Глава 9. Ночь на двоих. (1/1)

Опять ты?Ну, и вот зачем ты ко мне домой снова приперся? И меня это бесит.Бе-сит.Ты поднял кулак и опять барабанишь по двери, а у меня сейчас нервный тик разовьется. Звонок-то я для чего устанавливал? Чтобы мне железную дверь кулаком пробили?Да не хочу я тебе открывать, идиот ты итальянский, непонятно что ли? Я сплю. Нет, я умер.Тебе никто не откроет, Микеланджело.Дверь ─ это последний сдерживающий тебя барьер, это реально необходимая вещь сейчас, ведь если я тебя пущу, то все начнется сначала.Лыко-мочало. Сначала.Сначала.Ну нет, блин. Нет. Отстань от меня!Отстань от меня.Отстань.У-мо-ля-ю.Фло никогда никого не ждал в гости, поэтому каждый звонок в дверь заставлял его буквально подпрыгнуть на месте. Так и до нервного срыва недалеко. Довел себя за эти годы, молодец ─ уже от простого звонка на стуле сердце удар пропускает. Как и сейчас ─ в начале одиннадцатого ночи, когда все обычные благочестивые граждане почистили зубки и залезают в теплые постельки, а ты уже явно никого не ждешь. Сидишь себе, проверяешь сквозь тошноту после дневного сна очередную кипу эссе студентов, удивляясь, как можно сделать в немецкой фамилии "Гегель" шесть ошибок и написать древнегреческое имя "Сократ"... И тут ─ здравствуйте, откройте дверь, будьте так добры. Как удар по уже и так избитой наковальне мозга.Локонте явно не был ни обычным, ни благочестивым гражданином, почистившим зубки перед сном, а поэтому каких-либо предрассудков по поводу поздних посещений был лишен. Флоран, через силу поднявшийся со стула, так и продолжил бы стоять, прислонившись спиной к двери, как вдруг Локонте начал долбиться в дверь ногой так, что она содрогнулась.Вместе с и без того убитой нервной системой Флорана Мота.Наковальня мозга взорвалась. ─ Открывай, Флоран, я же знаю, что ты дома! ─ Мик теперь стоял спиной к двери и методично барабанил по ней пяткой, упершись ладонями в холодный металл.─ Я сейчас тебе голову отгрызу! ─ Фло, повернув оба замка буквально за пару секунд, со всей силы распахнул дверь так, что она стукнулась об стенку, едва не придавив Микеле. Итальянец еле-еле успел отпрыгнуть в сторону. Затем, не обращая внимания на то, с какой злостью смотрит на него хозяин квартиры, осмотрел сбитую штукатурку стены.─ С ума сошел, Мот? Ну, понятно, меня тебе не жалко ─ так хотя бы собственную дверь пожалей что ли?.. А как бы я не отпрыгнул и оказался между ней, ─ Микеланджело кивнул на "последний сдерживающий барьер", ─ и этой несчастной стеной?─ Я бы очень обрадовался, ─ подняв одну бровь, проговорил Фло с сарказмом.─ И кишки мои тоже бы с радостью с двери стирал? ─ невинно полюбопытствовал Локонте. Заболтать. Нужно его заболтать. Микеле все еще не терял надежды заиметь дружбу с преподавателем философии. Впрочем, даже сам Микеле до конца не понимал, зачем ему это вообще нужно? Что, вокруг мало людей, с которыми можно поболтать, выпить и потрахаться? Причем эти действия порой можно выполнить в абсолютно любой последовательности. Да и с любым полом ─ Мик знал за собой бисексуальные повадки, но не видел в этом ничего страшного: всякие там Юлии Цезари, Кристианы Диоры и прочие Энди Уорхолы тоже спали не только с противоположным полом, но и со своим. Это не помешало им остаться в истории. Зачем ему, Мику, этот, мягко говоря, недолюбливающий его мужчина, если есть алкоголь, секс, порнография, деньги, проститутки и возможность самовыражаться в искусстве? Немного поработал ─ потрахался ─ еще поработал ─ занялся сексом втроем ─ написал новую картину ─ пустил по кругу косяк. Какая привязанность ─ достаточно мира удовольствий!Микеланджело не хотел признаваться даже себе самому в том, что Фло его интересует. Пока что как друг. Но это пока что ─ Микеланджело чувствовал что-то непонятное, будто ему хотелось узнать Мота куда как ближе, чем очередного нового знакомого. Ну не влюбился же он, черт возьми? Какой "влюбился", ему уже давно не пятнадцать, он слишком стар для этого чистого чувства. Сам себя он последние лет двадцать уверял в том, что любовь ему не нужна. Ему достаточно страсти. Утоления потребностей тела. Однажды, еще в юности, до университета, ему причинили боль: Синтия. Так ее звали. Локонте честно старался забыть ее ─ в граммах, в литрах, но до конца до сих пор отпустить не смог. Не изглаживалась в памяти не столько память о самой Синтии, сколько память о ее предательстве. Как это: его, такого хорошего, такого прекрасного ─ и списали со счетов? Возможно, именно поэтому Микеланджело стал таким, каким он, собственно, и стал.─ И кишки, и мозги? ─ повторил Микеланджело, усмехаясь уголком рта. Хватит воспоминаний.─ Вызвал бы клининговую компанию, ─ закатил глаза к потолку француз.─ А они бы вызвали полицию, и тебе пришлось бы объяснять им, откуда кишки на твоей двери и где труп их обладателя. А кстати, куда бы ты меня дел?─ Еще хотя бы одно слово не по теме, Локонте, ─ Флоран устало потер красные глаза, ─ и мне действительно, на полном серьезе придется задуматься над этим. Зачем ты вообще сюда приехал?─ Я волновался за тебя, ─ Микеле сделал шаг, стремясь переступить порог квартиры Мота, но тот даже не двинулся с места, скрестив руки на груди. Ногу пришлось убрать обратно. ─ Ты же говорил, что вечером можно...─ Я помню, что я говорил, ─ стальным голосом произнес Флоран. ─ Только мы договаривались на "позвонить", а не на "приехать и доводить меня до белого каления". Почему ты просто не позвонил?─ Потому что у меня телефон разрядился! ─ и мужчина показал французу свое яблоко, вспоминая, как стоял около подъезда и, проклиная всех богов, мерз, пока мимо него не прошла мамочка с коляской и он заботливо не попридержал за ней входную дверь. Ну а что поделать: номер квартиры он не помнит, только визуально дверь и этаж в памяти отложились, код он не знает, ключей нет не то что от этого дома, а даже от собственной квартиры, пришлось ему как-то извернуться. Главное было достигнуто ─ внутрь Мик попал, да еще и доброе дело сделал.─ Бог мой! ─ хлопнув в ладоши, Фло наигранно восхищенно посмотрел на итальянца. ─ И ты, вместо того, чтобы зарядить мобильник, решил, невзирая на холод, темноту и стоимость бензина поехать ко мне из другой части города просто для того, чтобы узнать, как я? ─ дождавшись радостного кивка белобрысой головой, Мот стер с себя улыбку и продолжил: ─ Я в порядке, Микеланджело, спасибо за волнение, можешь идти, спокойной ночи.─ Я не могу пойти домой, ─ Мик придержал закрывающуюся дверь рукой. Флоран устало вздохнул. ─ Я тут у тебя кое-что оставил. Отдай мне мои вещи.─ Твоих вещей тут вообще, в принципе, быть не должно! Что ты умудрился у меня оставить?─ Ключи.─ Скажи, ─ разозлился Мот, в одно мгновение переходя на свист закипающего чайника, ─ ты сделал это специально? Ты специально мне нервы мотаешь?─ Да нет же, Фло, ─ положив руку на сердце, Локонте сделал такое выражение лица, которое обычно называл "моськой". "Моська" всегда на всех срабатывала как смешинка, и люди мгновенно добрели. С Флораном "моська" не сработала от слова совсем. То ли у него функция улыбки вообще была отключена, то ли Микеланджело сейчас все-таки полетит вниз головой по лестнице. ─ Я... Мы так резко разошлись, я быстро собрался и оставил... Там, на столе, наверное... Можно я зайду и возьму? Пожалуйста! ─ руки итальянца сложились в молитвенном жесте. ─ Только ключи, обещаю. Даже чай пить не буду.