Глава 32 (1/1)

Бэкхён долго и упрямо не хотел просыпаться, лениво отбиваясь от щекочущих прикосновений, распахнув глаза лишь в тот момент, когда ощутил на щеке лёгкий поцелуй. Увидев склонившегося над ним Чанёля?— одетого, с влажными после душа волосами, в которых запутались лучи мягкого утреннего солнца?— он нырнул под одеяло по самый подбородок и встревоженно нахмурился.—?Просыпайся,?— неожиданно мягко произнёс худрук, вновь невесомо скользнув подушечками пальцев от виска к скуле. —?Это твоё последнее спокойное утро.—?Почему? —?хриплым после сна голосом спросил Бён.—?Потому что завтра ты проснёшься знаменитым.Пак ещё несколько мгновений пристально смотрел в чужие глаза, а затем скатился с кровати и с хрустом потянулся. Бэкхён же, вспомнив о вчерашнем и устыдившись своего развратного поведения, не спешил покидать тёплый уютный кокон.—?Иди в душ, а я пока приготовлю завтрак,?— скомандовал мужчина.И лишь когда он скрылся за дверью спальни, Бён позволил себе боязливо выбраться из постели.Накрыло его уже под тёплыми струями воды. Парень неспешно водил губкой по телу, теряя остатки вязкой сонливости, как внезапно под прикрытыми веками замелькали непристойные кадры минувшего вечера. Жаркие, полные томительной страсти поцелуи, о которых провинциальный невинный мальчишка из Вонджу даже не смел мечтать. Чужие сильные руки повсюду?— под одеждой, на раскалённой коже. Ласкающие, дразнящие, возбуждающие. Вспомнилась и собственная дерзость, широко раздвинутые колени, стоны, по-кошачьи выгнутая спина и зажмуренные ресницы. Крапинки родинок по всему телу, кажущиеся контрастно-чёрными на молочной, покрытой испариной коже.Как ты мог так низко пасть, Бён Бэкхён? Как умудрился едва не променять собственную девственность в обмен на протекцию худрука? А как же принципы и нежелание под кого-либо прогибаться? Как же талант, нечеловеческие усилия длиной в пятнадцать лет? Как же, чёрт возьми, святая вера Нары в то, что её сын лучший?Он, шедший вперёд из года в год, продирающийся сквозь колючие ветви одиночества, физической и моральной боли. Обдирающий ладони об острые камни чужой критики. Карабкающийся всё выше и выше, но всё равно временами срывающийся вниз, отдаляющийся от вершины и начинающий всё с начала. Круг за кругом. День за днём.Бэкхён должен был попасть на балетный олимп исключительно своим трудом. Иначе зачем всё это было? Бён принёс в жертву балетному Богу всё, что только мог отдать?— беззаботное детство; кураж подростковых лет; первую любовь и трепетные поцелуи за углом школы; первую выкуренную сигарету в компании так и не появившихся друзей, и ещё незнакомую на вкус бутылку пива, пущенную по кругу; нормальные человеческие отношения; крепкое здоровье; пьянящую юность; свободу. У него, кроме балета, больше ничего не осталось. Да и было ли когда-то хоть что-нибудь ещё?Он ведь был лучше их всех?— труппы КНБТ, бывшего и нынешнего премьеров. Сильнее, талантливее, выносливее. И он был самым настоящим идиотом, когда чуть не предал себя прошлой ночью, едва ли не за одну минуту отрёкшись от самого себя, своих принципов и слепой веры в собственную уникальность.—?Я взлечу?— с ним или без него,?— глядя на чёрно-белую плитку, сузившую пространство до размеров спичечного коробка, прошептал Бэкхён. —?Я?— лучший. Я всё смогу.В голове зашумели эфемерные, но такие громкие аплодисменты. Выросли вокруг тени вскочивших с сидений зрителей, чествующих яркую звезду нового поколения, осыпающих его лепестками цветов. Они все рукоплескали ему. Не тому Бэкхёну, который удержался в составе КНБТ благодаря интрижке с худруком или кем-то ещё. А тому, который всего добился сам. Кто всё выдержал, не сломался и мог с уверенностью сказать, что всё это, чёрт возьми, было не зря.Такой Бён мог стать кумиром миллионов и идеальным примером для подражания. Легендарным премьером, сломавшим чёртову систему спонсорства внутри труппы?— продвижения не за талант, а в обмен на тело. Доказавшим всем, и самому себе в первую очередь, что он действительно чего-то стоил. Что пот, слёзы и кровь были пролиты им не просто так.—?Бэкхён, ты там живой? —?оглушительно забарабанил в дверь ванной Чанёль. —?Ты уже минут сорок там сидишь.Бэк вздрогнул и испуганно осмотрелся, лишь сейчас понимая, что просидел на корточках неизвестно сколько времени, прибитый ударами упругих струй по плечам.—?Ещё минуту! —?с трудом нашёл он силы для ответа, и осторожно поднялся, чтобы закрутить кран.