Глава 24. ?Остроумием вызови гнев врага? (1/1)

Одержав еще одну победу, Байли Ци вернулся на свое место и больше не выказывал желания подниматься вновь. Выражение лица Сяо Цзинжуя стало серьезным, когда он встал и поприветствовал Байли Ци поклоном, холодно сказав:—?Я, Сяо Цзинжуй, прошу воина Байли сразиться со мной.В первый раз за день Байли Ци бросили вызов. Он обернулся, сверкнув глазами, чтобы взглянуть на посла своей империи. Когда тот покачал головой, лицо Байли Ци тут же приняло равнодушное выражение. Он мотнул головой, подразумевая отказ, и буркнул:—?Я устал.Сяо Цзинжуй знал, что из-за его имени многие ошибочно принимали его за принца Великой Лян, и подозревал, что именно это послужило причиной нежелания Байли Ци принять вызов.—?Я сын хоу Нина, Се Юя, и специально пришел, чтобы обменяться опытом,?— поспешно добавил он. —?Если воин Байли утомился, то прошу его дать мне указания после короткого отдыха.Байли Ци снова обернулся и обнаружил, что посол Северной Янь по-прежнему качает головой, после чего ответил:—?Хватит сражений на сегодня.На самом деле, все знали, что Сяо Цзинжуй от природы был уступчивым человеком и не любил соперничать, полагая, что нет нужды наживать себе врагов независимо от победы или поражения в чем-то вроде поединка в боевых искусствах. Однако сегодня Байли Ци явно пересек границы дозволенного. Иногда было очевидно, что его противники уже приняли поражение, но он настойчиво продолжал их преследовать, пока не сокрушал окончательно.Такие выходки стали причиной негодования рассудительного юноши и заставили его кровь забурлить так сильно, что он добровольно вызвал варвара на бой. Сяо Цзинжуй собрался с духом, решив пусть и ценой тяжелых ранений, но положить конец жестокости Байли Ци. Он не ожидал, что с самого начала будет так хладнокровно отвергнут. Как назло, этот человек действительно сражался много раз подряд. Кроме того, Сяо Цзинжуй, обладая мягким нравом, не смог бы сказать что-то вроде: ?Ты притворяешься усталым, чтобы избежать поединка?. На какое-то время он застыл в гневе, лишь потом сказав:—?В таком случае прошу воина Байли назначить время встречи. Давайте сразимся в другой день.Байли Ци отпил чаю и покачал головой в третий раз, холодно ответив:—?Есть ли причина сражаться в другой день? Здесь так много народу. Если ты очень хочешь сразиться, то почему бы не бросить вызов кому-нибудь еще?Император Лян, увидев, что он так настойчиво отказывает Сяо Цзинжую, немного развеселился. Повернув голову, он бросил взгляд на Мэн Чжи. Главнокомандующий императорской гвардией тут же понял его мысли, поспешно наклонился и шепнул ему на ухо:—?Ваше Величество, пожалуйста, не поймите неправильно, люди Северной Янь вовсе не проявляют покорность. Они, скорее всего, знают, что Цзинжуй и Юйцзинь занимают высокое положение, к тому же эти двое, очевидно, в дружеских отношениях с княжной. Империя Янь не желает обидеть знать Великой Лян, только и всего. По правде говоря, Цзинжуй не противник Байли Ци.Выражение лица императора осталось неизменным, когда он это услышал, но его, несомненно, постигло некоторое разочарование. Сегодня Байли Ци вел себя слишком вызывающе. Будучи правителем Великой Лян, он, само собой, надеялся, что подданный его империи вернет себе хоть толику чести. К сожалению, его надежды, похоже, не оправдались. Как раз в тот миг, когда грусть завладела его сердцем, он вдруг заметил, как Мэй Чансу перешептывался с княжной. На лице девушки отразилось удивление, стоило ей что-то услышать. Император не удержался и спросил:—?Нихуан, что вы с господином Су обсуждаете?Княжна на мгновение засомневалась и выдавила из себя улыбку:—?Ничего особенного…Император Лян сердито нахмурился.—?Не смей лгать своему императору,?