─ Да тебе, как бы, никто чай и не предлагает, ─ француз, глядя на жилистые кисти Мика, завис, неожиданно почувствовав какое-то отупение. Подобное иногда с ним бывало: в такое время Флоран не мог контролировать выражение своего лица, поэтому посторонним казалось, что он сейчас как минимум упадет в обморок, а как максимум ─ лишится жизни. Сейчас Фло смотрел на чужие руки, но как будто не видел их: глядел как-то мимо ─ они буквально пятном перед глазами расплылись. В голове в один миг все словно подернулось дымкой, словно во сне, и на долю секунды голова перестала работать. В пальцах вновь появилась дрожь, и она быстро распространилась по всему телу. Флоран растерянно провел ладонью по горлу, чувствуя ключицы, каждую мышцу и кадык. Возникло мимолетное ощущение, что глотку сжал металлический раскаленный обруч.Отпустило француза так же быстро, как и накрыло, но мужчина продолжал стоять и открыто залипать на кисти Локонте, боясь двинуться с места. Его опять сильно затошнило.Все ведь было в порядке. Не мутило. Не тянуло блевать. Пока не явился этот невыносимый заведующий кафедрой.─ Так что? Можно мне?.. ─ неуверенно повторил Микеле, не понимая, что именно так заинтересовало Фло в его руках. ─ Ты в норме, Фло? Ты какой-то...─ В норме, ─ сильно зажмурив глаза, мужчина потер переносицу средним и указательным пальцами. ─ Стой здесь, сам принесу, ─ заторможено добавил Флоран и, силой преодолев свое состояние, развернулся прочь от входа. С момента ухода Локонте мужчина заходил на кухню только один раз ─ воды попить, и уж совершенно точно не обращал внимания на бардак, который остался после них на столе ─ Фло даже со стола крошки не стер, какое уж там ключи заметить, когда тебе спать хочется так, что ты с ног валишься? И в самом деле ─ брелок в форме звездочки кокетливо сверкнул под одной из циновок, которые лежали на столе. Нет, Микеланджело точно пытается вывести его, Флорана, из состояния и без того довольно шаткого равновесия. Равновесие в одну секунду действительно, в прямом смысле, стало каким-то шатким: Мот, не успев развернуться обратно от стола, поскользнулся на ламинате ─ ноги буквально заходили ходуном, задрожали, и мужчина, не удержавшись, упал, вытянув руки вперед для того, чтобы подстраховать многострадальную голову. Но об стенку лбом он все равно стукнулся и после этого остался распластанно лежать на животе, не имея сил подняться.─ Флоран! ─ раздался встревоженный голос итальянца. Мик, услышав глухой стук, мгновенно скинул с себя обувь и быстрым шагом прошел в сторону кухни. ─ На тебя что, там гардина упала? Ох, Боже мой... Серьезно?! ─ Микеланджело остановился возле несчастного и вполне себе участливо на него посмотрел: ─ Ты же в порядке, да?..─ Живой! ─ психуя, рявкнул француз. Бесит! Как же он его бесит! Затем послышалось тихое рычание и удар кулаком по полу. Ламинат даже не скрипнул: кроме отбитых костяшек Мот для себя ничего ценного не вынес и теперь, бережно лелея отбитую руку, перевернулся на спину. Дыша словно выброшенная на берег рыбина, Мот ощутил биение сердца в горле, где-то под челюстью. Отчаянно глотнув воздух, Флоран задохнулся и из-за этого раскашлялся. В груди встал комок, и Мот понял, что не может больше сформулировать ни одну мысль ─ на миллисекунду в голове что-то щелкало, однако тут же все стиралось, уходило: словно вода сквозь пальцы вытекала. Теперь мужчина оказался во власти тех дум, которые, витая в его голове, приводят в первобытный ужас. Приступы паники у Флорана случались хоть и не часто, но метко: однажды даже на практике, из-за чего ему пришлось отпустить студентов раньше. Сейчас, как и тогда, он не чувствовал ничего, кроме беспричинного страха.─ Ты сильно ушибся? ─ присел Микеланджело на корточки рядом с потерпевшим. ─ Все цело?─ Очень уязвлена моя гордость, ─ поделился Фло, глубоко дыша и почти не видя Локонте перед собой. Француз пытался не показать свое состояние, но, похоже, у него ничего не получилось. ─ Вот твои ключи, ─ Мот бросил небольшую связку прямо в лицо Микеланджело, надеясь заехать ему прямо в глаз, ну, или, в самом крайнем случае ─ в ухо. Но мышцы дернулись, снова причинив мужчине боль, и брошенный предмет пролетел мимо. ─ Иди отсюда! Мик одним легким, небрежным движением поймал ключи возле своего подбородка. Сегодня день как-то чрезмерно богат на предметы, которые бросают ему в лицо.─ Итак, в свободное время ты любишь бросаться ключами и валяться на полу? ─ со смехом подытожил Локонте, протягивая руку французу. Тот со всей силы ударил по протянутой ладони помощи и, опираясь на стенку, еле-еле поднялся на колени. Вдохнуть бы побольше воздуха в легкие, пожалуйста, но каждая такая попытка терпит фиаско: внутри щемит от ужаса, и легкие просто не могут раскрыться до конца. Фло чувствовал, что еще немного ─ и он просто задохнется. Его собственные паника и страх удушат его! Плохи были дела: реальностей в голове Флорана стало ровно на одну больше, чем должно было бы быть у нормального среднестатистического преподавателя философии ─ Мота скрутило сильнее прежнего, и он опять почувствовал подкатывающий к горлу виток приступа. ─ Уходи, Микеле, ─ еще раз попросил Фло, сидя теперь на коленях и чувствуя, будто со стороны, как искривляется его рот: уголки ползут вверх из-за сильно, до скрипа, сжатых зубов. Паника и страх заползли под грудину, и Фло хочется еще раз повторить, чтобы Микеланджело уходил. Мужчина не хочет, чтобы его кто-либо видел в таком состоянии. Но язык прилип к нёбу и Фло просто физически не смог внятно выговорить то, что хотел. ─ Флоран? Что с тобой?Глаза закатились и теперь перед Фло были только звездочки и круги. Фло не выдержал этой экзекуции, упал с колен на пол, скорчившись на боку и желая лишь одного ─ чтобы все это кончилось. ─ Флоран?..Мот открыл глаза: комната затряслась, съежилась, все смешалось, только лицо Микеланджело каким-то светлым пятном выделилось, а все остальное огромной массой поплыло куда-то в сторону...─...Что с тобой?Флоран не может слышать голос Локонте: французу плохо и противно, он хочет остановить это хоть как-нибудь. Однако Фло не может ни слова сказать, ни пошевелиться. Повторяющиеся слова Мика раскаленным шурупом ввинчиваются в сознание, скулящее в картонной коробке, которая была сейчас у Флорана Мота вместо тела.Внезапно эту картонную коробку подхватили: резко, грубо, больно. Флоран испуганно попытался вырваться, но его сдавили еще крепче, пережимая закостенелые мышцы. Перед глазами теперь стояли не просто круги или звездочки ─ перед глазами поплыли кровавые блики из-за нехватки кислорода и ужаса, что его снова насильно удерживают чьи-то крепкие руки. Как тогда. Как в детстве. После этого было больно, почти всегда.Они, эти руки, мешают ему вырваться. Они желают зла!Не иначе.Извернувшись до хруста в суставах, Фло, толком не целясь даже, махнул рукой, даже не надеясь достать до своего обидчика. Удар неожиданно прилетел в цель и насильник вскрикнул от боли: в этот момент у Мота будто что-то взорвалось в голове ─ Флоран сам закричал, физически не выдержав такой уровень децибел. ─ Флоран?! ─ опять этот противный голос. Опять новая порция боли. Щека загорелась ─ словно огнем лизнуло.Мот замер, глядя широко распахнутыми глазами на потолок. Еле-еле пробиваясь сознанием сквозь приступ панической атаки, Флоран обнаружил себя, хрипящего от бессилия на полу, и сидящего рядом Локонте, держащегося за переносицу. Прокусив губу, Фло ощутил, что его понемногу возвращает в реальность. По ощущениям прошло полвека, но Флоран знал, что приступ длился от силы минуты две.─ Твою мать, это что было вообще?! ─ придерживая пальцами ноющую переносицу, Локонте, часто-часто моргая, чувствовал, как в уголках глаз назревают слезы. Нос теперь, после того, как Флоран заехал мужчине по лицу, болел просто нещадно. ─ Да лучше бы ты в меня этими ключами из окна бросил! ─ Микеланджело хоть и разорался, полный праведного негодования, но это не скрывало того, что итальянец был серьезно напуган: не каждый день такие приступы он видел, его тонкая душевная организация не привыкла к подобному! ─ Ты дыши, Фло, давай! ─ Микеле не мог ничего больше сделать: даже скорую набрать не мог, потому что телефон, полностью разряженный, валялся глубоко в кармане. ─ Давай: вдох-выдох, вдох-выдох, ─ ощущая себя полнейшим имбецилом, Мик повторял и повторял одно и то же, надеясь на то, что Флоран, которого, наконец, перестало бросать по полу после пощечины, его хотя бы слышит.