Глава 7 (1/1)

Комната в средней руки гостинице, которая приютила их на ночь, была маленькой и скверной. В ней не было даже шкафа, не говоря уже о камине и прочих удобствах. Но ни Мориса, ни тем более Алека, скудность обстановки ничуть не смущала. У них была кровать, а больше им и не нужно было ничего.Эта ночь совсем не походила на ту, что они провели в Пендже. Сословный барьер, сдерживавший Алека в усадьбе, рухнул под напором всего произошедшего с ним за эти дни. Непонимание, злость на Мориса и его поступок, смешались с любовью и отчаянием от осознания того, что все это должно будет скоро окончиться, вместе с его отъездом за море. Поток эмоций перехлестнул через край, сделав Алека более требовательным и настойчивым. Его руки, казалось, были везде, а губы бродили по всему телу Мориса, дразня и побуждая к действию. Он двигался навстречу своему любовнику абсолютно синхронно, давая понять, что ему хочется большего. И Морис с готовностью соглашался, потому что и сам желал того же. Достигнув вершины, они оба медленно планировали вниз, не разнимая рук, будто боялись потерять друг друга на просторах узкой скрипучей кровати, чудом не разрушившейся под ними. И так продолжалось без конца, пока серое утро медленно не вползло в комнату, разрушая магию ночи.– Как только тебя увидел, так и подумал, ?вот бы нам с ним?… и сбылось, – Алек лежал на боку, вытянувшись вдоль всего тела Мориса, и пальцем выводил круги у него на груди. Ему нравилось прикасаться к этой нежной коже, ощущать под пальцами ее мягкость, а еще чувствовать, как сердце Мориса начинает ускоренно биться, когда он скользит ладонью вдоль груди к животу. – Ты – лучшее, что случилось со мной в Пендже.Морис улыбнулся ему, но промолчал, только чуть поерзал, устраиваясь поудобнее.– А мне нравилось в лодочном домике, – продолжил Алек негромко. – Там красиво, такой вид из окошка. Кругом лилии, и так тихо, что слышно, как плещется рыба. И ты бы видел, какую чудесную постель я соорудил.– Мы еще встретимся там, – Морис провел рукой по щеке друга.– Нет, не встретимся. Но ты запомнишь меня по-любому! – Алек кинулся на Мориса, впился в губы жадным поцелуем. Затем вдруг резко вырвался из объятий, вскочил с кровати и принялся лихорадочно собираться. – Завтра четверг, в пятницу пакую вещи, а в субботу из Саутгемптона отплывает мой корабль и прощай, старушка Англия.– Значит, мы больше не увидимся? – Морис резко сел, схватил полуодетого паренька и крепко прижал к себе.– Ты правильно понял.– Останься со мной, – Морис посмотрел снизу вверх, заглядывая Алеку прямо в глаза, а тот заерзал, вырвался и стал собираться быстрее.– Не садиться на корабль? Что за бред, – бормотал он, не давая другу вставить не слова. – Остаться с тобой? А жить где? С маманей твоей? И что она скажет, когда увидит меня, такого неотесанного? Мои тебе тоже не обрадуются, поверь мне. А как же твоя работа в Сити? Бросишь?– Алек, – Морис все смотрел на него своими синими глазами, выворачивая душу наизнанку. – То, что мы встретились – это один шанс из тысячи, и ты это знаешь. Мы сможем сделать все, что угодно, главное понимать ради чего.– Без работы мы оба пропадем, – Алек уже натягивал пиджак, пытаясь спрятаться за ним, как за стеной.Слова Мориса притягивали и страшили одновременно. Свобода была именно тем, к чему Алек стремился всегда. Брат предложил ему вариант свободной жизни, конечно, в пределах, ограниченных здравым смыслом, который так удачно заменял ему опыт. И в рамках своего мира он будет относительно свободен, хотя бы иногда позволяя себе делать то, что хочется. Да, в этой жизни не будет Мориса, но, наверное, нельзя иметь все сразу. Алек судорожно сглотнул и упрямо замотал головой.– Ну, я пошел. Так подумаешь, – вздохнул он горько, – может зря мы встретились.Морис сидел на кровати – стройный, красивый, влюбленный и несчастный – и продолжал молча смотреть на Алека, пока он не вышел, тихо прикрыв за собой дверь.***– Мне очень неловко, Скаддер, – Клайв Дарем взмахнул рукой, показывая, насколько ему неловко, – но человек, которого мы наняли на ваше место, сможет прибыть в поместье не раньше утра субботы. Вы не могли бы остаться еще на день? Сегодня приезжают очень важные гости, и они хотели бы поохотиться.Алек открыл было рот, чтобы возразить, но мистер Дарем, сочтя, что его просьбу не выполнить невозможно, уже развернулся и ушел вглубь дома. Дворецкий Симкокс, стоявший тут же на крыльце и слышавший все, ухмыльнулся и заметил:– Придется постараться. Рекомендации он тебе вручит только перед самым отбытием.