Переезд Карасумы (1/1)

Песни птиц за окном, что так приятно слушать, пока лёгкий ветерок гуляет по палате. Запах жаренного мяса с улиц, пожалуй, уже давно перестал вызывать во мне какое-либо чувство голода. Приятный аромат стал лишь фоновой деталью, на которую, со временем, перестаёшь обращать внимание. Хлопки маленьких крыльев, лёгкий скрип оконной рамы. Это снова прилетел воробей, который иногда любит сидеть рядом со мной и чирикать. Даже если это не приятные мелодии соловьёв или других певчих птиц, простое чириканье всё равно грело душу. Как забавно, что после всего пережитого ада наконец выдался момент, чтобы насладиться жизнью, даже если пока что он погружён в слепую темноту. Дотронувшись до тряпичной повязки пальцами, я слегка поправил её, после чего вновь положил руку на грудь. Того дня, когда наконец можно будет снять повязки, я ждал с нетерпением. Ждал, пока боль в желудке и спине не утихала, а ноги всё также были загипсованы.Стук в дверь, и ответив тихое ?войдите?, я повернул голову в сторону входа. Быстрые шаги, по походке напоминающие Яна, а следом за ними и стук небольшого каблука обуви доктора. Скрип стула у кровати, на который присел Сонбэ. Он некоторое время молча посмотрел на меня, после чего вздохнул. Это вряд ли предвещало что-то хорошее, но я предпочёл остаться всё таким же молчаливым. Послышался тихий кашель со стороны моего лечащего врача, и в знак внимания я повернул к нему голову.—?Господин Карасума,?— решив, видимо, сказать всё за детектива, начал доктор,?— в связи с тем, что в последнее время вам уже становится лучше, и в помощи аппаратов вы нуждаетесь не так сильно, как ещё неделю назад, мы вынуждены выписать вас досрочно по причине большого количества пациентов. Тем более, что ваш организм уже начал процесс самовосстановления, а потому всё, что вам нужно во избежание осложнений и успешного дальнейшего выздоровления?— регулярно принимать ныне используемый курс таблеток. К сожалению, безболезненным процесс быть не может, да и самостоятельно вам будет сложно передвигаться по квартире и вообще позаботиться о себе… Поэтому мы предлагаем вам временно переехать к вашему коллеге Яну Сонбэ,?— как бы передавай инициативу в руки упомянутого, доктор закончил свою часть монолога на этом.—?Да, тут такое дело…- начал Ян, думая, как бы объяснить это понятнее и проще,?— в твоём состоянии поездки-то на машинах или поездах переносятся с трудом, не говоря о перелётах. Раз ты можешь держаться без аппаратов, как говорит диагностика организма, то на этой неделе ты сможешь переехать ко мне. Я получил все инструкции от доктора, но в случае чего мы обратимся в ближайшую больницу. Так сейчас делаю с большинством пострадавших, у которых не настолько тяжёлые и смертельные раны, чтобы зависеть от больничного жизнеобеспечения. Но если ты против…—?Я не против,?— решив не затягивать, я слегка хриплым голосом перебил его размеренную речь,?— мой чемодан из мотеля.—?Да, я его забрал, он уже у меня дома,?— слегка усмехнулся Сонбэ,?— я съездил домой недавно, это всего в получасе езды на поезде отсюда. Мы отправляемся послезавтра, а до того момента тебя будут постепенно отключать от аппаратов, чтобы убедиться в способностях твоего организма,?— его голос звучал на удивление спокойно. Я всё ещё помнил, как проснулся под его тихие всхлипы и просьбы очнуться. Это было трогательно, но непривычно. Даже слишком, а потому я предпочитал его повседневный и неспешный тон. Иногда немного неловкий, иногда слегка растерянный. Он навещает меня каждый день с того самого дня, как я попал в больницу, и слушать его голос, не видя лица, было словно игрой в ?угадай эмоцию?. Бывало, что он был зол на своих коллег, или грустил, вспоминая о потерях. Иногда немного волновался, когда медсёстры были заняты и ему приходилось обрабатывать мои раны. Так или иначе, это помогло ему набраться опыта, и теперь я был чуть более спокоен за себя в руках напарника.—?