Глава третья. Часть 12 (1/1)

Проснулась Кларисса внезапно с ощущением, что вынырнула из чёрного колодца. Первые пять секунд, показавшиеся в своей панической медлительности минутами, она судорожно пыталась понять, где находится. Увы, увиденное точно было не домом на улице Лютера Кинга. Набившие оскомину светло-зелёные стены, устремляющиеся к высокому потолку, что был украшен лепниной в виде побегов лилий, всё это вкупе вызвало блуждающую тоску, едва вот-вот подкрадывающуюся в мыслях к обдумыванию. Кларисса переборола в себе желание поддаться мрачности.Зелёных стен в жизни Старлинг было много, даже слишком много. Все они несли разные отпечатки воспоминаний: тягучих, болезненных или медленно-депрессивных. Зелёные в мелкую сеточку обои в доме дяди в Монтане, серо-зеленые стены в классе школы при протестантском приюте, грязно-зелёные тошнотворные стены подвала Гамба, офисно-зелёные стены коридора перед кабинетом для дисциплинарных слушаний в здании Гувера. Разные зелёные стены и разная боль. Нынешние угнетали неизвестностью и ожиданием беды.Кларисса встала с постели без какого-либо воодушевления, понимая, что сегодня её ждёт ещё один день заточения под бдительным оком наименьшего по симпатичности из всех людей. Лектер?— мастер эффектов и сложных ребусов, обмана и коварства, скрывающийся под маской добропорядочности. Кларисса шла по квартире осторожно, ведь Лектеру могло показаться забавным то, что у неё бы вызвало ужас. С оружием, конечно, Кларисса чувствовала бы себя увереннее. Сейчас она корила себя за прошлую недальновидность, ведь оставляя ей пистолет, Лектер явно надеялся на что-то другое, а не на пальбу из окна.Внимание спецагента зацепилось за новую деталь обстановки?— в спальне на столе появилось письмо. Кларисса ощерилась, чувствуя, как мышцы спины напрягаются. До конверта совершенно не хотелось дотрагиваться, словно он был пропитан ядом, ведь его присутствие было реальным свидетельством посещения данной комнаты Лектером.Конечно, странно было бы думать о том, что она находится здесь одна и безнадзорно. Технически понять весь процесс было несложно. Камер и микрофонов Кларисса так и не обнаружила, но зато окна, выходящие на соседние здания, не имели ни штор, ни жалюзи. Имея хорошую оптику, было нетрудно установить слежку. Однозначно Лектер каким-то образом применял и снотворное, и медикаменты, и, что ни говори, было весьма жутко думать о том, что за эти дни и ночи невменяемый доктор со специфическими пристрастиями мог сотворить с её телом и умом всё что угодно.Конечно, Кларисса отвергала мысли о любых сексуальных извращениях. Доктор был выше этого, но ощущения от его присутствия всё равно становились не менее волнующими и пугающими. Клариссе даже показалось, что она чувствует запах Лектера, запах его кожи и парфюма: мягкий, обманчиво притягательный, вездесущий, обволакивающий. Это раззадоривало и распаляло и без того расшатанное воображение, и рождало в Старлинг лишь желание завершить всё это как можно скорее. Но Кларисса знала, что равно с тем же нетерпением, с которым ей хочется, чтобы всё закончилось, она будет жалеть о спокойном скучном времени, вновь жаждая острого нервного напряжения от соприкосновения с опасной красотой зла. Что поделать, личный наркотик Старлинг?— адреналин противостояния и восхищение от хода пусть и мерзейшей, но гениальной мысли, а Лектер в этом плане был квинтэссенцией опасной красоты и гениальности.Зайдя далеко, так далеко как только можно, Кларисса поняла, что решиться сжечь все мосты за собой, это не тоже самое, что делать это. Но отныне, пути назад не было, и стоило быть готовой ко всему, быть во всеоружии, но, увы, привычки и страхи так просто не отбрасывались в сторону. Став агентом, в привычку Старлинг вошли: обострённая бдительность и приоритет работы во всём и над всем, умение выхватить пистолет в любых условиях быстро и незаметно для соперника, умение игнорировать голод, сонливость и усталость, умение собраться и проанализировать ситуацию. Будучи выбитой из привычной колеи, было странно ходить с незаполненной задачами головой, никуда не спешить, не бодрить себя литрами кофе, не натренировывать мышцы, прицельность стрельбы, не анализировать служебные материалы в состоянии высочайшего нервного напряжения. Всего этого не хватало, несмотря на то, что периодически от усталости Кларисса иногда думала, как её всё достало. Оказывается, нет.Второй осознанный день в незнакомой квартире стал для Старлинг несколько другим. От нечего делать она стала подмечать разные детали, такие как необычный запах полироли для мебели, да и что вся мебель в доме была из редких ценных пород дерева и обладала историей. Стол в зале, например, был поцарапан в двух местах, а трельяж в спальне выглядел натуральным антиквариатом.