Пролог (1/1)

Соизмеримая боль?— это удар в паховую зону с необычайной силой, равную быстрому отсечению головы. Такие долго не жили. Еще один щенок звал маму, замечая оторванные конечности, лужи крови и вываленные наружу органы своих собратьев по оружию. Их было сотни. Пачками высаживали из грузовиков прямо в центр всей военной процессии. И кто выжил, тот считался молодцом и шел дальше, от сражения к сражению. И пока что, германцы превосходили европейских и русских мощью своих машин, стратегическими ходами, а порой и гибли от всякой дряни, придуманной учеными для Гитлера и во имя своего правителя. Ганнибал Лектер, статный мужчина, в очках и с шляпой в руках стоял около трибуны, поглядывая на площадь с невеликим энтузиазмом. Он не хотел ехать, но пришло распоряжение от самих верхов и тут уже не было путей отступления. Правитель вещал о мощи их компании. Объяснял для чего, и самое главное для кого все делалось, ведь число жертв возрастало с каждым днем. Для народа! Трупы нужные, по ним топтались выжившие, по приказу главнокомандующего их даже не списывали, оставляя безымёнными и забытыми. А кто-то противился? Смел сказать пару тройку лишних слов? Или все-таки дрессировка делала свое дело? Несомненно, Ганнибал верил в силу убеждения и, смотря на глупых, но до рвоты правильных парней, воспевавших свое превосходство над другими, радовался. Им так сказали. Они повторили. Все поголовно считали мировую бойню даром божьим. С позволения господа были предприняты потрясающие попытки захватить живущих существ на суше, вплоть до не рождённых и усопших. Война символично истязала мир целиком, ведя третий по счету год пыток, балансируя между победой и проигрышем, склоняя чашу весов на белую сторону И Ганнибал надежды не терял. Его планы?— гарантия свободы всей арийской ?семье?.Такая слава снилась ему, представляла из себя утопию. Райский уголок на земле, в воде и в небе. Ганнибал пользовался всеми возможными и доступными привилегиями, не спуская с рук никого и ничего. А потому не позволял самому себе стоять в стороне.О, как же рожденные войной любили вылизывать задницы, высиживая под дверьми, ожидая своей очереди. Старались не лезть впереди всех, полагаясь на честное распределение. Иногда перешептывались, делясь новости с фронта. Травили по-черному анекдоты, вспоминая рогатых существ, отдавая им должное. Дьяволов любили. Они предпочитали играться с человеческими душами на ровне с мифическими созданиями, возвращаясь к себе домой с чувством радости, без тени сомнений. Что нельзя было сказать о сидячих моральных уродцев. Ганнибал презирал, но молчал. Не ему говорить о манерах с такими-то фанатиками.Считалось среди своих, что только демоны были способны на такие злодеяния, покрывая свои постыдные действия фольклором, смеясь во все горло во время деловых встреч. Считали, что только те наведывались к девкам в ближайшие деревни напиться коровьего молока, не они. А там уже резвились до самого рассвета, покуда природная мощь могла вести за собой похотливые желания. И вместе с этим ходили слухи о дураке, живущим с бабкой покорёженной грибком головы. Для дозорных ребят это были незначительные мелочи, если бы не цвет кожи. А посему шутили, часто вспоминали о его проделках, вплоть до его слабенькой эрекции. Несомненно, с ним поступали ужасно. Избивали, ломали руки и ноги, обещали отрезать язык, а он все равно прибегал к металлическому забору, требуя освободить дорогу, вымаливая доступ, дабы пройти внутрь чего-то неизведанного. Ганнибал слыхал о нем, и потому просил его не трогать.