***—?Всё хорошо? Ты какой-то мрачный,?— спросил Пак по пути в театр.Бэкхён, сидевший рядом, лишь горестно вздохнул, продолжив теребить ремень безопасности. Почему-то говорить вслух об открытиях, сделанных в ванной, оказалось куда труднее, чем Бён ожидал. Однако, парню хотелось дать понять мужчине, что из вчерашних событий он всё же извлёк определённый урок.—?Волнуешься? —?не унимался Чанёль, пристально следя за дорогой и аккуратно управляя автомобилем в плотном потоке машин.—?Есть немного,?— кивнул Бэк.—?Главное, не глотай никаких успокоительных. У нас в труппе некоторые так глушат нервозность, не понимая очевидного?— когда эмоции притупляются, ты перестаёшь быть полноценным артистом. Балет?— это ведь не просто техника, но ещё и чувства,?— в красках объяснял худрук.—?Я никогда не пил такие таблетки,?— поморщился парень.Пак больше не приставал с расспросами, а Бэкхён, выждав минуту, с опаской покосился на него. Сегодня мужчина казался не таким лощёным, как всегда?— волосы были не уложены, превратившись в непослушные вихры, а вместо делового костюма на нём были надеты джинсы и толстовка. В чём-то здесь таился подвох, но в чём именно Бён не понимал.—?Сегодня будет трудный день,?— поймав его взгляд и расценив по-своему, вновь заговорил Пак. —?Премьера ?Мы? состоится в восемь вечера, и весь день ты, скорее всего, будешь испытывать нечеловеческий мандраж и стресс. Затем нам предстоит встреча с журналистами, потом фуршет, и домой мы вернёмся, в лучшем случае, лишь под утро.—?Хорошо,?— понятливо кивнул Бэкхён. —?А завтра после обеда я займусь поиском квартиры.Пак не сказал ни слова, но в его взгляде плескалось явное удивление, поэтому Бён решил объяснить свои слова?— пусть криво и непонятно, заполошно сбиваясь и проглатывая окончания фраз.—?Я решил, что был вчера не прав. Мне не нужны спонсоры, чтобы стать премьером. И вы тоже… не нужны.—?Что? —?цепко прищурившись, процедил Чанёль.—?Точнее, нужны, но не в этом плане,?— судорожно сцепив пальцы в замок, попытался донести свою мысль Бэк. —?Мне не нужно становиться вашим любовником в обмен на роль премьера. Я смогу сам добиться её?— своим талантом, силами и упорством. А если я буду спать с вами или с кем-то ещё в обмен на главные роли, то просто перестану себя уважать. Я же не бездарность какая-то, и я не слабак. И мне не нужна такая помощь.—?А какая нужна? —?хрипло выдохнул Чанёль.—?Мне нужны советы, уроки с вами. Мне хочется, чтобы вы научили меня всему тому, чего я ещё не умею и не знаю. Чтобы рассказывали мне свои истории, делились бесценным опытом, лепили из меня идеального премьера. Не в обмен на моё тело, а просто потому, что верите в меня, как верит Нара, и как никогда до конца не верил я сам. И если вы считаете, что нам нужно разъехаться?— что ж, я готов. Но я всё ещё не готов попрощаться с вами навсегда,?— не поднимая взгляда, на одном дыхании произнёс Бён. —?Я нуждаюсь в вас как в наставнике, как в учителе, как в мудром советчике. Вы знаете балетный мир изнутри, вы умеете играть по его правилам, и вы можете научить меня выживать в нём. Вот чего я хочу.—?А целоваться со мной больше не хочешь? Не понравилось? —?лукаво усмехнулся худрук.—?Понравилось,?— покраснев, возразил парень. —?Просто в поцелуях с вами я теряю себя.Бэкхён и сам не заметил, как на горизонте появилось здание КНБТ. Они подъехали к парковке в полном молчании, но ни один не спешил покидать салон и обрывать этот странный разговор, больше похожий на вымученный монолог. И Бён был готов к тому, что разочарованный ходом его мыслей Чанёль разорвёт их контракт, как и обещал уже несколько дней подряд. Но в то, что он неожиданно сожмёт его ладонь, до последнего не верил.—?Не думал, что однажды скажу это вслух, но я тобой горжусь,?— уверенно заявил мужчина. —?Это парадоксально, но мне всегда нравилось, когда мои ученики мучительно зависели от меня, но твоя независимость мне по душе. Я всё ещё хочу, чтобы ты меня слушался и не перечил. Чтобы был под моим контролем и всегда выполнял мои приказы. И всё это потому, что я желаю тебе лишь добра, что мне выгодно помогать тебе, поскольку мы плывём в одной лодке, к одному и тому же берегу. Но я не хочу, чтобы ты потерял себя в борьбе за место премьера?— свой свет, свою индивидуальность и абсолютную неповторимость. И мне претит мысль, что с нашим возможным разрывом ты можешь опустить руки и поплыть по течению, свернув с пусть сложного, но верного пути. Ты ещё такой маленький и глупый, что я не могу отделаться от мысли, что стал ответственным за тебя.