Спи, милый (2/2)
– О чём ты говоришь?.. — изумлённо прошептал Слингби. – Они? Неужели ты...
– Эрик, прости меня, прости, прошу! – отчаянно воскликнул Алан, всхлипывая. – Но у меня нет ни богатства, ни каких-то привилегий, которые помогли бы откупить тебя... У меня не было другого выбора...
Эрик, сполна осознав, что пережил его любимый мальчик, и на что он решился ради его спасения, опустился на колени перед ним и зарыдал. Мужчине стало стыдно, что он был готов сдаться и умереть, в то время как Алан никогда не переставал бороться за их совместное счастье.– Зачем ты это сделал? – прошептал Слингби, обливаясь слезами и целуя его изящные руки. – Зачем дал им искалечить себя?Алан удивлённо поднял брови – он никогда не видел, как Эрик плачет, и сомневался, что его бывший наставник вообще умеет это делать. Юноша был счастлив, насколько это было возможно в его состоянии, что Слингби не перестал любить его после такого падения.
– Я люблю тебя, и не стал бы жить и секунды, если бы тебя казнили. Мне не нужна вечность без тебя.– Берёг, берёг и не уберёг, – причитал Эрик, глядя через пелену слёз на кровавые разводы на бёдрах Алана. – Как они посмели надругаться над таким нежным ангелом... Я всё равно их убью...
– Если ты это сделаешь, мне уже не удастся вытащить тебя во второй раз, – слабо улыбнулся Алан, гладя его по светлым волосам. – Главное, что мы снова вместе.– Да, это главное, – ответил Слингби, поднимаясь на ноги и вытирая ладонью слёзы. – Давай-ка тебя хорошенько искупаем. Я помогу, а то ведь ты на ногах едва стоишь.– Спасибо... – прошептал Хамфриз, позволяя Эрику поставить себя в ванну.
Почему-то Алан не стеснялся находиться перед ним обнажённым, а возможно у него просто не осталось на это сил.Слингби отрегулировал воду, снял с Хамфриза очки, чтобы их не заливало, и закатал рукава рубашки. Алан закрыл глаза и запрокинул голову, подставляясь под тёплые струи, чувствуя, как Эрик ласково касается его тела намыленной губкой, удерживая его поперёк талии. Слингби нежно смывал с возлюбленного грязь чужих прикосновений, и содрогался при виде каждого багрового пятна на фарфоровой коже.
– Эрик... – тихо позвал его Хамфриз, распахивая глаза и устремляясь взглядом на его мокрую от брызг рубашку. – Тебе ведь тоже нужно принять душ, ты сегодня столько всего перенёс. Иди сюда...– Я искупаюсь позже, не хочу тебя смущать.Старший жнец боялся, что его нагота напомнит юноше о пережитом сегодня ужасе.– Эрик, ближе тебя для меня никого нет, я тебя люблю и совсем не стесняюсь, – заверил его Алан. – Тем более, нужно тщательно промыть твои раны.– Подержись за стену, пожалуйста, пока я разденусь, – попросил его Эрик, начиная расстёгивать рубашку.Без очков Хамфриз видел только размытые очертания своего возлюбленного, который стремительно избавлялся от одежды, впитавшей в себя все неприятные события сегодняшнего дня. Дорогая батистовая рубашка превратилась в порванную и окровавленную тряпку. Юноша тут же обнял Слингби, стоило тому оказаться в ванне, чувствуя приятный трепет от такой близости его тела. Он больше никогда его не отпустит, никогда не расстанется с таким родным и тёплым Эриком.– Я твой... каждой клеточкой я принадлежу тебе, – сбивчиво прошептал Алан, несмело прижимаясь к мужчине. – Я хочу, чтобы меня касался лишь ты...
– Алан... – Слингби погладил его по мокрым волосам и поцеловал в висок. – Мой мальчик…Алан взял губку и, нежно касаясь, провёл ею по его коже, смывая кровь с ключиц и груди. Эрик тихо выдохнул, чувствуя, как от этого касания бегут мурашки по спине. Сколько же нерастраченной ласки таится в его любимом...
Слингби смотрел на худенькое тело юноши и не чувствовал ни капли похоти – сейчас ему было его безумно жаль. Не так, совсем не так представлял он их первую близость. И уж точно не думал, что заветный цветок сорвёт кто-то другой, и не просто сорвёт, а безжалостно растопчет. Эрик тяжело вздохнул и погладил Хамфриза по щеке: теперь у него наверняка останется душевная травма на всю жизнь, и Алану даже думать про секс будет противно. Ну что ж, в их отношениях это совсем не главное, можно жить и так...