Кларисса с интересом осмотрела кровать. Она искала скрытые предметы, что-то типа вкладыша в наволочку, пропитанного эфиром, но нашла лишь мешочек с лавандой, что вызвало ностальгирующие воспоминания о детстве, ещё не лишенном родительской ласки.Знал ли Лектер про то, что в том месте, где выросла Старлинг, родители клали своим детям в постельки ароматные мешочки с травами? Это была весьма распространённая практика в вирджинских маленьких городах, поскольку люди недалеко отошли от сельского быта, хотя в Монтане тётя так не делала. Возможно, Лектер сделал так, исходя из собственного опыта так, как делали его родители?Что это было, попытка создать детское ощущение пространства или акцентуация внимания на неприятных воспоминаниях, а может, наоборот, желание воссоздать ощущение защищённости? В Клариссе больше сработало первое, хотя почему-то воспринялось это скорее как воспоминание, наполнение светлой грустью, несмотря на то, что после памятных событий Старлинг редко засыпала сразу и крепко.Когда Лектер впервые спросил её про сон, она частично ему соврала. Частично потому, что сама ещё не была готова признать в себе всей правды. Её ночной отдых всегда был чутким из-за неприятных детских воспоминаний, с которыми она сроднилась, но это не было для неё чем-то необычным, потому что человеку вообще свойственно думать, что у всех вокруг такие же проблемы, умения и убеждения, как и у него самого. В студенческие годы спалось крепко, потому что времени на это было мало, а вот отдых, пересеченный с ужасами дня сотрудника бюро, стал чем-то сказочно-нереальным. Да, Лектеру невозможно было врать: ?Ваш отдых совершенно паршивого качества?. Интересно, что он на этот раз написал в письме? Желание узнать, что же скрывалось за белоснежным конвертов, остро соседствовало со страхом и отвращением.Сейчас Клариссе особенно сильно не хватало поддержки Арделии. Общение с подругой было самым лучшим успокоительным для Старлинг. Лишенная его, лишенная общения пусть и с маловыразительными на эмоции, но адекватными и простыми парнями из бюро, Кларисса чувствовала себя уязвимой, голой, причём не перед внешними проблемами, а перед внутренними образами и мыслями, что разъедали её, как ржавчина.Конечно, и в университете, и в академии ФБР стажёров обучали психотехникам для расслабления или сосредоточения внимания, но, во-первых, делали это довольно поверхностно, во-вторых, после слов лектора: ?Но я считаю, что Джек Дэниелз справится лучше?,?— не возникало особого доверия к только что прослушанному материалу, и, в третьих, не всякий мог с усердием вбить себе в привычку каждый день смотреть на секундную стрелку часов без отрыва минут пять или пялиться, отгоняя мысли, на одну точку на стене. К тому же психотехники всегда требовали обилия времени и сосредоточенности, а, как известно, ни у студентов, ни у курсантов, ни у действительных агентов не было такой роскоши как лишнее время. По молодости всего хотелось быстро и сразу, и на многое попросту забивалось, а с возрастом хотелось лишь спать.Кларисса никогда не халтурила, когда дело касалось учёбы. С одной стороны ей хотелось быть заметной и успешной, с другой ей реально требовались знания и, как верно заметил Лектер, терапия. Таковыми и стали обретение физической выносливости, наработок навыка стрельбы и попытка понять, что же такого несёт в себе психология, и как весь теоретическо-практический комплекс может помочь человеку идентифицировать своё Я.Тяжеловесные психологические справочники и труды отцов психиатрии были мало понятны и применимы в реальной жизни, а если и применимы, то скорее для идентификации у себя всех видов психических заболеваний, но никак не для облегчения страданий. Самое смешное состояло в том, что студенты кафедры психологии для личных нужд предпочитали изучать современные книги в мягком переплете по типу ?Как научиться говорить так, чтобы на тебя все обращали внимание? или ?Тонкое искусство пофигизма?, но никак не фундаментальные труды или витиевато описанные восточные экзотические психопрактики по типу мантр, молитв и медитаций. Для студентов сами слова ?мантра? и ?медитация? были чем-то вроде ругательства на китайском, а владение аутотренингом — из серии очевидное невероятное. Гораздо проще и быстрее было принять лекарство, допинг, алкоголь в конце концов. Правда с таблетками дело обстояло не так просто: они были, наверное, слишком раскручены и доступны, да и назначали их всем по поводу и без, а превращаться в неврастеничного ипохондрика, в ожидании новой дозы, Клариссе не улыбалась, в студенческих кругах это называлось ?присесть на легальные колеса?. Впрочем, в общажную бедную бытность денег не то, что на таблетки на алкоголь-то не хватало, да, и похмелье могло вылиться в неприятности с учебой, а Старлинг всё же позиционировала себя отличницей. Но расслабляться как-то надо было.