Глава 17. Правда глаза режет. (1/1)

Новый день встретил как никогда прежде раскалывающейся головой. Боль была настолько сильной, что Рысь впервые позволил себе упасть на колени, сжав голову руками, и не сдержал вскрик. Раны в боях бывали и пострашнее, но эти ощущения не могли сравниться ни с чем. Утренняя тренировка вновь летела к чертям, что в последнее время бывало довольно часто, но сейчас обоих это волновало в самую последнюю очередь. Тень, опустившись рядом с демоном на досчатый пол додзё, аккуратно придержал того за плечи, не дав упасть окончательно. Рысь лишь прерывисто выдохнул, пытаясь ещё больше не показать слабость. Это было унизительно. Сейчас он, некогда сильнейший демон, стоял с трудом даже на коленях, придерживаемый человеком, причём тем, кого сам поклялся защищать, и пытался не показать того, что всё на самом деле в разы хуже, чем это внешне видно. Чего уж говорить, если он даже крик себе позволил. Хуже не придумаешь. Воин, заглядывая в сощуренные от боли белые глаза, с каждой секундой всё ярче замечал угасающий рассудок. Казалось, белые провалы постепенно теряли выражение, сменяя его на нечто бессмысленное. Демон сжал зубы, сдерживая очередной крик, который неожиданно для него самого вышел в итоге рычанием, сотрясшим грудную клетку и, казалось, стены додзё. Тень вздрогнул, понимая, что в этот раз всё не так, как было раньше. Теперь всё серьёзно, как бы демон ветра и дыма того ни отрицал. Медлить было нельзя, и вспыхнувшие слишком ярко алые глаза были тому подтверждением. — Рысь? — нахмурился Тень, пытаясь помочь тому встать и чувствуя, что чужое тело явно не подчиняется хозяину. Что делать, он понятия не имел. Впервые вечно спокойный разум не выдавал ничего дельного, а спокойствие медленно, но верно сменялось подступающей к горлу паникой. Демон не ответил, а в следующую секунду теневого воина швырнуло в стену ударной волной. Буквально в паре метров от него в щепки разлетелась деревянная стена, стоило зачарованию на часовую бомбу коснуться гладкой поверхности. Распахнулась дверь, и на пороге додзё появилась шокированная Мэй, прибежавшая на шум. — Что здесь происходит?! — вскрикнула девушка, оглядывая зал и цепляясь взглядом за стоящего на коленях демона и поднимающегося на ноги воина. — Мэй, уйди! Здесь опасно, — слова спасителя мира потонули в завывании ветра, когда очередная ударная волна полетела уже в оружейницу. Та в отличие от Тени успела увернуться, и заклинание снесло лишь дверь за её спиной, когда девушка упала на пол. Всё прекратилось так же резко, как и началось, и последние ударные волны вперемешку с зачарованиями на взрывы приземлились в разных частях зала, а некоторые вылетели и в коридор. Последние взрывы прогремели, разворотив межкомнатные перекрытия, пол и потолок, поле чего воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь звуками дыхания и биения сердец двух людей. У демонов подобные процессы отсутствовали. Тень, мигом поднявшись, игнорируя удивлённо-обиженный возглас оружейницы, ожидавшей, что воин в первую очередь поможет ей подняться, подбежал к лежащему без сознания демону. Несмотря на бессознательное состояние на руках его искрилась Теневая энергия, что означало лишь одно — Сущность уже настолько близка, что управляет магией без участия разума. Это заставляло впадать в панику от бессилия даже априори спокойного спасителя мира. В голове смешалось всё: страх за любимого, боязнь за находящиеся под угрозой разрушения миры и просто ненависть к собственной беспомощности. Как же он был неправ, когда считал свою миссию до идиотизма простой и корил себя за то, что ?