Часть 8 (1/1)

Шэдоу сочувственно вздохнула и посмотрела на напарника.—?Все мы совершаем много ошибок, Соник. Но одни заставляют нас идти дальше, придавая сил, а другие… —?она помолчала, устремив взгляд на потрескивающие дрова?— Другие просто уничтожают нас изнутри.Taken far from my safetyВызванная из глубин подсознания,The picture is thereЭта сцена преследует меня. Кобальтовые ушки немного прижались к голове, безмолвно показывая, что хозяин прекрасно понимает о чем идет речь.?— Знаешь, я рада, что ты смог не зацикливаться на этом и идти дальше. —?грустный смешок донесся до напарника, заставляя его поднять голову с предплечий и посмотреть на командира. —?Но я не могу сказать того же о себе. Я просто… —?она замолчала, стискивая зубы и закрывая глаза, пытаясь сдержать нахлынувшие воспоминания. Темная голова повернулась набок, опускаясь к плечу, подальше от пристального взгляда Соника, но он все равно заметил, как тяжело давались Шэдоу откровенные разговоры. Может быть кто-то на его месте сказал бы сейчас что-то ободряющее или разрядил бы обстановку веселой шуткой, как он сам любил делать, но он понимал, что это не нужно. Ему не нужно было строить из себя оптимиста рядом с ней, потому, что Соник только сейчас осознал причину, по которой черно-алая недотрога постоянно отвергала попытки сблизиться.Она чувствовала ложь за километр.Вот и все. Так просто и одновременно слишком сложно. Потребовалось столько времени и страданий от переживаний ужасных ситуаций, чтобы понять, что Шэдоу?— просто боится предательства. Больше всего на свете.Что же ты пережила, Шадс… —?персиковые руки сжимали плечи, впиваясь пальцами в мягкий мех, когда ежик задумчиво вглядывался в нахмуренное выражение палевой мордочки.The memory won’t escape meЯ не могу избавиться от этого воспоминания,But why should I care Почему оно так меня волнует? —?Ты можешь не говорить, если не хочешь… Я понимаю… —?Соник осторожно положил руку на черное плечо, замечая, как командир вздрогнул, агрессивно поднимая иглы, но сразу же, расслабился, когда понял, что этот жест лишь выражал сочувствие. Алые глаза снова посмотрели в лаймово-пихтовые.—?Я… —?черно-красные ладони сжались в кулаки, а затем, ежик печально вздохнул. —?Я не могу верить людям, Соник. —?бархатный голос звучал так обреченно, как будто это был приговор, который она подписала себе много лет назад. —?Но, когда я смотрю на тебя, я… —?тон стал ниже, словно она не хотела признаться самой себе в том, что говорит, но больше не могла скрывать правду. —?Вспоминаю, что в мире есть те, ради кого стоит бороться. —?решительно произнес командир. Грозный взгляд стал мягче и теплее, встретившись с одобряющей улыбкой на светлой мордочке.—?Вау… Я польщен. —?ответил Соник. В его интонации не было ни капли самодовольства или дерзости, как обычно, отчего черные ушки удивленно встали торчком. Шэдоу не могла поверить в то, что признавшись ему в столь личном, она не почувствовала ничего негативного, как всегда, когда она пыталась раньше открыться кому-то. Ни издевок, ни порицания, ни усмешек. Теплые пальцы осторожно переместились вдоль ее руки к ладоням, словно случайно, после чего, напарник разорвал прикосновение, но не убрал руку, вместо этого, оперся локтем о колено, как будто предоставляя Шэдоу выбор. Вот он?— рядом. Она может взять его за руку в любой момент, если захочет. Если позволит себе, наконец, довериться…—?Однажды, я потерял такого человека. Я знаю, о чем ты говоришь, Шадс… —?отрешенно сказал кобальтовый еж. Его поза стала напряженной, что было заметно невооруженным взглядом по поднявшимся иглам и нахмурившимся бровям. —?