Глава 1. Меня зовут Микеле. (1/1)

— Подожди, Микеланджело!— Да что ты, Кристи, прекрати!— Отстань, Локонте, сволочь ты итальянская!— Снимай это все к черту, — мужской голос раздавался тихо и прерывисто, потому что его обладатель слишком тяжело дышал, — это совершенно тебе не нужно.— Да подожди ты! Мне неудобно! Не лезь, Локонте, перестань сейчас же!— Будто тебе не нравится? — повторил голос. Мужчина прижался губами к вкусно пахнущим парфюмом волосам, и тембр стал ниже. — Давай же, разденься, Кристина… — Без синяков чтобы, ты понял, Микеланджело, понял?!. А-ах…На самом деле, это совершенно точно логично, в библиотеку люди ходят для того, чтобы покормить свой мозг новыми книжками. Для того, чтобы получить удовольствие от знаний, что льются нескончаемой рекой из мемуаров и учебников, написанных умными мира сего. Микеланджело посещал библиотеку только в двух случаях — либо ему неотложно требовалось руководство по поливанию гондурасской маммиллярии, что происходило редко, либо ему хотелось потрахаться. В библиотеке с недавних пор работала молодая девушка, только что окончившая институт, а поэтому неловко и немного смущенно хлопающая глазами на вопрос пришедшего сюда якобы за книжкой о кактусах преподавателя одной из основных дисциплин. Собственно, именно вопросом о маммиллярии Локонте и покорил бывшую студентку педагогического, тайную любительницу колючих кактусиков, и уже через несколько дней она дала ему. Прямо в библиотеке, а если быть точным — в архиве, где их никто не мог ни видеть, ни слышать. Микеле, надо признать, совершенно не ожидал, что Кристина так быстро сдастся на милость победителя, то есть — на его милость. Обычно ухаживания длились месяц, иногда — два. В случае с директрисой — почти полгода. Но это только потому, что она была женщиной, умудренной печальным жизненным опытом в виде трех мужей, бессовестно оттяпавших в первом случае квартиру, во втором — ребенка, а в третьем… Хотя, в третьем случае директриса сама оттяпала половину состояния муженька, и теперь жила, не отказывая себе ни в чем. Поэтому, собственно, на провокации со стороны Локонте женщина практически не поддавалась. Растопило ее сердце только четвертое за месяц приглашение в театр драмы, чему Микеланджело был рад — ему не хотелось, чтобы его репутация Дон Жуана и покорителя падких на ласку женских сердец разбилась о неприступную крепость, пусть даже эта крепость именовалась его директором. О последствиях он никогда не думал, и начальство вполне могло его уволить. Однако то ли женщине действительно понравился секс, то ли она просто решила не распространяться о том, как проводит выходные вечера, но Локонте не то что не был уволен — он начал получать надбавку к основной зарплате. Он называл это приятным бонусом, а по бумагам это были премиальные за отличную работу. Но Микеланджело был не только прекрасным любовником, он был действительно хорошим преподавателем, поэтому эта самая надбавка не удивила никого из его коллег.Обо всем этом Микеле не задумывался, потому что сейчас перед ним маячила грудь Кристины: девушка безостановочно насаживалась на его член так рьяно, будто была изголодавшейся по мужскому естеству девственной монашкой, которая сбежала из стен строгого девичьего монастыря каких-нибудь там Кармелиток. Сбежавшая монашка, навсегда разочаровавшаяся в Боге и решившаяся удариться в блуд. Хотя Микеле понимал, что педагогический факультет сравним с монастырем, в котором все дали обет целомудрия — парней там обычно было человека два на всю группу, а иногда и меньше. Иногда их даже на потоке не было. Он вот, к примеру, в свое время, был одним из десяти счастливцев, которые учились на потоке в девяносто пять человек. Путем несложных математических расчетов можно понять, что на одного ловеласа приходилось по девять девушек, и где-то затесалась еще верхняя или нижняя половинка. Это уже кому куда нравится. И вряд ли что-то за двадцать с лишним лет в этой стезе поменялось. В конце концов, Локонте надоело дергаться взад и вперед, и он окончательно предоставил Кристине свободу действий — развернувшись, он полулег на стол, с которого, мгновением ранее, сметнул рукой все книги, и усадил Кристину на себя. В ее выкрашенных, почти выбеленных волосах играл слабый желтоватый свет, что отбрасывала лампа, ее длинные наращенные ногти больно царапали плечи Микеланджело, а глаза молодой девушки закатывались от удовольствия в такт с тем, как она задушенно хрипела.Мик готов был поклясться себе, что никогда больше не будет трахаться в библиотеке: это до жути неудобно, а книги, уголками своими злобно втыкающиеся ему прямо в поясницу, сильно отвлекают от того, ради чего он, собственно, здесь. Ему хорошо, да, но… Хотя нет. Ему просто хорошо. Потому что во время таких техасских скачек с Кристиной он чувствует себя моложе лет на двадцать пять, когда только-только вступил во вкус студенческой жизни и начал познавать все ее прелести, включая групповой секс в общаге и бисексуальность.Как его из университета тогда не выперли, как не прибили в каком-нибудь ближайшем переулке за то, что он переспал с девушкой самого крутого парня совмещенной с техническим университетом общаги, как он не натер на члене мозоли — оставалось загадкой даже для самого итальянца. А как его взяли на работу в один из престижнейших центр искусств Парижа — оставалось загадкой, пожалуй, не только для Микеле, но и вообще для всего мироздания, включая научрука Мика, его друзей и собственных родителей. Возможно, он обязан своему таланту, возможно — удаче, и, быть может, так было начертано ему еще при рождении, а эта путеводная звезда привела его, не очень скромного мальчика с острым, как кнут, умом и невероятной харизмой из итальянской южной деревушки в крупный город — французскую столицу. Собственно, это все, что нужно знать о Микеланджело Локонте — преподавателе одного из самых крутых парижских лицеев с творческим уклоном.