– Эрик... – тихонько позвал его из забытья Хамфриз. – Поцелуй меня, пожалуйста...
Эрик осторожно приподнял его подбородок и нежно поцеловал в губы, не убирая руку с его талии. Хотелось привлечь парня поближе, но он боялся напугать его излишней решительностью. Алан отвечал на поцелуи, прикрыв веки и запуская пальцы в его волосы. Юный жнец надеялся, что эти поцелуи помогут ему забыть обо всём и сполна почувствовать, что он любим. Слингби отстранился и тепло посмотрел в глаза Хамфриза, которые были полны грусти.– Я люблю тебя, мой мальчик, – прошептал старший жнец. – И всё у нас теперь будет хорошо.
– И я тебя люблю, Эрик, больше всего на свете, – слабо улыбнулся Алан и немного качнулся вправо.
– Так, давай закончим с купанием, тебя нужно поскорее уложить в постель, – обеспокоенно сказал Эрик, отбирая у него губку и интенсивно намыливая оставшиеся без внимания участки его тела.Слингби опустился на корточки, чтобы смыть кровь с внутренней части его ног, и почувствовал новый укол жалости в сердце. Вода в водостоке стремительно приобретала багровый оттенок. Алан, на которого нахлынули мучительные воспоминания, судорожно всхлипнул и задрожал. Он на миг испугался Эрика и отшатнулся к стене, закрывая лицо руками.– Алан, я не причиню тебе боли, не бойся, – успокаивающе сказал Слингби, поднимая руки на уровень груди.– Прости, я... я не знаю, что на меня нашло... – горько плача, прошептал Хамфриз.– Я всё понимаю, мой мальчик, ты ни в чём не виноват, – ответил Эрик, печально глядя на Алана. – Ты закончишь сам?– Д-да, наверное... – всё ещё дрожа, сказал юноша и в несколько движений смыл с себя пену.
Слингби кое-как закончил со своим купанием и, завернув Хамфриза в пушистое полотенце, помог ему выбраться из ванны.– Спасибо, Эрик, – тихонько сказал Алан, кутаясь в ткань и чувствуя сонливость после тёплого душа.
Старший жнец вытерся сам, бережно взял Хамфриза на руки и понёс в спальню. Снял с него мокрое полотенце, уложил в постель и накрыл одеялом.Алану стало уютно и спокойно, и очень захотелось спать.– Ты голоден? – заботливо спросил Эрик, склоняясь над юношей; тот отрицательно помотал головой. – Может быть, хоть молока горячего выпьешь?
Слингби ужасно вымотался, и его уставшее донельзя тело просило отдыха, но он всегда думал в первую очередь об Алане. Эрик вздохнул, погасил все лампы, кроме одной, которую держал в руках, и присел на краешек кровати. Он снова намеревался идти спать на кухню, чтобы никоим образом не вызвать у возлюбленного неприятные воспоминания.– Тогда спи, любовь моя, а я посижу с тобой, пока ты не уснешь.Хамфриз попытался сесть на постели, но тут же лёг обратно с мучительным стоном и трепетно взял руку Слингби в свою. В глазах юного жнеца снова появился испуг.
– Нет, пожалуйста, не уходи, не покидай меня, Эрик… Я боюсь, что они придут за мной в кошмаре… – Алан всхлипнул, глядя на него. – И почему ты должен спать на кухне, если есть такая мягкая и удобная кровать? – добавил Хамфриз тихо.– Я буду с тобой и никому не дам потревожить твой сон, – улыбнулся Эрик, ласково гладя его по тонкому запястью. – Если ты не против, то я сейчас лягу рядом, только лампу погашу.Через минуту комната погрузилась во тьму, и единственным слабым источником света был лунный свет, пробивающийся в окна. Слингби снял с бёдер полотенце, кинул его на стул и юркнул под одеяло, стараясь не сильно приближаться к Алану. Но юноша тут же сплёл пальцы их рук и сам придвинулся к Эрику поближе.
– Я люблю тебя, – прошептал Хамфриз, легонько целуя его в губы, и положил голову ему на грудь.– И я тебя люблю, мой ангел, – счастливо ответил ему мужчина, убаюкивающе поглаживая его по чуть влажным волосам. – Спи, ничего не бойся, я буду охранять твой сон…В ту ночь двое влюблённых жнецов впервые за несколько сумасшедших дней спали спокойно и крепко в исцеляющих объятиях друг друга.