Глава 19. Призраки прошлого. (1/1)

Следующая неделя протекала вяло и состояла из сплошных тренировок и истерик Мэй в перерывах. Девушка слишком беспокоилась за Дракона и не нашла ничего лучше, чем выносить мозг Тени, надеясь, что это ускорит процесс и улучшит результат. Однако финал этого эксперимента так и остался неизвестным, ибо в конечном итоге её просто выставил за дверь додзё демон ветра и дыма, который в отличие от теневого воина терпеть не стал. Мэй, обиженная на то, что ей помешали в тестировании новой методики ускорения, скрылась в оружейной и ещё долго изображала из себя змею, которую из норы лучше было не вытаскивать. Да никому, впрочем-то, это и не было нужно. Разобравшись с горе-испытательницей, Рысь вернулся к тренировкам. В этот раз ему пришлось размахивать кусаригамой, дабы максимально точно скопировать на тренировке бой с Пумой. Тень вполне удачно справлялся с блокировкой ударов и отбивал почти все, однако ассасин прекрасно понимал, что ему, привыкшему всю жизнь сражаться на когтях, никогда не повторить всех приёмов той, кто кроме кусаригамы ничего в руки не брала. Конечно, при должной подготовке можно, но не с ослабленным до человеческого уровня телом и не с первой попытки. Так что радоваться тут явно было нечему — в любом случае на деле всё будет намного сложнее. Вновь опустившаяся на страну восходящего солнца ночь заставила воинов покинуть додзё. Рысь недовольно поморщился, задев плечом дверной косяк и вспомнив об отсутствии привычного для демонов ночного зрения. Демон, отлепившись от деревяшки, обернулся на Тень, с каким-то непониманием и сочувствием понимая, что тот с такими притуплёнными чувствами живёт с рождения. Для него до сих пор оставалось загадкой, как это можно было терпеть. Если он сам уже в первую неделю без сил взвыть готов… Впрочем, Рысь бы и сам воспринял всё нормально, если бы не знал лучшей жизни. Дело лишь в опыте. Придя к такому выводу, ассасин захлопнул за собой дверь тренировочного зала и поспешил вернуться в комнату, пока Тень где-то возился с оружием. В голове демона снова блеснула идея о приятном времяпровождении на ближайшие пару часов. Тень уже завтра собрался атаковать Пуму, так что стоило чуть отвлечься и снять напряжение. Вернувшись в комнату через несколько минут, Тень слегка вздрогнул, когда почувствовал, как Рысь стягивает чёрную ленту с пучка волос на его затылке и ей же завязывает ему глаза. — Что ты д?.. — попытался спросить воин, но почувствовал, как его рывком разворачивают лицом к себе и сминают губы в поцелуе. — Тише, — оторвавшись от губ мужчины, ухмыльнулся демон, притягивая теневого воина ближе и вновь накрывая чужие губы своими. Тень что-то невнятно промычал в поцелуй, обмякая в руках ассасина и прижимаясь к демону всем телом. Рысь с довольной улыбкой толкнул воина на футон, тут же оказываясь сверху и прижимая чужие руки над головой. Теневой воин довольно простонал, чувствуя лёгкие поцелуи и острые клыки на шее. Из-за временного отсутствия зрения все остальные ощущения обострились, и прикосновения едва тёплых рук чувствовались в разы ярче и острее. Вновь кружилась голова от ощущения того, как тонкие, музыкальные пальцы разгуливают по торсу, каждым прикосновением извлекая из его груди стоны, словно музыкант, искусно владеющий инструментом, исполняет любимую мелодию. Воин и не ожидал, что на человеческом теле может быть столько точек, одним прикосновением к которым можно довести до невменяемого состояния. Хотя этим и отличался демон ветра и дыма — превосходным знанием человеческого тела, умением незаметно для самого человека выпустить из глубин разума все тайные желания. Как и положено искусителю. Он встречал на своём пути множество существ демонической расы, но ни один настолько не подходил под понятие ?