всего-навсего? не мог остановить разбушевавшегося демона! Возможно, это и правда было бы просто и заслуживало упрёков, не будь этот демон сильнейшим. Мэй, проглотив обиду, комом вставшую в горле, подошла к воину, который склонился над валяющимся на полу демоном. — Тень… Ты понимаешь, что так дальше нельзя? — вздохнула девушка, присев рядом. — Понимаю, — коротко отозвался тот, качнув головой и даже не удостоив её взгляда, который был намертво прикован к лицу демона, на которое свисали хаотично спутанные угольного цвета пряди. — Он может уничтожить все миры, если произойдёт Поглощение. — Знаю, — снова кивнул воин. В другой ситуации его бы начала раздражать навязчивость девушки, но сейчас всё это отходило на десятый план, когда в мыслях вертелась лишь паника, смешанная с кучей вопросов, на которые не было ответов. — Его надо убить, — неожиданно продолжила Мэй, и только тут Тень понял, к чему она всё это время вела. Рывком повернув голову в её сторону, он, кажется, всё же не сдержал полного гнева и ненависти взгляда. Мэй вздрогнула, видя столь непривычные эмоции на обычно спокойном скрытом Тьмой лице. — Нет. Это даже не обсуждается, Мэй, — мужчина с огромным трудом сдержал ругательства в адрес оружейницы, понимая, что ещё несколько месяцев назад и сам вынес бы такой вердикт и привёл бы его в действие. И с любым другим демоном он и сейчас поступил бы именно так. В конце концов именно того и требовал долг защитника мира, и Мэй слишком привыкла к тому, что он всегда ему следовал. Откуда же ей теперь знать, что с этим существом его связывает нечто большее, чем могла видеть сама девушка? В её понимании это был лишь спасённый Тенью по собственной глупости демон, которого он по какой-то причине жалел и до сих пор не убил. И она в упор не понимала того, почему теневой воин так к нему относится. — Тень, ну не упирайся ты хотя бы сейчас! — взмолилась оружейница, не сдерживая уже катящихся по щекам слёз отчаяния. — Разве ты не видишь, что это уже переходит все границы? Поглощённых нельзя убить, и ты это прекрасно знаешь! Что будет, когда станет поздно? — Мэй, собравшись с мыслями, тихо продолжила, глотая слёзы: — Да, возможно, я была не права тогда, когда не доверилась тебе и не хотела, чтобы ты ему помогал, и ты решил так мне отомстить… — предположила девушка, однако зная, что это точно не в его манере и дело тут в чём-то другом, но она просто не способна была найти происходящему рациональное объяснение. — Но когда под угрозой все миры, не до подобных глупостей. Впрочем, тебе ли это доказывать… Ты всегда отличался ответственностью за свой мир и был эталоном спасителя. Что же случилось сейчас?.. Мужчина не ответил. Почему-то вид истерящей оружейницы привёл его собственные мысли в порядок, и Тень вернул себе прежние спокойствие и собранность. Видимо, сработала привычка всех успокаивать, позволившая отбросить собственную панику ради того, чтобы помочь подруге прийти в себя. — Прекрати истерику, Мэй. Я найду способ остановить процесс Поглощения. — Как?! — заорала девушка, и Тень невольно поморщился от того, как отразился эхом её голос от стен додзё, резанув слух. — Этого не могут даже сами демоны, а у тебя в запасе от силы день, да и то неизвестно! — Это не твои проблемы. Будь уверена, всё под контролем, — заверил воин, сказав это так, словно сия наглая ложь была чистейшей правдой. Мэй завороженно кивнула. Почему-то его тихому и уверенному голосу нельзя было не поверить, а вдобавок собственные чувства к этому мужчине располагали верить каждому его слову. Он не обманет. Он знает, что делает, ведь так? И если зачем-то ему понадобилось оставить эту тварь в живых, значит, так надо, да? Он ведь всё делает для спасения мира. Быть может, от демона будет какая-то польза в этом деле. Просто она не знает всего, а он не любит долго объяснять и делает так, что результат становится лучшим объяснением. А потом он обязательно его убьёт, так? По крайней мере Мэй очень надеялась, что так и будет. Не отводя глаз от теневого воина, она молча проследила за тем, как он слишком аккуратно, почти с нежностью поднимает находящееся в отключке существо на руки и, прижав к себе, относит куда-то в комнаты. В этих жестах скользила слишком заметная привычка и привязанность, чтобы Мэй не почувствовала укол ненависти и ревности. Девушка в