Секс к ряду причин для Клариссы был не особо приятным, интересным и приемлемым решением, а вот юмор и общение с друзьями спасали даже в самые суровые зимы души. Наверное, это было наилучшей позитивной практикой, ведь по сути не важно как ты избавляешься от последствий перенапряжения, депрессии или травмирующей информации, главнее результат. Вопрос сейчас стоял только в одном. Как не сойти с ума в одиночестве, как остаться спокойным, зная, что ты у края?Выдохнув Кларисса села на пол. Иногда хорошо, когда нет выбора, иногда хорошо, оказаться в жопе?— от туда как-то сразу лучше становится видно небо, звёзды и все возможности, которые ты по глупости просрал. Стоило ли обижаться на Арделию за её счастье, стоило ли ревновать её к ребёнку и парню, стоило ли так гнаться за должностью и крутым образом спецагента в лице Кроуфорда, отвергая женское счастье, стоило ли так усердно жить в обнимку с прошлым, уступая ему место в настоящем, и тем самым отвергая искренне любящих людей? Стоило ли идти вслед за Лектером? Нет. Блин, почему это так хорошо видно лишь сейчас?Кларисса закрыла глаза и расслабилась, вспоминая комплекс довольно древних практик, которые она начала практиковать после отстранения от службы. Ещё в бытность вирджинского студенчества Кларисса с особым скепсисом относилась ко всему, что имело статус духовного базиса. Тогда для неё всё, что было связано с молитвой и её аналогами, выглядело чем-то похожим на религиозный фанатизм, с которым к несчастью ей пришлось иметь дело в лютеранском приюте. Не сказать, что Кларисса была разочарована в Боге и вере, но кольту и натренированным мышцам она верила больше чем псалтырю, а по молодости, да с высоты юношеского снобизма, приправленного поверхностными и искаженными знаниями, было сложно понять, откуда реально можно было взять помощь, а где нарваться исключительно на пустую философию и враньё. Вот поэтому именно лекции Кроуфорда возымели особую силу притягательности, а не учебники или фильмы с суровым или веселыми дядьками, стучащими в бубны и колокольчики.Кларисса улыбнулась, вспоминая одну особенно смешную запись, где тощий, закрученный в морской узел йог на ломаном английском рассказывал о расслаблении и спокойствии. После данного видео ради прикола однокурсники Старлинг решили связать зубрилу Эндрю Финна и скрутить его тело в самом неудобном положении, ну чтобы он расслабился по средствам йоги, эдакая экспресс практика. Однако ничего кроме отборного мата Финн не выдал. Тогда это было смешно, потом же Кларисса, пойманная и зажатая там и теми, где и от кого она меньше всего ожидала подвоха, понимая, что теряет ощущение духа, она пыталась следовать и советам йога, и волевыми приказами расслабляла тело, и не моргая смотрела на точку на стене, но то-ли силы желания было недостаточно, то-ли условия были не те, в общем толком не получилось, разве что мышцы подкачала, отжимаясь от больничного пола по сто раз.Сейчас Кларисса поняла свою главную практическую ошибку: попытка понять умом это не тоже самое, что искреннее желание освоить навык с приложением усилий. Когда ты лишена времени на дурь, имеешь ситуацию, что изменяет твоё мировоззрение, когда практика неизбежна, вот тогда и случается результат, а не когда попытался из любопытства, не получилось и пофиг. Её первая реальная практика случилась в жутком подвале одного дома в городе Бельведер… Именно оттуда Кларисса вышла совсем другим человеком с окрепшим духом и обожженной порохом щекой.Подходящий момент назрел и теперь: или пан, или пропал. Паника?— самый плохой из спутников сознания, а любая мысль из серии, что ты в руках маньяка не просто пробирает до мурашек, она цепенит тело и сковывает мысли, захлёстывая воображение желанием спасти себя даже ценой убийства. Вот такие подменные мысли-образы и были главным предметом внутренней борьбы. Именно они могли в корне подменить истинное восприятие, истощить эмоционально и в итоге заставить принять неверное решение. В спец кругах это называлось эмоциональным выгоранием, поэтому агенты часто проходили психологические экспертизы. В этой связи действия Лектера выглядели как желание доктора уберечь пациента от истощения нервной системы. Однако стоило понимать и то, что это был не просто врач, а психиатр-каннибал, серийный убийца, наделенный невероятным интеллектом, который к тому же держал объект наблюдения в заточении, поэтому страх пересиливал возникновение в груди доброго отношения и благодарности за всё случившееся.