демон?, как это существо, сейчас нахально прижимающее его к постели, параллельно выцеловывая шею и сдёргивая оставшуюся одежду. Воин ничего не видел, но до сумасшествия ясно представлял то, как отражается лунный свет от белоснежной кожи демона, как блестят влажные клыки всё в том же сиянии ночного солнца, когда демон скалится; как непривычно тускло, но всё равно внушая какое-то благоговение и вызывая дрожь во всём теле, светятся во тьме ночи алые глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами; как угольно-чёрные длинные пряди волос элегантно контрастируют с белоснежной кожей, рассыпаясь по широкой спине и свисая на лоб; как изящно порхают тонкие бледные пальцы по гладкой коже цвета Тьмы, лаская, находя всё новые точки на теле воина. От одних прикосновений бросало в жар, а стоило представить то, как при этом выглядит Рысь, как возбуждение подскакивало до предела, заставляя изгибаться навстречу прикосновениям и, пожалуй, чересчур громко для такой обстановки стонать. Демон, видя реакцию мужчины на столь простые ласки, довольно улыбнулся, склонившись над чуть подрагивающей шеей и слегка коснувшись губами рвано бьющейся жилки, оставляя невесомый поцелуй и тут же до крови прокусывая кожу совсем рядом, слизывая алые капли с тихим довольным рычанием, от которого по всему телу расходилась лёгкая вибрация, как та, что ощущается у котов в районе шеи, когда те урчат. Металлический привкус на губах сводил с ума, тягучий запах разгорячённого человеческого тела, казалось, прочно засел в лёгких, окружая словно невесомой пеленой, оседая туманом в голове. На секунду отстранившись под недовольное мычание воина, Рысь дотянулся рукой до стоящей на низком столике свечи, свет от которой пробился даже сквозь чёрную ленту на глазах Тени, отчего тот заинтересованно выгнулся навстречу. Во всех движениях и действиях мужчины читались лишь интерес и желание, не было ни капли недоверия или сомнения. На секунду демона пробила дрожь от осознания того, насколько этот человек ему доверяет. Почему-то сейчас это казалось настолько важным, жизненно необходимым, что он удивился тому, как мог не придавать этому значения ранее и вообще жить без возможности заглянуть в тёмные провалы глаз, казалось, фантомного тела, почувствовать чужую дрожь и тепло хрупкого по меркам демонов человеческого тела, не чувствуя этого безграничного доверия и любви, ощутимых даже без эмпатии. Ещё раз проведя рукой по тяжело вздымающейся груди воина, Рысь чуть наклонил удерживаемую в руке свечу, позволяя капле воска упасть на чужой торс. Тень вскрикнул и выгнулся, совершенно не ожидая подобного. Было горячо, до одури приятно в контрасте с ночной прохладой города вечной зимы. Следующая капля упала чуть выше, выбивая из его груди ещё один крик. Ощущение горячих капель постепенно покрывало всю грудь вязкими застывающими дорожками. Дыхание сбивалось, ощущение реальности куда-то пропадало, стоило очередной капельке воска приземлиться на резко ставшую чувствительной кожу. Вскоре рядом с ещё не остывшей дорожкой груди коснулось что-то обжигающе-холодное. Тень, уже немного привыкший к предыдущим ощущениям, вновь не сдержал вскрик, выгибась и инстинктивно пытаясь вывернуться из-под прикосновений этого ?чего-то?. Вскоре, когда пришло ощущение талой воды, скатывающейся по телу рядом с воском, воин понял, что это был лёд, которого ввиду их местонахождения было полно. Контраст температур, теперь постоянно чередующихся между собой и одинаково обжигающих тело, тихое довольное урчание, периодические поцелуи и укусы, шершавый влажный язык, слизывающий кровь с ранок, — всё это доводило до безумия, какого-то сумасшествия, заставляло стонать и просить большего, стремясь снять ставшее уже болезненным возбуждение. Все мышцы от этого напрягались, делая прикосновения горячего воска и холодного льда ещё ярче, ещё невыносимее. Демон с довольной