который раз поймала себя на мысли, что подозревает его в связи с этой тварью. Но нет. Он не мог такое себе позволить. Из-за них он лишён сейчас тела, он ненавидит этих существ и призван их истреблять. Она уверена, Тень ни за что не позволит демону затуманить ему разум дьявольской красотой и притягательностью, свойственной его расе. Воин тем временем быстро отнёс демона в комнату, опустив на удачно расправленный футон, после чего, не дожидаясь новых проблем, рванул вниз, к Сэнсею. Где-то на задворках сознания мелькнуло беспокойство о том, как бы Мэй ничего не выкинула, как в тот раз, когда попыталась убить демона ветра и дыма в его отсутствие. Но запомнившийся ему взгляд зелёных глаз так и источал доверие, такое искреннее, что нельзя было не поверить. Она и правда была уверена в правдивости его слов и в его контроле над ситуацией. Но что будет, если ему всё-таки ничего не удастся? Где-то наконец проснулась задремавшая уже давненько совесть. Но Тень быстро её отмёл, успокоив себя тем, что выхода нет. От одной мысли об убийстве этого существа, слишком быстро ставшего частью его жизни, передёргивало и просыпалось противящееся этому желание защитить. Это даже не обсуждалось. Даже мысленно. Оставалось только искать способ, незнакомый даже самим демонам, существам, правящим мирами наравне с богами. Чувство вины перед оружейницей в таком случае мигом отпадало. Сэнсей оказался в гостиной посреди зала. Старик и ухом не повёл от грохота на втором этаже, но подобное уже давно не удивляло Тень, привыкшего к особенностям учителя за столько лет. И сейчас это поведение, знакомое ему с детства, почему-то вызывало невольную улыбку. Когда-то в ученические годы его удивляло абсолютное бездействие учителя, когда ученики в очередной раз роняли оружейную стойку или сносили с петель дверь неудачным ударом кусаригамой. Но в итоге хватало лишь одного строгого взгляда при полном отсутствии движений, чтобы стойка оказалась поднята, оружие возвращено на место, а дверь — приделана к своему законному косяку. Именно так в них развивалась сознательность, которая сейчас почему-то исчезла, уступив место лишь желанию спасти того, кто дорог, наплевав даже на все миры и долг спасителя. — Сэнсей, — неуверенно позвал мужчина, боясь прерывать медитацию. — Ты чего-то хотел? — приоткрыл глаза учитель, мигом выходя из транса. — Да, — кивнул Тень, не зная, как начать. Он никогда не просил у него помощи и всегда справлялся со всем сам, и теперь это было слишком непривычно и неловко. — Я слышал шум, — опередил его Сэнсей, заметив неготовность воина к разговору и тревогу в тёмных провалах глаз. — Что-то случилось? — Да, учитель. Я не знаю, как это вышло, но Поглощение началось, хоть он и говорил, что всё в порядке. И это уже предпоследняя стадия, — воин, тяжело вздохнув, уже тише добавил: — Это выходит из-под контроля. Я не знаю, что делать. Есть ли способы это остановить? — Боюсь, что нет, — тихо проговорил Сэнсей, с сожалением покачав головой. — Я ничего не могу сделать. Узнай я об этом раньше, всё можно было бы предотвратить, но не тогда, когда дело дошло до последних стадий. Тень рвано выдохнул и, ни слова не сказав, развернулся и направился наверх. В голове вертелась лишь мысль быть рядом последние часы. Осознание безысходности ещё не спешило приходить, и где-то в груди назойливо теплилась бесполезная надежда. Какая к чёрту может быть надежда, когда выхода нет? Зайдя в комнату, Тень в первую очередь обнаружил уже очнувшегося демона, полулежащего на футоне, не в силах перестать сдавливать голову руками, словно так он пытался удержать там разум. Воин впервые почувствовал, что готов разрыдаться, как чёртовы девки в драматичные моменты. Но сейчас это почему-то не казалось такой уж глупой или показушной идеей. Тень, с трудом заставляя себя передвигать ноги, присел на край постели, не отрывая взгляда от корчащегося в агонии демона, до сих пор каким-то чудом сдерживающего дёргающиеся конечности и