Глава вторая. Тучи сгущаются. (1/1)
Подходя к Лувру, Анри решил зайти через заднюю калитку, опасаясь встретить кого-нибудь из так называемых ?врагов?. Привратник, узнав юношу даже без мушкетёрского плаща, пропустил его. Анри направился к саду, надеясь увидеть там гуляющую королеву, однако сад был пуст: по всей видимости, Анна Австрийская и в самом деле неважно себя чувствовала, к тому же, по-прежнему моросящий дождь вполне мог помешать прогулке. Вздохнув, шевалье пошёл ко входу во дворец. В Лувре было на удивление тихо. Д’Эрбле даже засомневался, действительно ли король уедет только послезавтра. Однако на пути к комнатам фрейлин королевы-матери ему встретилась Атенаис де Тонне-Шарант, фрейлина Марии Терезии и подруга мадемуазель де Лавальер. Юноша не поддерживал с Атенаис никаких отношений, но Рауль как-то их знакомил, поэтому пройти мимо было бы просто невежливо. - Добрый день, мадемуазель! – улыбнулся он, приподняв шляпу и поцеловав руку девушки. - Добрый, шевалье! – де Тонне-Шарант присела в реверансе. – А что, разве ваша рота сегодня в карауле? Но нет, Вы не в форме… - Я здесь исключительно по личным делам. - Понимаю, - кивнула фрейлина; об отношениях Анри с мадемуазель д’Артаньян знали практически все. – Если Вы ищете Жаклин, то я видела её у спальни королевы-матери не далее, как четверть часа назад. - Благодарю Вас, сударыня! Разрешите откланяться! – д’Эрбле снова приподнял шляпу и, после ответного кивка Атенаис, направился дальше по коридору. Как ему отзовётся эта встреча, он не знал, но, памятуя о революционных настроениях мадемуазель, полностью спокойным быть не мог. Дверь в комнату, где жила Жаклин, была закрыта, и Анри коротко постучал. Через минуту выглянула белокурая девушка, имени которой шевалье не знал.- Добрый день, сударь! Вы хотели кого-то увидеть? – девушка присела в реверансе. - Добрый день. Да, я надеялся увидеть мадемуазель д’Артаньян…Фрейлина быстро оглянулась и, плотно прикрыв дверь, вполголоса проговорила: - Вы – Анри д’Эрбле?- Да, мадемуазель. - Я могу доверять Вам, сударь? - В полной мере. - Мадемуазель д’Артаньян полчаса назад была у Её Величества, и в это время туда зашёл Его Величество. Он непробыл там и пяти минут, а вскоре Жаклин выбежала оттуда, чем-то встревоженная, и, не сказав нам ни слова, куда-то исчезла! – всё так же тихо прощебетала девушка. Анри побледнел. - Благодарю Вас, мадемуазель… Как Ваше имя? – он через силу улыбнулся. - Клер… - покраснела фрейлина, снова приседая. - Клер, я очень Вас благодарю за то, что Вы мне всё это рассказали. Когда мадемуазель д’Артаньян вернётся, передайте ей, пожалуйста, что я её искал. - Хорошо! Д’Эрбле поцеловал руку Клер и быстрым шагом направился к выходу. ?Куда она могла пойти… Нет, что сказал Людовик?!? - размышлял юноша. Выходя через всё ту же заднюю калитку, он коротко кивнул привратнику и вдруг краем глаза заметил смутно знакомую ему женскую фигурку в чёрной накидке с поднятым капюшоном, садящуюся в карету без гербов, обтянутую сукном также чёрного цвета. Анри прибавил шагу, но разглядеть лица девушки всё же не успел. Раздался крик кучера, и карета резко двинулась с места. Д’Эрбле остановился в раздумьях, что делать дальше. На мгновение в его голове мелькнула мысль о том, что Жаклин могла пойти к нему. Ни секунды более не раздумывая, юноша остановил первую же пустую карету и приказал кучеру гнать на Шерш-Миди.Едва войдя в свою квартиру, он, не снимая плаща и шляпы, накинулся на слугу с расспросами.