Что ж, в таком случае, я оставлю вас наедине. Мне нужно проверить некоторых других пациентов, вы можете пока что сходить на прогулку у больницы. Можете взять костыли или стул на колёсиках, чтобы сильно не перенапрягаться. Будьте аккуратны, в случае чего, позовите медбрата или медсестру,?— сказав это и не попрощавшись, мужчина покинул палату, оставив двух коллег сидеть в тишине.—?Как продвигается расследование? —?прерывая повисшее молчание, наконец начал я. У меня не было возможности присутствовать на допросах, в суде…я в вообще не мог хоть как-то помочь делу, будучи прикованным к койке или инвалидной коляске долгое время. В этот раз я и правда получил по самое не хочу, и восстанавливаться, скорее всего, придётся долго. Всяко лучше, чем те пытки и допросы, от воспоминаний о которых меня аж передёргивает.—?По всей стране сейчас активно ищут небольшие лагеря с пленными, и некоторые даже удалось обнаружить. На основной базе было и правда много полезных данных. В Японии ситуация обстоит не хуже, рыскают по всем территориям и проверяют каждого сотрудника,?— отрапортовал Сонбэ, но в голосе его промелькнула нотка неуверенности и сомнения, с которой он и продолжил свой отчёт,?— нам удалось узнать от наиболее приближённых к главному организатору соучастников его сомнительные мотивы. Звучит абсурдно, но они, по словам допрошенных, просто хотели ?напитать смыслом? жизни забытых отбросов. Бродяги, наркоманы, алкоголики, безработные… Он считали, что делают им одолжение, принося в мучительное бытие хоть какой-то смысл. Я считаю это безумием. Мы также нашли дневник главы, в котором он описывает весь процесс как игру. Театр с марионетками, за которым ему было так весело наблюдать. Видимо, после месяца таких игр ему наскучил собственный спектакль, и он создал для него красивый конец. Перед смертью он говорил что-то.о первом и втором акте. Я не совсем понимаю, что за второй акт. Возможно, у них есть какой-то план ?Б? для восстания из пепла… Не уверен.—?Что насчёт наркотика и других пленных? —?продолжая рабочую тему, я слегка почесал раздражённую и немного болящую кожу на шее. Тот ошейник, что надевал на меня глава, был ужасно неудобным, оставив за собой этот след в виде некой огромной мозоли. Ян недовольно вздыхает и убирает мою руку от зудящей кожи, беря откуда-то с тумбочки тюбик и нанося на болящий участок холодный гель.—?Их лечат теми же препаратами, что и тебя. Правда более глубокие стадии привыкания и зависимости от этого наркотика лечатся с большим трудом. Я слышал, что некоторые пленные бросались на докторов, желая получить.человеческое мясо. —?Сонбэ убрал тюбик, внезапно замолчав. И вот он снова вспоминает всё произошедшее…да и я, собственно, ещё ничего не забыл. Пережить такое и правда сложно, и он шумно выдыхает, устало кладя голову на край кровати,?— скажи, Карасума… Ты ведь тоже ел человечину? —?этот вопрос заставил меня слегка поморщиться, но детектив этого не заметил. Вспоминая то, как бездушно убивали Кеничи и засовывали мне в рот те куски его мяса и вспоминая те сырые обеды, от которых блевать хотелось, невольно сжимаю кулак, ничего не отвечая долгое время. Молча отворачиваюсь в сторону окна, пытаясь унять лёгкую дрожь. Воспоминания об этом ужасном месте заставляли чувство тревоги, одиночества и потерянности вновь закрасться в душу, разрывая изнутри. Животный страх…—?Да,?— наконец тихо выдавливаю из себя, не поворачивая головы в сторону Яна,?— приходилось есть, чтобы выжить, таковы были правила и. действие препарата,?— не сказав ничего более, я вновь замолчал, ожидая его ответа. Он говорил о том, что старшего офицера, который был ему очень близок, пустили на мясо, и говорить о чём-то таком с ним было крайне неловко, однако я сохранял привычный спокойный и безразличный тон. Пожалуй, так было легче.Он тихо вздохнул в одеяло, после чего поднялся, какое-то время в тишине стоя у моей койки, после чего пошёл куда-то в конец палаты. Видимо, этот разговор и правда задел его, так что я решил не останавливать напарника. Это было понимаемой реакцией. Не проронив и слова он закрыл за собой дверь, выйдя из палаты. Похоже, он и правда расстроен. Мне оставалось лишь вновь прислушиваться к голосам и шагам за дверью, улавливать монотонное тиканье часов, слушать удаляющиеся хлопки крыльев улетающего воробья.