рвущиеся из груди крики. — Не смотри, — хрипло прошептал Рысь, отвернувшись, даже сейчас думая о том, что не хочет показываться кому-то в таком состоянии. — Всё в порядке, — успокаивающе проговорил теневой воин, оказываясь ближе и сжимая бледную холодную руку. Их пальцы переплелись, и на секунду Рысь отвлёкся на контраст скрытой Тьмой кожи воина и своей собственной, бледной, как снег. Бездумно окинув взглядом сплетённые руки, демон вновь поднял глаза на бойца и заговорил: — Нет. Не всё в порядке. Если я сейчас не справлюсь, ты сам прекрасно знаешь, что будет, — шёпот оборвался резким рваным вздохом. По телу вновь заструилась боль. Но именно она помогла скинуть все маски. Притворяться и играть в ответственного за жизнь всех миров надоело. К чёрту. Сильнейшая Сущность не обязывает беспокоиться только о мирах, забыв о собственных чувствах. Жаль, он понял это так поздно, практически на грани. Сглотнув ком в горле и подавив готовящуюся истерику, Рысь зашептал: — Я могу погубить тебя. А это для меня гораздо страшнее возможного разрушения всех измерений. Мне плевать на всех и всё, и ты это знаешь, но впервые появился кто-то, чью жизнь я хотел бы сохранить любой ценой… — Всё в порядке, — оборвав его, тихо и упорно повторил Тень, словно мантру. — Хотелось бы мне так думать, — едва слышно, с нотками отчаяния и даже смирения в голосе отозвался демон, — но ещё больше мне хотелось бы, чтобы так оно и было… Какое-то время оба молчали. Рысь постепенно почувствовал, как боль на время стала отходить. Оба прекрасно понимали, что осталось совсем недолго, что через чёртовы несколько минут всё повторится и, возможно, это станет последним их разговором. Рысь тихо прошептал, найдя в себе силы говорить: — Ты ведь понимал тогда, что эти отношения безнадёжны? — Нет, — ответил мужчина, заглядывая в белые омуты напротив. Сейчас всё казалось таким глупым, пустым. Хотелось лишь слушать ставший до боли где-то в груди родным бархатистый и урчащий баритон, сжимать чужую руку и неотрывно смотреть в чарующие демонические глаза. В последний раз… — Но почему? — вопрос был глупым и неуместным, но ему было плевать. Лишь бы демон не молчал, лишь бы говорил хоть что-то. — Опасность в любом случае была слишком велика, — тот словно понял его и, слабо улыбнувшись, заговорил. — Титан ждёт удачного момента для атаки и в любой момент может захватить мой разум. О чём тут ещё можно говорить? — Но ведь… — Нет, ты не понимаешь! — закатил глаза Рысь. Откуда только взялись силы на повышенный тон и типичную мимику, ни один из них не понял, но Тень с какой-то странной благодарностью проследил за столь знакомым жестом, улавливая что-то такое родное и привычное в уже было угасавшем и переставшем походить на самого себя существе. — Хотя… Чего я ещё ожидал? Вы — люди, ваш век короток. Это нам, демонам, дано смотреть вслед вечности, идти в ногу с ней или же обгонять. Бесконечность в нашем распоряжении, наша раса равна богам. И я бы обратил тебя, если б только мы оба выжили. Но боюсь, это всегда было невозможно, — как-то обречённо вздохнул Рысь и тут же поморщился от постепенно возвращающейся боли. Время было на исходе. — Почему ты думаешь, что… — Ещё раз повторюсь, но ты не знаешь и сотой доли того, что известно мне. И тебе не понять всей опасности, что нам грозит. Но вам, смертным, вообще свойственно довольно узкое мышление. А что до Титана… Маловероятно, что у нас был хоть призрачный шанс на спасение. С минуту оба молчали. Человек обдумывал услышанное, а демон — молча боролся с Сущностью и своей ненавистью к собственной беспомощности перед Хозяином и собственной природой. — А знаешь, чего я больше всего боюсь? — едва слышно произнёс Рысь, как всегда делал, когда шёл на какое-либо откровение. — Чего? — Что ты можешь из-за меня погибнуть. Ты юн даже по человеческим меркам, не говоря уже о демонических, к коим я привык. Ты многого не знаешь и можешь не узнать, хотя даже человеку доступно больше, нежели то, что ты уже успел. Существа не должны уходить так рано. Но я боюсь, что это может случиться с тобой. Если это произойдёт, я себя не прощу… — прошептал ассасин, на самом деле понимая, что слово ?