ухмылкой окинул взглядом выгибающегося от малейшего прикосновения воина, то, как тёплое дыхание равно вырывается из чуть приоткрытых искусанных в кровь губ при каждом выдохе, шумно, срываясь на стоны и всхлипы. Рысь, улыбнувшись, в который раз лёгкими прикосновениями прошёлся по телу мужчины. Сейчас собственное возбуждение было под контролем и не приносило неприятных ощущений, чего не скажешь о теневом воине, чьё тело по причине принадлежности к человеческой расе на такое не было способно. Захотелось почему-то заставить его умолять. Интересно было довести Тень до пика и узнать, до чего может дойти обычно спокойный и сдержанный воин, может ли он умолять и просить большего, срываясь на стоны и крики, подставляясь под касания пальцев и полностью отдаваясь демону. Рысь ухмыльнулся, лёгким поцелуем выманив громкий стон. Но всё же Тень ещё не дошёл до такого состояния, чтобы просить, сколько бы он ни метался на постели, выгибаясь всем телом. А сможет ли? В любом случае демону хотелось это проверить. Мужчина в упор не понимал, что происходит и чего добивается прижимающее его к мягкой поверхности существо, он лишь чувствовал острую потребность в чём-то большем, чем простые поглаживания и касания, намеренно избегающие истекающий смазкой член, и контраст обжигающих горячих и ледяных капель на теле. Появилось невыносимое желание ощутить ту близость, которая сейчас была необходима, как воздух. Внутри всё сжималось от резко показавшегося непривычным ощущения пустоты. Капля ледяной воды, скользнувшая по низу живота дальше при особо резком движении, отключила разум окончательно, заставив воина тихо, едва слышно, с лёгкой хрипотцой от возбуждения, но по большей части — от сорванного криками голоса, прошептать: — Прекрати… — резкий вздох, сорвавшийся на стон, — издеваться… — А я и не издеваюсь, — ухмыльнулся Рысь, сжимая чужое бедро, поднимаясь выше и как бы невзначай дотрагиваясь пальцами до сжатого колечка мышц. Послышался нетерпеливый стон, который уже не было желания даже заглушать. — Пожалуйста, Рысь… — вновь сорвавшись, еле выдавил воин, в который раз пытаясь прижаться ближе. — Что? — ассасин притворился, что ничего не понимает, с нахальной улыбкой наблюдая за тем, как Тень смутился и, судя по изменившейся температуре тела, покраснел. — Хочу тебя, — Тень крепко зажмурился, отвернувшись, не желая видеть при этом довольного лица демона, отказываясь верить, что вообще это говорит. — Какой нетерпеливый, — с наигранным возмущением вздохнул демон, всё же наклоняясь ближе. — А я ведь только начал. Дальше Тень уже ничего не слушал, а лишь с какой-то странной благодарностью послушно облизал чужие пальцы, нахально толкнувшиеся в рот. Рысь и тут не упустил шанса помучать воина и успел вдоволь наиграться с горячим языком, с пошлым хлюпаньем обвившим пальцы. Горячая влага чужого рта почему-то особенно приятно ощущалась сейчас, когда Тень сам с нетерпением и каким-то азартом позволял демону играться с горячим языком и, чуть надавливая, толкаться дальше, сдерживая спазм и желание вытолкнуть изо рта предмет раздражения. Резко захотелось посмотреть, как воин брал бы в рот кое-что другое, и демон мысленно пообещал себе уломать его и на это. Рысь медленно отстранил руку, завороженно наблюдая за тем, как между подушечками его пальцев и чуть припухшими губами мужчины протянулась тонкая ниточка слюны. Однако услышав очередной подгоняющий нетерпеливый стон и почувствовав, как Тень внизу плотнее прижался к нему, ассасин всё же спустился ниже, попутно огладив чужой торс и оставив несколько поцелуев, и тут же протолкнул смазанные слюной пальцы внутрь, слушая, как музыку, усилившиеся стоны удовольствия. Теневой воин выгнулся в спине, бёдрами подаваясь навстречу орудующим внутри пальцам. Рысь тихо рассмеялся, видя, что все барьеры сняты, а о привычных