— серьезно сказал он. —?О чем вы говорили?Княжна Нихуан улыбнулась:—?Нихуан не смеет. Господин Су всего лишь сделал несколько замечаний по поводу поединка и ничего более.—?О? Какие же у вас есть замечания, господин Су? Пожалуйста, поделитесь с нами.Принцесса Нихуан взглянула на Мэй Чансу и увидела, что тот всем своим видом выражает неохоту говорить. У нее не осталось выбора, кроме как встать и ответить:—?Господин Су отметил, что сила воина Байли чересчур жесткая, но хрупкая, ее легко разрушить. Его путь самосовершенствования неверен, потому если кто-то обнаружит в нем изъяны, то даже несколько детей смогут его сразить.Мышцы лица Байли Ци дернулись, когда он услышал такое заявление, внутри взметнулась ярость. Однако посол Северной Янь воспринял эти слова просто как попытку людей Великой Лян восстановить свое достоинство и высокомерно парировал:—?Эти слова можно отнести к кому угодно. Если господин действительно человек с большим талантом и способностями, почему бы вам не попытаться найти брешь в его навыках боевых искусств, а затем не отыскать парочку детей, чтобы сразить его?Мэй Чансу, улыбнувшись, поспешно ответил:—?Я неосторожно выразился. Прошу вас успокоиться, воину Байли было нелегко достичь такого уровня мастерства. Смею вас заверить, я бы никогда не разрушил чье-то будущее столь беспечно.Он, несомненно, извинялся, но эти слова жалили сильнее вызова на бой?— под ними явно подразумевалось: ?Мне действительно по силам осуществить сказанное, я просто не хочу уничтожать вас?. Главный посол Северной Янь, удовлетворенный успехами в состязании, естественно, разозлился.—?Если господин обладает такими возможностями, тогда, пожалуйста, попытайтесь осуществить это перед Его Величеством. Наш воин Байли утомлен, но мы не смеем портить хорошее настроение и искреннее желание господина Су побахвальствовать.—?О, это невозможно исполнить так быстро,?— сказал Мэй Чансу с теплой улыбкой. —?Даже если бы мне тотчас же удалось найти детей, все равно нужно было бы обучать их по крайней мере пару дней. Хорошо, давайте просто скажем, что мои слова были чепухой. Прошу вас, не принимайте близко к сердцу…Чем дольше говорил Мей Чансу, тем более достоверно звучали его слова. Теперь, если посол Северной Янь просто не обратил бы на него внимания, показалось бы, что он испугался. Как он мог оставить все как есть и позволить чести, заработанной кулаками Байли Ци, быть отнятой чьим-то хитрым языком? Если в будущем Четвертый принц узнает об этом, то наверняка обвинит главного посла в бесполезности. Конечно, он должен был возразить. Посол Северной Янь холодно усмехнулся и сказал:—?Если господину Су нужно обучить людей, мы подождем. Пожалуйста, назначьте день, Ваше Величество. Мы обещаем явиться по первому зову.Мэй Чансу выглядел так, будто пребывал в некотором затруднении.—?Я не очень хорошо знаю столицу,?— пробормотал он. —?Где мне разыскать этих детей?..Если он действительно собрался найти детей, то стоило всего лишь попросить, и каждый из присутствующих подданных Великой Лян немедленно отыскал бы ему целую толпу. Однако никто не мог определить, говорил он правду всерьез или просто хотел задеть Байли Ци, и потому не осмелился заговорить.Видя его замешательство, посол Северной Янь еще более уверился, что Мэй Чансу блефует, и тут же добавил масла в огонь:—?В чем же тут трудность? Я слышал, что в школах боевых искусств вашей столицы множество молодых учеников…—?Дети из школ боевых искусств слишком сильны. Боюсь, воин Байли может пострадать. К тому же, было бы несправедливо, если бы против него объединились дети, уже практикующие боевые искусства.Даже зайдя так далеко, этот человек все еще продолжает бахвалиться! Посол Северной Янь в гневе стиснул зубы:—?