Я всю жизнь виню себя в том, что наговорил глупостей… Потому, что я причинил ему боль тогда. Это была наша последняя встреча. Больше, я не видел его. —?сапфировая голова стыдливо опустилась, в то время, как Соник зажмурился, вспоминая тот день. Воспоминания нахлынули так быстро и ярко, словно это было вчера, а не несколько лет назад…***Крики раздавались по всей квартире, и казалось, что даже соседи могли услышать и даже распознать слова. Слова обиды и ненависти через крики вырвались из тела подростка. Обычно его трудно взбесить до такого состояния, для этого ему должны были протоптаться по сердцу несколько раз. И вот они стихли, он просто устал уже кричать, горло раздирало от гнева и боли. Хотелось наброситься на собеседника с кулаками. И, наблюдающая за этим, ежиха сиреневого окраса была уверена, что если бы подросток был чуть постарше, а мышечная его масса была больше, то старший собрат определено бы получил несколько тумаков.Когда голос успокоился, то в дело вступил ранее упомянутый собеседник. Каким бы ледяным на первый взгляд не казался голос, он дрожал, что разжигало в младшем только более сильный огонь гнева. С каких это пор отец боится собственному сыну сказать лишнего слова? Нет, так не пойдет. Азартный огонек, который нарочно топил светлый разум в тумане, так же подталкивал ежика на еще больший скандал. Нарываться на неприятности, а если их нет, создавать самим?— поистине дурная привычка.—?Что ты мне втираешь, про то, что ты работаешь? Я это уже тринадцать долбаных лет от тебя слышу! —?широкие алюминиевые прорези, как раздутые вены, разбежались по всей радужке, перекрывая яркие оттенки зеленого, так же как и бешенные циановые искры. —?Вечно ты на своей работе! А как же я или мама?! Если тебе так важна твоя работа, то можешь даже не возвращаться! Вот так и сдохнешь на своей рабо…Звонкий шлепок мгновенно обрушил длительную звенящую тишину на всех присутствующих. Но он был такой отрезвляющий, что когда глаза с полностью алюминиевой радужкой вновь посмотрели на потемневшее от злости лицо взрослого ежа, то их обладатель понял, что никогда еще не видел отца таким злым. Видимо в воспитании был какой-то прокол отчего, парень был несколько эгоистичен, но никто не идеален. И вот, Соник собрав всю свою гордость в кулак, спокойно обошел отца и ушел, хлопнув дверью. Это была их последняя встреча.***Шэдоу казалось, что она физически ощутила боль, которую сейчас испытывает ее напарник. Почему-то, на секунду, она подумала, что они говорят об одном и том же человеке, но отбросила эти мысли. Ей не хотелось зацикливаться на своем прошлом. Хотя бы сейчас. Когда ее поддержка, может быть, и не слишком нужна, но в то же время, она понимала, что правда, которую Соник хранит в себе, расскажет о нем гораздо больше, чем все их предыдущие разговоры, если она, наконец, примет его, а не отвергнет, как делала раньше.***Еж, цвет шерстки которого был сильно приближен к прекрасному синему оттенку индиго, устало прислонился стене, пока ждал профессора в этой части лаборатории. Здесь было довольно жутковато. Кушетки и столы с всякими приборами, назначение которых сразу-то и не узнаешь. Не любит он такие места, но пока выдался шанс, он должен узнать у доктора о хаосе как можно больше.Желудок голодно заурчал, недовольный, что его хозяин не додумался сходить на обед, и вместо этого принял задание командующего. Именно поэтому еж стал ощупывать свои карманы в поисках чего-либо съестного. В руки попалась небольшая плитка темного шоколада. Со светлых губ сорвалась усмешка. Пальцы аккуратно развернули фольгу, перед тем, как еж зубами собирался отломить одну порцию.