спокойствии и уравновешенности мужчина забыл уже давно. Но торопиться сейчас совершенно не хотелось, а потому демон вновь прильнул к уже припухшим губам, не переставая двигать пальцами внутри и ловя сдавленные и заглушённые поцелуем стоны. Заботливо и впервые достаточно растянув его, демон аккуратно толкнулся внутрь, чуть придержав Тень за бёдра. Тот рвано выдохнул и не сдержал вскрик, сжав до треска ткань простыни и чуть шире раздвинув ноги, пытаясь хоть чем-то выбить демона из колеи, чтобы тот уже наконец перестал тянуть. Рысь словно понял его и вошёл до основания, с восхищением наблюдая за проделанной работой, — а любоваться тут было на что: растрёпанные теневые пряди, налипшие на влажный лоб, тёмные мокрые пятна на повязке прямо напротив глаз, искусанные и окровавленные губы, чуть приоткрытые в очередном стоне, покрытая укусами шея и подрагивающий ярко видный кадык. Слишком, чёрт возьми, красиво. Это сводило с ума не меньше, чем само осознание того, что сам спаситель мира людей сейчас стонет и выгибается под ним. Демон прерывисто выдохнул и, с силой сжав чужие бёдра, толкнулся сильнее, чуть ускорив темп. Тень обвил ногами его торс, в который раз прогибаясь и насаживаясь уже самостоятельно, подмахивая бёдрами в такт толчкам. Рысь, подавшись вперёд, сдёрнул ленту с глаз воина, видя, как тот сначала пару раз неуверенно моргнул, прежде чем окончательно свыкнуться со способностью видеть. Тень тут же обвил руками бледную шею демона, прильнув ближе и тут же вскрикнув от толчка, пришедшегося прямо в чувствительную точку внутри. Долгожданное ощущение наполненности до сих пор сводило с ума и заставляло льнуть ближе, насаживаться глубже и напрочь забыть о том, чтобы сдерживать собственные крики. Ощутив усилившееся напряжение в теле мужчины, демон крепко обвил пальцами давно требующий внимания член и быстро задвигал рукой в такт сильным толчкам. Воин как-то совсем невнятно что-то промямлил, изливаясь практически сразу и позволяя демону войти ещё пару раз, прежде чем излиться ему на живот. Демон на несколько секунд замер, разглядывая подтёки белой жидкости на теневой коже. Всё-таки это было до одури красиво, а чёртов контраст чёрного и белого и вовсе сводил с ума, сводя все разумные мысли на нет. Рысь ехидно улыбнулся, заметив привычное смущение на лице спасителя мира, как всегда после такого, и, прижав воина к себе, завалился рядом, позволяя Тени немного прийти в себя, прежде чем отправиться убирать все следы и последствия очередной бурной ночи. — И что это опять было? — немного хрипло усмехнулся теневой воин, лениво перекатившись на бок. — Тебе урок биологии провести? — фыркнул Рысь. — Уж как-нибудь обойдусь. Мне просто интересно, с чего вдруг? — У тебя завтра бой, — тихо вздохнул Рысь. — Я переживаю. — Всё хорошо, — улыбнулся Тень уголками губ. — Будь уверен, мне хватит сил. Демон едва заметно, чуть отстранённо кивнул. Оставшуюся ночь он вновь посвятил тому, что разглядывал спящего воина, порой аккуратно убирая разметавшиеся по подушке длинные пряди с его лица. Ожидание становилось невыносимым даже для того, кто привык к несоизмеримо огромным временным меркам. Но почему-то в последнее время минуты тянулись дольше веков. Возможно, так сказалось лишение сил, возможно — напряжённое ожидание бури. Рысь прекрасно знал, что Титан уж точно их так не оставит, а это затишье — временное. Казалось, верховному демону просто интересно за ними наблюдать — а он точно наблюдал, что был понятно по присутствию чужой ауры в голове. Верховный демон здесь. Он просто затих и не спешит подавать признаков жизни. Скорее, потому что всё и так плохо, и Титану просто интересно узнать, когда Рысь сам загонит себя в угол. Тихо усмехнувшись, демон подумал, что сделал это ещё двести лет назад, когда мог освободиться от власти Титана в первый же день, но