Наглый человек, он ведь смешил в дождливую пору солдат, пытаясь уничтожить врагов одними лишь ложками, испачканные забродившим вареньем. Бросался с ними на солдата, а после со смеху катался по земле. Старался показаться чем-то нереальным, изображая настоящего немца! Преданного рейху! Покладистого, в пушистой шубке поверх гладко выбритого тела с длинными коготками. Хозяин их не отрезал, ни в коем случаи, разве что иногда для пущей демонстрации, принуждая всех остальных думать, прежде чем драть любимую мебель.Вот так и существовали, стараясь не жаловаться крысам и кротам, любившим доносить на тех, кто не правильно распоряжался своим телом. Кто не по уставу ходил в туалет или зажимал подаренную резиновую куклу по углам, вдали от друзей. Иногда попадались в край сомнительные парни, изначально выбивавшиеся из общего строя своим поведением, манерой общения и самое главное?— даром! Той составляющей, преподнесенной матерью природой, как вознаграждение за хладнокровие предков, исполняющих приказы Сатаны…Сомнительная редкость, менявшая сущность мальчишек, обрекая на вечные муки, делая из них героев древней Греции. Подобие титанов: сильные, волевые и жаждущие свободы, как и самого признания в лицах простых смертных. Именно такие экземпляры ценились больше, напоминая собою напиток столетней выдержки, от которого приходилось падать в обморок, дабы еще раз выпить полный бокал. Ганнибал уходил с трибун с грустью. Третий год одни и те самые слова и ничего не менялось. И он, не двигался дальше по плану. Его это знатно задевало. Ведь лаборатория?— это жизнь и все, что там происходило, являлось его личным достоянием.Там, за проволокой и забором кричали пленные люди. Просили не делать с ними ничего, но становилось слишком поздно для помилований, а потому и смерть всем казалась подарком. Даже своим не ослабляли наказания. И степень жесткости порой была неопределимой ни одним известным законом.Зрелище не для вдумчивых поклонников судьбы. Да, иногда предугадывали фатальные события медики из его группы, расстраивая своего ?полководца?, падая ему в ноги, целуя пятки грязной подошвы со следами крови, фекалий и пороха от позолоченных гильз. Ганнибал молчал. Ему это не нужно. Он только работал и жил, остальное проходило мимо.Смехотворное представление бывало и по вечерам, стоило выдающемуся ученому, курирующего проекта показаться на людях, вызывая бурные овации со стороны женщин, и полнейшее презрение в лицах дряхлых самцов, не способных удовлетворять тех самых дам. Предельно ясно и понятно, что и сегодняшний званный ужин прошел с точно таким же интересом к личности в черном мундире и галантной бабочкой на шее бордового цвета. Гитлеровцы не допускали излишеств в одеяниях, боясь услышать нелестные комментарии и стать полностью оплеванным ослом. Да, такого не жалко было отправлять на убой, и ох, какие же из них получались сочные тушки, освежевавшие реалиями поздней благодати.Пришедшему кивали, протягивая руки для рукопожатий, а после смущенно убирали их, не получая никакой реакции в ответ. Но один удосужился привлечь к себе внимание, обнимаясь с ним, похлопывая по предплечью, в знак уважения. Лектер закусил губу, нехотя отвечая, сквозь зубы.Третьи сутки лило не переставая, иногда с грозами и порывистым ветром. И приходилось надевать плащи поверх формы, и вместе с этим прятать оружие, ибо было негоже аристократу вести себя как солдат.Ганнибал остановился у стола, внимательно слушая обеспокоенных чиновников. Никто его не заметил, а твердили именно о нем. Проект ?Вера? набирал стремительные обороты, затмив остальные наработки, что были на порядок ниже по значимости и актуальности. Ведущие таких несуразных программ пожимали плечами, уходя в отставки после недельных работ, используя через чур много материала и в пустую.