Мот действительно начал успокаиваться: по крайней мере, мужчина открыл глаза, но, похоже, толком перед собой ничего не видел, да и вообще лежал он словно тряпичная кукла ─ настолько же безвольно. Локонте осторожно придерживал Фло и в какой-то момент увидел несколько небольших капель крови под его носом. Позже Микеле вполне себе искренне задался вопросом: как он вообще умудрился дотащить Флорана до кровати, организовать лед из морозилки... В общем хладнокровно произвести все действия, которые, по его собственному мнению, сейчас могли бы помочь Моту прийти в себя.─ Микеланджело? ─ неожиданно произнес уже лежащий на кровати Фло, очень слабо ─ сил не было даже на то, чтобы сделать глубокий вдох.─ Да? ─ ответил итальянец, присев рядом: он отходил включить торшер.─ Прости, ─ заикнувшись, начал Мот, ─ за то, что я так на тебя... ─ Флоран запнулся, не в силах договорить предложение, однако Микеле его понял, махнув в ответ рукой, мол, ничего страшного, со всеми бывает, он вообще каждый день приступы видит! ─ Спасибо за помощь, Мик...─ С тобой такое, ─ неопределенно повертев длинными пальцами в воздухе, спросил Локонте, ─ часто происходит?─ Бывает, ─ признал француз. ─ Но не так сильно... Сегодня как никогда...─ Ладно, не болтай лишнего, Флоран, ─ Микеланджело, сидя рядом на кровати Мота, дотронулся до его лба. ─ Давай тебе скорую вызовем? Тебя тут так кидало ─ я же едва не поседел! Да и не посидел тоже чудом, ─ вставил скользкую шуточку Мик, но видя, что ситуацию разбавить не удалось, поспешно извинился.─ Не надо скорую. Это просто нервы, ─ вздохнув, Фло захотел было привстать хотя бы на локтях, однако Микеле одним лишь движением ладони уложил преподавателя обратно на спину.─ Нервы?.. Да лежи ты, куда пошел? ─ с наездом спросил Мик. ─ Тебе спать что ли не хочется? Я вот, к примеру, так за неделю вымотался, что сейчас готов прямо тут откинуться. Ну, не на тебе, ─ уточнил итальянец, ─ а где-нибудь поблизости: на диване там, к примеру... Так что, спать-то почему не хочешь?..─ Я боюсь спать, Микеланджело, господи, мне так страшно, ─ прошептал Фло, с ужасом понимая, что признается в этом человеку, который раздражает его до колик в печенке. Однако он уже слишком многое видел, а сам Флоран чувствовал себя хуже выжатого лимона, так что ему было не до фильтрации того, что вылетает из его рта, сведенного несколько минут назад больной судорогой. ─ Я боюсь не проснуться, Микеле, ─ объяснился Мот. ─ Боюсь даже, что ты сейчас растворишься ─ настолько все нереальное сейчас... Я боюсь того, что не сплю уже второй день, я не могу себе этого позволить... Ты ведь настоящий, Микеле?... ─ Флоран поднял руку и испуганно коснулся итальянца, ощущая его тепло, но все равно дернулся назад, испугавшись, что мужчина может быть иллюзией. Тело среагировало быстрее, чем мозг, который понял, что Микеланджело все-таки реальный.Локонте с искренним непониманием посмотрел прямо в глаза Флорану, пытаясь понять, что вообще сейчас происходит. Отчего мужчину преследуют такие приступы и как можно ему помочь?..Как он может это понять, если Флоран Мот и сам этого не знает?..Мот застучал зубами от перенапряжения. Мужчину опять затрясло, но в этот раз это была просто дрожь от усталости, а не приступ ─ даже Микеланджело это видел. Мик безо всякого подтекста осторожно прижал Флорана к себе, пытаясь его успокоить. Итальянец, конечно же, не знал причину такого поведения, однако почти мгновенно побледневшая кожа Мота заставила мужчину сделать то, что он сделал: теперь он сидел и просто неторопливо поглаживал француза по плечам, шепча что-то бессмысленно-успокаивающее.─ Тебе, может, снотворное, Фло? ─ Микеланджело сделал было попытку подняться и сходить на кухню, но был остановлен голосом хозяина квартиры:─ Бесполезно, ─ прошептал Флоран, ─ мне снотворное давно уже не помогает. Кучу всего перепробовал, ─ безразлично добавил Мот. ─ До смерти хочу спать, но не могу...─ Фло, нужно лечь... Ты ведь сильно устал. Ты вообще в зеркало себя давно последний раз видел? ─ проговорил Микеле, вглядываясь в лицо мужчины, освещенное горящим в углу комнаты торшером: синяки под глазами на бледном измученном лице красоты Флорану явно не добавляли.─ Видел, ─ односложно произнес Мот, зевая. ─ И что увидел?─ Ничего хорошего.Разговор не клеился, и Микеле начал всерьез опасаться, что каким-то словом вновь заденет эту пороховую бочку, поэтому дальновидно решил "заткнуть фонтан", как говорили его студенты.─ Можно я останусь у тебя, Флоран? ─ осторожно добавил итальянец, немного помолчав. ─ Исключительно для того, чтобы удостовериться, что ты нормально перенесешь эту ночь. Я понимаю, что бешу тебя, да, прости, но я, по правде сказать, не могу просто так взять и уйти после того, что сегодня увидел, ─ в кои-то веки Микеланджело решил поговорить открыто, а не строить второе, пятое и тридцать третье дно подтекстов. ─ Скорую ты не хочешь вызывать,поэтому я правда не могу...─ Просто "взять и уйти" ты можешь в любой момент ─ дверь в подъезд из моей квартиры ведет всего одна, ─ перебив собеседника, просипел Мот, не желая, чтобы Локонте оставался в его квартире. Однако мысль о том, что приступ действительно может повториться, а рядом не будет никого, кто бы, как Мик, помог ему, перевесила любовь к личному пространству. ─ Хорошо, спи в гостиной, там диван раскладывается, а простынь в шкафу, на полке слева, ─ Флоран не договорил: раскашлялся. ─ Я все найду, ─ подскочил на месте итальянец и, словно волчок, унесся из спальни Мота.Слыша топот ног, Мот мысленно пожалел свой ламинат и обругал свою слабость ─ да черта с два он согласился бы на эту ночевку вдвоем, если бы не полнейшая апатия после такого грандиозного панического приступа.Спустя минут пять в комнату вновь ворвался Мик. У француза сложилось ощущение, что спокойным шагом Локонте передвигаться как-то в принципе не умеет ─ только бегом, только вприпрыжку, только с подскоком.─ Мне так мама делала... ─ неуверенно сказал Микеле, неожиданно протягивая Флорану кружку с чаем и медом. Флоран, который, как он уже признавался Микеланджело сегодня, ненавидел, когда ему делают чай, нехотя принял бокал. ─ Ну же, пей, чего ты? Уверяю, цианида там нет. Если только на дне, ─ со смехом добавил Локонте, дождавшись, пока Фло выпьет хотя бы половину кружки. Мот уничижительно глянул на собеседника и отдал ему чашку, не сделав после этих слов ни одного глотка. Мик, поняв, что шутки у него сейчас опять не в тему, поставил бокал на прикроватную тумбочку и добавил: ─ А потом вот так вот она мне делала...Француз неожиданно почувствовал чужие прохладные пальцы на своей шее, но ему было так плохо, что он даже не смог отодвинуться в сторону ─ только лишь зубы крепко сжал, ненавидя себя за собственную слабость. Микеланджело, сильно нажимая подушечками указательных пальцев на кожу за ушами, проводил вверх-вниз по мышцам, медленно двигаясь к ключице. Флорану стало немного больно, но одновременно было и хорошо: последние несколько дней у него сильно ныла шея, а такие движения будто разгоняли всю оцепенелость. Наверняка там находятся какие-то точки ─ странно, откуда Локонте-то о них знает? Ах, да, точно ─ мама же в детстве ему делала...Флорана некому было так успокаивать. Но никогда же не поздно найти такого человека? На этой ноте сознание Фло попросту отключилось, ибо ресурсов для его поддержки у тела просто-напросто не осталось.