отказался… *flashback/200 лет назад* Стоя тогда на крыше после проигранного Ассасину поединка, Рысь вертел в руках когти, служившие ему с тех самых пор, как он впервые взял оружие в руки. На них теперь тоже красовались Метки, ослаблявшие оружие. Это было унизительно. От осознания собственной беспомощности хотелось выть. Сколько бы он ни утешал себя тем, что подождёт, наберётся сил и отправит верховного демона туда, где ему и место, — в Ад, но реальности это не меняло. И в этой реальности он не видел ни единого выхода из положения, в котором оказался. Он привык всегда всё решать с помощью безграничной силы, и теперь, когда её больше не было, демон был растерян. В голову не шло буквально ничего, лишь обрывки мыслей бессвязно проносились мимо. Внезапно раздавшийся в голове раздвоенный голос выдернул из мыслей резкой волной боли: — Непривычно без сил, не правда ли? — прошелестел верховный демон и, прежде чем Рысь успел что-либо ответить, продолжил: — Думаю, да. А уж проиграть слабейшему противнику — позор для столь сильного существа… Это, должно быть, было унизительно — слушать все эти оскорбления, терпеть удары и понимать, что со своими настоящими силами ты бы с лёгкостью его убил… — Заткнись! — прорычал демон ветра и дыма, чувствуя, что не в силах и дальше это слушать. Титан и правда бил по больному, цитировал мысли, проникая всё глубже в подсознание, докапываясь, казалось, чуть ли не до самой Сущности. Это было невыносимо. — Что тебе нужно, чтобы ты оставил меня наконец в покое?! — Всего лишь твоя помощь, — с готовностью мягко проговорил Титан, делая вид, что его условия и правда слишком просты, чтобы от них отказываться. А в том, что Рысь ради свободы согласится на всё, он не сомневался. — Мне нужно, чтобы ты помог мне создать Империю и завоевать Миры. — Это просто физически невозможно, — усмехнулся Рысь, однако чуть напрягшись, опасаясь, что Титан мог поймать его на лжи. — Моих сил на это, безусловно, хватит, но вот Сосуд может не выдержать боя с несколькими миллиардами живых существ за раз… — Ты блефуешь, — оборвал его верховный демон, заставив замолчать на полуслове. От сказанного Рысь передёрнулся всем телом, как от электрошока, и широко распахнутыми глазами уставился прямо перед собой. — У тебя в полную силу Сосуд теряет значение, а регенерация становится настолько мощной, что ты можешь собирать тело даже по кускам за долю секунды. Не пытайся это отрицать. — Вот именно, — нахмурился Рысь, — в полную силу. — Тебе что-то мешает выложиться по полной? Подумай только: стоит тебе лишь один раз воспользоваться всей своей мощью и завоевать какие-то жалкие пару сотен миров — и ты вновь обретёшь свободу. Я больше не стану держать тебя здесь, уберу Метку, дам доступ к магии в полной мере… Рысь готов был взвыть от чёртовых противоречий, носящихся в голове ураганом, но вместо этого лишь с силой сжал голову руками, медленно опускаясь на колени. Казалось, это чувство беспомощности скоро втопчет его в землю, сравняет с ней и развеет по ветру, уничтожая окончательно. Невыносимо было осознавать, что-то, что для любого демона было легче лёгкого, для него было попросту невозможно. Да, от остальных представителей своего вида Рысь отличался не только огромной силой, но и тем, что он не мог в отличие от всех остальных демонов её полностью выпустить. Слишком большое количество Теневой Энергии разрушительно влияло на нервную систему, и для него использование всех сил было равно Поглощению. Разум не выдерживал такого напора магии, которой должен был управлять и контролировать, в результате чего разрушался и позволял Сущности захватить Сосуд. Было чертовски больно осознавать, что это невозможно. Но он не мог выполнить требование. Оставалось выбрать плен. Отказ от свободы ради спасения всех миров… Для него это была слишком высокая