, воспользовавшись ослаблением гарнизонов напали на крепость, захватили ее, в песне этого не поется, но обе дочери Белой Смерти погибли, мои сестры, которых я никогда не знал и не видел. Кагарин из трех своих детей одним днем потеряла двоих, причем тех двоих которые могли бы продолжить ее род. Ее лишили будущего, она потеряла все. Что она сделала? Воспитала сына, не как надежду на будущее, а как повод, чтобы ей разрешили возглавить поход и захватит Ллаевоан. Ее бы не отпустили на войну без наследника, она сделала его из сына, что редкость, но случается. Ллаевоан был сожжен, через 50 лет, то есть все, кто были виновны в смерти дочерей Кагарин уже были либо мертвы, либо очень стары, но она все равно уничтожила и всех защитников крепости, и крепость, а заодно и сама там погибла. Ее меч перешел мне, я последний Кага, других не будет. И это всего лишь одна воительница, одного весьма скромного рода. Что уничтожит твой отец, потеряв тебя, как думаешь? Андунэль серьезно посмотрела на Кагара:—?Всех нарьяма, а до того большую часть орков…—?И уничтожая нас, он положит в землю большую часть эльфов. Этот мир таким каким его знаем мы с тобой погибнет, если верить пророчествам, то Шилок восстанет к жизни после смерти последнего нарьяма, Темная Богиня не лучший гость к ужину. Но даже и без нее мир, все равно станет иным, без нас, вас, орков, он станет человеческим. Нашему миру все равно настанет конец. Дороговата цена за одну мертвую эльфийку, как мне кажется, так что живи уж.Тем днем принцессе снились кошмары, кругом все горело, она кричала уходящему куда-то в огонь отцу, звала мать, которую никак не могла найти, везде летали черные вороны, а под конец сна почему-то умирая, смотрела на стоящего над ее телом Кагара, его белоснежные, белее чем у настадрена Феанора, волосы развивались на ветру, и ей хотелось ему сказать, чтобы он их уже заплел, не удобно же воевать, когда волосы лезут в глаза. Она проснулась еще до заката, ощущение было ужасным, слезы сами потекли из глаз. Андунэль рыдала, и рыдала, и рыдала, пока наконец-то голос не подал Кагар.—?Ты там не утонишь? —?он даже вылез из своего укрытия за лавкой.Он вообще странно спал, игнорируя возможность удобного сна, Кагар ночевал даже не на самой лавке, а почему-то за ней.Андунэль уселась в кровати всхлипывая:—?Вот почему ты спишь за лавкой? Это у вас, нарьяма такой обычай или что?—?Не, я сплю за лавками, скамьями, диванами, иногда за сундуками, потому что никому не придет в голову меня там искать. Ну представляешь, сюда прокрадывается убийца, чтобы меня убить, как думаешь, где он станет искать меня днем во время моего сна? Ну конечно в кровати, а я не там, я за лавкой, и мне хватит времени его самого убить, пока он меня высматривает.—?Ты в курсе, что ты больной на всю голову? —?еще раз всхлипнула Андунэль.—?Зато мне больше двух тысяч лет, и я жив, по-моему, это достойный аргумент. Чего ты плачешь то? Сны что ли хреновые? Кто умер то?—?Никто не умер, но было слишком много огня, и вообще будь так добр заплетай волосы.—?Меня сейчас напугала твоя фраза, она какая-то многозначительная.В Кагара полетела подушка.—?Прекращай эти свои шутки.—?Ни за что, мне нравиться,?— смеялся Кагар, поймав подушку, которая до него даже не долетала.—?Так у тебя есть план?—?У меня его нет, и все усугубляется тем, что Зурх’Кхаету я тебя отдать не могу, он продаст тебя в гарем в Срединное Царство, хочешь?—?Нет, но почему? С ним нельзя договориться? Как же так?—?Ну он же гоблин, у них выгода важнее всего, и ему выгоднее тебя продать туда, поэтому ты на Н’гьяр не плывешь, так что даже если есть шанс отложить нападение твоего отца, то как только он поймет что у гоблинов он сможет выкупить только своих гвардейцев, но не тебя, думается он тут же и осадит город. Знаешь я бы отпустил тебя, от нарьяма, конечно, не сбегают, но вот тебе бы удалось, другое дело что это бы все сделать бы безопасным способом.—?А нельзя дать возможность Галиону сбежать и прихватить меня с собой?—?А еще лошадь и всех ваших раненых соплеменников? Или ими пожертвуешь, сразу скажу их всех казнят. Ну и потом по вашему следу пойдут налетчики, а то и наши разведчицы, вас перехватят, далеко вам не убежать. Тебе надо устраивать побег из вне, а не изнутри. У тебя на самом деле жених то есть? Мужа ясное дело нету, а то бы в Оплоте был бы он, а не ты.—?Нет жениха.—?Ну, а любовник? Хотя да, это ж не про вас. Ну хоть тайный возлюбленный, против которого отец?—?Мой отец уже был бы за любого, мне триста лет, а я не замужем.—?Ммм… и что? Это много что ли?—?Ну вообще-то да. Это очень поздно для замужества, мне бы уже ребенка моего женить, а не себя пристраивать. Я старовата.—?Бред какой-то, нарьяма в триста первого ребенка рожают. Первого! А раньше трехсот вообще не серьезно никого рожать и воспитывать. Чего ты там навоспитываешь, когда сама вон еще плачешь из-за кошмаров? Ладно, проехали, мужа нет, любовника нет, возлюбленного тоже, и где мы принца будет делать, женщина?—?Какого принца? —?непонимающе потрясла головой принцесса.—?Который спасет прекрасную принцессу от ужасного чудовища и потом жениться на ней! Сказки, все дела. Я их прилично так прочел.—?Мечтал спасти принцессу что ли?—?Нет, учился на ошибках чудовищ. Давай, думай, ты лучше всех других знаешь своего отца, как его остановить от захвата Раны?—?Мне нужно написать ему письмо, и передать по таким каналам, которые не вызовут подозрений. Если он хоть на минуту заподозрит, что ты дал мне возможность написать и отправить письмо, он не поверит в его содержание. Мой отец ненавидит тебя, и решит, что ты заставляешь меня писать это, чтобы он не осаждал город, и тогда он его конечно же осадит.—?Что ж принцесса, придется тебе сдавать мне тех, кто может сотрудничать с эльфами,?— Кагар смотрел ей в глаза.—?Хм… —?она закусила губу,?— это тяжелый шаг.—?Придется принимать решение, либо довериться Темной Твари, и моему слову, либо…—?Мак’Хаграт? —?переспросила Андунэль, отчего-то в это самое ?слово чести?, такое как дают орки она верила, теперь уже верила.—?Мак’Хаграт, рыжая.—?Меня Андунэль зовут, вообще-то.—?Дева заката, красиво, но я все равно не запомню, я вообще имена не запоминаю, так что не волнуйся будешь Айрой, все же это очевидно.