—?И что всё это значит? —?с надеждой спросил Бэкхён. —?Мы сохраним наш контракт?—?Мне нужно подумать,?— вздохнул Пак, выпустив тёплую ладонь. —?Но одно я знаю точно?— нам нужно дистанцироваться друг от друга, потому что вместе, под одной крышей, у нас ничего не получается. Но и отпускать тебя слишком далеко я не могу?— ты обязательно вляпаешься в какие-нибудь неприятности!—?Я постараюсь сегодня вечером исполнить свой лучший танец и укрепить вашу уверенность в нашем союзе,?— горячо пообещал Бён. —?Пожалуйста, верьте в меня. Хорошо?—?Я верю в тебя с нашей первой встречи,?— хмыкнул Чанёль, шутливо растрепав мягкие кудри. —?Иди и готовься.—?А вы?—?А я поеду в салон красоты?— я сегодня должен быть при полном параде,?— хвастливо фыркнул худрук.—?Тогда ещё увидимся? —?распахнув дверцу, доверчиво шепнул Бэк.—?Непременно.***В день начала балетного сезона театр, наконец, проснулся, сбросив с себя сонную поволоку?— в КНБТ закипела жизнь. Привычно пустынные коридоры заполнились людьми. Были здесь и возбуждённо носившиеся артисты; и вооружённые кисточками гримёры; костюмеры, устраивающие финальные примерки и срочно перешивающие наряды; работники сцены; приглашённые журналисты, обвешанные бейджиками. Все шумели, кричали, сбивали друг друга с ног в необъяснимой суете. И Бэк, зависнув в центре этого человеческого круговорота, питался чистой энергией хаоса, чувствуя себя неожиданно цельным и собранным на фоне растерянных коллег. Отыскавший душевный баланс, нашедший компромисс с совестью, Бён больше ничего не боялся. Он всего лишь хотел достойно сделать то, к чему готовился столько времени.С трудом пробившись к мужской раздевалке, Бэкхён растерянно замер на пороге?— парни толкались, спешно переодевались, суетились и изредка переругивались. Он уже хотел незаметно выскользнуть, чтобы прогуляться и вернуться сюда чуть позже, когда от толпы не останется и следа, но заметивший его Тэн приветливо махнул рукой и поспешил навстречу.—?Пойдём покурим? —?шепнул он, и Бён не нашёл сил, чтобы отказаться.Они спустились во внутренний двор, где была обустроена маленькая курилка для служебного персонала. Таец вытащил из кармана серой худи пачку сигарет и зажигалку, закурил, а затем протянул Бэку.—?Давай, по глазам вижу, что хочешь,?— рассмеялся парень. —?Я тоже не часто курю, но сегодня нервы не в порядке.Плюнув на всё, Бён выбил сигарету, зажал её между губами и щёлкнул зажигалкой, высекая пламя, внутренне радуясь, что успел выкурить достаточно, чтобы не кашлять подобно малолетке, впервые вдохнувшему табачный дым.—?Хорошо,?— глядя в голубое небо, улыбнулся Тэн. —?Чувствуешь, как пружина в груди расправляется?—?Чувствую,?— со смешком подтвердил Бэк, затягиваясь. —?Ты готов?—?Готов,?— кивнул таец. —?Роль Ганса не предел мечтаний, но лучше, чем ничего. Знаешь, будь я завистливым токсичным мудаком, то непременно бы дико возненавидел тебя?— ты пришёл в театр совсем недавно, а уже получил главную роль. А я здесь торчу уже чёрт знает сколько времени, и до сих пор играю роль лесничего.Бён, не зная, что на это ответить, выдохнул в сторону дым и вновь поднёс сигарету к губам. Он не испытывал стыда, но целиком разделял чувства Тэна. Может потому, что из них двоих зачатками токсичного мудака обладал именно он.—?Чонин, конечно, талантливый, но если бы его папаша не был директором КНБТ, он бы никогда так быстро не взлетел. И, знаешь, это так обидно?— ты, вроде, как не совсем уж ноль в балете. Выкладываешься на каждой репетиции из года в год, стараешься, но это никому не нужно. Достаточно быть просто чьим-то сыном, чтобы с лёгкостью, без каких-либо усилий, получить то, к чему другой идёт всю свою жизнь. Ну, или можно быть любовником влиятельного человека?— это тоже пригласительный билет на олимп.Тэн стряхнул пепел себе под ноги и бросил на Бэкхёна пронзительный взгляд. Намекал на что-то или просто проверял реакцию?—?Почему ты не хочешь стать чьим-то любовником? —?неуверенно спросил Бён, не поднимая глаз, остро чувствуя, как жизненно необходимо ему услышать мнение тайца на столь важную тему, и радуясь, что разговор переключился на неё сам собой.—?Потому что я артист, а не проститутка. И потому что меня бесит, что никому не нужен твой талант,?— с горечью усмехнулся брюнет. —?