цена, но демон ничего не мог с этим поделать. Стоя на коленях, опустив голову и вперив взгляд в металлическое покрытие крыши, Рысь сквозь зубы процедил, отделяя каждое слово: — Я не стану этого делать, — в бархатном голосе прозвучала сталь, придававшая словам твёрдость, но не способная укрепить колеблющиеся мысли и эмоции. — Почему же? — усмехнулся Титан. — Неужто тебе не нужна свобода? — Мне не нужно уничтожение всего, — с горечью в голосе проговорил Рысь. — Я уничтожу Пространство в полную силу. Сосуд выдержит, разум — нет. Это равносильно становлению Поглощённым, — выплюнул демон, сознаваясь в том, что и для него есть нечто невозможное. От этого было противно. — Теперь понятно? — Значит, ты выбираешь службу мне? — всё так же безразлично уточнил голос в голове. Рысь сжал зубы, но через силу кивнул, зная, что Титан увидел этот жест. Резко боль отступила, и демон ветра без сил упал на холодный металл, безразлично уставившись пустыми глазами вверх, в Бездну, заменяющую в этом Мире небо… Было больно понимать, что выбора как такового и не было, но тем не менее был его призрачный фантом. И от него он вынужден был отказаться, зная о последствиях неверного решения. В такие моменты Рысь и правда готов был отказаться от сил, лишь бы иметь свободу… Но сейчас не было ни того, ни другого. Это добивало. Прикрыв глаза, он пообещал себе рано или поздно вырваться из этого Ада, даже если силы при этом вернуть не удастся. *nowadays* Так оно и вышло. Выбрав подходящий момент, Рысь не упустил шанса сбежать из подчинения. Он готов был к преследованию, готов был лишиться Сосуда в бою, готов был к бессилию… Но он уж никак не ожидал, что в результате его спасёт теневой воин — тот, кого он так ненавидел за унижение, за чёртово напоминание о слабости… И уж тем более он не ожидал всего остального, что за этим последовало. Сейчас ему это даже нравилось, более того — он впервые за тысячелетие чувствовал себя счастливым, живым… Но покоя не давало навязчивое ощущение тревоги, рвано трепыхающееся на задворках сознания. Но время покажет. Уже скоро они будут у Врат. А пока всё было спокойно, можно было не волноваться, но и бдительность не терять. Да и что может случиться? Поглощение ему уж точно не грозит, так как сил на выпуск Сущности теперь не хватит, а в случае, если Титан захватит его разум, с такими силами он всё равно безвреден, так что никому не навредит. Остальное тоже всё в норме. Тень идёт к своей цели, уже совсем скоро воин победит демоницу льда, а точнее заберёт её Печать… Всё ведь спокойно, так?.. Почему же тогда так тревожно? Тяжело вздохнув, Рысь пришёл к выводу, что пытаться понять что-то, лишившись демонического предчувствия и умения предугадывать события, — верх глупости, а потому отложил все мысли в сторону. Будь что будет. Демон медленно подошёл к окну, оперевшись руками о подоконник. Взгляд его упал на спящего воина. Сколько же всего люди не знают и не чувствуют… Если повезёт, он обратит его, а пока… А пока остаётся лишь ждать. Вновь обратив взгляд на утопающий во тьме пейзаж за окном, Рысь уставился на ночное светило, обрамлённое россыпью звёзд. Луна веяла свободой, лёгкий ветерок, врывающийся в приоткрытое окно, чуть колыхал угольно-чёрные пряди, касаясь бледной кожи дуновениями такой родной стихии. Но она теперь не могла ощущаться на кончиках пальцев, чуть холодя кожу и искрясь Тьмой. Всё, что ему было доступно, — лишь изредка ловить свободные порывы, не имея возможности самому призвать стихию. Но он привык к отсутствию Тотема, после — двойника, ещё позже научился жить без эмпатии, невидимой трансформации. Сможет и без стихии. Вдохнув полной грудью запах свежего воздуха, смешанного с дымом от горящих в войне поселений, примесью крови павших, ночной прохладой, Рысь чуть прикрыл глаза, уперевшись лбом в стекло. Наступал рассвет.