Но его планам помешало то, что он заметил. На кушетке сидел маленький ежонок черно-алого окраса, видимо он сидел здесь уже давно и наблюдал за неизвестным. Темный комочек с небольшим стеснением опустил голову и перестал качать ногами, когда заметил на себе взгляд ярких изумрудных глаз.—?Оу… ты и есть тот самый эксперимент доктора Роботника? —?тон ежа был дружелюбен, и он даже немного улыбнулся. —?Нн… у тебя же имя есть, так? Как тебя зовут?—?Шэдоу… —?застенчиво ответил ежонок, исподлобья подняв свои красивые сангиновые глазки. Слегка заинтересованный взгляд прошелся по темному силуэту сидящему на кушетке. Маленький ежонок младшего школьного возраста. А если этот ребенок действительно эксперимент Джеральда, наверняка, у нее нет семьи. У ежа сердце жалось, от одной мысли, что такое же могло бы произойти с его маленьким сыном.В ответ его так же рассматривали глаза ежонка, но взгляд слишком боязливо скакал с собрата на пол и обратно. Что ж такого делали с ним, что он так боится даже смотреть?—?Красивое имя. Меня зовут Джулиус, но для друзей я Джулс. —?так же дружелюбно продолжил военный, а затем заприметил его взгляд на горьковатом лакомстве. Такой стеснительный и немного грустный. —?Тебе нравится шоколад?—?Я никогда не пробовала. —?вопрос с полом был решен, это немного обрадовало военного, устраивать путаницу или как-то обижать малышку ему не хотелось, она и так выглядела какой-то забитой.—?А хочешь попробовать? —?он дружелюбно улыбнулся, наблюдая за реакцией ребенка. Взгляд ее снова быстро метался туда-сюда. Насколько забитым должен быть шести-семилетний ребенок, что боится даже после предложения согласиться? Да, бывают стеснительные дети, но чтобы так… —?Смелее. Я не желаю тебе зла.Она все равно боялась, поэтому неторопливо переставляла ноги, подходя к ежу. Но что-то в его образе было такое, что заставляло верить в его доброту. Доброта. Такое странное слово, которое ежонок как ни старался, не мог понять до конца. Она просто знала, что это что-то светлое и то, к чему стоит стремиться. Но примеров добрых людей у нее был только профессор Роботник, и тот был какой-то подозрительный.А этот еж искрился теплом и позитивом. Его взгляд многое говорил о нем. Например, малахитовая основа отражала его жизнерадостность и дружелюбие. Сочный оттенок зеленого яблока показывал его противоречивость между возрастом и характером. Обычно в таком возрасте, тем более военные, люди бывают уже ворчливыми и теряют причины для лишних улыбок. Алюминиевые искры, которые словно с каждым шагом колеблись в своем числе, это те крупицы страха, потому что он боялся напугать малышку. Возможно именно эти два зеркала, отражающие душу ежа, давали веру в то, что ему стоит доверять, и он правда не навредит ей.Шоколад действительно был вкусным, хоть и горьковат. Смесь эмоций отразилась на лице черного ежика, такую вкуснятину она не пробовала никогда. Молчаливо старший собрат просто отломил кусочек больше и вложил в руки с алой полосой, не забывая подложить кусочек фольги. После этой вкусняшки приходится подолгу отмывать шерсть.***Алые глаза пристально всматривались в царапины на персиковой ладони, пока угольный ежик всерьез думал над тем, чтобы попробовать сделать что-то, что подсказывало сердце, но яростно отрицал разум. Темные брови хмурились, в то время, как Шэдоу пыталась смириться с мыслью, что она действительно заботится об этом наглом собрате, который в данный момент выглядел так, как будто… Снял с себя маску беспечности? Первый раз за все это время, она увидела серьезность и скорбь, но не ту, которая была спровоцирована внешними факторами, связанными с работой. Это было другое. Внутреннее самобичевание, желание исправить ситуацию, но в то же время, осознание, что ТЫ ничего НЕ МОЖЕШЬ изменить.