если? неуместно при неизбежности. — Я понять не могу, в чём ты себя винишь? В том, что случайно проиграл тогда Титану, или вообще в его жестокости? Ты не виноват в том, что он всё это творит, как не виноват и в том, что рождён был демоном. Сущность — часть тебя. Нет твоей вины в том, что тебе досталась слишком тяжёлая ноша, — Тень сильнее сжал чужую руку, уловив звук вновь сдавленного в груди стона боли. — В этом я себя и не виню. Моя вина в том, что я втянул тебя в это, позволил хрупкому человеку влезть в противостояние высших сил, тех, кому не страшна смерть. Даже мне. Я и так долго задержался в этом мире. А вот ты… От услышанного воина передёрнуло. Минуты всё капали, как некогда человеческая кровь со стальных нэкоде… И чем ближе становилось неизбежное, тем яснее Тень осознавал масштабы грядущего ужаса. Но волновала почему-то не скорая гибель всех миров, а Поглощение самого демона. После этого он перестанет существовать, исчезнет, уступит место Сущности, даже Сосуд будет разрушен, не оставив ни малейшего следа о его существовании. Это казалось таким иррациональным, неправильным, что воин не мог даже заставить себя поверить в то, что демон ветра и дыма может просто исчезнуть. — Позволь напомнить, но и я тоже многое сделал для того, чтобы ?попасть под удар?, как ты говоришь. В этом есть и моя вина. Не я ли пристал тогда с расспросами про Метку, не я ли начал эту дребедень с влюблённостью? — почему-то продолжать говорить казалось сейчас лучшим выходом. Сидеть и молча ждать было ещё тяжелее. — Тень, когда ты наконец поймёшь, что это вообще не в счёт? — усмехнулся демон и, почувствовав, что может управлять собственным телом, взъерошил чёрные, бывшие когда-то тёмно-каштановыми пряди, словно говорил с маленьким ребёнком. Впрочем, отчасти так и было: несмотря на весь свой характер и неуравновешенность, Рысь всё равно был демоном, и многовековая мудрость наложила свой отпечаток на, казалось бы, нездоровую психику и сознание. А Тень же… А что он? А он просто человек, да ещё и молодой. — Вам, людям, свойственно поддаваться искушению, — словно в подтверждение сказанного, демон придвинулся ближе, тихо заурчав и чересчур показушно облизнув острые клыки. И всё. Этого хватило, чтоб по телу бойца прошла дрожь, такая привычная и тёплая, но совершенно неуместная сейчас. — Вот видишь, — на губах заиграла усмешка, на секунду создавшая иллюзорное ощущение, что у них впереди вся Вечность, а не сраные минуты, которые, если повезёт, могут стать часами. — Тут виноват лишь я. Будучи демоном, а значит и более осведомлённым о грозящей тебе опасности, я должен был предостеречь тебя, оградить от этого, но вместо единственного правильного варианта — уйти — я предпочёл действовать как всегда, не думая головой, — выдохнул Рысь, не сдерживая какой-то горечи в голосе. — Пожалуй, твой учитель прав, и я до сих пор остался таким же глупым юнцом, зависимым от собственных эмоций и чувств. Из нас двоих ответственность должен нести я, но, видимо, нескольких веков мне не хватило для того, чтоб повзрослеть… — горькая усмешка исказила изящные черты лица, показывая всю ту боль, что таилась за приукрашенным иронией и наигранно-безразличным тоном монологом. — И что ты хочешь сказать? — То, что отношения со мной были твоей ошибкой и слишком дорого обойдутся тебе. К сожалению или к счастью, мне хватило эгоизма не дать тебе исправить эту ошибку. — А мне хватило глупости и опрометчивости её не исправлять, — слабо улыбнулся Тень. — А ведь по сути это самоубийство… — совсем тихо проронил демон, что человеческий слух был не способен уловить его слов… На самом деле он хотел бы, чтобы Тень всё же последовал совету Мэй и решился его убить. Это и правда было неоправданно — жертвовать всеми мирами, зная, что даже так