***Счастливо и спокойно ночь провести не удалось ни одному, ни другому мужчине. Микеле, который обычно спал так, что разбудить его можно было бы только выстрелом пушки в упор, проснулся от того, что услышал, как Флоран стонет под одеялом и пледом, которым мужчина укрыл француза. Кровать противно поскрипывала из-за елозящего по нему тела: Фло неглубоко дышал, словно боясь, что холодный воздух проникнет в его туловище, и оно растеряет последние крупицы накопленного за ночь мужчиной тепла. Микеланджело первые минуты две честно пытался не обращать внимания на бьющее по его собственным нервам чужое лязганье зубов, такое громкое в ночной тишине квартиры, но надолго эмоционального итальянца не хватило. Да и не могло хватить, с его-то взрывным темпераментом. Вскочив с разложенного дивана, мужчина, полный праведного негодования по типу "вообще-то гости заслуживают куда как более хорошего отношения к их сну", хотел было прикрикнуть на Мота, наплевав на то, что сам хозяин квартиры первоначально был не очень-то "за" наличие гостей. Однако когда Мик увидел, как дергало во сне на кровати тело его коллеги по работе, весь пыл куда-то мгновенно улетучился, и на его место пришло чувство сродни жалости. Не любил Микеланджело это слово, но по-другому и описать бы свои эмоции не смог. Если Мота так коматозит каждую ночь, то непонятно, как он вообще днем функционирует-то ─ после такого он по-любому просыпается с болью во всем теле. Ясно теперь, чего он такой нервный постоянно! Локонте вообще, наверное, убивал бы каждого встречного.Мужчина включил торшер. Стало понятно, что у Флорана подскочила температура ─ в свете лампы Мик явно увидел капли пота на красном лице Мота, ─ однако измерить ее у Микеле не было возможности: вертящийся с одного бока на другой Фло вполне может разбить градусник. Да и Микеланджело даже не знал, имеется ли такая штука у француза дома вообще, но и без него понятно, что температура скакнула как минимум под сорок ─ в сумраке квартиры были видны не только капельки пота, но и выступившие вены на веках Флорана, который заходился в тяжелом хрипе и клокочущих стонах. Поэтому Локонте не придумал ничего лучше, чем отправиться к холодильнику в поисках чего-нибудь алкогольного для того, чтобы растереть тело Фло спиртом, этим его охладив. О том, что можно было бы позвонить в скорую, Мик как-то не подумал: спросонья все мысли в голове совсем перепутались, а от того Микеланджело почему-то был уверен, что справится с этой проблемой и своими силами. В холодильнике на нижней полке действительно нашлась небольшая бутылочка, кажется, именно для таких случаев: полулитровая закупоренная бутылка настоящего медицинского спирта ─ вряд ли у Флорана есть вторая печень и третья почка в наличии для того, чтобы пить почти стопроцентную спиртягу... Поражаясь тому, какой Фло запасливый и рассудительный, Локонте открыл бутылку и неосторожно вдохнул запах ее содержимого. Если до этого момента ему еще более или менее хотелось спать, то после того, как нос защипало от паров, сознание максимально, насколько это было возможно, прояснилось. Сунувшись практически наощупь в несколько ящиков, Микеланджело попытки с четвертой отыскал небольшую коробку с медикаментами. Не зная, что именно нужно дать несчастному французу, Мик, рассудив, что от одной таблетки долипрана для понижения жара и бетаина для того, чтобы не рвало и не тошнило вновь, Моту, наверное, хуже не станет, выдавил кругляшки из палеток, взял воду, спирт и вернулся в комнату. Фло все так же сильно трясло: он скинул одеяло с груди и теперь весь извертелся на кровати, шепча что-то так тихо, что Микеле никак не мог расслышать ни единого слова по-французски. Внутри у Микеланджело что-то болезненно сжалось при одном только виде на Мота. Локонте попытался разбудить француза, но у него ничего не получилось: мутный взгляд открывшихся на секунду глаз даже не сфокусировался на художнике, и, судя по всему, их обладатель даже не понял, кто перед ним стоит, и что он вообще просыпался. Глаза вновь закрылись, и теперь веки, сине-багровые от выступивших вен, сильно дрожали. Как и все тело Флорана.Щедро плеснув себе на ладонь спирт из бутылки и пролив несколько капель на себя и на пол, Микеланджело, надеясь, что у Мота постелен не вздувающийся от капельки воды ламинат, попытался протереть лицо и шею Флорана. Тому это явно не понравилось ─ мужчина дернулся от прикосновения и, ерзая и постанывая от холода, неосознанно попытался вывернуться, но рук итальянца было не так-то просто избежать: Мик продолжал методично втирать спирт в тело Фло, стараясь не пропустить ни одного участка горячей кожи. ─ Да лежи ты, чтоб тебя... Я тебя, ─ вспомнив, что высокую температуру так же хорошо сбивает еще и теплая ванная, Микеле начал по-стариковски бурчать себе под нос, ─ в ванную не допру!Массируя своими пальцами напряженные мышцы тела француза, Локонте осторожно, морщась от нелепости ситуации, скользнул руками под одеяло дальше, растирая живот и грудь Фло. В другом случае он бы обязательно придумал какую-нибудь пошлость, однако сейчас было не до этого: человек, лежащий перед ним, буквально заходился в стонах, и Микеле не мог предсказать, когда же эта экзекуция кончится. Поэтому Микеланджело продолжил, перевернув дрожащее тело на бок, растирать теперь уже шею и спину Флорана, просовывая руки все глубже и глубже под одеяло, пока не наткнулся на тугую резинку нижнего белья. Отодвинув ее немного вниз для того, чтобы протереть крестец, Мик почувствовал подушечками ямочки над поясницей. Он и подумать не мог, что у Фло, такого строгого к себе и к окружающим, у Фло, такого прямо себя держащего и правильного, настолько нежная кожа на спине и почти девчачьи ямочки по бокам от позвонков... Перевернув подрагивающего Флорана обратно на спину, Микеланджело осторожно коснулся его мелко дрожащей груди и медленно провел вниз по животу, легонько царапая кожу ногтями. Дойдя до узкой дорожки волос, Локонте практически перестал дышать: ему показалось, что его дыхание настолько громкое, что сейчас разбудит Мота. И одновременно с этим итальянец понимал, что Фло вообще ничего, кроме себя, сейчас не слышит.Забавно. Вот он, месье Мот, такой беспомощный, беззащитный, лежит перед ним... Француз ведь даже не вспомнит, что было сегодня ночью, если Локонте вдруг возьмет и решит... И Микеле бы обязательно этим воспользовался, если бы другая ─ нормальная, сострадающая часть его сознания не вопила бы от ужаса и страха за мужчину. Да странно это, это неестественно, что Флорана так коматозит на кровати! И в таком бессознательном состоянии Микеле его точно не хочет.Убрав руки от горячего тела и растворив бетаин в воде, Микеланджело опять попытался растолкать Мота. Тот вновь приоткрыл глаза, однако тут же их закрыл, на выдохе упав с рук итальянца обратно на мокрую от пота подушку. Мик вновь разбудил Фло, дважды хлестнув его по щекам. Непонимающе глядя куда-то мимо Микеле, Флоран, облизывая губы, запил одним лекарством, растворенным в воде, другое и сразу подавился, не сумев проглотить таблетку обезбола: щеки мужчины покраснели, и он сильно закашлялся. Из его рта потекла вода.─ Ну, давай же, ─ совершенно не брезгуя и надеясь, что Фло об этом завтра все-таки не вспомнит, Микеланджело протолкнул пальцем прилипшую к нёбу француза таблетку внутрь. Мот еще раз подавился, выплюнув остатки растворенного лекарства себе на грудь и на простыню. ─ Да черт бы тебя побрал, что же ты творишь-то?!