Тебе повезло, что тебя заметил худрук. Наверное, в тебе есть та самая божья искра, мимо которой никто не может пройти. А во мне её нет. И я всегда буду на задворках. Понимаешь, я не могу пресмыкаться, унижаться и заискивать, как некоторые. Я хочу играть честно, но честность в балете никому не нужна.—?Но ты же сам рассказывал, что тогда с Чанёлем… —?Бэк замялся, не зная, как продолжить щепетильную фразу.—?Отсосал ему. Да, помню,?— закурив вторую подряд сигарету, кивнул Тэн. —?Но худрук мне всегда нравился. Может, я даже был влюблён в него. Я всегда считал его своим кумиром. И мне нравилось стоять перед ним на коленях на грязном полу?— не за место в труппе, а просто потому, что хотелось. Но я тебе тогда не рассказал историю до конца. Не говорил о том, как блевал и как ненавидел себя после всего случившегося. Может потому я не горю желанием принимать предложения спонсоров. Ведь лучше быть посредственным артистом, чем талантливой шлюхой. Как думаешь?Бэкхён затянулся в последний раз и выкинул окурок в урну, лишь сильнее убедившись в том, что не зря его крыло утром в ванной, когда он переосмысливал свои действия и неотвратимо подходил к осознанию величайшей истины в своей жизни?— он добьётся места премьера талантом, но не телом. Как приятно, что так думал и ценил себя не он один.—?Ты всё делаешь правильно,?— уверенно произнёс парень. —?Ты очень хорошо танцуешь. И однажды тебя оценят по заслугам. А телом пускай торгуют те, у кого больше ничего нет.Таец не успел ответить?— дверь распахнулась, и в курилку зашли смеющиеся Чонин и Сычен. Увидев Тэна, Ким тут же замолчал и улыбка медленно сползла с его лица. Он медленно приблизился к брюнету, игнорируя настороженного Бэка, и неожиданно закинул руку на его плечо, по-дружески прижав к себе.—?Как настроение? —?громко спросил он, подмигнув изумлённому Сычену.—?А что? —?пробормотал Тэн, неприязненно покосившись на премьера.—?Да так. В два часа дня у нас премьера ?Щелкунчика?. Не забыл?—?А в пять часов?— ?Жизель?,?— напомнил таец.—?Верно! —?Чонин мягко отобрал сигарету из пальцев Тэна и с брезгливым видом выбросил в урну. —?Ты бы лучше не курил, а дыхалку поберёг. Не боишься, что перетанцую тебя?Бэкхён исподлобья наблюдал за парнями. Он видел, как опасно прищурился взбешённый подобным панибратством таец. Как с показным наслаждением стиснул пальцы на чужом предплечье Ким. Они смотрели друг на друга в упор, не мигая, и в их глазах искрились молнии.—?Так всё, нам пора! —?схватив Тэна за запястье и потянув на себя, твёрдо заявил Бён.Брюнет, послушно последовав за Бэком, продолжал оглядываться на Кима, непроницаемое лицо которого напоминало маску. И лишь когда они оказались в коридоре, отделённые от курилки стеклянной дверью, Бён ударил парня в грудь и взбешённо скривился.—?Не связывайся с ним! —?припечатал он, сжав кулаки.—?Почему это? —?возмутился Тэн. —?Я не боюсь папенькиного сынка!—?А стоило бы! Ему достаточно сказать пару слов Чунмёну, чтобы тебя выкинули из театра.—?Да пусть делает, что хочет,?— в сердцах отмахнулся таец, хотя и стал выглядеть куда более задумчивым, чем прежде.***Пользуясь тем, что, в отличие от остальных, Бэкхён был задействован лишь в одном спектакле, премьера которого была назначена на поздний вечер, он занял роль молчаливого наблюдателя.Бён неспешно бродил по театру, курсируя с этажа на этаж, пропитываясь всеобщими волнением и паникой, граничащей с восторгом. Артисты переживали и нервничали, в тысячный раз отрабатывали сложные поддержки и переходы, репетировали прямо в коридоре, чуть ли не на головах друг у друга. Но, вместе с тем, они и радовались, словно дети, трогательно желали друг другу удачи, выполняли одним им понятные ритуалы, лишь бы грядущий спектакль прошёл нормально.Первопроходцами стал первый состав ?Щелкунчика?. Пока гримировали Чонина, Сыльги и других солистов, артисты кордебалета облачались в подготовленные для них костюмы. Швеи постарались на славу?— каждый наряд был щедро украшен вышивкой и камнями, а ткани, из которых они были сшиты, казались крайне дорогими даже на вид.В КНБТ, в принципе, никто не экономил. Это захудалый театр в Вонджу подсчитывал каждую вону и искал предложения повыгоднее. Здесь же не считали денег. Всё было броским, вычурным и роскошным, чтобы ни у одного зрителя не возникло сомнений в элитарности данного заведения. Лучший театр Кореи был обязан удерживать головокружительную планку?— и щедрый директор Ким не жалел для этого никаких средств.