спасти его не удастся. Но Рысь понимал, что если он скажет об этом сейчас, это его только добьёт. Оставалось лишь принять его выбор погибнуть самому и погубить все миры. Демон правда не мог с этим смириться, но делать что-то сейчас было попросту бесполезно. И всё же ассасин ненавидел себя за то, что из-за любви к нему теневой воин обрёк себя на верную смерть, не желая всего лишь ударом в сердце уничтожить лишь очередного демона, коих убивал пачками. То, что он должен был погибнуть, было неправильно, дико и до чёртиков больно. Намного больнее, чем разрывающая сейчас голову боль. Вдруг с тихим скрипом открылась дверь, и на пороге появился Сэнсей. Тень даже не отодвинулся от демона, зная, что сейчас всё не имеет значения. Какая разница, кто что подумает и узнает, когда им всем осталось не больше часа? — Рысь, иди за мной, — ровно проговорил старик, и демон, приподняв вопросительно бровь, всё же не стал размениваться на расспросы и на ватных ногах встал, приятно удивившись возможности управлять Сосудом. Тень едва заметно дёрнулся. Срабатывало какое-то желание защитить и недоверие, но он тут же мысленно себя одёрнул. Сэнсею он доверять мог. Учитель уж точно не станет убивать демона против воли теневого воина, воспользовавшись его слабостью. Другое дело Мэй, но и она, кажется, смирилась с происходящим. Не решившись следовать за ними, мужчина как-то тоскливо посмотрел на закрывшуюся дверь и шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Оставалось только ждать. Надежда в груди разгорелась с новой силой. Если Сэнсей всё же ввязался в это, он точно знает, что делает. И Тень надеялся, что это сработает, что бы это ни было. Демон ветра и дыма тем временем вместе с учителем теневого воина спустился на первый этаж и прошёл за стариком в гостиную, после чего по пригласительному жесту того опустился на ковёр, приняв позу лотоса. — Тень говорил мне, что всё плохо, но я не думал, что настолько, — задумчиво пробурчал Сэнсей, разглядывая слишком бледную даже для Рыси кожу, вымотанный и усталый вид и тускло светящиеся алые глаза. — Почему ты молчал всё это время? Демон, с трудом понимая смысл слов и заставляя себя говорить, чувствуя приближение Сущности, медленно проговорил, стараясь сохранять связность речи: — Не… я… пон… — мотнув головой, ассасин в который раз закусил губу, клыками раня кожу до крови. — Я и сам… долго не… понимал… что происходит, — последние слова демон выпалил, удивляясь, насколько трудно может быть просто говорить, когда разум отключается, а тело не слушается. — Ладно, вижу, ты не в состоянии сейчас что-либо объяснять, — кивнул старик, решив отложить расспросы на потом. — Я могу помочь, но в таком случае тебе придётся отказаться от сил и согласиться даже физически приблизиться к человеку. Я уверен, тебе сейчас не до гордости и не до презрения к нашей расе. Ну что? Рысь с заметным опозданием кивнул в знак согласия, с трудом переварив поступившую информацию. — Хорошо. А теперь просто закрой глаза и доверься мне. Демон ветра с удивлением изогнул бровь, но выполнил всё, что сказано. Старик что-то зашептал, а вскоре Рысь почувствовал, как собственная магия, поддавшись чужой воле, творит что-то непонятное и куда-то исчезает. Резко исчезла тяжесть во всём теле и ощущение боли, как от тисков и молота, в голове. Сущность перестала давить, но в то же время появились странные ощущения чего-то непонятного. Например, он стал ощущать собственный вес, мышцы даже в спокойном состоянии напряглись, а тело стало каким-то… непривычным, более примитивным, и Рысь с отвращением понял, что именно так чувствуют себя люди всё время. Разум работал связно, в отличие от состояния перед Поглощением, но скорость и уровень мышления даже близко не стояли с привычными ему демоническими. Казалось, из него вынули Вселенную. А если быть точнее, то все знания о ней и возможность управлять. — Как ты себя чувствуешь? — раздался хрипловатый голос старика где-то рядом, и демон распахнул