Сходящему с ума Флорану после этого стало не то, что плохо ─ ему стало откровенно хреново. И так дышать нечем, а тут еще и вода не в то горло попала! Теперь он уже совершенно не кутался в одеяло, а напротив ─ окончательно скинул его с себя и вновь заметался на простыне, сминая ее под собой горячими мокрыми пальцами, она даже из бортов кровати вылезла. Микеле, не зная, как себя вести, взял мужчину за руку: а что ему еще оставалось делать? Сейчас просто нужно ждать, пока таблетки подействуют на больной организм. Француза то морозило от того, что спирт охлаждал его кожу, то жарило от того, что горячка новыми приступами накатывала на него волнами. Из груди Флорана то и дело со злобным клокотанием вырывались стоны и...─ Ну почему ты?!─ Я... ─ начал было Микеланджело, вздрагивая от испуга из-за резкого выкрика, но продолжая держать Мота за дрожащую руку, ─ я... ─ однако почти сразу Локонте понял, что эти слова обращены вовсе не к нему, а сам Фло едва ли понимает смысл и содержание того, что говорит.Люди часто разговаривают во сне, не так ли?***Весна в Торонто в этом году была как никогда противно-холодной. Ветра завывали, гоняя по разбитому асфальту клочки бумаги, обрывки газет и сгнившие листья, оставшиеся с осени. Есть поверье, что чем холоднее весна, тем теплее и дружелюбнее будет лето. Флорану же до этого самого "дружелюбного" лета еще нужно было умудриться дожить ─ в этом году в "детском доме" несколько несчастных слегли с острым обострением. Никто не знал, куда их увезли, но лично Фло их потом больше вообще не видел. Впрочем, его это мало заботило, куда как больше его волновало другое: в их с парнями комнате был просто дичайший дубак ─ в здании отапливались лишь общие залы, где лучше вообще было не появляться, чтобы не привлекать к себе излишки внимания. И без того заказывают. Ребята грелись так, как им позволяли их простенькие ресурсы: коллективно парни сдвинули все свои кровати друг к другу для того, чтобы в итоге получилась одна большая койка, причем подвинули их как можно дальше от окна, от которого дуло просто нещадно. Еще мальчики то и дело пили горячий чай, справедливо деля заварку на шестерых человек, спали полностью одетыми, все вместе под кучей одеял, что, впрочем, все равно не спасало их от холода ─ слишком уж одеяла были тонкие. Отопление в комнатах почти не прибавляли, а такие блага цивилизации, как обогреватели, включать не позволяли ─ говорили, что во всем здании пробки повылетают, и тогда детям придется еще и без света сидеть! Будто это самая страшная их забота, черт возьми! Фло, к примеру, многое бы отдал за то, чтобы остаток жизни просидеть в темноте: просто чтобы не видели, не звали, не трогали. Не заказывали.Иногда мальчишки обманывали сами себя, и им казалось, что если они будут часто дышать, то смогут прогреть стылый воздух комнаты своим дыханием. Конечно, это был лишь эффект плацебо, но после всех этих манипуляций Флорану и в самом деле будто становилось как-то немножко теплее. Впрочем, на следующее утро Фло все равно просыпался с окоченевшими, совершенно не сгибающимися конечностями и был не в состоянии даже просто расчесаться или умыться. Что так же не было чем-то слишком ужасным. Горячую воду им ведь тоже часто отключали.Во всей этой ситуации француз видел лишь два плюса: во-первых, детей начали кормить лучше. Не сказать, что намного, но все равно лучше ─ в любом случае, иногда им перепадала каша на молоке, а не на воде, а в супе порой даже можно было увидеть мясо, а не сгустки жира из-за того, что бульон разбавили холодной водой. Во-вторых, они с соседями по комнате реально сплотились: каждый вечер заканчивался тем, что они сидели подле друг друга, закутавшись в одеяла, и, чтобы отвлечься, разговаривали, просовывая свои руки под чужую одежду в поисках тепла. Только так можно было согреться и пережить еще одну ночь, без преувеличения ─ просто пережить. Взрослым, в принципе, было плевать на то, что происходило с детьми: как сильно они мерзли или насколько были голодны ─ по большому счету, они приходили в комнату только за тем, чтобы посмотреть, не заболел ли кто еще, и за тем, чтобы вызвать какого-нибудь парня "на занятия", поэтому все мальчишки мгновенно замолкали и сжимались в комок при одном лишь звуке открывающейся двери. Но однажды этот звук принес и хорошую новость для замерзших бедолаг: вошедший мужчина занес в комнату небольшую портативную печку, чем вызвал настоящий ажиотаж среди детей. Да, она, конечно, была допотопной, постоянно трещащей, и воняющей подпалинами, из чего Флоран сделал вывод, что она уже где-то кем-то явно использовалась, но это же лучше, чем совсем ничего, не так ли?! Даже вечно смотрящий на всех исподлобья Рик был готов обнимать всех и каждого за эту возможность ощутить, наконец, хоть какое-то тепло. Парни, обсудив неожиданно свалившуюся на них радость, сразу же поставили металлическую коробку поближе к кроватям и толкались вокруг нее, словно это было настоящим источником их существования. Хотя, на самом деле, так оно и было. Из двух смежных комнат также доносились радостные выкрики ─ видимо, там тоже теперь будет чуточку теплее. Флоран, в шутку растолкав своих соседей по комнате, первым улегся на кровати так, чтобы его ступни висели прямо над печкой. Как говорится, держи голову в холоде, а ноги ─ в тепле. Отличное правило! Однако даже так было холодно, и Фло дрожал под одеялом, чувствуя, как его горло снова начинает саднить при глотании. Дня два все было хорошо, Флоран уж подумал было, что выздоровел, а теперь опять началось...Рядом лежал Леон, который замерз так же, как и француз, и растирал под одеялом руки, постоянно сглатывая слюну дрожащим от холода нутром. Они вообще все поголовно за последние дня два раскашлялись, но кашель этот был относительно спокойным, немного влажным и точно не таким, как у тех, кто бы не мог продолжать "учебу", поэтому с завидной регулярностью то одного, то другого парня взрослые забирали из комнаты.Флорану так хотелось бы молиться Богоматери за то, чтобы он больше никогда не мог продолжать "учиться", но он знал, что за собственную смерть у Богоматери точно не просят. Засыпая, француз все же прошептал стандартную молитву на ночь, уже не веря в ее действенность, и теперь думал не о том, что ему готовит день грядущий ─ все дни сливались в один большой серый комок, ─ а о том, как надрывно кашляет Леон под одеялом и как, упираясь острыми локтями в спину Фло, противно ворочается в левой стороны Филипп, которого, слава богу, все-таки через минут двадцать все-таки сморило. Флоран, стуча зубами от холода, тоже заставил себя закрыть глаза, и довольно быстро провалился в страну сновидений. Французу снился яркий ночной салют, который он как-то раз видел из своей комнаты в детстве: мальчик тогда был совсем маленьким и очень перепугался взрывов и хлопков за окном посреди ночи. Однако после того, как Фло увидел разноцветные огни, вспыхивающие то тут, то там, он понял, что ни единого разу в жизни не встречал ничего, что было бы красивее этого! Потом локация во сне резко переменилась, и Флоран оказался на наполовину расшатанной карусели около их дома. Была там такая старая раздолбанная вертушка, вся прелесть которой заключалась в том, что она могла ну очень быстро раскатываться. Отец за детьми никогда не следил, а потому и предоставлены они были самим себе почти постоянно. Мальчик со своей сестрой радостно крутился на карусели, отталкиваясь от земли ногой. Быстрее, быстрее, еще быстрее! И все вокруг смазывалось: радостный смех еле удерживающейся за поручень Маэвы, голубое небо, горячая земля вперемешку с песком, палящее солнце ─ все смешалось в одну массу, которую накрыла жара. Ужасная летняя жара, при которой от зноя нечем дышать, а в носу начинает свербеть от пыли и смога, поднимающихся с асфальта. Дышать, француз почувствовал, действительно стало невероятно сложно ─ казалось, что эта пыль заполнила всю грудь.