Возможно, со временем всё изменится, как изменяются приоритеты, после полученной информации, но стоило ли гадать о неопределенно-счастливом потом, когда реальное сейчас было не очень? Хотя опять же… как посмотреть. Не сама ли она хотела стать сильнее, быть в деле, ловить маньяков, изменить себя в конце концов? Хотела? Получите, распишитесь. Да, бойтесь своих желаний, они имеют свойство исполняться…На удивление все волевые приказы сработали. Плечи расслабились, руки и ноги потеплели, мысли приглохли, и в голове образовалась блаженная тишина. Как в далёком прошлом советовал йог с видеопленки, Кларисса обратила внимание на солнечное сплетение и мысленно посадила туда семя лотоса. Раньше ничего кроме недоумения эта практика не вызывала, но теперь твёрдо настроенная на результат Кларисса не ждала чуда, фейерверков и искр из глаз, она просто уводила внимание с любых мыслей и всецело пускала его на неведомый экзотический цветок.Не прошло и минуты, как внутри будто что-то зашевелилось, словно крошечный птенец пытался проклюнуть скорлупу, потом что-то надтреснулось и полилось тепло. От неожиданности очень сильных и странных ощущений Кларисса открыла глаза. Была всё та же комната с той же мебелью, но что-то поменялось. Точнее изменилась она сама, её восприятие. Мрачность и подавленность куда-то исчезли, а на смену им пришло необъяснимое удовлетворение. В теле почувствовались былые лёгкость и гибкость. Встав и подойдя к столу, Кларисса без страха взяла конверт и взломала сургучную печать. Читать письмо Старлинг направилась бодрым шагом на кухню.Знакомый почерк вызвал в голове слуховую галлюцинацию в виде голоса Лектера. Клариссу всегда удивляло это наблюдение. После медитации соприкоснуться с голосом Лектера внутри себя почему-то было не так страшно.?Доброе утро, Кларисса.С удовольствием наблюдаю за тем, как вы выздоравливаете, приобретая всё более здоровый цвет лица и восстанавливаетесь в весе. Печалит меня сейчас лишь невозможность дать вам полную свободу действий из-за вашего самочувствия и отсутствия у вас ряда сведений, чтобы вы могли понять и проанализировать реальное положение вещей, но думаю, в скором времени и это будет осуществимо.Знаете, меня никогда не прельщали ни пленники ума, ни тем более тела, и не только потому, что я сам пережил неудобство заточения, нет, просто подумайте сами, что будет более приятным: равноценный диалог со свободным человеком или односторонний с косным, кондовым, фанатично убежденным, ограниченным индивидом? Истинная радость самому быть свободным и говорить с такими же свободными людьми.Постарайтесь запомнить эту фразу, и напоминать её себе каждый раз, когда возникнет вопрос о моей порядочности (а я уверен, что он у вас возникал, увы, отрицательный опыт делает людей недоверчивыми, как говорится, обжегшийся на молоке, дует на воду).Кларисса, а можете ли вы назвать себя свободной? Забавный вопрос, скажите вы, но всё же. Свободны ли вы от разного рода обязательств? Можете ли вы назвать себя не агентом ФБР, не гражданкой США, честно платящей налоги, не набожной христианкой, а побыть просто любознательной девушкой чистой и прямодушной в первозданной незатейливой естественной красоте? Это сложный вопрос и я не требую на него мгновенного ответа.Кларисса, из опыта нашего общения вы, я думаю, уже успели понять, что больше всего на свете мне претят искусственность и притворство, которые не осознаются людьми. Скажу откровенно, мне более приятен человек, честно осознающий в себе монстра, чем тот же монстр, фальшиво натягивающий на себя костюм добродетельного человека.Спектакль с масками я разыграл специально для вас. Видите, как оказывается просто в них играть, и сколько лжи они несут, и главнее всего, как наше восприятие искажает реальность? Вы смотрели и не видели, вы были рядом и не узнали. Вот так и в жизни. Вы думали увидеть в подвале спецбольницы ужасного уродца, а увидели то, что в итоге вас пленило. Вы подумали, что поняли, что есть суть того, кого вы ловите, но опять ошиблись. Он стоял рядом с вами настолько близко, что вы ощущали его дыхание и даже испытали вкус его поцелуя, но всё равно он остался не узнан вами. Вам тотально не хватает знаний. Иначе вы так и будете принимать блестящие пустышки за людей.Что касается меня и моих гастрономических пристрастий. Вы уже поняли, что я более всего не уважаю тех, кто под иллюзорностью внешнего лоска потерял себя. Никогда не читали сказок Ганса Христиана Андерсена? Он довольно точно читал людей, хотя до конца так и не смог понять самого себя.Вы прекрасно понимаете, что мне не составляет труда понять, что скрывается под любой самой искусной из личин, даже если личин у человека будет больше сотни. Так вот, опережая вашу умственную деятельность, так как времени у нас с вами неукоснительно мало, отвечу. Всё, что сейчас происходит?— всего лишь выбивка вас из устоявшейся роли. Вы должны исчезнуть для этого мира в маске Клариссы Старлинг и немного побыть собой. Я хочу этого для небольшого диалога, а после него вы сможете вернуться к любой формации в вашей жизни, Кларисса, к абсолютно любой.