Как ни хотелось Алеку срезать наглого дворецкого, он промолчал, ограничившись хмурым взглядом исподлобья. Отойдя от дома подальше, так, что его уже невозможно было разглядеть от усадьбы, Алек уселся под деревом прямо на траву и нервно закурил. В голову все лезли и лезли мысли, которые он уже третий день гнал и никак не мог прогнать.?Мы сможем сделать все, что угодно, главное понимать ради чего?. В этих словах была пугающая правда, рассмотреть которую он смог только спустя несколько часов, когда приехал в дом родителей и получил очередную нахлобучку за то, что так задержался. После общения с Морисом, который не смотрел на него свысока, а напротив, каким-то необъяснимым образом поднимал Алека до своего уровня, грубый отец со стремлением втиснуть сына в узкие рамки своего мирка, самовлюбленный Фред и мамаша, смотревшая на все глазами мужа, показались юному Скаддеру какими-то ненастоящими, просто картонными фигурками, исполняющими бессмысленный танец по велению невидимого кукловода, дергающего их за ниточки.Задержавшись у родителей ровно на столько, чтобы обговорить план предстоящей поездки в Саутгемптон, Алек вернулся в Пендж. Но и в поместье было ничем не лучше. Ну, разве что, побольше жизненного пространства, к которому он привык за те три года, что проработал тут. Холодные самоуверенные лица хозяев, подобострастные у слуг, молчавших перед господами и вовсю злословивших на кухне, да хитривших, обирая своих работодателей по мелочи.?То, что мы встретились – это один шанс из тысячи, и ты это знаешь?. Пальцы, державшие вконец измятую сигарету, задрожали. Алек прикрыл веки, вспоминая синие глаза Мориса, взгляд которых прожигал насквозь, руки и губы, от прикосновения которых в нем вспыхивал огонь, и понял, что сейчас готов отдать что угодно, только бы снова оказаться рядом с ним. Он сидел, впившись зубами в кулак и осознавая, что если он откажется от этого дара, щедро предложенного ему судьбой, он предаст и себя, и своего друга. Шанс-то им выпал один на двоих. И не важно, что они с Морисом Холлом из разных слоев реальности. Морис предложил ему выйти за пределы его мира и сам готов был покинуть свой, встать рядом с ним и идти дальше вместе. Значит так и будет, решил Алек, и впервые за все три кошмарных дня на сердце его стало спокойно. Теперь в том, что новый егерь задержался до самой субботы, он увидел хороший знак. Ведь это давало ему возможность устроить все без скандала и необходимости разбираться с родственниками.***Тишина, стоявшая на озерце после заката, оглушала. Алек сидел у очага в лодочном домике и клевал носом. Он чувствовал себя абсолютно вымотанным. ?Норманния?, судно на котором он должен был отплыть в Аргентину, всего пару часов назад ушла за море без него. Вероятно, отец и брат сейчас рвут и мечут, костеря его, на чем свет стоит, а мать сидит и молча кивает.Дрова в очаге тихо потрескивали, язычки пламени, пляшущие по поленьям, завораживали. Алек зевнул и потер кулаком глаза. Телеграмму домой Морису он отправил утром, но получил ли тот ее до отъезда на работу, можно было только гадать. А значит нужно просто ждать. Чувствуя, что засыпает, Алек улегся на пол, подстелив под себя старый пиджак.– Алек, – позвал его знакомый, такой желанный голос. Он открыл глаза и улыбнулся радостно и уверено.– Значит, ты получил телеграмму, да? – в отблесках пламени горящих в очаге поленьев, Морис показался ему совсем юным и прекрасным.– Какую еще телеграмму?– Отправил ее тебе утром. Там написано, чтобы ты немедленно ехал сюда, в Пендж, – Алек зевнул и засмущался. – Прости, пожалуйста, я очень устал. То одно, то другое…Договорить он не успел. Морис ринулся к нему и поцеловал нежно и страстно. Алек всем телом рванулся навстречу. Он вжимался в своего друга так, словно желал слиться с ним в единое целое.– Теперь мы никогда не расстанемся, – шептал он Морису на ухо в перерывах между поцелуями. – Это решено.В первый и последний раз лодочный домик узнал, о чем мечтал Алек Скаддер теми холодными дождливыми ночами, когда ждал мистера Холла, а тот не ехал. Кровать, которую он устроил для них с Морисом, оказалась удобной и надежной. Она даже почти не скрипела. А два часа спустя два счастливых молодых человека уже усаживались в купе последнего на сегодня поезда до Лондона, отправлявшегося от железнодорожной станции Пендерслей. И если бы на станции в этот момент оказался, например, дворецкий Пенджа Симкокс, он непременно бы узнал в этих счастливых и уверенных людях Мориса Холла и Алека Скаддера.