И Фло проснулся, пытаясь захватить ртом воздух: Флорана резко столкнули с кровати, и вскрикнувший от неожиданности парень пребольно ударился головой об угол рядом стоящей деревянной тумбочки. Одна-единственная тумбочка на всю их небольшую комнату, и именно об нее нужно было умудриться садануться! Невероятное везение! Фло вновь закашлялся, окончательно открыл глаза и непонимающе, заторможенно-заспанно оглянулся вокруг. ─ Что вы?.. ─ начал было Флоран, все еще непонимающе вертя головой. Перед глазами стояла какая-то смутная пелена, и первые секунды французу казалось, что он все еще спит, а ему снится уже другой сон. Дышать почему-то было все тяжелее и тяжелее, словно его снова настиг ночной паралич ─ такое с мальчиком случалось довольно часто. Ужасное состояние... Ты все чувствуешь, но ничем не можешь пошевелить. Ты не видишь, не слышишь, ты весь обратился в сплошное осязание и ощущаешь лишь стук собственного сердца.─ Бей одеялом! ─ кричал Томас. ─ Да вставай же ты, Флоран! ─ это уже было обращено к Фло.Теперь парень понял, отчего ему нечем дышать ─ на новой печке, стоявшей около их кровати, лежало уже почти догоревшее одеяло. Твою душу... Какой идиот не заметил этого перед тем, как лечь спать? Да они же сейчас сгорят! Вокруг уже здорово полыхало, дым яростно жег глаза и явно стремился выжечь легкие всем, кто сейчас находился в пылающей комнате. Уже задыхаясь, Флоран, закрывая рот и нос рукой и на ходу надев ботинки, зачем-то накинул на плечи свое тонкое одеяло и, не обращая внимания на остальных, со всей силы рванулся в сторону уже открытой двери, свет из которой маячил перед парнем слепящим прямоугольником. Перед Фло внезапно возникла фигура Рика: тот, наплевав на своих соседей, тоже спешил выбраться наружу через дверь. Каждый сам за себя ─ такова жизнь! Размахивая руками и пытаясь разогнать дым, что, конечно же, не спасало от слова совсем, сосед Флорана, спотыкаясь, добрался до стены и, держась за нее, начал судорожно искать дверной косяк. Фло услышал победный возглас, потонувший в испуганном крике остальных. Рик нашел выход!─ Идите сюда! Сюда! ─ закричал француз, кашляя и пытаясь протолкнуться вслед за своим соседом в коридор. Дым почему-то и из коридора валил нещадно, потому перед слезящимися глазами были лишь серая дымка да черный силуэт. ─ Идите к двери! Внезапно с коридора дунуло еще большим жаром. Выбраться через проем не получилось ни у одного, ни у другого парня: едва француз сделал шаг за Риком, как в коридоре проломился потолок, и горящие деревянные балки перекрытия упали крест-накрест перед самой дверью. Загоревшийся утеплитель, пластами оседавший на остатки дерева, неимоверно зачадил, и этот чад начал больно резать глаза. Фло закрыл лицо руками, чувствуя волны жара и спереди, и сзади ─ теперь он вообще не знал, куда бежать.Рику фатально не повезло ─ он оказался буквально на два шага впереди француза, и сейчас его завалило балками. Мальчик даже вскрикнуть не успел ─ все произошло мгновенно. Флоран по-девчачьи тонко взвизгнул от страха: будь он на месте Рика, сделай он еще пару шагов вперед, то... Черт! Тело парня быстро начало обгорать ─ волосы скручивались пламенем, одежда и кожа Рика чернели прямо на глазах. Француз не хотел на это смотреть, да и мало что он сквозь дым видел. Не рискнув туда сунуться и быстро сориентировавшись, Фло отпрянул от коридорного огня и вернулся обратно в комнату, побежав в сторону окна. Сердце колотилось едва ли не в висках, а голова закружилась, когда Флоран, перепрыгивая через сдвинутые кровати, рванулся к оконному проему, крича остальным, чтобы они бежали за ним. Впрочем, его и в этот раз мало кто услышал: Томас, надышавшись гарью, уже потерял сознание, а остальные, не видя практически ничего в черном дыме, тыкались из стороны в сторону, словно слепые котята, и никак не могли найти ни выход, ни очертания Флорана.Какофония криков снаружи и внутри давила на мозг, треск разгорающегося пламени и падающих чадящих досок сильно бил по барабанным перепонкам, а вопли парней заставляли все тело дрожать. Громче всех кричал Леон ─ он абсолютно ничего не видел и не понимал, куда ему шагнуть и что сделать...─ Фло! ─ донесся до Флорана его пронзительный вопль. ─ Флоран, помоги мне!Парень, уже находившийся у окна, обернулся, прикрывая рукой лицо: жар становился нестерпимым. Облизнув губы, Фло повертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме очертаний кровати. Бесполезно. Он никак не мог понять, где находился Леон, откуда его вообще позвали ─ сейчас все они были равны в своих возможностях и одинаково ничего не видели: дым валил сплошняком. Одеяло сползло с плеч. Француз поправил его и сразу же вернул ладонь к носу ─ ему жизненно необходимо защититься от едкого дыма хоть чем-то.И... Флоран решился. Решился бежать, как и Рик, абсолютно наплевав на остальных. Хоть раз подумать о себе! Хоть раз отключить сознание, когда это действительно нужно и спасти самого себя! Хоть раз! Под крики остальных парней, пытаясь сквозь дым нащупать створки деревянных рам, Фло наугад, не зная, куда именно он попадет, ударил обоими кулаками по стеклу, изрезав руки в кровь, а затем схватил какой-то стул и, замахнувшись изо всех сил, закричав от резкой боли в груди, вышиб одну из рам. Попал он стулом не очень удачно, и поэтому стекло мазнуло Флорана по лбу и груди, но зато внутрь комнаты сразу ворвался сильный поток холодного воздуха. Дышать на мгновение стало легче. Однако ровно на мгновение ─ с новой волной кислорода огонь рядом с кроватью разгорелся еще сильнее. Царапая локти осколками, застрявшими в раме, Фло еще раз ударил стулом по остаткам стекла и выбросил его наружу. Дым начал выветриваться на улицу, в комнате стало чуть-чуть светлее, и теперь Флоран, выглянув наружу, видел, что происходит: полыхала не только их комната, но и две соседние, откуда тоже доносились крики. Француз знал, что именно в эти комнаты сегодня тоже принесли обогреватели. Похоже, все они были с мощным дефектом, раз одновременно сгорели... Или проводка все-таки дожила свой век. Думать обо всем этом некогда, некогда, некогда! Флоран подтянулся и, с силой перекинув ноги, сильно поранив оба бедра об оставшиеся осколки, не удержал равновесия и, вскрикнув, повис снаружи, зацепившись одеялом и одеждой за какие-то выступы. Его сразу затрясло ─ все тело, мокрое от пота насквозь, тут же обдало ледяным порывом ветра. Судорожно в испуге хватаясь пальцами за остатки окна, Фло, окончательно порезав себе руки, решил оттолкнуться от стены хотя бы ногами для того, чтобы выбраться из плена душащей его горло одежды и обмотавшегося вокруг него одеяла. Какого же черта он вообще его накинул?! Думал, спасет от открытого огня, а оно его сейчас задушит! Две попытки ни к чему не привели, и у Фло уже перехватило дыхание, зато на третьей Флоран буквально рухнул вниз. По венам тут же пронесся сковывающий холод, и выброс адреналина в кровь сделал сердцу так больно, что Фло задохнулся, когда шлепнулся с такой высоты на твердую землю, прямо лицом в дорожную грязь. Три секунды. Три секунды свободного падения и вот Флоран не слышит ничего, кроме стука внутри себя. Тук...Тук... Тук... Ощущение, будто все внутренности поменялись местами. Потом зашумело в голове и все звуки вернулись. Вместе со звуками вернулась боль в груди: куча острых иголок снова терзала сердце, и Фло не мог вдохнуть нормально ─ неужели он себе что-то отбил?! Перевернувшись на спину, француз, дрожа и хватаясь за горло, никак не мог заставить себя вдохнуть ни капли воздуха. Из глаз потекли слезы. Невыносимая боль резала живот, грудь и голову, Флоран сжимал челюсти до скрипа и чувствовал, что начинает хрипеть. Не было сил больше ни на одно движение, и уж тем более не было сил на то, чтобы встать. Перед глазами, которые все еще резало от дыма, все поплыло. Теряя сознание, парень почувствовал, как все мышцы свело судорогой.