Ничего страшного, мы не возражаем.—?Так не пойдет,?— сказал Мэй Чансу, покачав головой. —?Мне нужен кто-то послабее… есть ли такие дети в императорском дворце или в домах присутствующих господ?Все были очень осмотрительны и не осмеливались откликнуться, опасаясь, что случайно окажут Мэй Чансу медвежью услугу. Одна только принцесса Цзиннин искренне не понимала происходящего. Вдобавок совсем недавно ее поразило запустение Уединенного двора, поэтому она ответила сразу же:—?Да, в Уединенном дворике есть много маленьких детей. Все они достойны жалости, одни кожа да кости.—?Осужденные рабы в Уединенном дворе, хм,?— пробормотал себе под нос Мэй Чансу. —?Они подходят больше, чем обычные дети, но позволит ли Его Величество…Император Лян увидел, что тот обратил взгляд на него. Он не мог понять, хочет Мэй Чансу, чтобы ему это позволили или все-таки нет. Пока он колебался, Мэн Чжи прошептал ему на ухо:—?Ваше Величество, пожалуйста, дайте свое разрешение.Император Лян полностью доверял величайшему воину империи и немедленно ответил:—?Мы даем свое разрешение. Кто-нибудь, пойдите в Уединенный двор, выберите несколько детей и приведите их сюда.—?Не забудьте выбрать кого-нибудь послабее! —?добавил Мэй Чансу.Посол империи Янь пришел в ярость.—?Осужденные рабы?— тоже люди,?— прорычал он. —?Господину действительно хватает жестокости, чтобы понапрасну посылать детей на смерть.Принцесса Цзиннин очень встревожилась, когда увидела результаты своего небрежного замечания, и поспешно вскочила, поддержав разговор:—?Точно! Разве это не означает отправить их на верную смерть? Отец-император, никак нельзя допустить это!—?Принцесса, пожалуйста, не волнуйтесь, я уверен в том, что делаю,?— успокоил ее Мэй Чансу. —?К тому же осужденные рабы обязаны служить Его Величеству, даже если это кончится их смертью. Не говоря уже о том, что в случае победы Его Величество может щедро вознаградить их.Принцесса Цзиннин еще больше расстроилась, услышав его слова:—?Они тяжело трудятся в императорском дворце каждый день. Сколько бы лян серебра они не получили, им негде их потратить. Естественно, их жизни намного важнее!—?Верно,?— сказал Мэй Чансу. Он поднял глаза и на мгновение задумался:?— В сердцах этих маленьких рабов отсутствует всякая надежда. Боюсь, они будут довольно ленивы и трудно обучаемы. Это было плохой идеей, мне не следовало их выбирать…Главный посол Северной Янь поначалу был весьма удивлен, видя, что слуги отправились за детьми, но немедленно успокоился, приметив, что Мэй Чансу собирается отступить.—?Господин действительно упрям,?— усмехнулся он. —?Даже сейчас вы не отступаетесь от своего тщеславия. В самом деле, вам нужно только извиниться. Наш воин Байли?— очень снисходительный человек.Мэй Чансу пристально смотрел на него, пока посол не почувствовал себя немного неловко, после чего вздохнул и сказал:—?Я давал вам шанс отступить снова и снова, но вы отринули его. Раз уж вы настаиваете на моей попытке, мне остается только обидеть воина Байли.Посол Северной Янь пришел в бешенство и как раз собирался возмутиться, когда старший дворцовый евнух, которого послали в Уединенный двор, вернулся и доложил:—?Ваше Величество, я привел пятерых детей.—?Хорошо. Скажи им, пусть подойдут.—?Слушаюсь.Вслед за евнухом пять маленьких фигурок, съежившись, вошли в зал и склонились до земли, сжавшись в комок.Принц Цзин уже давно начал что-то подозревать, но окончательно понял, что происходит, только когда заметил Тиншэна. Пока внимание окружающих было сосредоточено на детях, он поспешил использовать удобный случай и прошептал несколько слов младшей сестре Цзиннин, сидевшей рядом.—?Поднимите головы. Сколько вам лет? Наследниками кого из обвиненных чиновников вы являетесь? —?