Бэкхён как раз стоял у окна, выглядывая на забитую автомобилями парковку, которая до сих пор продолжала заполняться, когда услышал громкий голос худрука. Повернув голову, он сразу увидел мужчину?— высокого, стройного, казавшегося лет на десять моложе благодаря идеально скроенному чёрному костюму. Его волосы были стильно уложены, щёки гладко выбриты, а терпкий мускусный аромат парфюма ощущался даже на расстоянии. Элегантно поправив галстук, Пак дождался, когда вокруг него соберутся сотрудники театра и артисты труппы, и лишь после этого заговорил.—?Уважаемые коллеги, в первую очередь, я хочу поздравить вас с началом балетного сезона. Блистательного, смею заметить, поскольку зал уже почти полон, а зрители всё ещё прибывают,?— объявил Чанёль, и тут же замолчал, пережидая бурные аплодисменты.Бэкхён, оставшийся стоять у окна, тоже хлопал, но ближе не подошёл, чтобы не раствориться в толпе, став для мужчины блёклым, бесцветным, одним из многих.—?Мы потратили на репетиции несколько долгих изнурительных недель, и теперь пришло время показать всё то, что мы приготовили для зрителей. Удивить их, поразить, сбить с ног эмоциями и блестящей техникой. Будьте сильными, верьте в себя и у вас всё получится! Мы?— лучшие из лучших!—?Да! Мы лучшие! Большое спасибо! —?нестройным хором взорвались артисты.—?Увидимся в зале,?— подмигнул им Пак, прежде чем направиться к выходу.Однако, заметив Бёна, он сменил траекторию движения, и, игнорируя любопытные взгляды коллег, подошёл прямиком к нему.—?Твоя семья приедет к началу спектакля?— я вызову для них такси,?— шепнул он. —?Ты как?—?Нормально,?— оценив собственные ощущения, успокоил его парень.—?Готовься тогда,?— улыбнулся мужчина, прежде чем уйти.Ближе к двум часам в коридоре стало гораздо тише и спокойнее?— артисты, задействованные в ?Щелкунчике?, перебрались ближе к сцене, а все остальные разошлись по театру, чтобы по-своему справиться с неминуемым стрессом.Момо, отыскавшая Бэкхёна, упрямо предложила порепетировать, но парень лишь наморщил нос?— он не хотел тратить драгоценное время на то, что и так знал в совершенстве.—?Нам в любом случае ждать ещё несколько часов,?— поморщилась Хираи, явно не зная, чем себя занять. —?Видел Мину?—?Нет. А она разве пришла? —?искренно удивился Бэк.—?Угу, пришла,?— Момо явно не выглядела довольной, отвечая на вопрос партнёра. —?Худрук подстраховался?— поставил на её место в ?Щелкунчике? девочку из второго состава, а тут Мина приходит. Её даже гримировать никто не стал?— смысла не было.—?А она что? —?без особого интереса уточнил Бён.—?Психанула, стала рыдать, сама наносить себе грим и напяливать костюм. Знаешь, мне кажется, что у неё стало не всё в порядке с головой после смерти Накамото. Я понимаю, мы подруги, и не особо хорошо говорить о ней так за глаза, но факт остаётся фактом,?— передёрнула плечами девушка.Бэкхён бы поспорил на тему балетной дружбы, но Мина, и всё, связанное с ней, волновало его сейчас в последнюю очередь. Вместо этого он, прислушавшись к приглушённым со столь внушительного расстояния аплодисментам, в отчаянии закусил губу и повёл носом, будто гончая, почуявшая след.—?Я хочу спуститься вниз и посмотреть, что там,?— шепнул он, и глаза Хираи хитро вспыхнули в ответ, разделяя его любопытство.—?А пошли! —?схватив его за руку, согласилась девушка.Воспользовавшись служебной лестницей, они спустились на первый этаж, а затем толкнули одну из дверей, ведущую прямиком в помещение за сценой.Здесь, среди завалов декораций и снующих рабочих, было не протолкнуться. С трудом ориентируясь в сумраке и продолжая держаться за руки, они подобрались ещё ближе и застыли вдоль стены, впитывая в себя магию закулисья.В паре шагов от них, нервно обмахиваясь ладонями, готовились к своему выходу артисты?— кордебалет, по обыкновению, держался толпой, а солисты отдельно. Кто-то механически танцевал, глядя в одну точку; другие тихо молились, сложив руки на груди; третьи усиленно делали вид, что им всё было ни по чём.Тэн выглядел на удивление сосредоточенным и держался особняком, поэтому Бэк не решился его отвлекать. Вместо этого он вдохнул волшебный запах пыли, свежей краски, пудры и румян, и вдавился лопатками в стену, когда мимо них пронеслись сразу трое рабочих, общавшихся со своими коллегами с помощью гарнитур. А когда мужчины скрылись из виду, Тэна уже не было видно?— он поднялся на сцену, чтобы исполнить свою партию.—?Ты куда?! —?испуганно шикнула Момо, когда Бён отпустил её пальцы и смело зашагал вперёд.