Рассудок вернулся почти сразу же, спустя несколько секунд, а вместе с ним ─ и ясность мысли. Фло понял, что при падении со своего второго этажа он ударился грудью о землю, и именно это сбило его дыхание. Инстинктивно положив руки себе на грудь, парень начал глубоко дышать, пытаясь втолкнуть как можно больше воздуха. Чем-то это напоминало его приступы ночных параличей, которые преследовали его все года, что он находился в Торонто. Флоран слышал свой хрип, чувствовал, как желанный им воздух снова проникает в его легкие, и не понимал, как ему быть дальше. Впрочем, на этом его мысли не зацикливались: зачем врать себе, если он знает, что делать? Бежать! Бежать прочь!Из здания выбежало так много людей, и кричали они так громко, что Флоран даже не смог разобрать, кого именно он слышит: взрослых или подростков? Плевать! Плевать! Главное ─ выбраться, убежать, пусть он замерзнет где-нибудь в канаве под дождем, пусть сгинет в этом чертовом Торонто, но он сюда больше не вернется! Никогда! Никогда! Никогда! И Фло, с усилием поднявшись, бежал, бежал, спотыкаясь об камни, падая на землю, раздирая уже и так разбитые колени в кровь окончательно. Он бежал, не зная, куда он бежит, совершенно не обращая внимания на крики, толпу, свист в горле, бежал как можно дальше от этого "детского дома", где его переломали чуть меньше, чем полностью, где изодрали его душу, где раздавили, бросили, словно раскуроченный в клочья окурок, на обочину жизни...Позади послышался хлопок ─ от страшного жара в здании лопнуло несколько окон одновременно.***Флоран с великим трудом очнулся на кровати у себя в квартире, ощущая на теле ожоги, ранки, стекло, а в носу ─ запах гари и пепла. Мужчина попытался сглотнуть комом вставшую в горле слюну, но у него не получилось ─ даже собственный сухой язык не слушался. Коматозило просто по-страшному: до тряски и сведенных судорогой ног, их скручивало невероятной болью ─ казалось, что мышцы сейчас попросту не выдержат и разорвутся. Мот понял, что начал бредить: он чувствовал свое тело, полностью чувствовал, но абсолютно не имел над ним власти ─ не мог даже поднять руки для того, чтобы размять сведенную икру. Мозг генерировал странные образы, заставлял конечности Фло дрожать, тело ─ выгибаться дугой, а горло ─ издавать странные булькающие звуки, хотя сам француз совершенно не желал этого делать. ─ Пойдем... Come here... [Иди сюда...] Пожалуйста, ─ ощущая, как по щекам катятся слезы, с ненавистью пробормотал Флоран то на французском, то на английском, мечась между явью и сном. Перед глазами до сих пор стоял пожар: Фло изо всех сил звал своих товарищей, которые остались в горящей комнате. Он ведь так хотел, чтобы они спаслись... Но он сбежал. Бросил их умирать. Он трус! ─ Please! I beg! [Пожалуйста! Я умоляю!] ─ окончательно сорвался Мот на выкрик на английском, чувствуя лишь то, как открывается и закрывается его рот, и то, насколько сильно бьется его сердце от страха. Это было невыносимо, хотелось умереть, лишь бы этот кошмар закончился, лишь бы все прекратилось ─ он сейчас просто сойдет с ума... ─ I beg! ─ почти весь крик, по ощущениям, застревал в горле вместе с эфемерным дымом из сна, а те звуки, что вырывались из горла, казались Флорану какими-то чужими, будто и не его совсем.Микеланджело же, все так же сидевший рядом с мечущимся Фло, напротив, прекрасно слышал все эти выкрики, казавшиеся Моту шепотом, и очень сильно надеялся на то, что в квартире мужчины стоит хорошая звукоизоляция, иначе с соседей станется вызвать дурку посреди ночи. Не зная, что он еще может сделать для француза, Мик встал с кровати и настежь открыл окно, надеясь на то, что хоть это как-то поможет Фло проснуться. Одеяло так и осталось сбившимся где-то в ногах то и дело всхлипывавшего француза. Сейчас мужчину вообще сложно было узнать: под глазами Флорана пролегли огромные круги, а сильно искусанные во сне губы припухли и заметно покраснели. Холодный ночной воздух мгновенно заставил Локонте, стоявшего ─ вообще-то! ─ в одном белье, громко застучать зубами, однако Флоран даже не среагировал на это ─ для него сейчас существовало лишь то самое огромное черное пятно ночного кошмара: пламя, дым и ледяной весенний воздух Торонто, который на самом деле был ледяным воздухом ночного Парижа. Неожиданно для итальянца Фло успокоился. Просто, в одно мгновение перестал дергаться, перестал кричать, начал лишь что-то, почти про себя, нечленораздельно мямлить, подняв мелко подрагивающий подбородок к потолку. Локонте, продолжая обнимать себя руками для того, чтобы хоть немного согреться, заметил, как дрожит кадык Мота. Флоран приоткрыл рот и стал дышать практически беззвучно ─ очень мелко и часто. Для Мика это почему-то означало то, что французу стало немного лучше ─ облегченно вздохнув и обрадовавшись тому, что все, наконец, закончилось, Микеланджело решил укрыть мужчину одеялом, совсем немного, только до груди, чтобы Фло было не тяжело дышать. А то с открытым окном и воспаление легких получить недолго.─ Мадонна, успокоился, ну наконец-то, ─ облегченно вздохнул Микеле, потирая веки и зевая. ─ И зачем только ты так кричал, Фло? ─ спросил Локонте, однако быстро понял, что Флоран его снова не слышит. И не то, что не слышит: опять бредит. Получается, это было лишь краткой передышкой?..─ Не лезь ко мне! ─ задыхаясь, просипел Мот, пытаясь отодвинуться в сторону. Его тело было словно деревянным, даже Микеланджело это видел: руки француза будто окаменели ─ мышцы бицепсов начали дергаться. Микеле невольно отпрянул от испуга, подумав, что эти слова были обращены к нему. Однако нет, Флоран не поднялся с кровати, не стукнул итальянца по рукам, вообще ничего не сделал. Да лучше бы ударил, чем вот так, когда не можешь понять, что происходит! ─ Боже! Никто из вас не лезьте ко мне! Нет... ─ для Мика было очень странно слышать эти обрывочные фразы: Фло опять заговорил по-английски, и Микеле совершенно не понимал, отчего так происходит. ─ Господи... Господи...Микеланджело, напряженно размышляя, что же такое видится Флорану, осторожно обхватил напрягшиеся бицепсы Мота и несколько раз сжал пальцы, разгоняя приступ судороги. Флоран снова дернулся, даже вскрикнул от боли. Итальянец заметил, как из уголка глаза француза потекла слеза. Микеле, ощущая, как у него окончательно пересохло во рту, провел руками по напряженным мышцам еще раз, надеясь все же добиться хоть какого-нибудь результата.─ Это все из-за тебя! ─ зверем зарычал Фло, срываясь-таки на французский. Мужчина, не владея своим телом, ударил итальянца. Конечно, это не было больно, потому что по факту Мот лишь слегка дотронулся дрожащей рукой до Мика. ─ Вообще все из-за тебя! Ты... Ты... Понимая, что он, возможно, весь сегодняшний день и вел себя как мудак, но не настолько же, чтобы прям вот вообще "все из-за него", Локонте, не зная, как лучше себя вести ─ посидеть и подождать еще немного или позвонить уже, наконец, в неотложку? ─ попытался в ответ схватить Флорана за запястье. Француз же в ответ на это неосознанно дернул одеяло на себя, пытаясь закрыться от Микеланджело, но Моту сразу стало жарко: ему-то казалось, будто пламя там, под этим самым одеялом. Под этим одеялом всё его прошлое ─ мертвые друзья, сгоревшие в пожаре, избивший его отец в темной комнате, те страшные люди, лица которых он не запоминал, поскольку они сменялись одно другим все эти долгие годы, Маэва... Фло хочет забыть. Или забыться. Ему страшно, очень страшно! Его запугали, его разрушили, его забили еще в самом начале!.. Он винит отца ─ за ту боль, что он вынес. Он винит Бога ─ за бессердечность. И он винит самого себя ─ неизвестно, за что.