Это было слишком похоже на нее.Кончики черно-карминовых пальцев нерешительно коснулись светлой ладони, отчего Соник удивленно поднял голову. Рубиновые глаза так и не устремили взгляд на него, вместо этого, наблюдали за тем, как хозяйка странно медленно и осторожно обхватывает теплые пальцы напарника, словно в неком трансе, после чего, бархатный голос едва слышно произнес:—?Ты можешь открыться мне. Иногда, если ты поделишься своей болью с кем-то, становится легче. —?Шэдоу легонько сжала персиковые пальцы, переплетая со своими собственными. —?Это останется между нами.At the core I’ve forgottenПо сути, я потерялсяIn the middle of my thoughtsСреди собственных мыслей. Некоторое время в ночной тишине царило молчание. Лишь ветер иногда шевелил кроны деревьев, заставляя отмирающие листья отрываться и плавно падать на землю.?— Это был мой отец. —?сильный голос прозвучал слишком громко и резко, как будто Сонику потребовалось мужество, чтобы рассказать об этом. Еще бы. Он скрывал это так долго, что не был уверен в том, что спустя столько лет, он решится вскрыть эту ужасную рану. Но почему-то, ему хотелось, чтобы Шэдоу знала об этом.—?Ты любил его? —?черные веки опустились, когда командир задал этот вопрос, от которого по всему телу бежали неприятные мурашки. Невероятно, но одно лишь слово могло одновременно вызывать у кого-то невероятную радость и счастье, а кому-то причинять невыносимую боль. Тяжелый вздох вырвался из персиковой груди.—?Да. Я люблю его. И всегда буду любить. Он был лучшим из лучших. Я жалею о том, что осознал это только тогда, когда потерял его.Где-то вдалеке раздался вой. Он был такой протяжный и тоскливый… Соник горестно усмехнулся, сдерживаясь, чтобы не выругаться, потому, что этот вой терзал его сердце, как будто по нему полоснули острейшим ножом. Но, когда он снова почувствовал легкое движение на своей коже, желание злиться мгновенно растворилось в этом мягком касании. Это было необычно. Шэдоу никогда не прикасалась к нему так трепетно, заботливо. Ни разу. За все годы совместной службы. За все разы, что они спасали друг другу жизнь. Он не ощущал от нее стремления дотронуться до него, чтобы просто показать, что она хочет поддержать его, принять его откровения, даже, если они не столь приятны. Она готова была выслушать его.Приятное тепло постепенно распространялось внутри, согревая застывшее сердце. Да, возможно, это было не то тепло, которое нагревало бы замерзшие мыщцы, но оно было даже более ласковое и горячее, чем огонь, разгоревшийся до приличных температур.—?Я всегда старался быть похожим на него. Поэтому я пошел защищать мир…In the memory you’ll find meТы будешь помнить меняEyes burning upС огоньком в глазах.—?Несмотря на то, что моя мать была категорически против. Но я упрямый, поэтому я убедил ее в том, что… —?Соник ухмыльнулся, поворачивая голову к Шэдоу. Ровно в тот момент, когда она сделала тоже самое. Их взгляды встретились, заставляя ежей на какое-то время забыть то, о чем они хотели сказать, потому, что оба внезапно поняли, насколько близки они оказались. Черные носы соприкоснулись, в то время, как пушистые ушки одновременно прижались к голове, когда на щеках вспыхнул застенчивый румянец.—?Это правильно… —?тихо закончил напарник, любуясь потрясающими рубиновыми глазами, ярко сияющими в темноте. Они были такими заманчивыми…—?Да, наверное… —?