Он не собирался выходить в свет софитов, но мучительно желал хотя бы одним глазком выглянуть в зал, увидеть заполненные ряды кресел, восторженно замерших людей, не сводивших с артистов испытующих взглядов.Парень остановился на подступах к сцене. Всмотрелся в Сыльги, блистательно и отточенно отыгрывающую свою роль, кажущуюся безмолвным ангелом, невесомо парящим над сценой в ослепительных лучах софитов. И, зазевавшись, едва успел отскочить в сторону, чтобы пропустить спешивший исполнять свои партии кордебалет.—?Ты же мешаешь им,?— принялась отчитывать Бёна, словно маленького, отловившая его Хираи.—?Почему мы выступаем последними? —?вместо этого возмутился Бэк. —?Я устал ждать!—?Ты чего? Это же почётно?— закрывать день премьер,?— отмахнулась девушка. —?Можно сказать, что все остальные выступают у нас на разогреве.Нельзя было сказать, что Бёну пришлось по душе подобное сравнение, но спорить он не стал, сосредоточив внимание на том клочке сцены, что был ему виден из столь невыгодного положения. Судя по всему, пришло время сольной партии Чонина, а дарить Киму своё внимание он уж точно не собирался.—?Знаешь, я пойду,?— передёрнул плечами парень.—?А как же посмотреть спектакль? —?разочарованно надула губы Момо.—?Спасибо, насмотрелся уже.***Бэкхён провёл последние несколько часов в углу репетиционного зала, то ли медитируя, то ли гипнотизируя взглядом собственное отражение. Отвлёкшись от любых внешних раздражителей, он по кругу проигрывал в голове свои партии?— это странным образом успокаивало и вселяло уверенность, доказывая, что он всё помнил, что ничего не забыл. Бён представлял и грохот аплодисментов в свою честь, и рассчитывал идеальный градус поклона зрителям. Думал над тем, как стоило им улыбнуться?— достаточно скромно, но, вместе с тем, ярко, чтобы однозначно запасть в душу впечатлительной публике.Стрелка часов ползла вперёд столь неспешно, что уставший думать об одном и том же парень решил пофантазировать над тем, что случится с ним после спектакля. Он размышлял, что скажет во время интервью любопытным журналистам, или как будет выглядеть его автограф на бумаге первого столичного фаната. Даже придумывал выгодные позы для снимков, когда зал, в котором он коротал время, опустел.По истечению нескольких долгих часов Бён понял, что был готов к блистательному дебюту. Он желал его всей жадной до впечатлений душой.Ближе к семи часам вечера напряжение достигло своего апогея?— как раз закончилась ?Жизель?, зал опустел, а новые зрители ещё не успели его заполнить. Артисты, которые не были задействованы в ?Мы?, расслабленно растеклись по всему театру в ожидании фуршета, а оставшаяся часть труппы окунулась в бешеную подготовку к финальному на сегодня выступлению.Бэкхён, на продолжительный промежуток времени ушедший в себя, был захвачен врасплох в разы усилившейся суетой. Чувствуя себя растерянным, каким-то излишне сонным и вялым, он мялся в коридоре, не понимая, куда ему следовало идти, и если бы не пришедший на помощь Тэн, Бён бы совершенно точно ничего не успел.Костюмерша любезно помогла ему надеть первый наряд, поправила складки, аккуратно застегнула пуговицы жилетки, и перешла к Чонину, также нуждающемуся в её помощи. Ким, стоило отдать ему должное, уверенно держался на ногах, несмотря на два выматывающих спектакля, которые он уже успел отработать. Парень даже улучил момент и подмигнул Бэку, давая понять, что с ним всё было в полном порядке.Гримёр долго выравнивал цвет лица Бёна, придавая ему аристократично-вампирскую бледность, уверенными штрихами выделял глаза, делая взгляд более выразительным и распахнутым, и не удержался, нанеся на губы лёгкий матовый блеск. А затем, оставив в покое лицо, взялся за волосы.—?Вы разве не будете их укладывать? —?заволновался Бён, глядя на то, как молодой мужчина делал его кудри ещё более упругими и заметными.—?Нет, они твоя гордость,?— усмехнулся он, придавая им лёгкий художественный беспорядок. —?К тому же, худрук приказал их не трогать.Бэк лишь зубами скрипнул от досады, но спорить не стал.Закончив с гримом одним из первых, Бён хотел было отправиться на поиски Чанёля, но тот сам его нашёл. Разговаривая с кем-то по телефону, он поманил парня за собой и пропустил в один из пустующих залов, шагнув следом.—?Хорошо, после ?Мы? у вас будет пятнадцать минут на интервью,?— произнёс Пак на прощание, после чего спрятал смартфон в карман брюк. —?Журналисты всю линию оборвали. Ну, как ты?