Часть 9 (1/1)
Всё, что происходило сейчас, было странным. Греллю совсем не хотелось сейчас играть. Совсем. Хотелось пробежать рысцой мимо всего, чтобы забиться, захорониться в уголок и сидеть там. Как мышка, свернувшись в клубочек. Сатклифф в последнее время притих, стараясь максимально уйти с головой в работу и сократив встречи с коллективом до минимума. Особенно со Спирсом. А все из-за недавно увиденного. Казалось бы, что может быть хуже? Но, похоже, судьба решила выкинуть из рукава новый козырь.
Как новый друг Эрика попал в кабинет к Греллю, незамеченный и так вовремя, жнец узнать не успел. Его внаглую схватили за руку и кратко кинув на ходу, что дело срочное, потащили в комплекс. Лавеха сурово и мощно тащил за тобой, не принимая никаких вопросов. Явно рисковал и спешил. И не просто так.
Слингби был в кубе панорамных стёкол вместо стен. Вернее то, что очередной раз ему позволили оставить от себя. Кто-то подумал, что стирание памяти путем очищения плёнки вживую, без наркоза, это конец. О, нет! В этих стенах игрушек так просто не бросают.
Эрик вжался в стекло, рыча что-то не своим голосом от боли. Он вжался в стекло кровавыми ладонями. Запрокинув голову. Закрыв глаза. Вокруг, будто в зоопарке, в полной тишине на него смотрели множество жнецов. Таких же как он. Может даже хуже.Они молча что-то записывали синими шариковыми ручками в белые блокноты, периодически водя глазами туда-сюда. Даже стук каблуков пыльных туфель по стерильному кафелю не заставил их повернуться. Методично они следили за тем, как жнец жмется, весь трясясь, к стеклу, закрывая глаза. Голый по пояс, сдерживая неимоверной силой воли слезы, он взвыл от распирающей в прямом смысле боли — за спиной видно, как на лопатках дыбится кожа, вспухает, кровоточа.
Грелль остановился не то от одергивания руки, не то от ужаса. Всё это противно и жутко. Время будто останавливается отдохнуть после быстрых кадров, записывая сцену прямо в мозг. Поза, алая кровь на стекле, белые стены, зелёные глаза, полные ужаса, запах камфорного спирта и привкус железа, — всё это врезается в память как монолит.
Очередной крик. Ещё один. Ещё! Слингби сваливается с ног, сгинаясь от судороги пополам. Орёт, кусая руку. Теперь видно как кожу вспарывают, будто скальпелем, острые, белоснежные кости, всё сильнее выпирая. Грелль застыл в шоке.
— Это же...
Ещё один душераздирающий крик режет ножом застывшую тишину. Из спины молниеносно, словно по взмаху скальпеля выталкиваются дрожащей плотью два чёрных, покрытых ещё горячей кровью крыла, забрызгивая прозрачное стекло. Натужное дыхание затихает, сменяясь кровавой мокротой на грани ускользающего сознания. Слингби дрожит, но неожиданно встаёт. Медленно, опираясь на руки поднимается. Снова. Поднимается, чтобы посмотреть на всех злым взглядом. Грелль понимает, что и сам дрожит, когда видит, как радужка из зелено-жёлтой становится демонически-фиолетового оттенка. Внутри Эрика все будто вскипает от резкой боли осознания — Алан. Сейчас, вместе с неимоверной физической болью, воспоминания снова дали о себе знать. Обучение, первое задание, улыбка, те цветы, а затем — болезнь, удушливый кашель с кровью, слабая улыбка. Затем поиски книг в библиотеке. Многоночные, полные сонного отчаянья. А потом — неимоверная цена. Отречение. Смерти. Много смертей невинных и наконец — смерть Алана. У Эрика сжалось сердце. В голове неясно, будто кто-то, не он, шептал ему страшную мысль, и она пульсом отдавала в уши.— Я... Я не...Глаза переобразились, став алыми, зрачок сузился, будто у кошки. Толчок ногой, и некогда жнец расправил крылья, пророкотав:— Я ни за что не сдамся!
Новообращенный демон вытянул руку, смотря сверху на всех тех, кто только что пытались убить его, но дали в стертые косой смерти руки власть. Не сразу стало понятно, откуда так невыносимо засквозило. Будто в здание ворвался северный, нормандский ветер, пробрав всех вокруг мурашками. Грелль первый понял, что произошло — призраки. Белые очертания жертв невинноубиенных появлялись за спиной парящего, прикрыв глаза. Мужчины, но больше женщины и дети в белых одеяниях... Зал наполнился шёпотом, звуками появления кос. Эрик просто смотрел. Спокойно и равнодушно. Грелль уловил на себе его выжидающий взгляд. Руки задрожали сами собой, а бензопила дернулась. Не такого он ожидал. Не такого они все ожидали.
Грелль сглотнул и... выключил бензопилу. Против привидений его коса бесполезна, да и что они могут, эти бестелесные существа?
— Демон... — кто-то из учёных запоздало ринулся вперёд, доставая подобие рапиры. — Ты уже не жнец, а демон, чёрное отродье.
— Дайте мне уйти, и я вас не трону, — разнесло эхо ответ. — Мне не нужны ваши жизни, но если вы нападаете...— Заткнись! Я не поверю ни единому твоему слову, сволочь!- Пара шагов, и жнец замахнулся уже было своей косой смерти на висящего в сантиметрах пятнадцати от пола демона, как он опустил ладонь. Стоящие позади него неподвижные призраки резко подняли головы. Их ледяные глаза пронзали насквозь, а лёгкие, беззвучные движения завораживали. Не меняя строя, они двинулись на жнецов, забирая их ряд своей армией. Грелль вздрогнул, сжав зубы.
— Эрик... У них даже шанса не было... Эээрик...Не надо... Не убивай!
Резко закружилась голова и Сатклифф пошатнулся, проваливаясь в темноту, почувствовав, как его берут на руки.