В такие моменты я, невольно, вспоминал свои видения, что видел, пока был в отключке. Всё это казалось дурным сном, галлюцинацией… Правда ли я видел ангела своей сестры? Или же так подействовал наркоз, смешавшись с каким-нибудь компонентом наркотика? Я не знал, и знать не особо-то хотел. Прижав рукой вновь заболевший живот, тихо прокряхтел от боли, переворачиваясь на бок и слегка сжимаясь под одеялом, настолько это позволяли сделать бинты и швы. Сделав глубокий вдох и выдох, я дождался, пока из капельницы в кровь добавится ещё немного обезболивающего, наконец расслабляясь. Дозу постепенно уменьшали с каждым днём, и боль становилась всё более и более сильной и затянутой. Врачи говорили, что чем сильнее боль, тем вернее и быстрее проходит процесс лечения, а приучать мой организм к обезболивающему они тоже не хотели. Даже интересно, что со мной будет, когда капельницы и вовсе отключат.Уже было подумав о том, что сидеть в одиночестве придётся до прихода врача, я вновь услышал знакомые шаги за дверью. Щелчок замка, и вместе с легким скрежетом открывающейся двери я уловил скрип колёсиков, напоминающий инвалидную коляску. Она остановилась у кровати, после чего пришедший подошёл к кровати и убрал одеяло.—?Пойдём,?— помогая мне сесть, заботливо протягивает Ян,?— надо же тебе на улицу выйти хоть разок. —?аккуратно хватая меня под руку и поднимая, усмехнулся детектив.—?Я мог бы попробовать использовать костыли,?— мне было несколько неловко из-за такой заботы со стороны напарника, особенно учитывая то, как угрюмо он ушёл прямо во время разговора чуть ранее.—?С твоими-то глазами? Не волнуйся, мне не сложно тебя покатать,?— по всей видимости, уже успокоившись, отрезал Сонбэ, усаживая меня на сидение. Я ждал того, что он ответит что-нибудь на тему поедания человеческой плоти, но этот разговор словно растворился в воздухе, оставив лишь лёгкое беспокойство. Мы выехали из палаты и, проехав немного в лифте и по коридорам, выбрались на улицу. Свежий воздух ощущался здесь явно лучше, чем просто через окно. Лёгкий ветер ворошил волосы, принося спокойствие и умиротворение. Ничего не видя, без какой-либо надобности суетиться и торопиться куда-то, появлялась возможность почувствовать окружающий мир под другим углом. Запахи и звуки…словно жизнь стала аудиокнигой, пародирующей всё ароматы максимально реалистично.—?Как сейчас на небе? Какие облака? Солнце? —?желая хотя бы представить себе картинку парка у больницы, спросил я у напарника, заставляя того немного задуматься. Он немного помолчал, после чего повернул куда-то, продолжая неспеша катить коляску.—?Солнце сейчас в зените, но его часто закрывают кучевые облака. Думаю, скоро будет дождь,?— кратко пояснил Ян, после чего ещё немного подумал, прежде чем продолжить,?— мы едем к реке. На берегу растёт персиковое дерево, но плодов пока нет. Слышишь шум воды? —?подходя к журчащему водоёму, спросил детектив, останавливаясь. Плескающаяся вода, быстрый поток, проносящийся мимо и слегка брызгающийся.—?Слышу,?— немногословно отвечаю, слегка кивнув. Прогулки в парке позволяли отвлечься от болей, лёгкого голода и вечно сопровождающей меня темноты,?— доктор говорил что-нибудь насчёт повязки? Когда можно будет её снимать?—?Пока рано. Будем продолжать капать лекарство и, может, зрение восстановится пораньше,?— немного грустно выдохнул Ян,?— кстати… —?он отпустил ручки сидения, присаживаясь сбоку коляски,?— прекращай уже чувствовать себя таким уж виноватым. Никто тебя ни в чём не обвиняет. Ты спас в разы больше народа, чем тебе пришлось… Съесть,?— он поперхнулся на последнем слове, не подобрав ничего лучше,?— и в смерти Джечона я тоже тебя не виню. Просто всё ещё трудно смириться со всем произошедшим, ты и сам понимаешь,?— его голос становился тише с каждым словом, пока рука детектива прикоснулась к моей, слегка сжимая ладонь, стараясь не задавать старый укус,?— мы пройдём через это вместе, как напарники. И, может, даже как друзья,?