А им кричали, предупреждали беречь каждый объект! И только тот, кто услышал совет, все еще оставался на плаву в дырявой лодочке рядышком с крейсером. Поставки трупов и живых пленников перехватывали его верные парни, от того и конкуренция снизилась. И Ганнибал был рад. И снова убедился, что дела его хороши, отходя незаметно от стола.Все неестественно смеялись, предоставляя возможность маршалу, прибывшему с сестрой рассказать историю. Он согласился. Столько внимания, почему нет. Пока все дожидались фюрера и его супругу, а вместе с ними и музыкантов, опаздывающих из-за погоды на праздник, байки старого дурака веселили людей. Но в этот раз он не оправдал надежды.—?Я нарвался на человека, исхудавшего, но еще умеющего держать оружие в руках. Он что-то кричал на своем языке, а мне, честно признаться было все равно. И как вы думаете, что сделал? Выстрелил в ногу, послушал его крик, и прошел мимо, ведя за собой целый отряд. Ни один не поднял его, ни один. Всего-то пинали, а ведь на теле его был немецкий мундир, друзья. И вот, что мне хочется отметить во всем происходящем. Среди них было много жалких, скупых парней, боявшихся что-то сделать против моего слова. Это грустно. Мы теряем хватку, которую раньше удавалась держать зубами одного лишь пса, а теперь благородные львы вынуждены сами выполнять его работу. Тяжело осознавать, что не получается у многих из вас занять место той самой псины,?— замолчал, поднимая бокал над головой. —?Забылись, каково это править. Три года шикарной жизни подкосили боевой настрой, а ведь ряды редеют, коллеги. Уже многие покоятся в земле, без сожаления прощаясь со всеми нами, ибо понимали, что веревки слишком туго обвивают туловище. Поэтому не буду скрывать, но мой товарищ подготовил для насизумительный подарок. Надеюсь, что даже фюреру придет по вкусу его творение. Так выпьем же за дело наше правое и благородное. Так сделаем все сладким, как мед!—?Как мед!За ним повторил один, а следом второй, и вот весь зал стоял изумленный, поднимал сосуды наполненные вином. Собирались ликовать, обниматься, да молча ждать. Залпом выпили, а потом засмеялись дамы. В счастье верили лишь малые лица, не предоставляющие ничего правым служителям фюрера, кроме трупов подпольных мышей, работающих в группах по несколько человек. А в воздухе летали перья павлиньи, да попугаичьи, иногда цепляясь за прически дам прежде, чем упасть на мраморный пол с резной росписью. Их подметали подолами платьев, задвигая пол столы и стулья из белейшей древесины.Ганнибал прошелся вглубь процессии, мечтая увидеть на пустующей сцене живых рабов, согласившихся выступить перед захватчиками своего города. Оглянувшись, заметил солдата с автоматом и гранатой в руках, стоящего окна. Прикрывал темно-вишневой шторой свои шалости. Держал крепко, боясь уронить. Застенчивый на вид, ему было лет двадцать и то, совсем щенок. Невероятное наблюдение?— слепой на один глаз. Он сразу узнал по упертому взгляду, устремившемуся в его сторону, в то время как сам рассматривал происходящее на улице в полу боковом состоянии. Жалко парня первые минуты, а потом излюбленная пустота и равнодушие.Переключаясь на других ожидающих, заметил спящую куницу. Цепкой хваткой держала в пасти замученного бельчонка, с ранами на лапах задней части. Видимо уже жевала, но устала, да и забыла видимо о еде. Странная подруга?— любимая игрушка властителя, лежавшая на бархатной подушке, прикрывая мордочку пушистым хвостом.Когда-то приходилось гостью искать такую же любовь, чтобы спать среди грешников и не бояться проснуться. Мечтал о когтях, способных проткнуть любого, и в итоге получил преимущество в виде статуса, используя как оружие массового уничтожения. Его владения были крупнее и обширнее, чем у самого римского полководца, умудрившегося умереть от руки сына. Глупость бытия, но на такие крайности всегда можно было найти правильное противодействие. Не заводил семью, и смаковал одиночеством.