Да, можете себя мысленно похвалить, вы мне ужасно интересны, впрочем, я никогда не скрывал этого, обозначив свой интерес ещё в нашу самую первую встречу. Однако не смею врать, что в начале наших бесед я имел к вам несколько иной интерес, но, как известно, аппетит приходит во время еды, так и познание человека, раскрытие его потаённых сторон происходит со временем, и поэтому одни люди становятся только более интересными, в то время как другие предстают блёклыми оболочками, наполненными изнутри, путь и многочисленными, но банальностями.Уверяю, наша беседа не будет докучать вам, она будет ровно такой длины, какую вы сочтете нужной. Вы в любой удобный момент сможете снова стать боевым офицером Старлинг. Я не буду противиться этому, напротив, я буду этого ожидать. Я не намерен стеснять вас или лишать вас жизни, я никогда не посмею осуждать вас за тот или иной выбор, но помните, что я всегда буду реагировать соответственно.Уверен, что за последнее время, в частности, вы вообще много поняли обо мне и о моих принципах, о сложности структуры, в которой работаете, да и вообще о сложности нашего общества. Хотя, знаю наверняка, что вы ничего не понимаете до конца. Моя цель состоит не в том, чтобы дать вам всестороннее и полное образование, но определенную информацию я вам дам и возможно именно ту, какую вы и хотите от меня узнать. И всё же задумайтесь над одним вопросом, почему именно вы предмет моего повышенного интереса?Давать готовые ответы невероятно скучно и одновременно вредно. Так я лишу вас радости открытия и атрофирую вашу способность мыслить самостоятельно, а это два важнейших качества свободного человека. Вы можете связаться со мной по рации, если возникнет желание поговорить ненадолго, но если вы ждете длинной беседы?— дождитесь вечера. Я позвоню вам в семь?.На этом письмо заканчивалось. Кларисса резво побарабанила пальцами по столу. В её взгляде читались отстраненность и мыслительный процесс одновременно. Прищурив левый глаз, Кларисса внимательно изучила тосты, воду, кофе и даже чайные пакеты. Потом, открыв холодильник, она стала принюхиваться к находящимся там продуктам, открывать каждый контейнер и изучать запах. Понимая, что это весьма бредовая затея, ведь снотворное обычно запаха не имело, Кларисса сердито подергала губой и наморщила свой прелестный лоб. Снотворное могло быть добавлено и в еду, и в воду, даже распылено в воздухе, им могло быть пропитано само постельное бельё. Во всяком случае гадать можно было до бесконечности много. Кларисса сама неоднократно видела на какие ухищрения шли оперативники, чтобы усыпить объект.Интересненько. Свободный человек, значит, говоришь? Что ж ты пистолет то не отдашь и пред ясны мои очи не встанешь, человек, любящий диалог с интересным собеседником?Кларисса ухмыльнулась от собственных мыслей и взглядом поискала рацию. К счастью, предложение поговорить по радиосвязи было не очередным фейком от доктора. Рация мирно стояла на обеденном столе, где и была оставлена с вечера. Кларисса хотела было нажать кнопку вызова, но в последний момент убрала палец. Стоило подумать, хорошо подумать прежде чем выходить с Лектером на связь.Кларисса, позавтракав, прошла в зал, где вновь разложила перед собой избранные книги, документы и два письма от доктора.Книги, что вчера обнаружила Кларисса в небольшой местной библиотеке, были как специально большей частью о деятельности мистических или оккультных групп. Ещё были там книги на военные и политические темы, громкие расследования деятельности отдельных лиц. Сопоставляя информацию из этих книг и из присланных Лектером документов, Кларисса поняла, что в голове начинает складываться весьма занятная картина мира. Не сказать, что это была какая-то супер идея, которую до этого никто не предполагал, но всё же такую позицию принято было считать фантастической. Это было что-то уже из серии ?Сатанисты правят миром? или ?Большой Брат следит за тобой?, хотя вот именно к Большому Брату* Кларисса и сама имела непосредственное отношение. Проработав три года на прослушке, она лишилась каких-либо иллюзий на счет гуманности целей государства относительно своих граждан.* Большой Брат?— название лидера или диктатора в романе ?1984? Д. Оруэлла.Документов и блокнота с записями по делу Лектера с собой у Клариссы не было, но зато была голова и кое-какие методики извлечения информации из памяти, конечно не Дворец Памяти, но уже кое что. Понимая, что в любой момент можно стать заложницей, Старлинг заблаговременно до начала операции наизусть заучила сведения из документов, материалов и записи бесед со свидетелями. Сейчас, чтобы вспомнить всё это, ей требовалась всего лишь бумага.Джек Кроуфорд лично обучал её методике краткого конспектирования. После запоминания информации, следовало создать максимально краткий план, и именно план и следовало запомнить как ?