ледяным тоном спросил император Лян.Пятеро детей до смерти перепугались. Старший евнух шепотом поторопил их, и тогда они, один за другим, начали отвечать прерывистыми дрожащими голосами. Когда настала очередь Тиншэна, он, побледнев, едва слышно сказал:—?…М -мне одиннадцать. Я в-внук… Б-бывшего Управляющего зала… Высшей Гармонии… которого признали в-виновным в… преступлении на имперских экзаменах…Мэй Чансу внезапно ощутил, как сжалось сердце, и немедленно сделал глоток чая, чтобы заглушить чувство печали. Если вспомнить те годы, то женщины при дворе принца Ци, находясь взаперти в Уединенном внутреннем дворе, без всякой помощи со стороны внешнего мира, смогли объединиться и придумать фальшивую личность для Тиншэна, ребенка, по счастливой случайности родившегося после смерти принца Ци. Они защитили его, позволив избежать зачистки, устроенной наследным принцем и принцем Юем, и действительно заслужили благоговение и уважение. К сожалению, эти отважные женщины перенесли страшные мучения, и лишь немногие из них выжили.Дети закончили рассказывать о себе. Император Лян не принял их истории близко к сердцу. Он одобрительно хмыкнул, а затем спросил Мэй Чансу:—?Господин Су, как думаете, они будут полезны?—?Пятеро?— это слишком много. Нам ни к чему такое большое преимущество перед воином Байли. Трех более чем достаточно,?— Мэй Чансу небрежно взглянул на детей и указал на троих, включая Тиншэна. —?Боюсь, мне придется взять их с собой домой на два дня, чтобы обучить. Разрешит ли Ваше Величество?—?Мы разрешаем и обещаем достойную награду, если через два они одержат победу.Мэй Чансу вздохнул:—?Ваше Величество великодушен, но, как принцесса только что справедливо заметила, все эти дети?— осужденные слуги. Им негде использовать дарованное вами серебро или золото.Император Лян невольно рассмеялся:—?Ты не так понял. Мы собирались пожаловать достойную награду тебе.—?А? —?удивленно замер Мэй Чансу. —?Нет никакой необходимости награждать меня. Это они будут усердно трудиться, а не я. Ваше Величество, пожалуйста, лучше одарите их чем-нибудь, что принесет им радость.—?Конечно, они тоже будут вознаграждены,?— император Лян отметил, что посол империи Янь, слушая этот разговор, покраснел от гнева, и невольно ощутил удовлетворение. —?Если они победят, Мы пожалуем им… хм…Пока он пытался придумать награду, принцесса Цзиннин вмешалась в разговор:—?Отец-император, вы должны пообещать стоящую награду, чтобы они старались изо всех сил и господину Су было легче их учить. Мне кажется, самой большой милостью для этих осужденных слуг было бы освобождение от тяжелого труда и возможность покинуть Уединенный двор, чтобы найти свое место в жизни. Отец-император, даже горы из золота и серебра не сравнятся с этим вознаграждением.Император Лян увидел, что сегодня его дочурка по-настоящему сочувствовала впавшим в немилость маленьким слугам. Чтобы сделать ее счастливой?— к тому же, эти дети не были особо важны?— он кивнул головой и согласился без особых раздумий.—?Хорошо. Все будет так, как ты пожелаешь. Если они одержат победу, Мы освободим их от каторги и поручим Управлению дворцовыми делами найти им подходящее место.Принцесса Цзиннин несказанно обрадовалась.—?Спасибо, отец-император! Я всегда знала, что отец самый милосердный и великодушный!—?Ох, ты такая сострадательная. Хотя для девочек мягкосердечие не зазорно,?— Император Лян с любовью поглядел на нее, а затем повернулся ко всем присутствующим в зале. —?Давайте закончим на сегодня. Через два дня, перед литературным турниром в честь княжны, до битвы чернил и кистей, мы вместе посмотрим на результаты наставлений господина Су.Все разом встали, отчеканив в унисон:—?Да, Ваше Величество!