глаза, видя всё непривычно размыто и нечётко. Звуки и запахи тоже перестали ощущаться так ярко. Это было странно и пугало. Он был дезориентирован. — Как… как человек, наверное, — неуверенно проговорил Рысь, в который раз проклиная новую скорость мышления и реакции. Но это было лучше, чем погубить все миры и теневого воина в том числе из нежелания становиться похожим на ненавистную расу. — Так и должно быть. А теперь иди. Тебе больше не грозит Поглощение, а силы вернутся сами, как только ты избавишься от Метки. Я просто сделал так, чтобы они распределились равномерно, в соответствии с нынешним твоим энергетическим состоянием. А оно, как ты мог заметить, плачевное. Поэтому Сосуд впал в так называемый период спячки, чтобы предотвратить Поглощение и неправильное распределение Тьмы. Иными словами, ты по силе стал равен слабейшей расе. Рысь кивнул и, выслушав объяснение, поспешил вернуться в комнату, где, замерев, так и сидел Тень. Ходить тоже было непривычно. Мышцы работали, а раньше силы ему давала Сущность. Благо, физическая форма тоже была превосходной, но другое дело, что она никогда до этого не пригождалась… Воин даже не услышал звука открывшейся двери и продолжил сидеть с закрытыми глазами, не распрямляясь и не отрывая ладоней от лица. Демон обнаружил, что грация и бесшумная походка тоже исчезли, но постарался не шуметь и, всё же справившись с этим, обошёл футон, и, подойдя с другой стороны, обвил руками такое знакомое тело, притягивая к себе и выдыхая куда-то в шею: — Я рядом. Всё в порядке, — повторил его же фразу Рысь, с лёгкой улыбкой наблюдая, как Тень встрепенулся и, поняв, что опасность миновала, без слов прижался ближе, уткнувшись демону в грудь. Впервые обычно спокойный и сдержанный воин при нём правда пребывал в истерике и искал поддержки. И демон готов был благодарить все высшие силы, к которым по сути сам относился, за то, что может эту поддержку оказать и успокоить. — Как? — спустя какое-то время прошептал Тень. — Сэнсей помог правильно распределить Тьму и предотвратить Поглощение. Правда, теперь я равен человеку по силе и лишён магии, — невесело хмыкнул демон, стараясь типичным для себя ворчанием разрядить обстановку и дать понять: всё теперь как прежде и встало на свои места. — Не бери в голову, — улыбнулся воин, заглядывая в уже не светящиеся белые глаза. — В этом виноваты обстоятельства. Поверь, отсутствие сил не делает тебя слабее ни в чьих глазах. В моих — тем более, — успокаивающе проговорил Тень, и на лице его появилась счастливая улыбка. Чувство облегчения затопляло сейчас все остальные. При виде счастья в тёмных провалах глаз спасителя мира демона накрыло приятное ощущение спокойствия и умиротворения. Управлять в полной мере своим телом, не чувствуя то и дело на задворках сознания исходящую от Сущности опасность, — это было так важно, что демон даже удивился, почему не ценил этого раньше. Сейчас он даже не чувствовал горечи от утраты былых сил — не бояться самого себя оказалось намного ценнее даже самой сильной во всех мирах магии. Но понять ему это удалось только тогда, когда оказался на краю. Таков был его характер — всегда упираться до последнего, пока не будут перекрыты все пути к отступлению, рисковать, пока опасность не превысит все нормы разумного и неразумного, смеяться в глаза смерти, пока та не ответит тем же. Но из раза в раз он каким-то чудом спасался. Видимо, ассоциации с кошачьими даровали ему не только невиданную даже среди демонов грацию и умение неизменно приземляться на ноги, но и те самые девять жизней, которые почему-то растянулись уже на все сто девять, учитывая то, сколько раз он рисковал погибнуть, но выживал непонятным даже самому себе образом. Вновь нахлынуло какое-то незнакомое чувство. Названия этому он не знал, ведь эмпатия сейчас была отключена, а больше проверить свои догадки было негде, кроме как в чужой голове. Но чувство это было щемящим, захватывающим дыхание и трепетным. Это очень походило