Бэк пожал плечами. Его заметно потряхивало, и он не отказался бы покурить перед началом спектакля, но вряд ли бы худрук одобрил подобное поведение.—?У тебя большая группа поддержки,?— внезапно заметил Чанёль. —?Нара, Чондэ и Рюджин уже приехали. Чжухён тоже пришла. Я едва уговорил её не пропускать твою премьеру!—?Здорово,?— сосредоточенно кивнул Бэк, сложив руки за спиной. —?Надеюсь, что Нара не разочаруется моим танцем, но кудри ей точно не понравятся.—?Прекрати, ты уже взрослый мальчик, чтобы мама решала за тебя, как ты должен выглядеть,?— закатил глаза Пак. —?Кудри превращают тебя в романтического героя. Знаешь ли ты сколько фанаток у тебя появится завтра утром?Бён поджал губы и нервно сдвинул в сторону ворот рубашки, чтобы жадно глотнуть воздух. И худрук внезапно приобнял его за плечи и легко встряхнул, вынудив посмотреть в свои глаза.—?Следи за дыханием и не поддавайся панике,?— твёрдо произнёс он. —?Дыши, как я. Раз-два!Кивнув, Бэк набрал полную грудь воздуха, а затем, следуя кивку Пака, медленно выпустил его из лёгких.—?И ещё раз,?— скомандовал мужчина, задавая нужный ритм.Парень не понимал, что сильнее его отвлекало?— дыхательная система или губы Чанёля, что-то упорно выговаривающие ему, но через несколько минут он смог унять дрожь в коленях и немного расслабиться. А затем, повинуясь душевному порыву, парень подался вперёд и ткнулся лбом в грудь худрука, позволяя тому себя обнять.—?Не волнуйся ты так. Забудь о всех людях, что смотрят на тебя. Просто танцуй для тех, кто тебе дорог. Кто пришёл сюда ради тебя.—?Я так и сделаю,?— прошептал парень, отстранившись. —?Я удивлю вас! Клянусь, что после спектакля вы первым подойдёте ко мне и скажете, что продолжите со мной работать!—?Уж постарайся,?— рассмеялся Чанёль, вновь отвлёкшись на затрезвонивший телефон. —?Да, слушаю вас!Оставшись в зале в одиночестве, Бэк закрыл глаза, погрузившись в вынужденную темноту, и долго стоял неподвижно, собираясь с мыслями, собирая самого себя по крупицам. А когда он распахнул ресницы и посмотрел на часы, то увидел, что до начала спектакля осталось чуть больше пятнадцати минут.Когда Бэкхён спустился вниз, то наткнулся на труппу, собравшуюся рядом со сценой. Сгрудившиеся вокруг Тэмина, дающего последние наставления, артисты внимали каждому его слову. Бэкхён же прошёл мимо, и, рискуя быть замеченным, всё же осторожно выглянул из-за тяжёлых бархатных штор, восхищённо замирая?— зал был полон. Сотни зрителей перешёптывались, нетерпеливо вздыхали в ожидании спектакля и с интересом смотрели по сторонам. Все, без исключения, красиво одетые, причёсанные, здесь были как пожилые люди, так и совсем юные, пришедшие вместе с родителями.Бэк сглотнул ком в горле, а затем нашёл взглядом ложу, утонувшую во мраке. Заметил сидевшую там маму, прикрывшую веером большую часть лица, и беспрерывно треплющихся Чондэ и Рюджин, на которых, кажется, уже давно перестал действовать убийственный взгляд Нары. Отыскать Чжухён парень не успел?— за спиной зарокотал суровый голос директора Кима, и он был вынужден обернуться и направиться к труппе, пока его отсутствия никто не заметил.—?Я напоминаю, что в зале присутствуют наши многоуважаемые спонсоры. Знайте, что от того, как вы будете танцевать, зависит ваше будущее. Если вы кому-то приглянетесь, то вам гарантированы съёмки в рекламе, различные интервью, новые роли и многое другое,?— расписывал грядущие перспективы Чунмён. —?Кроме того, я спешу заметить, что особо внимательной должна быть Момо. Если ты выступишь слабее, чем на репетициях, то мы вновь заменим вас с Йеджи, и ты перейдёшь во второй состав.Хираи, которая и без того сильно нервничала, и тряслась, словно лист на ветру, в ужасе уставилась на невозмутимого Чунмёна, явно решившего оказать поддержку Хван, вновь встречающейся с его сыном.—?Мы ведь это не обсуждали,?— украдкой шепнул директору Тэмин.—?Это само собой разумеющееся правило?— плохо танцуешь, значит не танцуешь вовсе,?— мило улыбнулся Ким, обернувшись к худруку. —?Или я не прав?Чанёль ничего не ответил, лишь вежливо склонил голову, окинув директора ледяным взглядом.—?Ладно, до начала спектакля пять минут, занимаем исходные позиции,?— скомандовал Тэмин. —?Бён, Ким, вы выходите первыми!—?Удачи, Чонин! —?крикнул в спину сына Чунмён.Сделав несколько шагов вслед за премьером, Бэк не выдержал и обернулся, отыскав взглядом Пака?