— он посмеялся,?— как же глупо это только что прозвучало.—?Да нет, вполне себе нормально,?— с лёгким смешком ответил я, опуская голову и вдруг ловя воду в лицо, инстинктиво слегка поморщившись, после чего недовольно глянув в сторону детектива, который в ответ лишь посмеялся. Эдакий засранец…---------------------------------Наступил день переезда. Стоя у двери в палату, я не знал, как бы начать разговор. Мне всё ещё было сложно принять тот факт, что он и правда переезжает ко мне, что я беру на себя ответственность за Карасуму. Заботиться о нём, давать лекарства… Спасибо ещё, что от работы освободили по таким обстоятельствам. Как всё это пройдёт? Будет ли ему комфортно жить со мной в одной квартире? Как вообще будет проходить восстановительный процесс без обезболивающего? Я не знал, но в голову лезли лишь неприятные образы. Помотав головой и возвращаясь в реальность, открываю дверь, видя его, сидящего на койке и одетого в повседневную одежду. Его лицо направленно в сторону окна, где сидит воробей. Этот комок пуха и перьев часто навещал Тадаоми, и даже не зная причин такой привязанности воробья к агенту, я всегда с интересом наблюдал за их односторонним ?общением?.—?Карасума,?— позвал напарника, спугнув птицу. Тадаоми повернулся в мою сторону через плечо, после чего взялся за костыли и с трудом поднялся, слегка пошатнувшись. Выдохнув, он неспеша двинулся в мою сторону, опираясь на слух и пытаясь ни о что не споткнуться,?— у тебя уже хорошо получается,?— оценил рвение и упорство агента я, попутно давай ему больше шансов не врезаться в стенку по пути. Он останавливается вплотную ко мне, и, слегка придержав его за плечи, я помог ему выйти из палаты. Все наши вещи уже были у меня дома, а потому я мог полностью сосредоточиться на том, чтобы помочь ему передвигаться чуть быстрее.Забрав последние документы о выписке и выслушав оставшиеся на последок наставления врача, мы покинули больницу. Путь до вокзала был не таким уж долгим, но я решил, что лучше всё же поймать такси. Заставлять его напрягаться слишком сильно не было в моих планах.Машина ехала не спеша по заполненным дорогам. Поезд должен был прийти ещё не скоро, ведь, решив выехать заранее и предусмотрительно разузнав о пробках, я вытащил Тадаоми из больницы за час до отправки поезда. Гудки по всей застопорившейся дороге доносились отовсюду, громкие и настойчивые. Вот их полоса вновь пришла в замедленное, но хоть какое-то движение. От нечего делать, я перевёл взгляд на Карасуму. Ещё вчера я заметил, насколько ухудшилось его самочувствие после отключения от аппаратов, и то, как усердно он пытался это скрывать, разрывало душу. Зачем пытаться выглядеть сильным после всего произошедшего? Как он всё ещё держится, не срываясь и оставаясь таким спокойным, а главное, в чём кроется причина? Я не знал, а так хотелось.Он положил голову на закрытое окно, прижимаясь к холодному стеклу. Видимо, ему было приятно слушать недавно начавшийся дождь. Сезон затяжных дождей, без которого не могло обойтись ни одно лето. Дождь позавчера, дождь вчера, дождь сегодня… Тяжёлые капли стучали об окна машины, а свет светофоров и рекламных вывесок красиво отражался и переливался в стекающей по улицам, лестницам, в просто омывающей город дождевой воде. Представляет ли он сейчас всё это? А может, задумался о чём-то своём? Послышавшееся тихое сопение заставляло все вопросы и предположения в миг отпасть.Взглянув на часы, а после и на наше местоположение на карте, замечаю, что до вокзала осталось не так уж много, но будить Тадаоми пока рано. Машина наехала на камень, и голова агента слегка ударилась о стекло. Из уст напарника послышалось тихое недовольное бормотание, и, усмехнувшись ему, я поднял голову агента и переложил себе на плечо. Думаю, так спать должно было быть удобнее. Вновь сладко засопев, Карасума расслабился на моём плече, напоминая сейчас уставшего щенка. Что ж, хотя бы во сне его лицо не такое каменное. Самому спать пока не хотелось, так что я просто продолжил следить за дорогой, слушая спокойное сопение агента.