Гулял, позволял себе совершать необдуманные поступки, на неравной почве, куролеся в постели с представителями разных сословий, но у каждого из них была особенность?— развитый интеллект. С такими и песнь пел, хватая книгу в руки для славной передышки, зачитываясь произведением Курбан Саида ?Али и Нино? вслух, расставляя акценты наугад, доверясь исключительно внутренней интонации, смакуя звучанием собственного голоса.Он любил и всем советовал держаться от близких людей на внушительном расстоянии. Не строил из себя правильного. Гулянья, вот в чем скрывалась истинная обложка души любого ценителя времени, потраченного не зря. И потому действовал сообща с хозяином, напрямую докладывая Гитлеру о находках новых методов исследования и прогрессах самого препарата, придуманного для эффективности, для поддержания чистоты нации, для всех благ дальнейшего проживания в прекрасной стране, укутанной в листву засыпающих деревьев. Стыда не знали, да и прока в этом не было, когда есть куда более интересные занятия.Ганнибал вышагивал, нервно поглядывая на всех приглашенных, в который раз проклиная фюрера за непростительное опоздание, ведь сегодня он собирался представить экземпляр, демонстрируя наглядным образом чудотворное влияние его сыворотки на беременных женщин. Поистине прорыв, ведь теперь можно было производить бессмертных солдат естественным путем, вредя только инкубам, но это благое дело!—?Дамы и господа, просим занять свои места. Его величество скоро прибудет, а пока что наслаждайтесь музыкой и хорошим вечером, в тепле, но без уюта.И все согласились, не смысля в споре с человеком гадской внешности. Да, был невысок, но и не карлик. Разговорчив, с изумительной дикцией, но некрасив. Врожденная аномалия?— рыбье лицо, с огромными глазами и едва заметным носом, выпирающим не прямо над ртом, а чуть сбоку, словно кто-то не знал, куда именно стоило клеить шарообразную человеческую плоть. Врачи пугались, хотя мать трезво оценивала подобные проделки природы в угоду возраста ее мужа, статного семьянина и весьма почтенного художника, с легкой щетиной на лице. На вид юный сосунок, не переставший пить грудное молоко, а на деле столетний ведун, восхваляющий хирургию! Странная пара, с долгоиграющей жизнью не о чем и сыном, что нашел признание в семье важнейшего представителя немецкой гвардии.Лектер сел подальше от всех, поправив жакет. Его очки легли на стол, а руки приглаживали волосы, идеально гладкие, как после использования геля. А на сцене появились музыканты в масках, похожих на звериные морды редких четвероногих, обитающих в заповедниках под чутким наблюдением зоолога. Славный мужик, если не вспоминать о его страсти к пыткам. Вспоминал о нем с улыбкой, и то редко, и все этим маски напомнили.На виду у всех двое ?тигрят? присели на стулья, выставляя перед собою виолончели, застывая в одной позе. Скрипач поклонился, демонстрируя олений облик, слегка мрачный, подыгрывая своим собратьям по несчастью, попадая в такт вместе со сестрой. Белоснежное платье, с кружевным вырезом на груди и пестрой лентой, обвязанной вокруг талии. Худенькая с черными локонами, заплетенными в косу приоткрыла рот, заиграв на флейте, уставившись кабаньим рылом на зрителей. Гармония с природой, гармония с человечностью, гармония с душой.Ганнибал не стал дожидаться сладостных речей, приступив к еде под легкую игру французов, нанизав на позолоченную вилку кусочек ветчины, с густым соусом из грибов и сливок. Ему больше ничего и не нужно было. Все, ради чего он присутствовал здесь, находилось в конверте, принесенным слугой под тарелкой с овощным гарниром. Обмотанная черной ниткой, и ярко выраженной подписью и печатью.