─ Too much! [Это слишком!] ─ всхлипывая, стонал Флоран. Не кричал, а лишь стонал, словно от безысходности, словно сил кричать больше не было. ─ It hurts too much! [Это слишком больно!] ─ чувствуя чужое присутствие, Фло еще раз попытался себя заткнуть, но сознание продолжало выдавать мозгу какие-то свои команды, а сам Мот никак не мог этому препятствовать: будто он еще не понимал, что проснулся, и полностью находился во власти сна и рези, разрывающей грудную клетку. Реальность словно сопротивлялась тому, чтобы Флоран в нее вернулся ─ ускользала от него, не давала себя схватить. А тяжелые воспоминания о прошлом не хотели отпускать ─ Флоран не понимал, что рядом с ним находится Микеле: мужчине казалось, что рядом очередной мужчина, который хочет осквернить его уже и без того оскверненное тело... Этот безликий мужчина, как и сотни других до него и после него, говорил Флорану, что заберет его. Говорил, что любит его. И Фло отдавался. Несмотря на страх, испуг и боль. Он, конечно, и так бы отдался ─ куда деваться-то, но после таких слов он как-то горадно более правдоподобно стонал, прикусывал губы, извивался под телом еще одного ?любовника?. Жить хотел нормально. Верил, что вытащат, пусть даже ему придется перетерпеть еще одну близость. Точнее, хотел в это верить и долго, очень долго жил иллюзиями: верил, что его сестренка жива, верил, что выберется из этого загона для малолетних рабов, надеялся на лучшее. Люди всегда ждут это самое ?лучшее?, даже тогда, когда стоят на помосте. Флоран стоял на этом провонявшем спермой и кровью помосте четыре долгих года в напряженном ожидании того момента, когда его голова полетит вниз.─ Флоран! ─ Микеланджело уже не знал, что делать, и сам себя проклинал за то, что вообще связался с Мотом. Вот дернул же его черт! Любит трудности? Не любит скучные книжки про маммиллярию? Получи и распишись, любитель перчинки! ─ Проснись, ну пожалуйста! Фло! Флоран! Фло! ─ мужчине было страшно от того, что он не знал, что нужно делать. Тело итальянца само как-то онемело, будто через руку Мота, которую он держал в своей, слабость перетекала по коже, пронизывая вены. Шея, лоб, грудь Флорана были горячими ─ словно температура шпарила все выше и выше, оттого мужчина продолжал и продолжал бредить ─ изворачиваясь на кровати, Фло то несвязно кого-то звал, то, напротив, просил его оставить, то яростно на кого-то кричал, то... Микеланджело казалось, что уже по его собственному телу пробегает новая волна тремора, вдогонку к лихорадочной дрожи Мота.В тот момент, когда Локонте, поднялся с кровати Мота, желая найти его телефон, чтобы вызвать как минимум 911, и понял, что он не вынесет больше ни единого стона и сам здесь скоро поляжет вторым трупом от страха, бред Фло прошел: мужчина снова внезапно замолчал и начал тяжело дышать, так тяжело, что у него поначалу даже свистело в горле. Из-за всего, что происходило последние полчаса, воздух просто не мог поступать в легкие нормально: дышал Флоран с конкретными перебоями. С надеждой увидеть открытые глаза и, что самое главное ─ понимающий взгляд, Мик повернул голову для того, чтобы взглянуть на Фло. Тот теперь лежал совершенно неподвижно и отчего-то дышал так слабо, что едва можно было заметить, как вздымается его грудная клетка, хотя Микеланджело только что, буквально пять секунд назад, слышал тяжелые вздохи и перебои. Однако самое главное ─ глаза мужчины с вставшими в них слезами были открыты, хоть тяжелые, покрасневшие веки все и норовили закрыться. Только вот понимал Фло, где находится, или еще нет, Микеле не было ясно до конца. Он, решив обождать с вызовом скорой, присел обратно на кровать, пододвинувшись ближе, и взволнованно склонился над лицом Мота, аккуратно поправляя правой рукой его волосы с взмокшего лба набок. Флоран снова закрыл глаза. Длинные черные ресницы француза были слипшимися и мокрыми от выступивших слез. На нижнем веке появились небольшие соленые капли.─ Фло? ─ осторожно позвал Микеланджело дрожащим напуганным голосом, молясь Богу, чтобы после его обращения не последовало нового витка бреда. ─ Я дома? Дома?! ─ испуганно зашептал Мот, неожиданно крепко удержав руку Микеле на своем лбу. Пальцы Флорана дрожали, и Мику было даже немного больно чувствовать их на собственном обнаженном из-за сдвинутого платка запястье.─ Ты у себя дома, Фло, ─ стуча зубами от напряжения, ответил Микеле, все же не выдергивая свое запястье из пальцев мужчины. Пусть так, пусть держит, только никаких приступов больше!─ Дома... ─ зашептал Мот в черную пустоту потрескавшимися, потемневшими губами. Шептал он так тихо, что у Локонте сложилось впечатление, будто француз говорит это лишь себе самому: тупо для того, чтобы успокоиться и прийти в сознание. Микеланджело прекрасно осознавал, что Фло сейчас, мягко говоря, находится в совершенно неадекватном состоянии, и обращается вовсе не к нему, не к итальянцу, да и вообще едва ли понимает, что говорит. Неожиданно мужчина силой потянул итальянца ниже к себе и крепко прижался к ребру руки Мика щекой, словно это было единственным, что связывало его с реальностью. ─ Дома, я... Дома...─ Флоран, все хорошо, ты у себя дома, тебе просто приснился плохой сон, но теперь... ─ говоря с мужчиной словно с душевнобольным, Локонте продолжил осторожно перебирать пальцами другой руки его мокрые волосы. Сухие губы Мота дрожали ─ Микеле чувствовал это кожей своей ладони.─ Дай! ─ тихо попросил Фло, повернув голову немного левее, еще ближе к ладони Микеланджело. Локонте всей пятерней ощутил горячую кожу француза.─ Чего дать? ─ не понял Мик.─ Дай мне... ─ ничего не объясняя, Флоран, удерживая одной рукой запястье Локонте, потянулся второй к пальцам Микеле и, схватив его фаланги, осторожно приложил сухие холодные подушечки пальцев итальянца к своему лбу. Мик, ничего не понимая, подвинул руку так, чтобы его ладонь полностью легла на горячий лоб француза, но тот несогласно застонал. ─ Убери... ─ последовала очень долгая пауза. Спазмы отпустили мышцы, и теперь Флорану было невероятно приятно ощущать то, что он и только он один является хозяином своего тела. ─ Так больно... Не ладонь... Дай только пальцы... ─ француз снова начал сипеть, будто его горло что-то сдавило, и проговорил эти слова по слогам.─ Ты же меня слышишь, Фло? ─ чувствуя, как длинные ресницы Мота щекочут ему руку, Локонте с усилием держал ладонь на весу, дотрагиваясь до покрытой испариной кожи Флорана лишь подушечками.─ Да...─ Ты меня понимаешь?─ Да... ─ слабо повторил Флоран сорванным от стонов голосом. Перед глазами мутилось. Тело, полностью сырое и измотанное ночным приступом, отдавало последние ресурсы на хоть какое-то поддержание биения сердца. Но Фло все-таки нашел в себе силы ответить.─ Ты ведь спишь сейчас? ─ боясь, что ничерта его Мот не понимает и не слышит, а снова бредит, Мик решил задать вопрос, на который нельзя дать утвердительный ответ.В ответ не послышалось ничего, кроме прерывистого дрожащего дыхания.Микеле второй рукой осторожно погладил Фло по плечу, медленно и методично проводя подушечками пальцев по выпирающим ключицам, мокрым от пота. Флоран продолжал дрожать, но дышал уже куда как ровнее и спокойнее, чем раньше. По крайней мере, Мик больше не слышал свиста и хрипов в груди француза. В конце концов, кажется, он начал засыпать, оставив Микеланджело сидеть рядом с Мотом наедине со своими мыслями. Локонте даже не мог представить, что же с Флораном Мотом вообще случилось. Было ясно, что ничего хорошего ─ от хорошей жизни такого, что видел сегодня Микеле, не бывает. Что-то произошло, Мик не знает, когда именно ─ в детстве, юности или месяц назад, когда они с Мотом еще не были знакомы. Случилось нечто, что временами хватает Флорана за горло и заполняет его разум чуть более, чем полностью.Мик не знал, что именно.Но твердо решил это выяснить. И никуда Флоран Мот теперь от него не денется. Пусть только попробует.