- Сударь, приходила мадемуазель д’Артаньян, оставила записку в Вашей комнате! Уж как я просил её подождать, но она куда-то так спешила… - оправдывался ошеломлённый Роже, но Анри, уловив необходимое, не дослушал и понёсся в свою спальню.
На прикроватном столике, под книгой, которую он читал в эти дни, виднелся краешек сложенного листа бумаги. Юноша схватил его, развернул и выдохнул, увидев почерк любимой:?Анри!Происходит что-то непонятное. Сегодня после обеда я помогала Её Величеству лечь, когда вошёл король. Не осведомившись о самочувствии матери, он с порога сообщил ей, что уезжает, и тут же вышел, не дождавшись ответа королевы. Её Величеству стало дурно, я подала ей воды, а она попросила меня уйти, сказав, что будет отдыхать. Но, закрывая дверь, я услышала её плач. Ты помнишь, как я рассказывала тебе, что королева ничего не знает, но я была уверена, что Людовик сообщит ей всё более мягко! Что-то определённо происходит, я всё более уверяюсь в том, что это заговор!Я надеялась застать тебя, но Роже сказал, что ты у Рауля. Идти к нему у меня нет времени, я не хочу надолго покидать королеву. Приходи сегодня в шесть пополудни к северному входу, нам нужно поговорить. С любовью, Ж?.Быстро прочитав записку, юноша вздохнул. Он постоянно поражался безрассудству девушки: только она могла не боясь оставить столь подробное письмо у него в доме, хотя найти его мог кто угодно. Квартира Анри находилась на первом этаже небольшого дома, и залезть в окно особого труда не составляло, учитывая притом нерасторопность немолодого слуги.Д’Эрбле не стал звать Роже, вышел в гостиную и разжёг камин, бросив в огонь записку. Затем, сняв, наконец, плащ и шляпу, он вернулся в спальню и принялся размышлять. Идти к другу ему представлялось невозможным, ведь подобная неосторожность могла стать роковой для обоих. Тем не менее, как-то предупредить Рауля стоило, но Анри решил оставить это на вечер, когда стемнеет. Однако до назначенного д’Артаньян времени нужно было чем-то заняться, и юноша взялся за книгу. Тем временем Рауль дописал письмо матери, коротко изложив в нём свои будничные дела, стараясь при этом подбирать слова так, чтобы повествование казалось как можно более небрежным, и любой, кто прочитал бы его, подумал бы, что сын просто отчитался о своей жизни, чтобы герцогине не о чем было волноваться. О сложившейся же ситуации де Бражелон обмолвился лишь одной фразой, затесав при этом её в середину письма, в самую гущу незначительных подробностей:?…В трактире, где мы обычно бываем с друзьями, снова подают плохое вино, поэтому я всё чаще обедаю дома. Вот только твоя любимая канарейка совсем заболела, а ей приходится оставаться одной, и я всерьёз за неё опасаюсь. Однако де Виньон принёс на днях неплохую книгу, что не позволяет мне скучать…?Герцогиня часто рассказывала виконту, что Анна Австрийская в молодости очень любила петь и часто занималась этим во время занятий рукоделием, и де Шеврез, пользуясь привязанностью к ней царственной особы, прозвала её канарейкой, впрочем, называя так королеву только наедине.Подозвав Жана, де Бражелон велел как можно скорее отправить письмо. Расторопный слуга тут же бросился исполнять поручение.Оставшись один, Рауль задумался обо всём происходящем. От друга не было никаких известий, но беспокоиться по этому поводу вряд ли стоило, ведь лишний раз видеться им было опасно. Виконт пытался придумать, чем ещё можно улучшить ситуацию. Обратиться ему было больше не к кому. Нет, друзья в полку и среди парижских дворян у него, разумеется, были, но доверять им настолько вряд ли было возможно. Мушкетёрская выручка и беззаветная дружба времён его отца уже не имела столь широкого распространения. Выходит, что кроме письма герцогине Рауль пока ничего предпринять не мог. Оставалось ждать того, что удастся узнать Анри, и лишь потом пытаться действовать.