Отче наш?, потому что, воссоздав именно короткий план, можно было легко восстановить и всю информацию.Проблема состояла в том, что в доме не было никаких пишущих предметов, будь то ручка или фломастер. Пришлось импровизировать. Удивительно какие грани способен раскрыть в себе человек в состоянии опасности и безделья. Представив, что перевернутая большая белая чайная чашка это лысеющий доктор Адамс, Старлинг сосредоточилась на воспоминаниях, и вскоре перед глазами поплыли белые листы с копией их беседы:??— Лектер начисто лишён эмпатии. Он всегда ведёт свою игру, для него все и всё, что есть в доступе?— это ресурс, запомните это, не люди, не друзья и не враги?— ресурс. Он мыслит как машина и способен лишь на манипулирование, которое крайне хорошо завуалировано напускными приторными словами о добре, нравственности, и особенно о помощи. Да, он очень хочет быть полезным, очень хочет оказывать услуги обществу, даже безвозмездно. Он всегда говорит то, что от него хотят слышать. Не верьте ему, никогда не верьте, под самыми гуманистичными из его предложений всегда ищите тайный смысл или выгоду. Великое счастье, что он ограничился всего лишь простыми единичными убийствами, что он не решил стать политиком или большим бизнесменом.—?А как вы думаете, почему он не пошел в бизнес или политику?—?Я думаю его это уже не интересует. Хотя, да, любого из людей его склада ума подобное должно интересовать. Почему им и заинтересовались спецслужбы. Он мыслит не как человек. Его мышление не ограничивают разного рода барьеры поведенческого плана. Ему не мешают эмоции. Скорость анализа информации у Лектера просто запредельная. Вы ведь общались с ним напрямую?—?Да.—?Тогда вам не трудно будет понять, что он в любом разговоре мгновенно перехватывает инициативу для того, чтобы увести собеседника в логическую или эмоциональную ловушку. Это он делает специально, чтобы изучить того, с кем общается. При этом сам он отказывается давать ответы на широкие открытые вопросы, типа рассказать о себе. Вообще любые вопросы, которые приоткрывают завесу тайны его личности, им игнорируются. Он понимает, что чем меньше о нём знают, тем меньше над ним рычагов управления. Зато он стремится заиметь как можно больше таких рычагов над другими людьми.—?Так какова его цель? Зачем ему такое глобальное изучение человеческой натуры?—?Мы думаем, что он до сих пор занимается разработкой программы искусственного сознания.—?Чего чего?—?Искусственного сознания?— полной копией реального сознания. Так это или нет ни мне, ни кому-либо узнать не удалось. Единственный свидетель его планов профессор Гартнер был устранен. Поэтому сказать точно я не могу. Но думаю Лектер способен на что-то подобное.—?То есть это полное копирование личности человека?—?Не только. Это и полный контроль над человеком, внесение изменений в сознание человека, его переписывание, замещение воспоминаний, внедрение навыков. Что угодно. Это настолько страшно, что даже невообразимо?.Эти слова Адамс сказал уже в самом конце их беседы. Кларисса запомнила их настолько хорошо, что вспомнила и интонацию голоса собеседника, и своё отношение к его словам. Тогда это был холод, покрывающий руки и щеки.Получается сейчас и ей, и Лектеру нужно в принципе одно и тоже?— знание человеческой природы. Если доктор и в правду хочет создать что-то наподобие пси-оружия или создать программу искусственного сознания, то ему нужны тысячи и тысячи людей для анализа. Не для этого ли он и стал психотерапевтом? А ведь ещё он был судебным экспертом, читал лекции по курсу психиатрии в медицинском ВУЗе, какое-то время работал в психиатрической больнице, ходил на концерты и выставки, то есть туда, где было максимальное количество людей. По сути это охват всех слоёв населения: здоровых, больных, молодых, старых. Он собирал данные, но для подобного сбора подходили не все люди. Нужны были особенные, нестандартные, специфические. Отбракованные и явно дегенеративные уничтожались (возможно просто от скуки и ради развлечения), а вот подходящие… Да, Кроуфорд говорил, что её кандидатура была выбрана не спонтанно. Он упоминал про гибкость мышления. Но ведь это определенно не самый важный критерий? Да, она видела Уилла Грэма, но он не произвел на неё особенного впечатления. Конечно она никогда не знала его до случая с Лектером, до дела Феи, не знала его в профессии, не знала с обычной жизненной бытовой позиции, но, даже несмотря на сломленность, что-то должно было остаться в характере Уилла. Должно? Да, в принципе, уже, нет. Уилл Грэм отдел ОТК в системе отбора Ганнибала Лектера не прошёл. Выглядел он сломленным и абсолютно бесполезным человеком, находящимся в стадии пассивного самоубийства. Единственное, чему удивлялся Лектер, это везучести и живучести бывшего агента. Наверное именно эти качества он и проверил, давая домашний адрес Грэма Долархайду.