Взглянув на стоящие у двери машины костыли, я перевёл взгляд на его ноги. Всё ещё помню, с каким трудом первое время ему давались отчёты о всём том, что делали те изверги с пленными в лагерях. Метающийся взгляд, еле заметная дрожь, но даже с ними он продолжал говорить прямо и правдиво, даже если невольно иногда запиался. Вспоминая его при первой встрече, вспоминая все наши разговоры до его пропажи… Казалось, что плен открыл другие стороны его души: более слабые и беззащитные. Или, может, я хотел видеть его таким? Не важно. А важно то, что пробка наконец начинала рассасываться, позволяя нам ехать уже заметно быстрее.Вскоре уже начало виднеться здание огромного вокзала. Пока машина подъезжала поближе к входу, я растолкал дремлющего Карасуму, заставляя того зевнуть и поднять голову с моего плеча. Какое-то время он возвращался в реальность и вливался во всё происходящее, после чего, поняв, где он и кто он вообще, потянулся и сел прямо.—?Мы приехали,?— сообщил таксист, останавливая машину,?— счёт за поездку?— протягивая мне терминал, кратко попросил оплаты водитель. Не медля, я достал карточку, после чего, заплатив, поблагодарил несколько пожилого мужчину и помог Тадаоми вылезти наружу. Коснувшись твёрдой поверхности земли костылями, он восстановил равновесие, после чего повернул голову в мою сторону, ожидая направления.—?Впереди лестница,?— предупредил агента я, взглянув на несколько невысоких ступенек,?— давай лучше помогу, всё-таки…—?Просто направляй меня,?— попросил Карасума, направляясь прямо к подъёму,?— подстраховки от тебя можно ожидать, верно? —?ставя один костыль на предполагаемое местоположение первой ступеньки, пытаясь не упасть, держась на другом, он не прогадал, правда поставил его слишком близко к краю.—?Конечно… Но поставь лучше чуть дальше, может соскользнуть,?— намекая на положение костыля, не удержался от совета, на что коллега лишь послушно выполнил сказанное. Второй костыль устремляется туда же, но чуть правее, после чего он быстро поднимает ноги и встаёт на первую ступень, напряжённо выдыхая.—?Неплохо, неплохо,?— пожал я плечами, но взглянув на то, с каким трудом каждый подъём давался агенту, я не выдержал, хватая его под руку и даже слегка пугая такой резкой инициативой,?— но меня к тебе приставили, чтобы помогать, а не смотреть на то, как ты сам себя калечишь из желания казаться сильным. Тебе придётся смириться с тем фактом, что ты нуждаешься в моей помощи,?— не обращая внимания на раздражённое ?тц? в ответ, я слегка ухмыльнулся, принимая это как свою победу.Вскоре лестница была пройдена. Поставив Карасуму на ноги, я продолжил направлять его по своему голосу. На вокзале сегодня было необычайно тихо и спокойно, что было нам на руку. Проведя агента к месту посадки, я усадил его на скамейку. Поезд должен был прийти уже через несколько минут, так что оставалось лишь ждать. Люди, проходившие мимо, иногда с опаской или интересом смотрели на Тадаоми. Ну да… Повязка на глазах, множество шрамов на лице, красная кожа на шее, лежащие рядом костыли, загипсованные ноги… Словно ад пережил, хотя, так оно и было.Послышался громкий стук колёс, гудки поезда, мчащегося к нам и постепенно замедляющегося. Протяжный и тонкий скрип, чем-то больше напоминающий скрежет, заставил даже меня немного прикрыть уши, ибо настолько неприятным он был, но агент всё также непоколебимо сидел, словно игнорируя этот звук. Взявшись за костыли, он поднялся, после чего подошёл ко мне.—?Наш вагон не далеко? —?видимо, всё же надеясь, что долго идти не придётся, спросил напарник, на что я молча посмотрел цифры на вагонах и с облегчением выдохнул.—?Нет, мы ждали именно там, где остановился наш,?