Крафт-бумага пахла изумительно, словно супруга властителя надушила ее парфюмом. Раскрыв письмо, Лектер не желал видеть отказ, вчитываясь в каждую букву, красиво выведенную красными чернилами.?Почтеннейший, я рад, что ты смог наконец-то вырваться из череды своих забот, и посетить мой дом. Мой скромный обитель. Также хочу выразить искреннее беспокойство по поводу твоего душевного состояния. Как известно из новостей, умер один из лучших подопытных. Да, ужасная утрата для целого проекта, но на этом дело не заканчивается! Мы будем и дальше творить правосудие, и поэтому приложи максимально больше усилий. Через три дня приедет очень ценный груз не только для нации, но и для меня самого, так что береги его! Я отдаю с уверенностью, что все пройдет наилучшим образом, и ты не огорчишь, хотя никогда такого не наблюдалось, да и верю в твое дело так сильно, как и в нашу победу. Даю тебе ограниченный срок, но используй каждый день по назначению, и все сложится наилучшим образом!?—?Хорошо сказано,?— Ганнибал усмехнулся,?— нечего и добавить.Остаток вечера прошел в тишине. Без тоски и притворства, с единственной собеседницей довелось перекликнуться парой слов, договариваясь о встрече, не сулившей продолжение. Ганнибала устраивало?— она не возражала, оставляя на салфетке номер дома и свое имя.Выглядело изысканно, как и любил Лектер. Не прощался со всеми, уходя прочь через вторую дверь, ведущую в сад. Там уже ждала машина, освещая фарами дорогу.Скрылся незаметно, ровно так, как и появился. По пути домой закурил сигару, наблюдая за мелькающими тенями, мечтая о зиме и холодных инструментах, подготовленных для операции на пленнике лет двадцати пяти. Все во имя науки, чтобы проверить действие вакцины на работу печени. Единственное, что не устраивало?— это позднее время, отведенное для сна, но никак не для работы, но все требовалось в срочном порядке и приходилось метаться и искать варианты, дабы ровно в одиннадцать лечь спать в теплую постель. Успевал, ровно минута в минуту, представляя поход в ванную комнату.—?Сверни по этой улице, и зайди, купи мне белого вина, да килограмм картофеля.Машина кряхтя остановилась, и верный помощник бросился к магазину, оставляя хозяина тихо сидеть на заднем сиденье.Письмо вдохновляло. Призывало к действиям! Кричало об этом, и Лектер был рад такой находке, принесенной на блюдце. Оставалось ждать и надеяться на скорую встречу с бесценным человеком, точнее грузом. Он знал, что это объект для исследований, иначе был фюрер не писал об этом. Пока шафер крутился у лавки, Ганнибал открыл окошко и выкинул сигарету. Противный на вкус табак. За ней выбросил и всю пачку, уверенный в том, что завтра ее уже не будет. Кто-то, да подберет. А он у себя дома поест простой еды и ляжет спать. Не мешало бы, как он планировал, еще встретиться с сестрой, но кто ж знал, где она могла находиться. Шафер вернулся, положил пакет с продуктами на пассажирское сиденье.—?Картофель подорожал.—?На сколько? —?Ганнибал нахмурился.—?На две марки, господин,?— водитель завел машину, и они тронулись с места.—?Что ж, напомни мне тогда, чтобы я тебе повысил зарплату. А то и картошки не сможешь потом купить, не говоря о сыре.—?Спасибо вам, не перестаю вас благодарить.—?Пустое,?— Ганнибал из уважения к старику, улыбнулся в зеркало заднего вида,?— я знаю, как порой тяжело достаются деньги. Ваш сын все еще в Италии?—?Да, я с внуком остался. Вдвоем живем. Недавно книгу ему купил и альбом с карандашами и все благодаря вам!—?Вот и замечательно. Хорошая новость.Послышался вдали гром, а вскоре капли стали бить по крыше машины. Дождь и на этот раз не обошел Берлин стороной. Что ж, так было и лучше, подумал Ганнибал. Главное, чтобы к утру распогодилось.