—??Вы сможете стать Клариссой Старлинг когда пожелаете??— мысленно и не совсем точно процитировала Кларисса фразу Лектера в своей голове.Что это значит? Что их беседа будет представлять из себя такую же полосу препятствий, как и для Уилла? Конечно такого не хотелось бы. Впрочем, уже много дерьма произошло. Вся группа поддержки осталась в Венеции, в то время как она благополучно проснулась во Франции в запертой квартире без маячка, телефона и надежды на светлое будущее, вообще на будущее. Прошла ли она свой ОТК или ей ещё предстоит пройти девять кругов ада? Ведь не обязательно это должны быть экзамены на выносливость и смекалку. Это могут быть сколь угодно обманчивые и соблазнительные силки. Поговорить? Что же тебе нужно знать, доктор Лектер? Вроде уже всё выпытал. И детскую травму знаешь и с кем работаю, и что личной жизни нет, все слабости. Хотя, нет, не все.?Вы женщина, а это значит всё может пойти по другому?А может прав Андерсон, и гендерный фактор играет большую роль? Впрочем, чего гадать. Это Лектер. Он способен на всё. В списке убитых им людей были и женщины.Кларисса перестала пытаться размышлять о письме и планах доктора, а решила принять ванну и заняться систематизированием воспоминаний, хотя соблазн взять рацию был по-прежнему велик, но с другой стороны от голоса доктора Клариссу мутило и знобило, одновременно кидая в жар и распаляя низ живота, стоило ли спешить с общением, если оно и так предстояло вечером.После ванной освеженная, раскрасневшаяся и расслабленная Кларисса чувствовала себя как никогда работоспособно. В спальной комнате стоял трельяж, на столике которого появилась косметика, помимо помады и теней был там и карандаш для подводки глаз. Именно ему Кларисса обрадовалась больше всего, ведь он прекрасно писал как на гладкой поверхности зеркала, так и на бумаге и даже на тыльной стороне руки.Когда воспоминания и информация последних дней были собраны и систематизированы, Кларисса снова покосилась взглядом на черный корпус рации. Дождаться вечера было сложно. Безделье и скука разрывали изнутри настолько сильно, что усидеть на месте было сложно, тем более Клариссе, которая и без того никогда не славилась умением тратить время впустую. В голове кружилось много вопросов, но самый большой давил как мешок с песком на её хрупкие плечи. Что же ты затеял, Ганнибал Лектер?Кларисса положила перед собой письмо Лектера, где карандашом для глаз нарисовала несколько символов краткого плана. Восстановив нужные воспоминания, Кларисса взяла рацию.—?Добрый день, Кларисса,?— раздалось из динамика, когда Старлинг нажала на кнопку приёма рации и сказала: ?Доктор Лектер, приём?, что было похоже на кодовое слово.—?Как вам спалось, приём? —?начал Лектер неспешный диалог с вполне обычного вопроса, но в контексте происходящего это выглядело иронично.Кларисса внимательно прислушивалась к звукам из рации, стараясь заметить шум улицы или разговоры других людей, но рация пестрела шипением и хрипением так, что и голос доктора иногда было слышно с помехами.—?Вашими стараниями спала как убитая, доктор,?— ответила Старлинг быстро.—?Сон лучшее лекарство, не находите, Кларисса? —?в интонации Лектера смысла было больше, чем в самих словах. Кларисса испытала неприятное волнение.—?Соглашусь, но сон на своей родной кровати в знакомом доме расслабляет ещё больше,?— ответила она с той же интонацией.—?Не могу согласиться,?— парировал Лектер,?— потому что наверное уже отвык от понятия ?родная кровать? и ?знакомый дом?. Я восемь лет засыпал в одном и том же месте, но казенная кровать так и не стала родной, хоть и незнакомой назвать её было нельзя. А когда я был маленьким, из моего дома сделали приют, тогда я и вовсе возненавидел то, что называют родным. Вы ведь уже покопались в моем прошлом, агент Старлинг, и думаю, что весьма дотошно?Кларисса резко выпрямила спину и чуть не прыснула в рацию. Именно сейчас она смотрела на группу символов, обозначающих дневники Эйбмана и воспоминания очевидцев детства Лектера. Понимая, что док загнал её в эмоциональную ловушку, Старлинг решила перехватить инициативу вопросом в лоб:—?Вас забавляет данная ситуация, доктор?—?Нет,?— ответил Лектер неспешно. —?Мне бы хотелось дать вам больше простора, потому что, зная вашу любовь к самостоятельным действиям, понимаю, что заточение сводит вас с ума и толкает на необдуманные поступки.—?Так может наконец-то объяснитесь, что происходит? Эти письма, документы, книги…—?Конечно объяснюсь,?— мгновенно вставил Лектер. —?Хотя, кажется, в письме я подробно расписал свою цель,?— спокойным и тихим голосом продолжил он, что вызвало в Клариссе злость. —?Мы здесь с вами не на особых ролях. Как и раньше вы просто расскажите мне о себе, о том что думаете по тому или иному поводу, а я дам вам так интересующую вас информацию.