пробормотала Шэдоу, уже не совсем понимая контекст, но ей это не нужно было, потому, что синие веки стали медленно закрываться, как и ее собственные, а горячее дыхание напарника обжигало ее губы, заставляя сердце биться быстрее, в то время, как Соник плавно наклонился, чтобы захватить эти манящие приоткрытые губы в долгожданном поцелуе, о котором он мечтал столько лет… Столько долгих лет и вот, наконец, Шэдоу сама тянется к нему, сжимая его ладонь от волнения немного дрожащими пальцами, ведь он был уверен, что она никогда еще не испытывала ничего подобного и теперь, он сможет подарить ей всю ласку, что берег для нее единственной, потому, что никто, кроме нее никогда не вызывал в нем столь чувственных эмоций, и в глубине души, он знал, что он любит ее… Он чувствовал тепло ее губ, находящихся на расстоянии в миллиметре от его собственных, видел, как она закрыла глаза, двигаясь все ближе, слышал как ее сердце пыталось вырваться из груди, в то время как его хозяйка решила совершить самый безумный поступок в своей жизни и был готов кричать от счастья, когда их губы соприкоснулись… Но именно в этот момент, его коммуникатор, который он включил на полную громкость, думая, что это поможет лучше услышать его на другом конце, проорал так оглушительно, что оба ежа испуганно обернулись, мгновенно разрывая поцелуй и пытаясь найти источник шума.—?СОНИК! СОНИК! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? ЭТО РУЖ!!! ПРИЁМ!!! Долю секунды, Соник пытался понять, как так получилось, что эта удивительная атмосфера, царившая между ними, внезапно разбилась вдребезги, но затем, его разум осознал, что есть более важные вещи, чем обдумывание его чувств. Персиковая рука резко поднялась, поднося запястье ближе ко рту, а палец нажал кнопку, отвечающую за связь.—?Руж! Приём! Слышу тебя! —?ответил сильный голос.—?Хаос! ТЫ ЖИВ?! —?летучая мышь еле сдерживала слезы радости, это было заметно по нехарактерному для нее дрожащему тону. —?Я знала… Я знала… —?бормотала она, изо всех сил пытаясь контролировать нахлынувшие эмоции, но беспокойство за еще одного важного для нее человека снова заставило ее взволнованно понизить тон. —?Скажи мне, что твой командир тоже жив…—?Хватит разводить драму, Руж! Мы в порядке! —?вмешалась Шэдоу, недовольно складывая руки на груди. —?Как будто первый раз в передряге?! Лучше скажи, где наш вертолет?! Они обещали ждать!—?ШЭДОУ!!! —?радостно воскликнула шпионка. Нервные смешки, которые были отчетливо слышны, несмотря на то, что их явно пытались скрыть, заставили обоих ежей удивленно переглянуться. —?Они оба живы, Тэйлс… Оба… —?прозвучало гораздо тише, но со вздохом облегчения.Конечно, они попадали в сложные ситуации и раньше, их друзья переживали за них каждый раз, когда они отправлялись на очередное задание, но еще никогда они не слышали, чтобы Руж ТАК вздыхала… Как будто она вправду какое-то время верила в то, что она больше никогда не увидит их.—?Слушайте, дорогие мои. —?ее голос стал тверже и четче, потому, что она наконец, смогла взять себя в руки. Как бы ей не хотелось расспросить, где эти два придурка шлялись больше суток и какого хрена не выходили на связь, было кое-что, что ей нужно было рассказать прежде всего. —?Вас признали погибшими. —?она специально сделала паузу, чтобы дать время информации дойти до мозга.—?ЧТО?! —?возмущенно вскрикнул Соник, но черный и красный пальцы, сложенные вместе и вытянутые вверх, жестом указали ему заткнуться.—?Не удивляйся. Они собрали совещание, на котором решили, что задание провалено. Послезавтра они пригонят к базе мятежников технику, чтобы сравнять ее с землей, так, что если вы все еще там?— валите немедленно!—?А как же документы, за которыми они нас послали? —?спросил сапфировый ежик, в замешательстве поднимая взгляд на сосредоточенно вслушивающегося в разговор, командира.—?