Глава 4 (1/1)
Он подождал, пока мимо пройдут медсёстры, направляющиеся к беседке, обогнул больного, что-то внушавшего дереву, миновал заросли зеленеющих роз, ещё не выпустивших бутоны. Солнце светило вовсю, награждая землю почти горячими лучами. В таком тепле даже трупу станет чуточку лучше.Интересно, на задний двор не пускают потому, что там стоит ужасный запах? Или потому, что в тепло мертвецы оживают и просят вернуть их домой? Он поправил расстегнутое пальто, жалея, что его нельзя снять. Это было строго настрого запрещено, поскольку больница стояла в некоторой низине, из-за чего тут было сыро вплоть до начала июня. Это ему рассказал один из пациентов, заикающийся паренёк с чересчур большими передними зубами. Он мимолётно улыбнулся себе, вспомнив этот поистине самый обычный ужин, хотя было бы в разы лучше, если бы паренька заменила мама и брат. Но ведь они отправили его сюда, испугались его обычного. Наверное, он другой, наверное, он подкидыш. Ну, ничего, зато они – его семья.Он нашёл Руди, одетую в лёгкую куртку на широкой молнии, на скамейке в тени зарослей шиповника. Девушка бездумно смотрела на свои руки, казалось, ветка, зацепившая её волосы, совершенно не причиняла ей неудобств. Странное зрелище, будто вырезали картинку и поставили в реальную жизнь. Лёгкий ветерок не добирался сюда, плутая между стволами низких каштанов, солнце же превратилось в лучи-артерии, впившиеся клешнями в статичную открытку.- Что ты хотела сказать той запиской, - он подошёл ближе, засовывая руки в карманы и внимательно разглядывая спокойное лицо девушки. Мимо, мерно перебирая ногами, пробежал какой-то больной вполне обычного вида. Стук кроссовок о землю быстро затих, сменившись едва слышными голосами из-за деревьев и шумом листвы. Руди продолжала молчать. - Ладно, спросим по-другому, что ты от меня хочешь? - он нахмурился и невольно выпятил губы, как делал всякий раз, когда начинал сердиться. Девушка хранила молчание, даже пальцем не пошевелила. Возле куста порхала белая бабочка без какого-либо рисунка на крыльях, то пропадая в резных зелёных листиках, то снова появляясь из их сонной глубины. Он раздражённо фыркнул, хлопнув себя руками по полам плаща, мимоходом отмечая, что в тени сейчас и, правда, довольно прохладно.- Что ты за человек такой-то? Чёрт тебя поймёт! - он не был удивлён, что его возглас был проигнорирован, но вот злоба вопреки ожиданиям, не поднялась от крика. Захотелось лечь здесь же на скамейке и уснуть. Он уже собирался уходить, как навязчивая мысль стукнула ему в затылок. С обречённым вздохом, он протянул руку и легко выпутал локон Руди из плена тонкой веточки. - Хоть бы за волосами следила, - проворчал он, засовывая руки в карманы и решительно идя прочь. Нет, его это доконало. Молчание хуже любых недоговорок, любой полуправды или полулжи. Почему она молчит? Что ею движет?Может, Руди – это кукла и сейчас у неё просто кончился завод? Если это так, то нужно найти ключик и завести её снова, потому что Руди – это дорога к свободе.- Руди, дорогая, ты тут замёрзнешь! - голос какой-то из медсестёр нарушил тишину позади него, но он не обратил на это ровным счётом никакого внимания. Девушка шевельнулась, переводя спокойный отрешённый взгляд на спину удаляющегося парня, покорно встала на ноги, а потом задумчиво посмотрела на прядь волос, лежащую на куртке отдельно от всей копны.
*** Сегодня с них снимали метрику, проверяя, хороший ли у них вес, а заодно и проводили быстрый осмотр. Он уже много раз проходил эту процедуру, поэтому спокойно стоял у стены в ожидании своей очереди. Справа стояли девушки и женщины, направляясь в соседний кабинет. Медсёстры сновали туда-сюда, раздавая карточки, успокаивая разволновавшихся больных и переговариваясь о чём-то с врачами.Спрашивают, кто из них уже труп? Кто становится человеком? Что с ними делать дальше? Он поморщился, продвигаясь вперёд. Стоящий перед ним юноша зашёл в кабинет, нервно покусывая ногти на левой руке. Дверь за ним закрылась с характерным щелчком. Он от нечего делатьпролистал пару страниц своей карты, не вникая в смысл написанных. Какие-то печати, непонятные росписи, цифры. На бумаге не было ни кусочка его, ни малейшей частички, всё пустое, лишнее, чужое. Он же хитрый, он всё им показывает не так. И тело у него хитрое, поэтому никто из докторов не может его понять. Поэтому он ещё жив. Он улыбнулся, мелко и быстро. Уголки его губ дрогнули, когда медсестра приоткрыла дверь в кабинет для девушек, что-то спрашивая, а он увидел Руди.Она была действительно очень худой, но удивительно не напоминала скелет, напротив, через неё словно просвечивалось солнце. Он не мог отвести взгляда от её узких бёдер, осиной талии, покатых плечиков и острых скул, видных из-под забранных в хвост волос. Руди почувствовала его взгляд, обернулась, обожгла своими чёрными углями.Маленькая. Крохотная. Бабочка-капустница, порхавшая возле шиповника. Простая и непонятная. Запутанная. Головоломка. Загадка.- Ай-яй, как не стыдно подглядывать! - медсестра, наконец, захлопнула дверьи теперь осуждающе качала головой, однако в её глазах было весёлое понимание. Это разозлило его больше всего, ему захотелось вцепиться в горло этой чужой, совершенно ему не нужной женщины и душить, душить, душить. Он сдержанно улыбнулся, пожал плечами невпопад и отвернулся.Ему нужен был подкоп это странной непонятной чудесной девушки.