— я зашагал вперёд, иногда оборачиваясь на следующего за мной коллегу. Преодолев небольшое расстояние от скамьи до входа в поезд, я взял его под руку вновь, помогая переступить порог и подняться внутрь. Быстро найдя наши сидения, я остановился, принимая его костыли и усаживая на мягкое сидение, подвигая его ближе к стенке и присаживаясь рядом. Поезд должен был тронуться через 10 минут. Некоторые пассажиры сходили на этой остановке, некоторые лишь выходили за перекусом и возвращались с небольшими пакетами закусок и напитков. Шелест пакетов, лёгкий хруст упаковок чипсов, сухариков и другой дряни, привлёк слух Тадаоми. Сказать честно, мне было жаль его. По словам врачей, он ещё долго будет сидеть лишь на лекарствах, не в состоянии что-либо переварить. ?Посмотрев? некоторое время в сторону других сидений, Карасума вновь отвернулся к окну, подпирая подбородок рукой и с трудом сглатывая,?— ты… в порядке?—?Есть платок? —?не отвечая на мой вопрос, задал он свой, не отворачиваясь от окна. Немного замешкавшись, я всё же протянул ему кусок ткани, который он принял и, поднеся ко рту, позволил волне сильного кашля нахлынуть на него, чуть сгибаясь. Слегка булькающий чем-то кашель был столь долгим, что я слегка заволновался за состояние агента, задумавшись над тем, не стоит ли нам всё же вернуться в больницу, но стоило этой мысли промелькнуть в моей голове, как он выпрямился, сжимая в руке почерневший платок, слегка подрагивая,?— остатки масла…ещё…выходят. —?прохрипел он еле слышно, придерживаясь свободной рукой за горло,?— думаю, мне…я могу постирать его…позже…—?Не волнуйся,?— слегка постучав его по плечу, я обратил на себя его взгляд,?— это не страшно. Но доктора не предупреждали меня об этом, ты уверен, что нам не стоит вернуться и.—?Они знают об этом. Организм…выводит его сам… просто капельницы облегчали процесс, но ничего не поделаешь,?— облокачиваясь о спинку сидения, выдохнул он, складывая руки на груди,?— это выматывает… —?устало и немного раздражённо протянул агент, немного опуская голову.—?Может, попробуешь поспать пока что? Тебе нужно отдыхать как можно больше, во сне исцеляешься быстрее, насколько я помню,?— глядя на вымотанного всей этой суетой Тадаоми, я не удержался, чтобы не положить его голову на своё же плечо, заставляя немного дрогнуть от неожиданности.—?И что это значит? —?лицо Карасумы поворачивается ко мне, однако голова всё ещё прислоняется к плечу.—?Опираться на чьё-то плечо всё ещё лучше, чем биться головой о стекло всю дорогу. Хотя, если ты придерживаешься другого мнения…—?Ладно, ладно, я понял,?— устраиваясь поудобнее, буркнул агент,?— тогда следи за остановками, чтобы мы мимо не проехали,?— обхватывая самого себя руками и таким образом создавая больше тепла, он наконец перестал ворочаться, расслабляясь и сонливо зевая. Найдя, видимо, удобную позу, он замолчал, а хриплое дыхание постепенно замедлялось, становясь всё медленнее и размереннее.Поезд тронулся, скрипнув колёсами и слегка качнувшись. Голова агента уже почти было упала с плеча, но я придержал её, стараясь не будить Тадаоми. Вернув его на прежнее место, я обратил внимание на то, что рука больного слегка сжимала живот. Точно, желудок… Он морщился и даже под повязкой было видно, как он хмурится, пытаясь терпеть. Вздохнув, я не придумал ничего лучше, чем достать из рюкзака запасной плед и укрыть им Карасуму. Так ему долго было быть хотя бы теплее, ибо смотреть на то, как он ещё и ёжится от гуляющей по вагону лёгкой прохлады, было уже слишком.Довольно быстро вокзал сменился тонущими в окутывающей город вечерней темноте пейзажи. Голоса окружающих нас вокруг людей сливались в один негромкий гомон, а повторяющийся стук колёс лишь придавал больше сонливости. Я довольно сильно вымотался за последние дни из-за переезда и всей этой суеты с бумагами, лекарствами и подготовкой дома для пребывания там Тадаоми. Представление временной совместной жизни с ним всё ещё казалось чем-то несколько пугающим, но это было неизбежно, да и зачем накручивать себя раньше времени? Взглянув на мирно спящего агента, я слегка потрепал его волосы, радуясь хотя бы тому, что он жив и постепенно возвращается к своему прежнему виду. Зевнув, я прикрыл глаза, дабы вздремнуть на пару минут, но вскоре также заснул, положив голову на его мягкие волосы, от которых всё ещё пахло гарью и металлом. Надо будет помочь ему с душем дома… (ебитес! Кхем, простите, соавтора порой заносит ^-^?)