Я не знаю много, Блю. Они не пустили меня на заседание. Видимо, им больше не нужны эти бумаги, потому, что приказ был?— уничтожить базу. Тауэр вышел расстроенным и заперся в своем кабинете. Видимо, его голос не был решающим… Я слышала, как он почти кричал, чтобы они дали вам время… —?грустно произнесла шпионка.—?Руж… —?рубиновые глаза продолжали вглядываться в устройство на светлом запястье?— Возможно нам понадобится помощь. А так же… —?Шэдоу немного помолчала, обдумывая правильное ли приняла решение, но у них не было много времени на долгие размышления над ситуацией. —?Никому не говори, что мы живы. Кроме Тауэра. Он нам нужен.Синие уши встали торчком, когда напарник вопросительно поднял бровь.—?Принято. Не смейте пропадать! Возвращайтесь домой, как можно скорее, понятно?! —?нарочно грубо сказала Руж, но оба оперативника прекрасно понимали, что она просто волнуется.—?Принято. Будь на связи. Я не могу никому доверять, кроме тебя. Отбой. —?ответил угольный ежик, ловя недовольный взгляд изумрудных глаз.—?Отбой. Удачи вам, ребята.Несколько десятков секунд, ежи пристально всматривались друг другу в глаза, пытаясь найти ответы на свои вопросы, но они не могли поверить в то, что их так просто…—?Тебе не кажется странным, что нам дали так мало времени…? —?задумчиво произнес Соник, убирая руку и вставая, чтобы кинуть еще дров в костер.—?Не кажется. Это было подстроено изначально. —?бархатный голос звучал агрессивно. —?Я не знаю кем, но предполагаю, что он точно хотел избавиться от нас. Кобальтовые иглы плавно сместились, вслед за поворотом головы, когда напарник обернулся.—?Думаешь, они изначально знали, что база не пустует?Шэдоу утвердительно кивнула.—?Иначе бы сейчас, они не подряжали бы технику. Иначе они не стали бы так торопиться. Кто-то хочет нас грохнуть, Соник… —?горестный смешок вырвался из белой груди.?— И ему нужно было убедить совет, что мы погибли, потому, что он уверен, что мы в плену… А затем под шумок зачистить базу. —?персиковые пальцы снова были переплетены друг с другом, когда ежик вернулся и сел на прежнее место. —?Умно.—?Вопрос только в том… Зачем ему это? —?пальцы уперлись в висок, пока их хозяйка прокручивала в голове различные варианты, но ничего логичного не приходило в голову, пока алые глаза не зацепились за бумаги, торчащие из куртки напарника. Шэдоу протянула руку и вытащила пожелтевшие от времени листы, внимательно просматривая их.—?Установка, способная закачивать хаос… —?с отвращением произнесла она?— Находится в нашем штабе… —?бормотала она, складывая факты, которые роились в темной голове. —?Как думаешь, есть вероятность того, что они действительно не знали, как она работает? Соник вдруг дернулся, когда понял к чему клонит черно-алый собрат.—?Мы должны отдать эти документы Тауэру. Пусть он решает, что с ними делать. —?отмахнулся напарник, закутываясь в свой конец одеяла, словно это была не его проблема.Шэдоу негромко зарычала.—?Ты не думаешь, что кто-то, помимо него, может использовать эту дрянь?! Что, если он тоже решит, что в этом есть польза?! ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ОНИ МОГУТ НАТВОРИТЬ С ПОМОЩЬЮ ЭТОГО ДЕРЬМА?! —?грозный голос отдалялся, проникая в тишину леса, отчего зловещая атмосфера внезапно накалилась донельзя.Изумрудные глаза злобно сверкнули в темноте, когда напарник почувствовал ненависть, которая буквально пронизывала хаос командира. Но он был уверен в том, что основой этого был банальный страх. Страх, что тебя снова будут использовать без твоего желания. Шэдоу презирала это.?— Тауэр не такой. —?спокойно произнес Соник, глубоко вздыхая. —?Он примет правильное решение. И ты прекрасно это знаешь, Шэдоу.