— тот смотрел ему вслед, и на его лице не промелькнуло ни одной эмоции. И как пробудить в этом камне чувства? Как заставить его вновь поверить в своего ученика?—?Хватит на него смотреть,?— внезапно шепнул Чонин. —?Хоть бы раз посмотрел на меня.Бэк хотел проигнорировать эти глупые слова, но всё равно не выдержал, позволив себе насмешливое фырканье.—?А что не так? Пока шла ?Жизель?, я всё время, оказываясь вне сцены, искал тебя взглядом, но тебя нигде не было видно.—?А зачем мне смотреть на тебя? Пусть за тобой Йеджи приглядывает,?— запальчиво возразил парень.—?Но танцую-то я для тебя, а не для неё.—?Иди к чёрту, пожалуйста! —?бессильно прошептал Бэкхён. —?Давай хотя бы сейчас не будем об этом говорить.—?А когда будем, если ты всё время от меня убегаешь?!—?А ты не думал, почему я это делаю?!Проскочившие мимо работники поднялись на сцену, что-то судорожно поправляя, а за спиной раздалось предупреждение о минутной готовности.—?Твой отец, конечно, редкостный подлец?— буквально прямым текстом заявил артистам, как им выгодно привлечь спонсоров,?— не смог промолчать Бён, вновь коснувшись наболевшей темы.—?Можно подумать, что ты не знал, что в балете каждый мечтает продать себя подороже. Здесь у каждого есть свой ценник.—?Даже у меня? —?гневно уточнил Бэк.—?Даже у тебя. Но я никому не позволю тебя купить?— ты мой,?— обаятельно улыбнулся Ким, похожий на сгусток чистой энергии, буйного неконтролируемого пламени.—?Готовимся к выходу! —?приказал громкий голос постановщика.Чонин, оказавшийся на порядок смелее и решительнее, уверенно шагнул вперёд, а вот Бэк, огорошенный его признанием, замешкался, чуть отстав. И, может именно поэтому, он, в отличие от Кима, услышал сдавленные приглушённые крики.Взволнованно обернувшись, игнорируя плавно разъезжающийся занавес, Бён в ужасе распахнул ресницы, отказываясь верить увиденному, ощущая, как пол опасно закачался под его ногами.—?Бэкхён! —?крикнул паникующий Чонин, бросившись за ним следом и точно также замерев, как все, оказавшиеся за кулисами.Шокированные люди бесшумно расступались, жались к стенам, не в силах справиться с охватившим их оцепенением, а Мина?— в костюме из ?Щелкунчика?, с гладко зачёсанными волосами и растёкшейся по напудренному лицу тушью?— продолжала идти напролом, прямиком к сцене. Её мотало из стороны в сторону, а из перерезанных на руках вен и запястий густо сочилась кровь. Она была повсюду?— на коже, одежде, белоснежных пуантах. Её было так много, что Бэк не понимал, как Мёи до сих пор держалась на ногах.—?Вызовите скорую! Позовите Пака и директора! —?шумела вновь сомкнувшаяся за спиной Мины толпа.Девушка же, облизнув сухие, покрытые корочкой губы, с трудом доковыляла до сцены и замерла напротив Бэка, с надеждой глядя на приоткрытый занавес, который так и застыл на середине, не сомкнувшись и не раскрывшись до конца.В зале звучали удивлённые возгласы, публика роптала, не понимая, что творилось за сценой, а Бэкхён в ужасе смотрел на Мину, ощущая горький, металлический запах её крови. И когда девушка покачнулась и без чувств рухнула прямо у его ног, Бён едва успел отскочить, боясь испачкать костюм.—?Закрывайте занавес! —?приказал примчавшийся Чанёль. —?Вызвали скорую? Так чего вы ждёте!Отмершая, наконец, труппа, бросилась проверять бесчувственную Мину, распластавшуюся на полу, на ходу вспоминая правила оказания первой медицинской помощи, а Бэк, грубо оттеснённый назад, не скрывал охватившего его негодования.Он так ждал этого дня?— дня своего священного триумфа, а Мёи взяла и всё испортила!—?Эй, Бэкхён, всё хорошо,?— заметив мучительную гримасу на лице парня, попытался успокоить его Чонин. —?Врачи приедут очень быстро, её успеют спасти.—?Да мне плевать! —?не в силах сдерживаться, рявкнул Бён.Грубо растолкав попавшихся на его пути людей, он направился прочь, ощущая, как в нём клокотала искренняя незамутнённая ярость, но вскоре остановился и обернулся, глядя на открывшуюся перед ним картину.Бён увидел безутешно рыдающую Момо, наплевавшую на грим, успевшую испачкать костюм в чужой крови. Заметил обеспокоенного Чанёля, лично проверяющего состояние Мины и созванивающегося с кем-то. Обратил внимание на взволнованного Тэмина, что-то обсуждающего наедине с директором.—?Лучше бы ты сдохла где-нибудь ещё, чем здесь! —?прошипел он, попятившись к выходу, ощущая, как долгожданная премьера отдалялась от него, превращаясь из сладкой реальности в тающий на глазах дым.Мерзкая эгоистка Мёи уничтожила всё?— сегодня главная роль по праву принадлежала ей.