—?Вы уверены, что знаете какого рода информацию я хочу от вас получить?—?Конечно, Кларисса. Думаю вечером мы сможем поговорить по телефону более обстоятельно. Кстати, а вы никогда не замечали, что предвкушая что получите что-то важное, начинаете переминаться с ноги на ногу?—?Нет,?— ответила Кларисса, понимая, что сейчас она делает именно это. Блин, он сейчас что видит её через камеры?—?Забавное наблюдение,?— продолжил Лектер. —?Азарт, страсть?— они для вас обретение, обретение информации, что щекочет ваш возбужденный ум. Редкое и забавное качество, ваша алчность до знаний. Вы хоть понимаете, что каждое новое знание меняет нас самих и нашу жизнь необратимо?—?Догадывалась об этом,?— пошутила Кларисса и тут же продолжила,?— и всё же не пойму для чего я вам нужна. Поговорить? О чём? Мне кажется, или вся эта ваша забота?— только потому, что вы потеряли то, о чем можно заботиться?Из рации долго слышалось лишь шипение, или Клариссе оно показалось долгим.—?Я смотрю вы действительно очень хорошо подготовились к нашей с вами встрече. Прекрасно, тем интереснее нам будет.—?Интереснее что?—?Наше с вами общение.—?Для чего?—?Опыт, Кларисса, опыт, новый опыт, каждый человек, каждая личность это неоценимый вклад в познание.—?Мне кажется, что вы уже всё знаете о природе человека, доктор.—?Увы, это не так, Кларисса. Если бы было так, вы бы не разговаривали сейчас со мной по рации.—?Можете ответить на вопрос, только открыто?—?Ну попробуйте его задать.—?Что от этой беседы получу я?Лектер довольно хмыкнул в рацию:—?Опыт, Кларисса, опыт и знания, столь вам необходимые, и только вам выбирать, что вы будете с этим делать. Выбор дороги?— огромная ответственность, однажды встав, нужно понимать, что пути назад нет. Однако невозможно встать на путь, не зная, кто вы есть на самом деле. Это похоже на неуправляемый дрейф корабля среди острых скал. Вы знаете кто вы на самом деле, Кларисса, можете на этот вопрос ответить прямо? —?спародировав вопрос и интонацию, спросил Лектер.—?Я думала, что у вас на этот счет есть соображения. И что вы мне поможете с этим глобальным пониманием.—?О, снова слышу школьные ответы отличницы Старлинг. Бесспорно вы милы и очаровательны в своей простоте, но время с каждым часом только больнее бередит былые раны. И несмотря на то, что раны?— это опыт, зачастую он приводит нас совершенно не туда. Вы снова захотите предложить мне тупой опросник?—?Не-нет,?— запнулась на полуслове Кларисса, чувствуя, что близка к тем душащим ощущениям паники, что были с ней в Мемфисе. —?Я всего лишь хочу узнать правду, и возможно спасти вас от самого же себя.—?Святые небеса! —?воскликнул Лектер радостно,?— я не ожидал услышать от вас такого. Кларисса, вы правда считаете, что я нуждаюсь в спасении?! Я прожил долгую и насыщенную жизнь и смело могу заявить, что совершенно счастлив и свободен, как никто другой в этом мире.—?Но разве полноценно счастливые люди убивают других людей?Сначала в рации слышалось лишь шипение, но через пару секунд раздался голос Лектера более низкий и сосредоточенный.—?А вы, Кларисса, счастливы?—?Возможно… —?также с заминкой ответила она, понимая, что пытаться перехватить инициативу в разговоре с Лектером, всё равно что выступать на велосипеде против катка. И вот она в очередной раз в эмоциональной ловушке. Очень чувствовалось, что Лектер сейчас жалеет о том, что не может видеть её, но он и по рации прекрасно понимал на что и куда в разговоре следует давить.—?Ох, Кларисса, и снова пресловутое возможно. Служить людям которые вас в грош не ставят, служить государству, которое обирает вас бесконечными налогами, жить по указке, смотреть что дают, и делать то, что требуют. О, да, великое счастье! Выдайте что-нибудь ещё, иначе это будет один из самых жалких ваших ответов.—?Служить совести не пустой звук.—?Да… а вот этого я ждал от вас,?— было слышно как Лектер расплылся в улыбке.—?Мифическая совесть, голос бога, моральные запреты. Вы не настолько набожны, чтобы выглядеть оторванной от реального мира, но при этом вы не атеистка. Я восхищаюсь вашей смелостью и отважностью и понимаю, что в системе ваших ценностей я занимаю странное место наставника и противника одновременно. Но с другой стороны, вы ведь разочарованы во многих пониманиях, однако времени на то, чтобы подумать фундаментально у вас не было. Вот я вам и предлагаю время, место и условия для таких рассуждений. Теперь вам понятно?—?Вполне.—?Что ж тогда перейдем к самому актуальному из вопросов… Что из еды приготовить вам на завтра?Кларисса прыснула в рацию.—?О, не стоит беспокоиться о моём питании, доктор, мне нужны всего лишь ключи и пистолет.—?Ваше чувство юмора всегда было хорошим, Кларисса. До вечера, оревуар.Лектер нажал на кнопку отбоя.