Угольный ежик нервно дернулся, когда услышал последние слова. Да. Соник был прав. Если кто-то и был способен объективно оценить факты, собирая их по крупицам из различных источников, доступных только ему, то это был только генерал… Причем, именно он еще никогда не давал повода сомневаться в своей верности делу… А так же своим людям. В нем оставалась человечность, несмотря на жесткость, которую он день за днем вынужден был показывать, чтобы оставаться на своем посту. Она была необходима. Война есть война. Войсками нужно правильно распоряжаться, если хочешь выигрывать битвы. И Тауэр был одним из тех, кто не считал своих подчиненных пушечным мясом. Именно поэтому его уважали. Именно поэтому отряды, находящиеся под его руководством, чаще всего уходили на заслуженную пенсию, отслужив долгий срок, а не погибали в бессмысленных стычках. Именно поэтому Шэдоу могла не сидеть ночами, обдумывая задание, просматривая карты, последние снимки со спутников и тепловизоров. Просчитывая возможные варианты отхода и выискивая запасные выходы из зданий. Она знала, что цель генерала в первую очередь?— вернуть своих подчиненных домой, и он всегда исследовал все это лично перед тем, как отправлять лучших агентов.?— Ты уверен? —?спросил темный собрал, пристально глядя в лаймовые глаза.?— Он не стал бы рисковать. Руж сказала, что он просил дать нам время, значит он не верит, что мы погибли. —?решительность, с которой звучал сильный голос, заставила черно?— алые иглы расслабленно опуститься, невольно показывая, что Шэдоу внутреннее согласилась с напарником. Как бы ей не хотелось это признавать?— факты оставались фактами. —?Да, я уверен. Тяжелый вздох, улавливаемый пушистыми ушами, заставил персиковые губы расплыться в удовлетворенной улыбке. Редко когда Сонику так быстро удавалось убедить командира в чем-то. Но это несказанно радовало, ведь это означало, что Шэдоу не относилась к нему предвзято, как раньше, а просто доверилась, не взвешивая в голове миллион решений, как всегда…—?Ладно… Сделаем по-твоему. Я уверена, что Тауэр лично будет присутствовать при разгроме базы ехидн, так, что нам проще будет остаться здесь, если мы хотим лично с ним переговорить, без лишних свидетелей, чем возвращаться в штаб. Свяжемся с Руж, пусть подтвердит мою теорию… —?устало сказал командир, потирая переносицу двумя пальцами и закрывая глаза.?— Можем вернуться к ехиднам. Джеральд обещал помочь, если нам что-то понадобится. Это тот самый случай. —?пробормотал кобальтовый ежик, поворачивая голову.?— Соник, это самая идиотская миссия, на которой мы с тобой бывали. Ты понимаешь абсурдность этой ситуации??? —?мелодичный голос звучал нервно, но обреченно.Названный ежик весело хихикнул.—?Жизнь иногда преподносит нам сюрпризы, Шадс. Надо уметь ими пользоваться. Мы провалили это задание еще в первый день. —?пошутил напарник, игриво толкая черное плечо своим собственным.The darkness holding me tightlyТьма не выпустит меня из своего плена,Until the sun rises upПока не взойдёт солнце.—?Не будь таким серьезным, командир! Мы справимся… —?его голос стал тише и ласковее, когда в рубиновых глазах, действительно до этого наполненных серьезностью, мелькнула искорка азарта, которую Соник обожал, ведь только находясь вместе с Шэдоу он мог чувствовать это странное ощущение восторга, появляющееся в тот момент, когда твой командир отчаянно жаждет того же, что и ты, даже, если все вокруг против… —?Вместе… —?прошептал он в черное ушко, замечая, как слабые лучи солнца мягко касаются густого черного меха, словно намекая на то, новый день принесет им что-то хорошее… Разве можно было не поверить в это?