на любовь, но почему-то напоминало умиление, не являясь ни тем, ни другим. — Иди сюда, — не отдавая себе отчёта, прошептал Рысь уже отошедшему воину и, дождавшись, когда Тень приблизится на достаточное расстояние, потянул его на себя, усаживая на колени с такой лёгкостью, словно тот ничего и не весил. Этому действию он даже не находил объяснения, но демоническая природа была такова, что Сосуд и Сущность сами делали то, что нужно, даже если разум не понимал, что к чему. И сейчас, видимо, именно это было необходимо — почувствовать тепло человеческого тела, прижать к себе, уткнувшись носом в плечо и уловив чужую дрожь. Он и не знал, почему, но необходимость в этом была почти физически ощутима. Зарывшись тонкими пальцами в пряди цвета Тьмы, Рысь притянул воина ещё ближе, касаясь чужих губ своими. Осязание человеческого тела оставляло желать лучшего, но даже так было до одури приятно медленно сминать в почти целомудренном поцелуе мягкие и чуть сухие губы, урча от удовольствия. Благо, демонические инстинкты никуда не делись, делая хоть что-то привычным. Тень привычно ответил, но совершенно не ожидал такой нежности и аккуратности от обычно напористого демона, на что едва заметно улыбнулся в поцелуй, позволяя юркому языку обвести контур губ и скользнуть дальше. Сейчас было просто приятно быть рядом, греться в объятиях и наслаждаться медленными, почти тягучими движениями непривычно тёплых губ. Видимо, даже температура тела у него стала сейчас человеческой. — Тень, Сэнсей сказал, что всё хор… — раздался резко оборвавшийся женский голос со стороны двери. Мэй осеклась, замерев на пороге со сжатой на дверной ручке рукой. Воин даже не предпринял попыток отшатнуться, понимая, что девушка видела достаточно, чтобы возможностей оправдаться не осталось. Никто из них не заметил скрипа открывающейся двери, обладая всего лишь человеческими слухом и вниманием. — Что, блять?! — взвизгнула рыжеволосая, выпучив зелёные глаза. — Извращенцы! — чуть придя в себя, заорала оружейница, тут же вылетев из комнаты, со всей силы хлопнув дверью. Через секунду из коридора раздались всхлипы и рыдания, а громкие шаги девушки направились явно к лестнице. Тень, мигом вскочив, бросился за подругой, на ходу продумывая, как её успокоить. Вариант ?объяснить? всё отпадал просто потому, что пути к отступлению были отрезаны наглядной демонстрацией того, что девушка поняла всё правильно. Нагнал он её уже внизу, где Мэй, быстро надевая верхнюю одежду, попутно в истерике что-то кричала стоящему рядом Сэнсею. Воин, заметив девушку, направился к ней: — Мэй, я… — но его перебили диким визгом: — Отвали от меня, пидор! — совершенно не стесняясь учителя, заорала девушка, выбегая из дома. Казалось, присутствие Сэнсея волновало его одного. Тень, посмотрев на входную дверь, за которой скрылась истерящая Мэй, неловко обернулся на учителя: — Сэнсей, это… — Не стоит, — поднял руку тот, жестом заставляя теневого воина осечься. — Я догадывался, — спокойно проговорил старик, ловя шокированный взгляд ученика и улыбаясь уголками губ, отчего ярче стали видны морщинки вокруг глаз. Заметив в чужих глазах застывший вопрос, он пояснил: — Ты всегда стойко следовал своим обязанностям и точно не смог бы даже находиться рядом с демоном столь долгое время, не связывай вас что-то подобное. — И вы не?.. — недоверчиво начал Тень, еле ворочая языком и справляясь с неловкостью. — Нет, — без объяснений понял Сэнсей, перебив его. — Моё отношение к тебе нисколько не изменилось. Воина судят не по личной жизни, а по поступкам, Тень. И я во всяком случае не стану реагировать на подобное столь… бурно, как Мэй. — Ну да, она-то точно меня и видеть не захочет, — покачал головой мужчина, чувствуя уже какую-то усталость от стольких потрясений за день. — Дай ей остыть. Она вернётся, — улыбнулся старик, тут же разворачиваясь и направляясь куда-то в сторону библиотеки. Тень лишь тяжело вздохнул и предпочёл вернуться к сидящему наверху демону.